Завершен судебный процесс в пользу
Алексей Навальный будет первым кандидатом в мэры в истории Москвы, который снялся с выборов по собственному желанию. Об этом “Интерфаксу” заявил председатель Мосгоризбиркома Валентин Горбунов. Заведующий кафедрой общей политологии ВШЭ Леонид Поляков ответил на вопросы ведущей Натальи Ждановой.
— Для вас насколько решение суда в Кирове оказалось ожидаемым? Вы думали, что будет реальный срок — пять лет колонии общего режима? Или все-таки вы считали, что Навальный отделается каким-то условным наказанием?
— Вообще говоря, ожидалось, конечно, что-то в этом роде, потому что сам ход рассмотрения, позиция обвинения, подбор свидетелей, аргументация, и, самое главное, показания Опалева как соучастника этой растраты, создают у судьи очевидную убежденность в том, что действительно был своего рода как бы сговор для того, чтобы совершить это хищение. Поэтому такой приговор, в принципе, для меня неудивителен.
— Какими, по-вашему, будут политические последствия для нашей страны? По сути, сейчас оппозиция будет говорить о том, что это новый политический заключенный. Поступали уже на ленты агентств сообщения, в частности, из Евросоюза, о том, что там сомневаются в верховенстве права в России. Как вы считаете, как в целом это будет воспринято? Как после этого будет Россия выглядеть на мировой арене?
— Это уже стало привычным, что у нас любой оппозиционный политик, у которого есть какие-то проблемы с законом по экономической части, по части предпринимательской деятельности, становится автоматически жертвой режима и получает поддержку, в том числе из-за рубежа. Случай с Березовским здесь наиболее характерен. В этом смысле Навальный абсолютно не исключение. Я только думаю, что процесс все-таки еще не завершен. Я полагаю, что будет апелляция, уверен, что она будет. Я думаю, что у суда высшей инстанции и даже в кассационной инстанции, если суд следующий подтвердит приговор, все-таки есть основания всерьез поразбираться в этом процессе и вынесенном приговоре. Все-таки хотелось бы некоего равенства в том отношении, что если один суд у нас присуждает человека, похитившего 376 млн из бюджета Москвы к условному приговору, а здесь 16 млн и срок реальный, то это действительно вызывает вопросы, я бы сказал, к единообразию в подходе.
— Вы считаете, что во второй инстанции речь может идти о полной отмене приговора Навальному?
— Я не исключаю того, что рассмотрение в апелляционной инстанции всех обстоятельств дела более детально может привести к тому, что приговор будет отменен, и дело будет возвращено на доследование. И такой сюжет вполне реален, потому что судья Блинов действовал в пределах своей компетенции. Но, по сути, с точки зрения его правовой подготовки вопросов нет. Но дело настолько сложное с точки зрения экономической, что я не исключаю, что суд высшей инстанции затребует дополнительную экспертизу.
— Господин Поляков, как вы считаете, есть ли политическое будущее у самого Навального после этого решения? Сейчас он принял решение о том, что не будет участвовать в выборах мэра Москвы. Но в будущем, допустим, снизят на какое-то время ему срок, или вообще его выпустят на свободу, как это отразится на его имидже? Навальный как политик будет существовать теперь?
— Это зависит от того, насколько вероятно окончательно утверждение приговора. Если он все-таки будет осужден и будет отбывать этот срок, то в будущем, я полагаю, Навальному трудно будет вернуться уже в роли политика.
Как жаль, что многие “сутяжники” не очень серьезно относятся к такой стадии судебного разбирательства, как прения сторон. Многие считают, что выступать в прениях вовсе не важно, что суд уже фактически принял решение, а многие- просто так устают к концу тяжбы, что уже и сил не хватает достойно подготовиться к “финишной прямой”.
А очень зря! На самом деле, прения- это квинтэссенция всего того, что происходило во время разбирательства с вашей точки зрения.
Мало того, опытные адвокаты используют прения для того, чтобы выдать суду свои самые козырные доводы, основанные на доказательствах, которые предоставил, или, наоборот- не предоставил оппонент. Опытные адвокаты и юристы внимательно следят за ходом разбирательства, подмечая все недостатки позиции противника, скрупулезно собирая их всех в самую настоящую “бoмбу”, которая бабахнет аккурат в самом конце рассмотрения. И на этот “взрыв” у оппонента уже не будет никакой возможности дать должный отпор.
А что вижу чаще всего я? Суд переходит к судебным прениям, истец, или ответчик встает, мямлит что-то невнятное про себя, повторяя то ли суть искового заявления, то ли суть возражений на него и в конце короткой речи просто просит суд вынести законное и справедливое решение. НИ О ЧЁМ!
Я же настоятельно рекомендую использовать прения как эффективный инструмент, способный зачастую полностью сломать сформировавшееся у суда внутреннее убеждение.
Иногда судьи слушают текст прений с куда большим интересом, чем все остальное. Источник фото: za.ladu-rus.ru
Скажу вам по секрету, юристы между собой иногда называют прения “проектом судебного решения”. Ибо в грамотных руках прения реально выглядят, как готовое решение с мотивировкой и резолютом.
Вся сложность в подготовке прений заключается в том, что никогда не можешь быть полностью уверен в том, на каком именно судебном заседании закончится рассмотрение дела по существу и суд перейдет сначала к изучению материалов дела, а потом сразу к прениям сторон.
Проект решения суда часто становится реальным решением. Источник фото: m.shaytanka.ru
Поэтому, я рекомендую начинать их писать уже с первого-второго заседания. И непременно в письменном виде! И носить с собой без указания даты составления. Чтобы в случае чего дописать пару строк и получить готовый процессуальный документ. Это даст вам довольно приличную фору перед другой стороной по делу.
Документ так и озаглавьте: “текст прений истца, или ответчика по делу…”. После каждого заседания приходите домой, анализируйте все, что говорил оппонент, все, что он приобщал к материалам дела, все, о чем он ходатайствовал. Выискивайте несоответствия, непредоставление необходимых доказательств по делу, ищите компрометирующие свидетелей детали и факты.
Начинайте примерно так: “Судом завершено рассмотрение дела по иску такого-то к такому-то о… В ходе рассмотрения дела истцу/ответчику не удалось доказать надлежащими доказательствами свои доводы/нарушение права, так как..” И дальше идет подробное перечисление “косяков” позиции оппонента.
Смело давайте свою оценку представленным доказательствам, показаниям свидетелей, подвергайте их критике, находите самые слабые стороны в “обороне” противника. Приводите примеры из судебной практики по схожим делам в вашу пользу- самое время для этого.
Суд должен увидеть в прениях тщательный и кропотливый анализ разбирательства. Обязательно ходатайствуйте о приобщении текста прений к материалам дела. Огласили- и приобщайте.
Последняя ваша возможность укрепить свою позицию и повлиять на судью- прения. Источник фото: znak.com
Если вы подойдете к этому делу ответственно, вполне возможно ( а именно так часто и бывает), что судья “скопипастит” ваш текст прений себе в мотивировочную часть решения. Поэтому каждый ваш довод должен быть подкреплен аргументом, ссылкой на лист дела и так далее. Не ленитесь, после каждого заседания “по горячим следам” дополнять свои прения.
Удачи в судах!
Спасибо за прочтение моей статьи до конца.
Буду благодарна за ваши лайки, репосты, подписку на канал и комментарии.
Фото с сайта onflictmanagement.ru
Говорить по делу, не задавать лишних вопросов, не ссориться с оппонентами, забыть о ссылках на Конституцию и собственных регалиях. И главное – хорошо подготовиться к процессу. Партнеры ведущих юридических фирм и известные адвокаты рассказали “Право.ru”, как вести себя в зале суда, чтобы не навредить клиенту, какие юристы вызывают наибольшее уважение у судей и какие фразы ни при каких обстоятельствах не должны произноситься в ходе заседания.
Вадим Клювгант, адвокат, к. и. н., вице-президент Адвокатской палаты Москвы
Мы говорим не только словами, но и всем своим видом. Поэтому прежде всего адвокатам нельзя приходить в суд помятыми и неопрятными, одетыми, как на пляж, “горнолыжку” или в ночной клуб. Это не только недопустимый моветон и нарушение правил профессиональной этики, но и внятный сигнал не воспринимать всерьёз такого адвоката и всё, что он скажет.
К известному из трудов классиков мудрому правилу: “Говори не так, чтобы тебя можно было понять, а так, чтобы тебя нельзя было не понять”, я бы добавил: говори только то, что нельзя не сказать именно в этот момент и по этому вопросу. Распространённое среди части коллег стремление в каждом выступлении по любому вопросу непременно сказать всё обо всём сильно вредит эффективности защиты, притупляет внимание слушателя и приводит к результату, противоположному искомому.
Ещё одно золотое правило: не задавай вопрос, если не уверен в содержании ответа, который получишь. Это важная составляющая священной заповеди “не навреди”.
Судебные прения – единственная возможность системно и комплексно изложить позицию защиты на основе всего, что есть в деле и исследовано в суде. И тем самым законно воздействовать на формирование внутреннего убеждения суда до принятия решения по делу. Поэтому отказываться от участия в прениях нельзя ни при каких обстоятельствах, в том числе и в качестве протеста против судейского произвола. Напротив, в прениях нужно дать оценку и ему.
Анатолий Кучерена, адвокат, профессор, д. ю. н., член Общественной палаты РФ
Золотое правило – вести себя достойно, без повадок, свойственных человеку в быту. Судебный процесс – в некотором роде торжественное мероприятие, к которому готовятся – или во всяком случае должны готовиться – стороны.
Когда мы говорим о судебном процессе или следствии, то нельзя говорить прежде всего то, что может заставить суд усомниться в фактах, которые свидетельствуют о, к примеру, невиновности доверителя.
Говорить нужно чётко и исключительно применительно к предмету судебного заседания: искоренить вольности, связанные с риторическими, философскими размышлениями. Это, как правило, не идет на пользу – превращается в смех или хохму, в зависимости от ситуации. Судьи, как правило, всегда с уважением относятся к той стороне в процессе, которая старается не выходить за рамки предмета, того, что связано с конкретным делом.
Андрей Гривцов, адвокат, партнёр АБ “ЗКС”
“Прошу отложить судебное заседание, поскольку было недостаточно времени для подготовки к процессу”
Нельзя быть не готовым к процессу, а тем более говорить об этом. Подобная неготовность сразу бросается в глаза, характеризует юриста с непрофессиональной стороны, резко понижает уровень доверия как со стороны клиента, так и со стороны других участников процесса. Публичные утверждения о неготовности к процессу, просьбы отложить заседание по этому основанию всегда вызывают резкую реакцию у судьи, других участников процесса, которые при планировании своего рабочего графика исходят из того, что их коллеги не могут подвести и сорвать заседание.
Что делать: Готовиться, готовиться и еще раз готовиться. Тщательно изучать материалы дела, выписывать ключевые доказательства, составлять перечень вопросов для каждого свидетеля. Каковы бы ни были ваша скорость реакции на то, что происходит в судебном заседании, и общий теоретический уровень, без подготовки к конкретному процессу не обойтись. Методы подготовки могут быть различными и зависят от индивидуальных особенностей каждого юриста. Кто-то любит выписывать отдельные тезисы своих выступлений, кто-то пишет выступления целиком, кто-то держит все в голове. Но в любом случае ни один юрист, именующий себя профессионалом, не может проявить неподготовленность к процессу.
Нельзя недооценивать своих процессуальных оппонентов, думать о них пренебрежительно, а тем более говорить об этом в судебном заседании. Недооценка процессуального оппонента, недостаточное прогнозирование его доводов ведет к поражению, поскольку в какой-то момент вы окажетесь не готовы к ответу на внезапно использованный противником аргумент.
Что делать: Всегда исходить из того, что ваш процессуальный оппонент умнее вас, стараться оценивать доказательства по делу не только со своей позиции, но и с позиции противоположной стороны. В процессе подготовки к заседанию следует в какой-то момент постараться начать думать, как процессуальный оппонент, поставить себя на его место, придумать за него все возможные аргументы и эти же аргументы уже от себя разбить.
Нельзя проявлять неуважение к суду и оппонентам, переходить в споре на личности, употреблять любые выражения, которые хоть сколько-нибудь умаляют честь и достоинство другого лица. Этим, казалось бы, основополагающим правилом многие юристы пренебрегают, считая, что в процессуальном споре допустимы любые аргументы. Любое проявление неуважения к процессуальному противнику, а тем более к суду, не может не вызвать ответную реакцию, повлияв на объективность принятого по делу решения. Результатом станет не оценка ваших юридических аргументов, а оценка вашей личности, которая может сказаться и на судьбе клиента, что абсолютно недопустимо.
Что делать: Ответ на этот вопрос есть в законодательстве об адвокатуре: во всех случаях проявлять честь и достоинство, присущие профессии. Уверенно выдерживать и отстаивать собственную процессуальную позицию, не опускаясь до склок, скандалов, выкриков, оскорблений других участников процесса. Вести себя уважительно по отношению к суду и оппонентам, вселять в них уважение как к вам, так и к отстаиваемой вами позиции, никогда не забывая, что в дальнейшем любой участник процесса и даже судья может стать вашим клиентом. Кстати, подобные клиенты, которые обращаются к вам по результатам оценки вашей работы в другом процессе, являются лучшим признаком профессионального признания.
Анна Грищенкова, партнёр КИАП:
“Как я вам уже сказал…”
Да, иногда судья задает вопросы и уточнения по обстоятельствам, которые уже освещены юристом. Могут быть различные причины, зависящие как от юриста (недостаточно четко объяснил), так и от судьи (не услышал, не понял, забыл). Задача юриста – не демонстрировать суду свое превосходство и “ошибки” суда, а донести позицию клиента так, чтобы судья не только понял, но и запомнил.
Те юристы, которые сами выступают в роли арбитров в третейском разбирательстве, начинают с большим сочувствием и пониманием относиться к судьям государственных судов, перегруженным работой.
Никогда не надо перебивать судью.
Юристу может казаться, что он уже понял вопрос, и он может начать отвечать, не дослушав судью. Иногда бывает, что вопрос суда сложный, и юрист, перебивая, неосознанно надеется его избежать.
Следует внимательно и спокойно дослушать судью до конца – даже если вопрос или замечание растянулись на несколько минут. Ответить по возможности четко и кратко. Для этого до заседания необходимо продумать, о чем может спросить суд.
Наибольший эффект дает “двустороннее признание” – когда негативные вещи имеют обратные позитивные преимущества (как пример из рекламы – “наш ресторан маленький, но зато уютный”). Если речь идет о замечании суда, с которым юрист не согласен, начинать лучше со слов “да, и…” и дальше переходить к опровержению. В таком случае не будет возникать напряжения и конфликта между юристом и судьей.
Евгений Шестаков, управляющий партнер “Интеллект-С”:
“Читайте мою жалобу, там все написано. – У меня нет такой обязанности вам это давать/говорить. – Вы вообще Гражданский кодекс читали? – Вы точно профессиональный представитель? – Это знает каждый студент!”
Процессуальное хамство – признак непрофессионализма. Например, отказ дать стороне копию документа, которого у неё нет, если она просит, мотивируя отправкой всех документов почтой или правом на ознакомление с делом. Такое поведение не демонстрирует знание процессуального права, а указывает на неадекватность стороны или на слабость правовой позиции и расчёт на то, что другая сторона не успеет подготовить контрдоводы.
Нельзя обращаться к арбитражному суду “Ваша честь”, а также говорить “дОговор”, “ходатАйство” – все это кровь из ушей, первичные признаки непрофессионализма.
Избегайте разговоров за жизнь и рассказа истории конфликта, “начиная с первобытно-общинного строя”.
Глупо ссылаться на выступления Президента перед Федеральным собранием или на внешнюю политику: “Удовлетворяя иск американской компании, вы льёте воду на мельницу мирового империализма”.
Марина Костина, адвокат ЮГ “Яковлев и Партнеры”:
“Уважаемый суд, оппонент обманывает или вводит суд в заблуждение!”
Такая формулировка может быть оценена как голословное утверждение, а чем больше таких утверждений, тем меньше внимания суда к ним.
“Уважаемый суд, позиция оппонента противоречит представленным в материалах дела фактам”.
Немаловажно будет назвать, каким именно, указав при этом листы дела, где они находятся. Подобное утверждение позволит оценить ваши доводы как более убедительные.
Максим Кульков, управляющий партнер “Кульков, Колотилов и партнёры”:
Не надо обращаться к своим оппонентам, тем более спорить с ними.
Главный адресат всех ваших выступлений и реплик – это судья или председательствующий судья, если дело слушает коллегия. Именно до него надо донести всю необходимую информацию. Нет смысла доносить ее оппоненту, это даже вредно. Если он поймет вашу мысль, вряд ли раскается и признает иск или откажется от него. Оппонент начнет думать над контраргументом, держите его в неведении! Исключением может быть подавление хамства с противной стороны, но тогда вы должны быть уверены, что сделаете это лучше, чем судья.
Не следует чураться представителей другой стороны.
Знакомьтесь с ними, вступайте в контакт, хотя бы пока ждете начала слушания в коридоре суда. Они не ваши враги, они – такие же юристы, как вы, выполняющие свою работу. Во-первых, это поможет снять атмосферу агрессии в зале суда, что однозначно будет оценено судьями. Во-вторых, оппоненты могут рассказать вам много интересного и полезного для вашей позиции по делу.
Не надо лебезить перед судьями.
Многие думают, что, если встал на задние лапки, то получишь больше уважения со стороны суда. Это не так. Судьи не любят хамства и высокомерия, но уважают твердую, уверенную и спокойную позицию юриста. Бывают исключения, но это к психиатру.
Не стоит ни читать с листа, ни учить речь. Первый вариант скучен, второй – неубедителен.
Готовьте тезисы или скелет выступления как шпаргалку, но не более. Чем живее речь, тем больше убедительности. Лучше повторить позицию другими словами, которые будут легче всего восприниматься данным судьей исходя из его психологии.
Владимир Ефремов, юрист, автор блога caselaw.today:
“Нам ничего не известно о фактических обстоятельствах дела, но мы ведь уже представили все необходимые доказательства”.
Действительно, зачастую представленных доказательств бывает достаточно для рассмотрения дела, и суды транслируют формальный подход к их изучению, однако игнорирование представителем фактических обстоятельств, связанных с предметом спора, может сильно ослабить позицию, а при неоднозначности дела сыграть ключевую роль при принятии решения.
“В рамках исполнения договора были осуществлены услуги/работы, что прямо подтверждается представленными доказательствами, но на вопросы о технической составляющей и методах их выполнения смогут ответить только профильные специалисты”. Помните: осведомленность представителя о фактах и обстоятельствах, а не только о представленных суду документах, являются дополнительным подтверждением добросовестности представленной позиции.
Сергей Гришанов, “Коблев и партнёры”:
“Я, как соавтор закона такого-то, утверждаю, что при его написании имелось в виду …, что, конечно, не могло быть известно моему оппоненту”.
Подобная фраза абсолютно недопустима и, как правило, навлекает больший позор в случае проигрыша на ее автора. Правильной, или корректной, альтернативы пустой браваде, на мой взгляд, не существует. В процессе не стоит ссылаться на “богатую практику”, а равно на ученые степени, звания, титулы и опыт, подчеркивающие снисходительное отношение к оппоненту.
Андрей Князев, управляющий партнёр “Князев и партнёры”:
“Согласно статье … Конституции РФ…”
В юридических кругах сложилось, что ссылки на основной закон – моветон. Также не стоит цитировать статьи и комментарии к статьям развернуто: достаточно ссылок на конкретные статьи закона без их разъяснения суду.
Кроме того, не стоит повторять более двух раз даже основополагающие тезисы своей речи. Основные тезисы и мысли, которые вы хотите донести суду, все равно должны быть в письменном виде приобщены к делу (заявления, показания, ходатайства и т. д.)
Евгений Жилин, партнер QUORUS :
Не стоит умалять достоинство судьи, даже если он/она неправы. Судья – главный дирижер процесса, и юристу полезно это помнить.
Не стоит сомневаться в сказанном, даже если по сути это неверно. Иногда напор и уверенность в своей правоте помогают больше, чем точное цитирование законов и судебной практики.
Не стоит также припасать аргументы “на потом”, лучше сразу обозначить всю палитру ходатайств и аргументов по делу. Тактика партизанской войны, как правило, не помогает в российском суде.