Статья родное о пользе педагогической литературы

«Отец русской педагогики» К. Д. Ушинский много работал над вопросами детской психологии, над выяснением воспитательного значения детского чтения и над отбором материала для этого чтения. Большинство проблем, поднятых им с такой принципиальностью, не теряет своей значимости и для нашего времени.

Фото: staryy.ru

Ушинский

Используем ли мы всю силу литературы для воспитания чувства патриотизма, хорошо ли знакомим детей с произведениями фольклора, с достаточной ли уверенностью и осведомленностью включаем в их чтение произведения общей литературы, не слишком ли облегченный материал даем для чтения детей младшего возраста? Эти вопросы и многие другие напрашиваются при сопоставлении высказываний Ушинского с деятельностью наших писателей и издательств.

Во времена Ушинского хорошие образцы детской литературы насчитывались единицами. Но тогда велась страстная, напряженная борьба за создание высокоидейной детской литературы, которая являлась бы, по выражению Чернышевского, «учебником жизни» и была бы активным помощником в воспитании того «нового человека», за которого боролись передовые люди эпохи. Педагогические идеалы Ушинского были более умеренными, чем идеалы его современников — Чернышевского и Добролюбова, но огромная теоретическая и практическая работа Ушинского по внедрению народного образования, по укреплению народных школ и, в частности, по созданию детских книг для чтения в большой степени способствовала претворению в жизнь передовой педагогической мысли.

Составляя книги для чтения, Ушинский обращал свой упрек ко всем замечательным писателям своего времени, мало думавшим о создании детской литературы. Он считал это доказательством безразличного отношения к воспитанию, которое является высоким «искусством развития сознания и воли» («О пользе педагогической литературы») и в котором литературе принадлежит ведущая роль.

Но и при малом количестве годных для детей произведений Ушинский создает замечательные книги для чтения. Он включает в них образцы фольклора, отбирает подходящие произведения общей литературы, сам пишет и переводит детские статьи и рассказы, побуждает своего друга — педагога Л. Модзалевского — писать для детей.

В 1861 году Ушинский выпускает «Детский мир», в 1864 году — первую и вторую части «Родного слова». И «Детский мир», и «Родное слово» — учебные книги для классного чтения и обучения русскому языку. Нас они интересуют со стороны принципиального разрешения вопросов детской литературы и детского чтения.

Ушинский резко рвет с затхлыми традициями современной ему детской литературы. Эта литература замыкала детей в «детскую», куда не допускала никаких отголосков живой действительности. Ушинский считает, что детей должно готовить к жизни, нужно воспитать в них уважение к умственному и физическому труду, желание и умение самим работать. С раннего возраста дети должны чувствовать кровную связь со своим народом, для чего их необходимо знакомить с бытом народа, его историей, его творчестовом.

Так пробудится в детях желание работать на пользу народа. Произведения лучших писателей и фольклор лучше всего служат этой цели воспитания. В фольклоре «много глубокого философского ума, истинно поэтического чувства, изящного, поразительно верного вкуса, следы труда сильно сосредоточенной мысли, бездна необыкновенной чуткости к тончайшим переливам в явлениях природы, много наблюдательности, много самой строгой логики, много высоких духовных порывов и зачатки идей, до которых с трудом добираются потом великий поэт и глубокомысленный философ» (статья К. Ушинского «Родное слово»).

Включить в свои книги для чтения фольклор побудило Ушинского не только убеждение, что при обучении родному слову, которое одновременно есть развитие языка и развитие сознательного отношения к окружающему, следует привлечь лучшие поэтические образцы народного языка, но и анализ впечатления, которое производят подобные произведения для детей.

В сказках, созданных народом, «педагогическим гением народа», уловлены и любовь маленьких ребят к повторам, и к рассказу «стройному, легко обозримому, полному движения, жизни и интереса». («Родное слово». Книга для учащих.)

Детей подкупает в произведениях народного творчества поэтическая искренность, которая противопоставляется Ушинским выдумкам неумелых авторов детских книг. Такой автор усиливается снизойти до детского понимания, фантазирует по-детски, «но вместе с тем не верит сам ни в одно слово, им написанное».

Страшные образы народной сказки не смущают Ушинского: при реальном направлении всего воспитания, включающем наблюдение и правильное толкование природных явлений, ни черти, ни оборотни не страшны. Мораль русских народных сказок, пословиц и других произведений фольклора представляет собой, по мнению Ушинского, глубокое обобщение жизненного опыта. Сказки, пословицы — эти «первые и блестящие попытки русской народной педагогики» — воспитывают лучшие человеческие качества. Рассказывая сказки, «природные русские педагоги — бабушка, мать, дед, не слезающий с печи», учат детей жизни, заставляют их задумываться над «намеком», заключенным в сказке. Ушинский широко вводит в свои книги пословицы, в которых «отразились все стороны жизни народа: домашняя, семейная, полевая, лесная, общественная; его потребности, привычки, его взгляд на природу, на людей, на значение всех явлений жизни».

Для примера приведу несколько пословиц из «Родного слова»: «На что и клад, когда в семье лад»; «Не за тем руки даны, чтоб болтались»; «Куй железо, пока горячо»; «Только ангелы с неба не просят хлеба», и т. д.

Несмотря на то, что пословица «короче птичьего носа», в ней всегда большой материал для размышления. Ушинский, вводя пословицы, загадки, осуществляет основную задачу своего учебника родного языка: он заставляет ребенка почувствовать связь между словом и мыслью, почувствовать «животрепещущее проявление родного слова». Научить ребенка говорить «метким словом, верным духу народного языка», «выломать на русский лад» его язык — задача Ушинского.

Для своего времени включение произведений фольклора в книгу для школьного чтения было делом большой смелости. Вот как расценивали это современные Ушинскому педагоги:

«Ушинский в педагогике своим «Родным словом» сделал то же, что когда-то Пушкин сделал в поэзии своим «Русланом» и «Братьями-разбойниками». Когда в школе стали читать сказки, прибаутки, песенки, веселые и замысловатые пословицы, загадки, мудрые головы уныло и недоверчиво покачивали головами и считали это чтение «греховным», чуть не поруганием школы».

Кроме сказок, стихов, рассказов, Ушинский уделял в своих книгах большое внимание статьям делового характера. Деловые рассказы Ушинского отличаются серьезностью тона. Он избегает излишней занимательности, считая, что нужно приучать детей к чтению, представляющему собой известного рода труд. Ребенка нельзя всегда потешать, забавлять: нужно помнить, что привычка к умственному труду, который является одним из самых серьезных видов труда, воспитывается с самого детства.

«Воспитание не только должно развить разум человека и дать ему известный объем сведений, но должно зажечь в нем жажду серьезного труда, без которого жизнь его не может быть ни достойной, ни счастливой». («Труд в его психическом и воспитательном значении».)

«Потребность труда врождена человеку», говорит Ушинский и, давая детям, только что научившимся читать, материал для посильной умственной работы, воспитатель только удовлетворяет эту потребность.

Много работая над деловыми статьями, Ушинский не всегда достигал достаточной лаконичности, образной выразительности, за что его справедливо порицал другой великий русский педагог-художник — Л. Н. Толстой. Но все же Ушинский дал много образцов статей познавательного характера, в которых видна работа над языком, а также и таких, в которых есть образы, движение, эмоции.

Прекрасный образец рассказа для маленьких — «Как рубашка в поле выросла». Здесь ребенок получает точное представление о производственных процессах, за которыми следит с любопытством и нетерпением. Трудность познания тут не подслащена, а только опоэтизирована.

Исходя из принципов наглядного обучения, Ушинский описывает предметы, которые ребенок видит, которые ему близки, причем вводит стройную систему в наблюдения ребенка. Начиная с самого близкого, он ведет ребенка дальше и дальше, сообщая ему новые сведения. Если в рассказах (как, например, «Стол и стул»), помещенных в начале книги, как бы обобщается все то, что дети сами могут сказать с предмете, то затем идут значительно более сложные статьи.

Глубоко продуманная последовательность изложения и широкий охват вопросов придают книгам Ушинского энциклопедический характер. В книгах Ушинского помещено много материала по естествознанию. Близость к природе развивает наблюдательность, способность к логическим обобщениям, вызывает интерес к самым обычным вещам. Ребенка следует «приучить находить занимательность в том, что его беспрестанно и повсюду окружает». (Предисловие к «Детскому миру».) Завидно нам сейчас видеть старую детскую книгу, в которой собраны рассказы и про дождь, и про град, и про различные деревья, про птиц, животных и т. п. Завидно потому, что у нас подобных книг очень мало.

Ушинский считает, что дети в первую очередь должны знакомиться с жизнью своей родины: с ее литературой, географией, историей. Уродливо, когда «русский опишет вам в подробности Лондон, Париж и даже Калькутту и призадумается, если спросить у него, какие города стоят на Оке».

Ушинский понимал, что чувство любви к родине, к ее великим просторам может и должно быть пробуждено в детях с помощью живого слова художника. Но он понимал также, что дети нелегко одолевают всякого рода описания, в том числе и описания природы. К такому чтению следует их постепенно приучать, воспитывая подлинное чутье к художественному слову. Помещая небольшие описания природы и путешествий в «Родном слове» — книге для чтения для семи-девятилетиих детей, Ушинский в «Детский мир» (для детей от десятилетнего возраста) включил уже произведения лучших мастеров, описывавших русскую природу: Тургенева и Аксакова, этнографические очерки своих современников — путешественников по России — Максимова, Ковалевского, исторические произведения Пушкина, Соловьева и др.

Об исторических событиях Ушинский беседует с детьми тогда, когда они в состоянии понимать существо предмета. Он высмеивает педагога и писателя, который «перекраивает исторические личности на детский лад: понаделает из Святославов и Владимиров детских куколок и радуется, что дети знают отечественную историю» («Родное слово» Книга для учащих).

Ушинский впервые познакомил широкий круг детей, ибо его книги были предназначены для семьи и народной школы, с такими современными поэтами, как Тютчев, Фет, Полонский, Майков и др. Несмотря на утверждение о нежелательности преждевременного «критического» показа действительности, Ушинский помещает стихотворения Некрасова, Никитина, Огарева. Наличие большого чутья к художественному реализму заставили составителя включить этих писателей.

Кроме произведений современных поэтов, в «Родном слове» были помещены стихотворения Пушкина, Лермонтова, Баратынского, Жуковского. Впервые для детей здесь была напечатана сказка Пушкина «О купце Остолопе и работнике его Балде». До «Родного слова» Ушинского не было еще книги, которая бы так широко знакомила самых маленьких детей с русской поэзией.

Подбирая материал для чтения, Ушинский отходит от господствовавшей традиции, согласно которой детям следовало давать книги только о детях. Он спорит с подобным ограничением детских интересов. Но это отнюдь не означает, что Ушинский не умел смотреть на предметы именно с той стороны, которая наиболее привлекательна для ребенка. Времена года, например, он дает, как «детский год», описывает ребячьи радости и занятия. Сохраняя в основном в своих книгах серьезный, деловой тон, он включает много произведений, вызывающих улыбку и детский веселый смех.

Особое внимание уделяет Ушинский крестьянскому ребенку, который был его основным читателем в народных школах.

Он показывает занятия, игры крестьянского ребенка, его труд. Задача Ушинского — не «пропагандировать» трудовые навыки, а осмыслить труд крестьянского ребенка, расширить его опыт, заставить мыслить. Точно, ясно, без излишней «живописности» рассказывается, в чем заключается работа людей разных профессий, какими инструментами они пользуются и т. д. В качестве иллюстраций к статьям серьезного содержания подбираются поэтические образцы. Как должно, например, обрадовать крестьянского ребенка такое точное описание знакомого ему явления — «Сын видит, как поле отец убирает, как в рыхлую землю бросает зерно, как поле потом зеленеть начинает, как колос растет, наливает зерно. Готовую жатву подрежут серпами, снопы перевяжут, на ригу свезут, просушат, колотят, колотят цепами, на мельнице смелют и хлеб испекут» (Некрасов).

Книги Ушинского имели огромный успех. Несмотря на нападки реакционеров и притеснения цензуры (первое издание «Детского мира», основное содержание которого составляли статьи по естествознанию, было первоначально запрещено цензурой), «Детский мир» и особенно «Родное слово» получили широкое распространение. В одном из педагогических изданий 1878 года сказано:

«Родное слово» Ушинского имело беспримерный доселе успех; оно разошлось и расходится ежегодно в сотнях тысячах экземпляров; оно проникло в семью, в школу, в самые отдаленные и глухие местности России; оно, бесспорно, сделало имя Ушинского народным в истинном смысле этого слова».

И «Родное слово», и «Детский мир» переиздавались десятки раз. Несколько поколений воспитались на «Родном слове» и сохранили признательность к маленькой книжке, которая с самого раннего детства пробуждала в них любовь к поэзии и сказке, давала знание русского языка, навыки серьезного чтения.

Книги Ушинского, как образцы, не теряют своего значения и для нас. Не теряют силы и педагогические идеи Ушинского.

Источник

Конечно, не всякий педагог-практик должен быть ученым и глубоким психологом, двигать науку вперед и способствовать созданию, испытанию на деле и исправлению психологической системы: эта обязанность лежит вообще на педагогах, потому что это единственный класс людей, для практической деятельности которых изучение духовной стороны человека является так же необходимым, как для медика изучение телесной. Но от каждого педагога-практика можно и должно требовать, чтобы он добросовестно и сознательно выполнял долг свой и, взявшись за воспитание духовной стороны человека, употреблял все зависящие от него средства, чтобы познакомиться, сколько возможно ближе, с предметом деятельности всей своей жизни…

Но могут еще заметить нам, что если всякий преподаватель станет произвольно выбирать для себя методу преподавания, а всякий воспитатель — методу воспитания, то в общественных заведениях, особенно в больших, из такого разнообразия может произойти значительный вред. Но, во-первых, как бы ни было вредно разнообразие, происходящее от различных убеждений, оно во всяком случае полезнее мертвого однообразия, в котором нет убеждений; а во-вторых, мы должны сказать, что в отношении общественных заведений под именем педагогов мы никак не разумеем одних преподавателей и ближайших воспитателей (гувернеров, надзирателей), но общий совет преподавателей и воспитателей (конференции, советы и т. д.), начальство заведения (директора, инспектора и проч.), учебные комитеты и проч. В организме общественного воспитания всякому назначено свое дело; но самый важный член в этом организме, без сомнения, преподаватель и ближайший воспитатель, если обе эти должности не соединены вместе… Как бы ни были подробны и точны инструкции преподавания и воспитания, они никогда не могут заменить собой недостатка убеждений в преподавателе. Воспитатель (преподавание есть только одно из средств воспитания), поставленный лицом к лицу с воспитанниками, в самом себе заключает всю возможность успехов воспитания. Главнейшая дорога человеческого воспитания есть убеждение, а на убеждение можно только действовать убеждением. Всякая программа преподавания, всякая метода воспитания, как бы хороша она ни была, не перешедшая в убеждение воспитателя, останется мертвой буквой, не имеющей никакой силы в действительности. Самый бдительный контроль в этом деле не поможет. Воспитатель никогда не может быть слепым исполнителем инструкции: не согретая теплотой его личного убеждения, она не будет иметь никакой силы. Нет сомнения, что многое зависит от общего распорядка в заведении, но главнейшее всегда будет зависеть от личности непосредственного воспитателя, стоящего лицом к лицу с воспитанником: влияние личности воспитателя на молодую душу составляет ту воспитательную силу, которой нельзя заменить ни учебниками, ни моральными сентенциями, ни системой наказаний и поощрений. Многое, конечно, значит дух заведения; но этот дух живет не в стенах, не на бумаге, но в характере большинства воспитателей и оттуда уже переходит в характер воспитанников…

Преподаватель, который только в классах занимается своим делом, а переходя за порог школы, не встречает ни в обществе, ни в литературе никакого участия к своему занятию, весьма скоро может охладеть к нему. Надобно столько любви к детям, чтобы в одиночку думать о них постоянно, и общество не имеет права требовать такой любви от кого бы то ни было, если оно само не показывает участия к делу воспитания.

Преподаватель, уединенный в своей тихой, монотонной деятельности, видя, что ни общество, ни литература, занимающаяся даже ассирийскими древностями и этрусскими вазами, не занимаются его скромным делом, должен иметь, повторяем мы, необыкновенно много нравственной энергии, чтобы не уснуть под убаюкивающее журчанье однообразной учительской жизни…

Наставническая и воспитательная деятельность, может быть, более, чем какая-либо другая, нуждается в постоянном одушевлении; а между тем она более, чем всякая другая деятельность, удалена от взоров общества, результаты ее выказываются не скоро и замечаются не многими, реже всего самим воспитателем; однообразие же ее способно усыпить ум и приучить его к бессознательности. Механический процесс преподавания или утомительное наблюдение за шаловливыми детьми, не давая пищи уму, в то же самое время не дают ему и той свободы, которая совместна с деятельностью чисто физической…

Воспитатель, стоящий в уровень с современным ходом воспитания, чувствует себя живым, деятельным членом великого организма, борющегося с невежеством и пороками человечества, посредником между всем, что было благородного и высокого в прошедшей истории людей, и поколением новым, хранителем святых заветов людей, боровшихся за истину и за благо. Он чувствует себя живым звеном между прошедшим и будущим, могучим ратоборцем истины и добра и сознает, что его дело, скромное по наружности, — одно из величайших дел истории, что на этом деле зиждутся царства и им живут целые поколения…
Учебные книги К. Д. Ушинского. Ушинский составил две учебные книги для начального обучения: «Родное слово» предназначалось для первоначального обучения, начиная с букваря, в котором главное внимание обращено на русский язык в связи с развитием мышления детей и расширением запаса их представлений об окружающей жизни; «Детский мир» – для учащихся несколько более старших (примерно третий и четвертый годы обучения), в нем центр тяжести лежит на сообщении детям первоначальных сведений по естествознанию и географии.
Обе эти учебные книги являются образцом богатства содержания, совершенства языка и методики. Они пользовались заслуженным успехом и широко распространялись в дореволюционной России (первая часть «Родного слова» выдержала около 150 изданий). На этих книгах воспитывались многие поколения русских учащихся. Книги послужили примером, по которому составлялись учебные книги для детей других народов России; например, учебные книги на грузинском языке – известным грузинским педагогом Я. С. Гогебашвили (последователем Ушинского) и другими, а также в ряде славянских стран (например, в Болгарии).
Кроме тщательно подобранного художественного материала (стихотворений, басен, сказок и т. п.) и небольших рассказов нравственного содержания, Ушинский помещает в «Родном слове» свои статьи о деревьях, животных и т. п., которые отличаются замечательной простотой, лаконичностью, научным содержанием, изяществом и образностью изложения.
Особого внимания педагога заслуживают статьи-рассказики в 2-3 строки на какую-либо нравственную тему, например: «Хромой и слепой. Приходилось слепому и хромому переходить быстрый ручей. Слепой взял хромого на плечи – и оба перешли благополучно».
Широко использованы в «Родном слове» пословицы, поговорки, скороговорки, загадки. Прекрасно подобраны упражнения для развития у детей умения сравнивать, различать, обобщать.
Простота, образность и эмоциональность изложения, разнообразие и богатство материала (из художественной литературы, географии, истории, естествознания), прекрасный язык, умение заинтересовать ребенка, сочетание образовательного и воспитательного элементов, разнообразие и богатство упражнений – таковы достоинства «Детского мира» и «Родного слова» в педагогическом отношении. В них Ушинский впервые использовал произведения Жуковского, Пушкина, Кольцова, Никитина и других русских писателей.
Ушинский считал учебник «фундаментом хорошего преподавания». Оценивая cуществовавшие в то время в России и Западной Европе учебники, Ушинский указывал два основных недостатка их: бедность фактического материала (фактов, имен, дат) при наличии больших обобщений и, наоборот, эмпирический характер: обилие фактов, переобременяющих память, при бедности обобщений и идей.