Родное слово статья о пользе педагогической литературы
Книга Ушинского имела огромный успех. Она распространялась по школам всех регионов России и в первый год выдержала три издания. При жизни педагога было десять переизданий. В каждое из них Ушинский стремился внести что-то новое, вызванное насущными потребностями школ.
На посту инспектора Смольного института Ушинский пребывал недолго. Клеветническое обвинение заставило педагога подать заявление с просьбой уволить его с занимаемой должности и командировать за границу для изучения опыта зарубежных школ.
Около пяти лет, с 1862 по 1867 г., Ушинский с семьей провел за границей. Поселившись в виду расстроенного здоровья в Швейцарии, на родине Песталоцци, Ушинский принялся за изучение устройства местных народных школ, учительских семинарий в Мюнхенбухзее, Веттингене и Цюрихе и женских учебных заведений, а также посетил школы Германии, Франции, Бельгии, Италии.
Результаты заграничных исследований, личные впечатления и переживания, Ушинский записал в дневнике, а некоторые мысли изложил в переписке с педагогом Л.Н. Модзалевским. Сейчас дневник Ушинского хранится в архиве Института литературы Российской Академии наук.
Испытывая тоску по родной школе, Ушинский занялся составлением ранее задуманных им книг для первоначального обучения детей, известных под заглавием «Родное слово».
«Родное слово» стало уникальным и общепризнанным учебником в дореволюционной России. Он печатался миллионным тиражом и распространялся по всей империи.
Название учебника – «Родное слово» указывает на христианский смысл грамотности – познание Слова Божия путем декодировки системы графических знаков – азбуки, созданной святыми братьями Кириллом и Мефодием для письменной передачи славянской речи. Такая декодировка обязательно сопровождалась эмоционально-ценностным переживанием ребенком изучаемого материала. Поэтому Ушинский уделял пристальное внимание содержанию «Родного слова». Текст книги основан на богатом педагогическом опыте автора и других учителей.
Отмечая бедственное состояние детской литературы, Ушинский самостоятельно занимался подбором и составлением текстов, свободных от причастных и деепричастных оборотов, не употребляемых детьми и трудно усвояемых ими. В «Родное слово» вошли: короткие рассказы, сказки, поговорки, пословицы, народные песни, басни, стихи русских поэтов, самого Ушинского, подписанные инициалами «К.У.», и его друга Л.Н. Модзалевского, подписанные «Л.М.». Позже, в 1870 г., Ушинский выпустил «Год 3-й», посвященный русской грамматике, содержащий сказки А. Пушкина, басни И. Крылова, А. Измайлова, А. Нахимова, А. Никитенко, И. Хемницера.
Ушинский тяготился годами за границей. Желая обучать своих детей только в России, он вернулся на родину в 1866 г. К глубокому огорчению, он узнал, что его труд «Детский мир» Министерство просвещения не допустило до своих учебных заведений.
Ушинский взялся за новый труд, ставший его главным, фундаментальным произведением: «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии».
В 1867–1869 гг. увидело свет первое издание двухтомной «Педагогической антропологии» (третий том остался незавершенным). В нем Ушинский задался целью четкого и обстоятельного обоснования влияния психофизических процессов организма человека в деле воспитания и формирования личности и построения научного курса педагогики.
Ушинский рассматривал все стремления живого организма в целокупности – «быть и жить», поясняя, что для тела важно быть, а для души – жить, и выделял свойственные только человеку духовные стремления, превосходящие стремления тела и души, обнаруживающиеся в его самосознании, проявляющиеся в религиозных и эстетических переживаниях (чувствованиях), вере в Бога и устремленности в будущее.
Глубина поднятых в «Педагогической антропологии» вопросов ясно показывает, что Ушинский рассматривал педагогику достаточно обстоятельно. Ученый одним из первых указал, что педагогика, являясь прикладной наукой, в теории опирается на постулаты других наук. В их числе: «анатомия, физиология и патология человека, психология, логика, филология, география, изучающая землю, как жилище человека, и человека, как жильца земного шара, статистика, политическая экономия и история в обширном смысле, куда мы относим историю религии, цивилизации, философских систем, литератур, искусств и собственно воспитания в тесном смысле этого слова»[8]. Он предлагал разделять «педагогику в обширном смысле как собрание знаний» или «собрание наук» от «педагогики в тесном смысле как собрание воспитательных правил». Последнюю он называл еще «теорией искусства, выведенною из этих наук»[9]. В предисловии к первому тому «Педагогической антропологии» Ушинский обозначил: «Педагогика – не наука, а искусство – самое обширное, сложное, самое высокое и самое необходимое из всех искусств»[10], потому что оно, во-первых, опирается на достижения науки, а во-вторых, стремится к идеалу – совершенному человеку.
Пребывание в сыром климате Санкт-Петербурга негативно отразилось на здоровье Ушинского. Весною 1870 г. он отправился в Италию, но по дороге сильно заболел и пролежал в Вене около двух недель. Местные врачи посоветовали ему поехать в Крым лечиться кумысом. В конце июля 1870 г., запланировав обосноваться в Крыму и купить небольшое поместье неподалеку от Ялты, Ушинский вернулся к семье, которая ждала его дома, в имении Богданка Новгород-Северского уезда Черниговской губернии. Здесь его ждал удар. Старший сын Ушинского Павел трагически погиб на охоте, и Ушинский вернулся в Богданку в день его похорон. Эта трагедия окончательно подорвала силы ученого.
Осенью он приехал с семьей в Киев, где купил дом и устроил своих дочерей в институт, мечтая вернуться в Санкт-Петербург. В октябре по рекомендации докторов Ушинский снова отправился в Крым. По дороге он простудился и вынужденно остановился в Одессе, где 21 декабря 1870 г. (3 января 1871 г.) умер. Ему было 47 лет.
* * *
Педагогическое наследие Константина Дмитриевича Ушинского не утрачивает актуальности на протяжении многих десятилетий. Главной заслугой Ушинского, актуализирующей востребование его трудов в XX и XXI вв., является разработка методологических основ духовно-нравственного воспитания русского человека, укорененного в религиозно-культурологических традициях своего народа и осознающего свое предназначение в созидании блага России.
I. О пользе педагогической литературы
Крайняя бедность нашей педагогической литературы, сравнительно с практической педагогической деятельностью нашего отечества, не может не броситься в глаза человеку, обратившему свое внимание на этот предмет. С одной стороны – более пяти тысяч учебных заведений, до двадцати тысяч преподавателей, несколько университетов, из которых старейший уже отпраздновал свое столетие, огромный педагогический институт[11].
С другой стороны – две-три слабые попытки педагогических курсов, мало кому известные, ни одного сколько-нибудь замечательного педагогического сочинения, не только оригинального, по даже переводного, десятка два педагогических статей, из которых большая часть принадлежит к числу речей, сказанных ex officio, ни одного педагогического журнала. Нельзя не сознаться, что эта несоразмерность педагогической практики и педагогической теории – весьма значительна, и что если русское правительство сделало со своей стороны более, чем правительство какого-либо другого государства, для образования народного, то литература наша слабо отвечала этим великодушным усилиям.
Этим оправдывается старомодное заглавие нашей статейки. Писать и говорить в публичных речах о пользе того или другого научного предмета было в большой моде в конце прошедшего и начале нынешнего столетия, но мы думаем, что в отношении педагогики статья о пользе педагогической литературы не будет запоздалой.
“Отец русской педагогики” К. Д. Ушинский много работал над вопросами детской психологии, над выяснением воспитательного значения детского чтения и над отбором материала для этого чтения. Большинство проблем, поднятых им с такой принципиальностью, не теряет своей значимости и для нашего времени.
Фото: staryy.ru
Ушинский
“Отец русской педагогики” К. Д. Ушинский много работал над вопросами детской психологии, над выяснением воспитательного значения детского чтения и над отбором материала для этого чтения. Большинство проблем, поднятых им с такой принципиальностью, не теряет своей значимости и для нашего времени.
Используем ли мы всю силу литературы для воспитания чувства патриотизма, хорошо ли знакомим детей с произведениями фольклора, с достаточной ли уверенностью и осведомленностью включаем в их чтение произведения общей литературы, не слишком ли облегченный материал даем для чтения детей младшего возраста? Эти вопросы и многие другие напрашиваются при сопоставлении высказываний Ушинского с деятельностью наших писателей и издательств.
Во времена Ушинского хорошие образцы детской литературы насчитывались единицами. Но тогда велась страстная, напряженная борьба за создание высокоидейной детской литературы, которая являлась бы, по выражению Чернышевского, “учебником жизни” и была бы активным помощником в воспитании того “нового человека”, за которого боролись передовые люди эпохи. Педагогические идеалы Ушинского были более умеренными, чем идеалы его современников – Чернышевского и Добролюбова, но огромная теоретическая и практическая работа Ушинского по внедрению народного образования, по укреплению народных школ и, в частности, по созданию детских книг для чтения в большой степени способствовала претворению в жизнь передовой педагогической мысли.
Составляя книги для чтения, Ушинский обращал свой упрек ко всем замечательным писателям своего времени, мало думавшим о создании детской литературы. Он считал это доказательством безразличного отношения к воспитанию, которое является высоким “искусством развития сознания и воли” (“О пользе педагогической литературы”) и в котором литературе принадлежит ведущая роль.
Но и при малом количестве годных для детей произведений Ушинский создает замечательные книги для чтения. Он включает в них образцы фольклора, отбирает подходящие произведения общей литературы, сам пишет и переводит детские статьи и рассказы, побуждает своего друга – педагога Л. Модзалевского – писать для детей.
В 1861 году Ушинский выпускает “Детский мир”, в 1864 году – первую и вторую части “Родного слова”. И “Детский мир”, и “Родное слово” – учебные книги для классного чтения и обучения русскому языку. Нас они интересуют со стороны принципиального разрешения вопросов детской литературы и детского чтения.
Ушинский резко рвет с затхлыми традициями современной ему детской литературы. Эта литература замыкала детей в “детскую”, куда не допускала никаких отголосков живой действительности. Ушинский считает, что детей должно готовить к жизни, нужно воспитать в них уважение к умственному и физическому труду, желание и умение самим работать. С раннего возраста дети должны чувствовать кровную связь со своим народом, для чего их необходимо знакомить с бытом народа, его историей, его творчестовом.
Так пробудится в детях желание работать на пользу народа. Произведения лучших писателей и фольклор лучше всего служат этой цели воспитания. В фольклоре “много глубокого философского ума, истинно поэтического чувства, изящного, поразительно верного вкуса, следы труда сильно сосредоточенной мысли, бездна необыкновенной чуткости к тончайшим переливам в явлениях природы, много наблюдательности, много самой строгой логики, много высоких духовных порывов и зачатки идей, до которых с трудом добираются потом великий поэт и глубокомысленный философ” (статья К. Ушинского “Родное слово”).
Включить в свои книги для чтения фольклор побудило Ушинского не только убеждение, что при обучении родному слову, которое одновременно есть развитие языка и развитие сознательного отношения к окружающему, следует привлечь лучшие поэтические образцы народного языка, но и анализ впечатления, которое производят подобные произведения для детей.
В сказках, созданных народом, “педагогическим гением народа”, уловлены и любовь маленьких ребят к повторам, и к рассказу “стройному, легко обозримому, полному движения, жизни и интереса”. (“Родное слово”. Книга для учащих.)
Детей подкупает в произведениях народного творчества поэтическая искренность, которая противопоставляется Ушинским выдумкам неумелых авторов детских книг. Такой автор усиливается снизойти до детского понимания, фантазирует по-детски, “но вместе с тем не верит сам ни в одно слово, им написанное”.
Страшные образы народной сказки не смущают Ушинского: при реальном направлении всего воспитания, включающем наблюдение и правильное толкование природных явлений, ни черти, ни оборотни не страшны. Мораль русских народных сказок, пословиц и других произведений фольклора представляет собой, по мнению Ушинского, глубокое обобщение жизненного опыта. Сказки, пословицы – эти “первые и блестящие попытки русской народной педагогики” – воспитывают лучшие человеческие качества. Рассказывая сказки, “природные русские педагоги – бабушка, мать, дед, не слезающий с печи”, учат детей жизни, заставляют их задумываться над “намеком”, заключенным в сказке. Ушинский широко вводит в свои книги пословицы, в которых “отразились все стороны жизни народа: домашняя, семейная, полевая, лесная, общественная; его потребности, привычки, его взгляд на природу, на людей, на значение всех явлений жизни”.
Для примера приведу несколько пословиц из “Родного слова”: “На что и клад, когда в семье лад”; “Не за тем руки даны, чтоб болтались”; “Куй железо, пока горячо”; “Только ангелы с неба не просят хлеба”, и т. д.
Несмотря на то, что пословица “короче птичьего носа”, в ней всегда большой материал для размышления. Ушинский, вводя пословицы, загадки, осуществляет основную задачу своего учебника родного языка: он заставляет ребенка почувствовать связь между словом и мыслью, почувствовать “животрепещущее проявление родного слова”. Научить ребенка говорить “метким словом, верным духу народного языка”, “выломать на русский лад” его язык – задача Ушинского.
Для своего времени включение произведений фольклора в книгу для школьного чтения было делом большой смелости. Вот как расценивали это современные Ушинскому педагоги:
“Ушинский в педагогике своим “Родным словом” сделал то же, что когда-то Пушкин сделал в поэзии своим “Русланом” и “Братьями-разбойниками”. Когда в школе стали читать сказки, прибаутки, песенки, веселые и замысловатые пословицы, загадки, мудрые головы уныло и недоверчиво покачивали головами и считали это чтение “греховным”, чуть не поруганием школы”.
Кроме сказок, стихов, рассказов, Ушинский уделял в своих книгах большое внимание статьям делового характера. Деловые рассказы Ушинского отличаются серьезностью тона. Он избегает излишней занимательности, считая, что нужно приучать детей к чтению, представляющему собой известного рода труд. Ребенка нельзя всегда потешать, забавлять: нужно помнить, что привычка к умственному труду, который является одним из самых серьезных видов труда, воспитывается с самого детства.
“Воспитание не только должно развить разум человека и дать ему известный объем сведений, но должно зажечь в нем жажду серьезного труда, без которого жизнь его не может быть ни достойной, ни счастливой”. (“Труд в его психическом и воспитательном значении”.)
“Потребность труда врождена человеку”, говорит Ушинский и, давая детям, только что научившимся читать, материал для посильной умственной работы, воспитатель только удовлетворяет эту потребность.
Много работая над деловыми статьями, Ушинский не всегда достигал достаточной лаконичности, образной выразительности, за что его справедливо порицал другой великий русский педагог-художник – Л. Н. Толстой. Но все же Ушинский дал много образцов статей познавательного характера, в которых видна работа над языком, а также и таких, в которых есть образы, движение, эмоции.
Прекрасный образец рассказа для маленьких – “Как рубашка в поле выросла”. Здесь ребенок получает точное представление о производственных процессах, за которыми следит с любопытством и нетерпением. Трудность познания тут не подслащена, а только опоэтизирована.
Исходя из принципов наглядного обучения, Ушинский описывает предметы, которые ребенок видит, которые ему близки, причем вводит стройную систему в наблюдения ребенка. Начиная с самого близкого, он ведет ребенка дальше и дальше, сообщая ему новые сведения. Если в рассказах (как, например, “Стол и стул”), помещенных в начале книги, как бы обобщается все то, что дети сами могут сказать с предмете, то затем идут значительно более сложные статьи.
Глубоко продуманная последовательность изложения и широкий охват вопросов придают книгам Ушинского энциклопедический характер. В книгах Ушинского помещено много материала по естествознанию. Близость к природе развивает наблюдательность, способность к логическим обобщениям, вызывает интерес к самым обычным вещам. Ребенка следует “приучить находить занимательность в том, что его беспрестанно и повсюду окружает”. (Предисловие к “Детскому миру”.) Завидно нам сейчас видеть старую детскую книгу, в которой собраны рассказы и про дождь, и про град, и про различные деревья, про птиц, животных и т. п. Завидно потому, что у нас подобных книг очень мало.
Ушинский считает, что дети в первую очередь должны знакомиться с жизнью своей родины: с ее литературой, географией, историей. Уродливо, когда “русский опишет вам в подробности Лондон, Париж и даже Калькутту и призадумается, если спросить у него, какие города стоят на Оке”.
Ушинский понимал, что чувство любви к родине, к ее великим просторам может и должно быть пробуждено в детях с помощью живого слова художника. Но он понимал также, что дети нелегко одолевают всякого рода описания, в том числе и описания природы. К такому чтению следует их постепенно приучать, воспитывая подлинное чутье к художественному слову. Помещая небольшие описания природы и путешествий в “Родном слове” – книге для чтения для семи-девятилетиих детей, Ушинский в “Детский мир” (для детей от десятилетнего возраста) включил уже произведения лучших мастеров, описывавших русскую природу: Тургенева и Аксакова, этнографические очерки своих современников – путешественников по России – Максимова, Ковалевского, исторические произведения Пушкина, Соловьева и др.
Об исторических событиях Ушинский беседует с детьми тогда, когда они в состоянии понимать существо предмета. Он высмеивает педагога и писателя, который “перекраивает исторические личности на детский лад: понаделает из Святославов и Владимиров детских куколок и радуется, что дети знают отечественную историю” (“Родное слово” Книга для учащих).
Ушинский впервые познакомил широкий круг детей, ибо его книги были предназначены для семьи и народной школы, с такими современными поэтами, как Тютчев, Фет, Полонский, Майков и др. Несмотря на утверждение о нежелательности преждевременного “критического” показа действительности, Ушинский помещает стихотворения Некрасова, Никитина, Огарева. Наличие большого чутья к художественному реализму заставили составителя включить этих писателей.
Кроме произведений современных поэтов, в “Родном слове” были помещены стихотворения Пушкина, Лермонтова, Баратынского, Жуковского. Впервые для детей здесь была напечатана сказка Пушкина “О купце Остолопе и работнике его Балде”. До “Родного слова” Ушинского не было еще книги, которая бы так широко знакомила самых маленьких детей с русской поэзией.
Подбирая материал для чтения, Ушинский отходит от господствовавшей традиции, согласно которой детям следовало давать книги только о детях. Он спорит с подобным ограничением детских интересов. Но это отнюдь не означает, что Ушинский не умел смотреть на предметы именно с той стороны, которая наиболее привлекательна для ребенка. Времена года, например, он дает, как “детский год”, описывает ребячьи радости и занятия. Сохраняя в основном в своих книгах серьезный, деловой тон, он включает много произведений, вызывающих улыбку и детский веселый смех.
Особое внимание уделяет Ушинский крестьянскому ребенку, который был его основным читателем в народных школах.
Он показывает занятия, игры крестьянского ребенка, его труд. Задача Ушинского – не “пропагандировать” трудовые навыки, а осмыслить труд крестьянского ребенка, расширить его опыт, заставить мыслить. Точно, ясно, без излишней “живописности” рассказывается, в чем заключается работа людей разных профессий, какими инструментами они пользуются и т. д. В качестве иллюстраций к статьям серьезного содержания подбираются поэтические образцы. Как должно, например, обрадовать крестьянского ребенка такое точное описание знакомого ему явления – “Сын видит, как поле отец убирает, как в рыхлую землю бросает зерно, как поле потом зеленеть начинает, как колос растет, наливает зерно. Готовую жатву подрежут серпами, снопы перевяжут, на ригу свезут, просушат, колотят, колотят цепами, на мельнице смелют и хлеб испекут” (Некрасов).
Книги Ушинского имели огромный успех. Несмотря на нападки реакционеров и притеснения цензуры (первое издание “Детского мира”, основное содержание которого составляли статьи по естествознанию, было первоначально запрещено цензурой), “Детский мир” и особенно “Родное слово” получили широкое распространение. В одном из педагогических изданий 1878 года сказано:
“Родное слово” Ушинского имело беспримерный доселе успех; оно разошлось и расходится ежегодно в сотнях тысячах экземпляров; оно проникло в семью, в школу, в самые отдаленные и глухие местности России; оно, бесспорно, сделало имя Ушинского народным в истинном смысле этого слова”.
И “Родное слово”, и “Детский мир” переиздавались десятки раз. Несколько поколений воспитались на “Родном слове” и сохранили признательность к маленькой книжке, которая с самого раннего детства пробуждала в них любовь к поэзии и сказке, давала знание русского языка, навыки серьезного чтения.
Книги Ушинского, как образцы, не теряют своего значения и для нас. Не теряют силы и педагогические идеи Ушинского.