Показаний в суде не в пользу
Из вопросов, задаваемых посетителями сайта “Все об уголовных делах” (примечание: мы публикуем развернутое описание ситуаций, возникающих по конкретным уголовным делам. Поэтому будут затрагиваться специфические и как правило, узкие аспекты. Для понимания, рекомендуем просматривать приведенные в публикации правовые нормы и иные материалы (они кликабельны).
Ситуация:
– свидетель, допрошенный следователем, дал неверные показания (испугался следователя и дал обвинительные показания);
– при допросе в суде, он стал давать уже правдивые показания,
– тогда государственный обвинитель заявляет ходатайство “прошу огласить его протоколы допроса на следствии”
– защита не возражала и судья начал оглашать протоколы, после оглашения каждого протокола задавал вопросы свидетелю “Было такое, вы давали такие показания?” свидетель отвечает “Да было, да давал, да подтверждаю…”
Вопрос:
– что можно было сделать в такой ситуации ? Как заставить свидетеля давать правдивые показания ?
ОТВЕТ:
I). Что это было и зачем ?
– в этой ситуации Вам довелось на своем опыте наблюдать применение нормы 281 УПК, не в том контексте в котором она изложена в законе, а в контексте удобном для стороны обвинения и судье.
– эта норма невероятно удобна для этих лиц, потому постоянно используется именно так как описано в заданном вопросе.
Ведь, что собственно произошло:
– в тех случаях, когда свидетель дает показания не совсем удобные для формирования обвинительной доказательственной базы, то следователь их слегка корректирует. Вот как это может выглядеть на практике:
а) допрос происходит так: свидетель излагает, то что он видел (или иным образом узнал), потом следователь выкатывает из принтера напечатанный текст и предлагает подписать. Свидетель не особо вглядываясь (не будет же следователь мошенничать !) подписывает. Мало кто из свидетелей будет особо внимательно вчитываться, и тем более спорить со следователем. (Также следует учитывать, что обстоятельства уголовного дела могут быть таковы, что между статусом свидетеля и статусом обвиняемого лежит очень зыбкая грань, которую следователь может и “помочь” перейти в иной статус. Ясно, что такой свидетель точно не станет заниматься буквоедством и придираться к протоколу).
Собственно здесь нет прямой и грубой фальсификации доказательств, в протоколе напечатано почти все так как сказано, но так, что нужные моменты обойдены, как будто и не были сказаны, а некоторые акцентированы, изложены чуть-чуть в другом контексте. В результате получается так:
– вслух было сказано например, вот так: “ну, я видел на месте преступления человека одного роста с обвиняемым Петровым, возможно это он и был”.
– а в протоколе допроса это изложено так “я видел на месте преступления – Петрова”.
б) в судебном заседании свидетель начинает рассказывать – именно так как было, а не так как написано в протоколе. Разумеется, после этого прокурор ходатайствует об оглашении ранее данных показаний (ч.3 281 УПК).
Сторона защиты оглашению показаний воспрепятствовать не может, поскольку ее согласия в таком случае не требуется (п.19 Пленума № 1).
Как должно было быть (в теории)
– по общему смыслу закона, а именно исходя из принципа непосредственности исследования доказательств (ч.1 240 УПК), в судебном заседании, помимо доказательств, полученных следователем, возникают производные от них – но не тождественные им доказательства.
– было одно доказательство – протокол допроса свидетеля. Это доказательство само по себе еще только полуфабрикат, его нельзя использовать при вынесении приговора.
– сначала каждое доказательство должно пройти через процедуру исследования в суде. И возникает второе, производное от первого доказательство – это допрос свидетеля в суде.
– именно это второе доказательство уже можно использовать в приговоре, прямо ссылаться на него в составе доказательственной базы.
– если же эти два доказательства не идентичны, если свидетель в суде дает иные показания, отличающиеся от данных им на следствии, то суд должен сопоставить их и приняв одно, объяснить в приговоре почему он одно принимает, а второе отвергает (ч.2 307 УПК и п.6 Пленума № 55);
– но это в теории, а на практике, свидетель после зачитывания его ранее данных показаний просто соглашается с ними, и на этом все. То есть, возникшие противоречия устранены, протокол допроса свидетеля полностью превращается в его показания на суде, без изменений. Двух противоречащих доказательств не возникло.
Защита не может воспрепятствовать оглашению
– для оглашения при противоречиях в показаниях – не требуется согласия второй стороны (п.19 Пленума № 1).
Что противопоставить
– важно, чтобы все “метания” свидетеля оставляли реальные следы. То есть, в протоколе судебного заседания – это должно быть отражено;
– можно заранее предугадать, что в описании этого места судебного заседания в протоколе будет все крайне лаконично;
– потому начинаем этому препятствовать заранее, заявляем письменные ходатайства о занесении этого обстоятельства в протокол (ссылаться нужно на требования п.13 ч.3 259 УПК).
– для вышестоящих судов такие следы “путаницы” показаний свидетелей, это признак “токсичности” дела;
– это можно использовать в стадии апелляции и кассации, ссылаясь на неустраненные сомнения.
Совет:
– совет, если Вы намерены использовать при обжаловании довод о нарушениях, допущенных при оглашении показания свидетеля, то ссылайтесь на п.10 Пленума № 2. Это единственное прямое указание кассационным судам, обязывающее их проверять доводы жалоб о нарушениях при исследовании доказательств (то есть самая близкая по смыслу ссылка на возможность отмены именно по причине таких нарушений, более конкретная чем норма ч.1 401.15 УПК, где просто кратко упоминается о процессуальных нарушения как основаниях отмены).
Рекомендуемые материалы:
Оглашение показаний – в случае противоречий в показаниях
Лазейка для обжалования фактов, нарушения при исследовании и оценке (п.10 Пленума № 2)
Сомнения – либо неустраненные, либо неустранимые (как их использовать)
Формально закон отдает приоритет тем показаниям свидетеля/потерпевшего, которые он дал именно в судебном заседании (по сравнению с показаниями, которые он давал на следствии до суда).
Акцент здесь на слове «формально» – т.е. по закону вроде так, а на практике чуть по-другому.
Итак, согласно ст.281 УПК свидетеля/потерпевшего нужно обязательно допрашивать в судебном заседании, чтобы «освежить» его показания. Суд должен сам выслушать показания от первого лица, не доверяясь полностью протоколу допроса свидетеля/потерпевшего, который составлен следователем.
Полную подборку материалов по оглашению показаний смотрим здесь
Если свидетель/потерпевший в суд являться не хочет, то без его непосредственного допроса можно обойтись и просто огласить его показания, данные ранее, но только в строго определенных случаях (ч.1,2 ст.281 УПК):
– если на это согласны обе стороны (об этом их нужно спросить специально с отметкой в протоколе);
– если свидетель/потерпевший умер или очень сильно «приболел» (это нужно подтвердить, а не просто сказать «мне что-то нездоровиться, давайте там как-то без меня…», болезнь должна быть тяжелой);
– если он иностранец и не хочет являться в суд (механизма выдачи свидетелей из другого государства нет для допроса нет).
– если явке в суд мешает стихийное бедствие или чрезвычайная обстановка (тоже не просто на словах, должен быть введем режим ЧС, например);
– и самое интересно и самое частое исключение – если не известно, где этот свидетель/ потерпевший находиться и меры по его розыску ничего не дали. Вроде бы требование такое, серьезное – нужно специально искать этого безответственного гражданина и доставлять в суд под конвоем. И если, например, свидетель очень важен для обвинения – то его-таки найдут и доставят с почетным караулом. А если он нужен только защите? То исчерпывающие «меры по розыску» будут представлять собой сообщение участкового в таком формате: «пришел я по адресу, постучал в дверь, никто не открывает, найти его не могу». И этого достаточно, чтобы суд со спокойной совестью признал – свидетеля найти нельзя, можно обойтись без допроса, давайте оглашать (п.5 ч.2 ст.281 УПК).
Огласить показания можно и в том случае, если свидетель/потерпевший явился в суд – но говорить начал что-то не то, что хотелось бы услышать обвинению (либо отказывается говорить в силу ст.51 Конституции). Тогда можно заявить, что имеются существенные противоречия в показаниях и нужно огласить предыдущие показания (ч.3 ст.281 УПК). Суд охотно соглашается такие показания огласить – так они (предыдущие показания) становятся полноценным доказательством, которому суд может отдать предпочтение.
Об оспаривании оглашенных показаний смотрим здесь
Какие есть существенные нарушения при оглашении показаний:
– самое известное, это когда основания для оглашения показаний вроде бы есть (ч.2 ст.281 УПК) и их оглашают без допроса в заседании. Но при этом оказывается, что ранее, на следствии обвиняемому не была предоставлена возможность этому свидетелю/потерпевшему задать вопросы (ч.2.1 ст.281 УПК). То есть забыли провести очную ставку между свидетелем и обвиняемым. Такие оглашенные показания признаются недопустимыми. Апелляционное определение Московского городского суда от 19.02.2019 по делу N 10-1091/2019.
– другое нарушение – когда оснований для оглашения нет и при этом одна из сторон активно возражает против оглашения (об этом есть отметка в протоколе судебного заседания). Но сторону не слушают и все равно оглашают. Такие показания тоже недопустимы. Апелляционное определение Московского городского суда от 22.10.2018 по делу N 10-16847/2018.
– бывает такое, что основания для оглашения есть (ч.2 ст.281 УПК) – но они недостаточно подтвержденные. Например, болезнь свидетеля должна быть тяжелой и объективно не давать ему участвовать в заседании. Так, в одном деле гособвинитель предоставил в подтверждении болезни свидетеля обычный «больничный» – а этого мало (п.44 “Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2017)“).
Тут не стоит забывать, что нарушения в части оглашения показаний – это хотя и существенные нарушения, но существенность эта влияет только на допустимость доказательства (показаний свидетеля/потерпевшего). Если сам по себе свидетель не особо важен для приговора, то недопустимость его показаний повлечет лишь исключение этих показаний из текста приговора, но более никак на приговор не повлияет.
По общему правилу отказаться от дачи показаний невозможно. Более того, вызванный в рамках уголовного дела свидетель, потерпевший или иное лицо обязано явиться и сообщить все, что известно об обстоятельствах в рамках имеющегося дела. Однако, существует несколько ситуаций, когда возможно законно отказаться от дачи показаний.
Когда можно отказаться от дачи показаний?
Рассказ лица о фактах по делу может быть ограничен по усмотрению самого допрашиваемого.
Так возможно отказаться от показаний в отношении:
- Самого себя
- Супруга / супруги
- Родителей / усыновителей
- Дедушки / бабушки
- Дочери / сына (в том числе, при усыновлении, удочерении)
- Брата / сестры
- Внука / внучки
Важно: отказ от дачи показаний подразумевает молчание, а значит, если лицо дает показания, они должны быть правдивыми. Если есть вопросы, то защита прав обвиняемого в уголовном суде и на следствии нашего адвоката даст ответ по любой проблеме.
Кроме названных ситуаций также не могут быть допрошены в связи с их профессиональной деятельностью адвокаты, священнослужители, члены законодательных органов, присяжный заседатель либо судья, в том числе третейский
Отдельной защитой в части отказа от показаний обладают лица, в отношении которых ведется следствие. По своей сути подозреваемый (равно — обвиняемый, подсудимый, осужденный) всегда дает показания против себя. Значит – такое лицо всегда может отказаться от дачи показаний полностью.
Кто может отказаться от дачи показаний?
Вне зависимости от вида дела – гражданское, уголовное или другое, во всяком случае при вышеуказанных обстоятельствах любое лицо может отказаться от дачи показаний. При этом, их процессуальный статус также не имеет значения.
В этой связи свидетель, подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, потерпевший – в полной мере могут воспользоваться законным правом и отказаться от дачи показаний.
Место дачи показаний – на следствии, дознании или в суде также роли не играет.
Смотрите также по теме защиты прав обвиняемого видео на нашем канале:
Возможно ли отказаться от данных показаний?
В данном случае речь идет о ситуации, когда лицо уже давало показания (то есть не отказалось от дачи показаний), однако при наличии определенных обстоятельств в последующем желает «отказаться от своих слов».
Опять же – по общему правилу это невозможно. Более того, поскольку отказ от ранее сказанного зачастую связан с дачей «новых» показаний, которые будут противоречить уже имеющимся – возможно привлечение к уголовной ответственности за подобные действия.
Вместе с тем, необходимо рассмотреть вопрос — при каких обстоятельствах свидетель может отказаться от дачи показаний и требовать их не учитывать.
Законом выделяются следующие случаи правомерного отказа как свидетеля, так и других лиц от ранее данных показаний:
- Не знание права на отказ от показаний. Перед каждым допросом в обязательном порядке лицу должно быть разъяснено право отказаться сообщать сведения в отношении себя либо близких. Подтверждением соблюдения этого требования является отдельная расписка или подпись допрашиваемого в протоколе.
Не соблюдение этого правила в полной мере позволяет законно отказаться от ранее данных показаний.
- Отсутствие защитника. При допросах подозреваемого, обвиняемого обязательно должен присутствовать адвокат. Его наличие подтверждается соответствующей подписью в протоколе. При этом, важно именно реальное наличие защитника, который в полной мере оказал всю требуемую юридическую помощь. Потому наличие подписи в протоколе в графе «защитник» отнюдь не означает полное соблюдение права на защиту.
Более того, подозреваемый может требовать приглашение конкретного адвоката, с которым заключено соответствующее соглашение (подробнее про участие адвоката на предварительном следствии). В этой связи допрос с иным адвокатом, например, по назначению, также не допустим.
Помимо присутствия адвоката в сам момент дачи показаний, по требованию допрашиваемого (либо адвоката) следователь обязан обеспечить конфиденциальное общение с защитником.
Не соблюдение любого из рассмотренных пунктов является грубейшим нарушением конституционного права на защиту и безусловно позволяет отказаться от ранее данных показаний.
- Незнание обвинения / подозрения. Допросу в качестве подозреваемого или обвиняемого всегда должно предшествовать соответственно предъявление обвинения или подозрения. Закон гарантирует – каждое лицо может знать в чем его обвиняют.
В этой связи допрос обвиняемого (равно – подозреваемого) без предыдущей указанной стадии очевидно не соответствует закону и позволяет отказаться от данных в такой ситуации показаний.
- Принуждение. Любая дача показаний всегда добровольная. Однако, встречаются случаи, когда сотрудники правоохранительных органов чрезмерно усердно выполняют свои обязанности в расследовании дела.
При этом, принуждение может быть выражено не только в физическом насилии. Изощрённость правоохранителей позволяет использовать различные методы воздействия – длительное задержание допрашиваемого либо его родственников; помещение лица в изолятор совестно с представителями преступного мира; содержание подозреваемого в условиях отсутствия необходимых человеку еды, воды – и тому подобное.
Как вывод — любое воздействие не допрашиваемого недопустимо и позволяет отказаться от ранее данных при таких условиях показаний.
Заявление об отказе от ранее данных показаний
Рассмотрев случаи отказа от данных показаний, возникает закономерный вопрос – как это сделать? Устное сообщение об отказе от показаний не является надежным и достаточным способом оформления этого действия.
По своей сути, каждые показания – это отдельное доказательство по делу и оформляются соответствующим протоколом. Исходя из того, что случаи отказа от ранее данных показаний связаны с нарушением закона, следует прийти к выводу – необходимо требовать исключить это доказательство из дела как нарушающее законодательство.
В этой связи, ответом на вопрос как отказаться от дачи показаний в суде является – заявление об исключении протокола допроса.
Каждое такое заявление суд (либо дознаватель или следователь) рассматривает отдельно и выносит соответствующее решение. Признав законность права на отказ от ранее данных показаний, суд исключает такой протокол допроса и не может в дальнейшем основывать обвинение на данном доказательстве.
Читайте также, как вести себя на допросе в полиции по ссылке и пишите вопросы в заявке на сайте, Ваши права будут защищены с нашей помощью: профессионально, на выгодных условиях и в срок.
Отзыв о нашем адвокате по уголовным делам
Автор статьи:
© адвокат, управляющий партнер АБ “Кацайлиди и партнеры”
А.В. Кацайлиди
Мало кто знает, что в российском суде можно врать, не опасаясь никаких последствий. Что делать, если ваш оппонент постоянно меняет обстоятельства, которыми объясняет свои претензии? Юридическая служба «Нашей Версии» решила найти ответ на этот вопрос.
ООО «Диалан» (издатель газеты «Наша Версия») попала в абсурдную ситуацию в Хамовническом суде Москвы. Как только изначальная причина спора была дезавуирована, истец предъявил новые надуманные претензии. Всё выглядит так, будто он подгоняет условия под желаемое решение своей задачи. Вы спросите: как же уголовная статья за ложные показания? Отвечаем: она распространяется на свидетелей, экспертов и переводчиков, но не на истцов и ответчиков.
Главные герои судебных хроник, по сути, могут говорить что угодно, и ничего им за это не будет. Ложь истца мешает суду установить конкретные обстоятельства дела, что не только вредит репутации всей судебной системы. Решения судов, принятые на основе ложных показаний, обжалуются в вышестоящих инстанциях и, как следствие, приводят к росту нагрузки на судей. Вот почему это происходит.
Закон о «второй правде»
Судебная реформа идёт в России не первый год. Почти столько же судейское сообщество спорит о том, нужна ли ответственность за ложные показания для истцов и ответчиков. Одни считают, что сложившийся порядок даёт участнику процесса способ защитить своё право. Истец и ответчик напрямую заинтересованы в исходе дела (причём в противоположном результате). Чья правда имеет место быть – должен решить суд, который обязан не только выслушать объяснения сторон, но и в совокупности изучить иные доказательства по делу. Если лишить одну из сторон возможности отстаивать свою позицию (пусть и проигрышную), то процесс может потерять состязательность.
С другой стороны важно, чтобы такое поведение истца не привело к злоупотреблению правом. Поэтому иная часть судейского сообщества считает ситуацию в России парадоксальной. Почему во всём цивилизованном мире участника судебного процесса наказывают за ложные показания, вне зависимости от его статуса, а у нас – нет? Почему только свидетелям и экспертам закон говорит, что врать нельзя? Наверное, все видели, как в американских фильмах герои, положив руку на Библию, клянутся говорить в суде только правду. В британских судах искажение либо сокрытие фактов одной из сторон может перечеркнуть абсолютно все доказательства, на которые она опирается. Такая строгость стимулирует всех участников процесса отделять подтверждаемые факты от мнений, предположений и фантазий.
Правда может быть только одна. Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, факты на которые оно ссылается, как на основание своих требований и возражений (ст. 56 ГПК РФ, ст. 65 АПК РФ). От того, на сколько удастся доказать зависит исход дела.
Беспомощность суда против лжи
Неужели нет никакой управы на истца, если он откровенно пытается ввести суд в заблуждение? Противники уголовной ответственности говорят, что можно использовать уже имеющиеся законодательные нормы. Действительно, в теории можно привлечь лжеца к ответственности по нескольким статьям Гражданского процессуального кодекса (ГПК) РФ, Гражданского кодекса (ГК) РФ и Арбитражного процессуального кодекса (АПК) РФ.
По теме
3691
Комитет по этике Российского футбольного союза предложил наказать игроков санкт-петербургского «Зенита» Артёма Дзюбу и Сердара Азмуна за имитацию полового акта во время празднования досрочно завоеванного чемпионства. В частности, их хотят отстранить от матча со «Спартаком».
В частности, в соответствии со ст. 151 ГК РФ можно отсудить у оппонента компенсацию морального вреда в случае, если он предоставил суду недостоверные сведения. Статья 1064 ГК РФ позволяет отсудить компенсацию материального ущерба, если таковой причинён потерпевшему в результате обмана суда ответчиком. Но практика показывает, что на данный момент суды, скорее всего, не станут применять указанные нормы при искажении фактов истцом.
В ряде случаев ложные показания дают повод привлечь их автора к ответственности по ч.1, ст. 128.1 УК РФ («Клевета»). Но при таком раскладе придётся доказывать заведомый характер распространения порочащих сведений, а сделать это бывает непросто. Потому в лучшем случае вам придётся довольствоваться вынесенным в вашу пользу решением суда по предмету спора.
Безнаказанность порождает безответственность
Любой человек имеет право раскрыть своё видение ситуации, но факты он искажать не должен. Статья 431 ГК РФ устанавливает, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Но обстоятельства подписания документа оценивать сложнее. Например, ответчик может настаивать, что оспариваемый договор был подписан в январе в Москве, а истец – что стороны договорились обо всём устно в августе при обмене сообщениями по электронной почте. В этом примере речь идёт о констатации двух разных фактов, одним из которых пытаются подменить другой. К сожалению, обыватель привык в суде говорить то, что он хочет видеть в данной ситуации. А во всем мире, оказывается, суду надо говорить правду.
Такова практика европейских судов, где участник процесса излагает факты, влияющие на исход дела, под действием «affido» (лат. – «клятвенно удостоверяю»). Такая «присяга» произносится непосредственно в самом процессе или у нотариуса. Если суд заподозрит сторону в искажении информации, он вправе отказать в рассмотрении иска. Поэтому каждый участник процесса, сообщающий под присягой какую-либо информацию, осознает, что несет ответственность за неё, вплоть до уголовной, что приводит не только к совершенствованию судебной системы, но и повышению уровня правосознания среди граждан, участвующих в процессе.
Некоторые наши сограждане, к сожалению, демонстрируют в судах полное отсутствие правосознания. Например, Евдокимов С. М. или его представитель по доверенности Николотова О. А. или Федина Л. А., директор юридической компании «Коннект», пытались лишить права собственности новых владельцев помещений в центре Москвы. Они хотели доказать, что цокольный и первый этажи дома по адресу Малый Могильцевский переулок, 4а являются «общими помещениями». И что торги, проведенные по собственности города через площадку Сбербанка, по факту не могли продать площади жильцов. Основанием были, похоже, лишь слова владельца комнаты в коммунальной квартире, который якобы хранил в указанных помещениях свои вещи, а также использовал их для прохода к техническим помещениям дома для снятия показаний со счётчиков. Предполагаем же мы только потому, что на самом деле неизвестно кто – юристы или жилец лавировал между собственными претензиями.
По теме
4052
В России свыше 500 человек привлекли к ответственности за нарушение карантина по коронавирусу, сообщает МВД. Нарушения были выявлены в ходе совместных проверок полиции и Роспотребнадзора.
Ни одного серьезного документа в поддержку своих слов они предоставить не смогли. Ответчик пояснил, что все приборы учёта находятся в совершенно ином месте, для прохода к ним доступ в спорные помещения не требуется. Казалось бы, спор можно считать оконченным, но судебный процесс продолжается. Истец уточнил исковое заявление, исключив из него часть претензий, связанных с узлами учёта. Потом увеличил права требования в двадцать раз по площади! Потом в два раза сократил. Никак представители Евдокимова не могли определиться, что придумать на этот раз и что ещё запросить у суда. Просили и документы из Росреестра, и из БТИ, и экспертизу, и звали в суд всех, включая управляющую компанию, которая правда потом пояснила, что не знает ни о каком общем имуществе в этих помещениях. Звали и город, который владел и сдавал эти помещения Наркологии с 89 года.
Каждые поступавшие документы в итоге свидетельствовали, что нет оснований верить словам Истца. В итоге суд терял время, отвлекались другие госорганы, предоставлявшие документы, ответчик терял время, помещения стояли в ожидании решения суда без дела. Никакой ответственности за свои прежние голословные обвинения он, скорее всего, не понесёт. Правда, юристы, которые представляют его интересы, вряд ли могут улучшить свою репутацию за счёт подобного ловкачества. Пожалуй, институт репутации адвокатов – единственное, на что остаётся надеяться российскому правосудию на фоне несовершенства норм, направленных против лжесвидетельства.
Мнение
Кирилл Штыхно, Начальник юридического отдела ООО «Версия»:
– К вышесказанному следует добавить, что наше издание сталкивается с данной проблемой не в первый раз. Чуть ли не в каждом процессе, где участвует наш издательский дом, истцы «манипулируют» первоначально предоставленными данными как им этого захочется. И ответственности по законодательству за то, что обычно связывают с собственной невнимательностью или забывчивостью не несут. При этом наши юристы обращают внимание судов на данные факты, но суды должным образом не воспринимают их мнение. Максимум судьи могут «пожурить» участника процесса за какой-либо «факт». Таким образом, мы видим здесь серьезную проблему, от которой зависят в первую очередь сроки рассмотрения судебных споров, которые зачастую искусственно затягиваются недобросовестными истцами. Возможно, тут и стоит нашим законодателям обратить свой взор на европейский опыт.