Есть ли польза в наказании

Телесные наказания в России были официально отменены в 1904 году. Сделано это было, как водится у нас, во многом под влиянием стран «цивилизованной Европы», вставших на этот путь гораздо ранее. Однако до сих пор происходят события, заставляющие нас задуматься: а не была ли их отмена одной из самых больших цивилизационных ошибок человечества?

Увы, как показывает практика, постоянно возникают ситуации, когда явно недостаточно административных или условных наказаний, но столь же очевидна чрезмерность реальных тюремных сроков. Обычно это как-то связано с преступлениями, совершенными детьми или подростками. И мы с вами были свидетелями множества таких преступлений: тут и разные живодерки, снимающие видео расчленения или потрошения животных, и школьницы, смертным боем избивающие своих более слабых подруг, и подростки, до смерти избивающие инвалида, и тому подобные случаи.

Понятно, что если речь зашла об убийстве, пусть даже и не умышленном, поркой уже не отделаться. Но в том-то и дело, что избиения, которое привело к смерти, могло бы вообще не быть, если бы упомянутые подростки понимали, что их может ожидать не выговор от учителей и не постановка на учет в детскую комнату милиции (или как оно сейчас называется?), а вполне конкретный экзекутор с толстым резиновым шлангом, который очень больно бьет по спине.

Увы, в силу некоторых особенностей детской и подростковой психики любой ребенок воспринимает тюрьму с её ужасами как какую-то странную абстракцию, которая его уж точно никогда не коснется. Поэтому важнейшего своего предназначения, а именно профилактического, такие наказания практически не выполняют.

И даже более того: тюрьма довольно часто воспринимается обществом как наказание, не соответствующее тяжести содеянного. Прежде всего потому, что люди понимают: тюремный срок — это не только наказание «здесь и сейчас», но и растянутые во времени последствия, которые обычно укладываются в два слова — сломанная судьба. А значит, суды склонны любой ценой снизить наказание даже за довольно серьезные преступления, совершенные «благополучными детьми», и малолетние преступники в массе своей получают либо «административку», либо условный срок, который никак не добавляет им ума, но зато прибавляет «крутости» в глазах сверстников.

Вероятно, телесные наказания могли бы занять эту промежуточную нишу, являясь, с одной стороны, вполне адекватной мерой наказания за многие виды преступлений, совершенных с применением насилия, а с другой стороны, будучи отличным профилактическим средством. Свою боль подростки чувствовать ещё не разучились, а значит, десять раз подумают прежде, чем что-то противоправное совершить.

Немаловажно и то, что такое наказание вряд ли сделает из подростка закоренелого преступника, живущего по «понятиям» и принципиально отказывающегося жить по закону. А значит, у судов не будет оснований для излишнего гуманизма – если уж заслужил, то и получишь, и нет особых надежд разжалобить кого-то несчастным видом или слезами.

Понятно, что не может быть и речи о свободном применении телесных наказаний. Это должно быть исключительно судебной прерогативой. Возвращать времена, когда учитель мог ударить ребенка линейкой по рукам, ни в коем случае не следует, и с этим, наверное, все согласятся. Требует отработки и вопрос физического осуществления наказания – чисто теоретически, при современном развитии техники для этой цели можно создать и робота, которого легко можно запрограммировать и на разную силу, и на разное количество ударов.

Суть именно в том, что, совместив телесные наказания с достижениями современной науки и судебной практики, мы можем получить действительно эффективный способ наказания, имеющий смысл и как инструмент восстановления справедливости, и как мощный профилактический ресурс.

Наверное, будет множество криков о том, что это негуманно. Я бы мог с этим поспорить, ибо гуманность по отношению к одному, от которой страдает гуманность для миллионов, выглядит как ловкий трюк дьявола, и не более того. А в данном случае именно так все и происходит. Когда советский «самый гуманный суд в мире» воспитал и закалил целые поколения уголовников, а потом эти уголовники, почуяв слабину власти, ворвались в нашу с вами реальность и сломали, без преувеличения, миллионы судеб, невольно возникает вопрос: а не лучше ли было отправлять на виселицы при втором умышленном рецидиве? Но это, конечно, очень сложный вопрос, и даже за попытку его обсуждения можно полной мерой хлебнуть лютой ненависти от записных «гуманистов».

Но я видел в сети обсуждения разного рода детских и подростковых преступлений. В частности, когда обсуждалось видео с выпотрошенным малолетними садистками котенком, доминировали такие комментарии: «В тюрьму вместе с родителями!», «Отрубить тварям руки!», «Посадить пожизненно, их уже не исправить!» и тому подобные. Причем все это были комментарии «очень добрых» людей, которым было жаль котеночка.

Поверьте, таких «гуманистов», готовых ради котенка отрубить детям руки, если не большинство, то по меньшей мере изрядная доля. И их совершенно не интересует, что эти «живодерки» стали продуктом нашего ТВ, нашей современной «культурки», наших соцсетей, где все громче звучат голоса таких вот «гуманистов», только и думающих, кому бы отрубить руки.

Поэтому рискну высказаться парадоксально: вероятно, возвращение телесных наказаний было бы самым гуманным, что только может придумать современная цивилизация. Но, конечно, если это возвращение будет цивилизованным.

А можно ли применять телесные наказания к взрослым? Что ж, вот вам хороший повод для размышления: футболисты Кокорин и Мамаев. Лично я не знаю, какие меры воздействия были бы сейчас для них самыми адекватными. Предлагают и пожизненно дисквалифицировать, и в тюрьму упечь года на два. Это, в общем, вполне справедливо, тем более что оба давно уже не детки.

Но не исключено, что хорошая порка может оказаться гораздо эффективнее. Тем более что оба, насколько можно судить, застывшие в подростковом возрасте инфантильные «мачо», для которых хорошая, крепкая раздача плетей будет гораздо понятнее, чем даже тюрьма.

Ведь даже своя рубашка ближе к телу. А уж своя кожа – тем более.