А и солженицына для пользы дела
– Не беспокойтесь, не беспокойтесь, – сильно окая, уговаривал Зотов, ногой нащупывая порог сеней. – Надо будет только выяснить один вопросик…
И ушёл.
И за ним Гуськов.
Проходя комнату военного диспетчера, лейтенант сказал:
– Этот состав задержите ещё.
В кабинете он сел за стол и писал.
«Оперативный пункт ТО НКВД.
Настоящим направляю вам задержанного, назвавшегося окруженцем Тверитиновым Игорем Дементьевичем, якобы отставшим в Скопине от эшелона 245413. В разговоре со мной…»
– Собирайся! – сказал он Гуськову. – Возьми бойца и отвезёшь его в Мичуринск.
Прошло несколько дней, миновали и праздники.
Но не уходил из памяти Зотова этот человек с такой удивительной улыбкой и карточкой дочери в полосатеньком платьице.
Всё сделано было, кажется, так, как надо.
Так, да не так…
Хотелось убедиться, что он таки переодетый диверсант или уж освобождён давно. Зотов позвонил в Мичуринск, в оперативный пункт.
– А вот я посылал вам первого ноября задержанного, Тверитинова. Вы не скажете – что с ним выяснилось?
– Разбираются! – твёрдо и сразу ответили в телефон. – А вы вот что, Зотов. В актах о грузах, сгоревших до восьми-десяти процентов, есть неясности. Это очень важное дело, на этом кто-то может руки нагреть.
И всю зиму служил Зотов на той же станции, тем же помощником коменданта. И не раз тянуло его ещё позвонить, справиться, но могло показаться подозрительным.
Однажды из узловой комендатуры приехал по делам следователь. Зотов спросил его как бы невзначай:
– А вы не помните такого Тверитинова? Я как-то осенью задержал его.
– А почему вы спрашиваете? – нахмурился следователь значительно.
– Да просто так… интересно… чем кончилось?
– Раз-берутся и с вашим Тверикиным. У нас брака не бывает.
Но никогда потом во всю жизнь Зотов не мог забыть этого человека…
Для пользы дела
1
– …Ну, кто тут меня?.. Здравствуйте, ребятки! Кого ещё не видела – здравствуйте, здравствуйте!
– С победой, Лидия Георгиевна!
– С новосельем!
– С победой и вас, мальчики! И вас, девочки! – Лидия Георгиевна вскинула руки и шевелила пальцами приветственно, всем видно. – С новым учебным годом – и на новом месте!
– Ура-а-а!!
– Не жалко, что поработали? Каникул – не жалко? Воскресений – не жалко?
– Не-е-ет!
– И скажите, ребята, как у нас с младшими благополучно кончилось: никто под кран не попал, никто в канаву не свалился!
Лидия Георгиевна стояла на верхней маленькой площадке лестницы, у дверей учительской, и оглядывала молодёжь, отеснившую её с трёх сторон – из узкого коридора справа, из узкого коридора слева и по неширокой лестнице снизу. Это было самое просторное помещение в здании техникума, здесь даже собрания устраивали, протягивая ещё репродукторы в коридоры. Обычно здесь не было много света, но в сегодняшний солнечный было довольно, чтоб различать лица и пестроту лёгких летних одежд. Подруги с подругами, друзья с друзьями сгрудились тесно, перекладывая подбородки через плечи передних и подтягиваясь за их шеи, чтоб лучше видеть, – и всё это вместе сияло и чего-то ждало от Лидии Георгиевны.
– А кто это там прячется от меня? Лина? Ты косу срезала? Такую косу!
– Да кто их теперь носит, Лидия Георгиевна!
Учительница озиралась, и ей хорошо было видно, как за лето преуспели новые девичьи причёски: где-то ещё мелькали, правда, и короткие косички с цветными бантиками, и скромные проборчики – но уже, о, как много стало этих по виду необихоженных, кой-как брошенных, полурастрёпанных, а на самом деле очень рассчитанных копнышек. А мальчики все были с незастёгнутыми во́ротами – и те, кто уже выкладывал покоряющий чуб, и у кого волосы торчали ёжиком.
Здесь не было младших – тех почти детей, но и столпившиеся старшекурсники были ещё в том незакоренелом, послушном возрасте, когда людей так легко повернуть на всё хорошее. Это светилось сейчас.
Едва выйдя сюда из учительской, и всё сразу увидя, и окунувшись в глаза и улыбки, Лидия Георгиевна взволновалась – от этого высшего ощущения учителя: когда тебя вот так ждут и обступают.
А они не могли бы назвать, что́ они видели в ней, просто по свойству юности любили всё непритворное: на лице её никому не трудно было прочесть, что она думает именно то, что говорит. И ещё особенно узнали и полюбили её за эти месяцы на стройке, где она провела и свой отпуск, куда приходила не в праздничных костюмах, а только в тёмном и где стеснялась посылать других на работу, куда сама не пошла бы. Она вместе с девочками мела, сгребала, подносила.
Ей было скоро тридцать, она была замужем и имела двухлетнюю дочку – но все студенты только что не в глаза называли её Лидочкой, и мальчишки гордились бросаться бегом по её поручениям, которые давала она лёгким, но властным движением руки, а иногда – это был знак особого доверия или надежды – прикоснувшись кончиками пальцев к плечу посылаемого.
– Ну, Лидия Георгиевна! Когда переезжаем?
– Когда?!
– Ребятки, семь лет ждали! Подождём ещё двадцать минут. Сейчас Фёдор Михеич вернётся.
– Лидия Георгиевна! А – что иногородним? Нам же надо или на квартиры – или будет общежитие?
– Надоело по два человека на койке!
– Да ещё б я не понимала, ребятки! А таскаться сюда за переезд по грязи?
– Туфель никогда не наденешь! Из сапог не вылазим!
– Но иногородним надо решать сегодня!
– А почему до сих пор не переехали?
– Там… недоделки какие-то…
– Всегда-а недоделки!
– Мы сами доделаем, пусть нас пустят!
Паренёк из комитета комсомола в рубашке в коричнево-красную клетку, который и вызвал Лидию Георгиевну из учительской, спросил:
– Лидия Георгиевна! Надо обсудить – как будем переезжать? Кто что будет делать?
– Да, ребятки, надо так организовать, чтоб хоть за нами-то задержки не было. У меня идея такая…
– Тише вы, пингвины!
– Такая идея: машин будет две-три, они перевозить будут, конечно, станки и самое тяжёлое. А всё остальное, друзья, мы вполне можем перетащить, как муравьи! Ну, сколько тут…? Какое расстояние?
– Полтора километра.
– Тысяча четыреста, я мерил!
– Чем ты мерил?
– Счётчиком велосипедным.
– Ну, так неужели будем машин ждать неделю? Девятьсот человек! – что ж мы, за день не перетащим?
– Перета-щим!
– Перета-а-ащим!!
– Давайте скорей, да здесь общежитие устроим!
– Давайте скорей, пока дождя нет!
– Вот что, Игорь! – Лидия Георгиевна повелительным движением приложила щепотку пальцев к груди юноши в красно-коричневой рубашке (у неё получалось это, как у генерала, когда он вынимает из кармана медаль и уверенно прикалывает солдату). – Кто тут есть из комитета? – Лидия Георгиевна и была от партбюро прикреплена к комитету комсомола.
– Да почти все. От вакуумного оба здесь, от электронщиков… На улице некоторые.
– Так! Сейчас соберитесь. Напишите, только разборчиво, список групп. Против каждой проставьте, сколько человек, и прикиньте, кому какую лабораторию, какой кабинет переносить – где тяжести больше, где меньше. Если удастся – придерживайтесь классных руководителей, но чтоб ребятам было по возрасту. И сейчас же мы с таким проектиком пойдём к Фёдор Михеичу, утвердим – и каждую группу прямо в распоряжение преподавателя!
– Есть! – выпрямился Игорь. – Эх, последнее заседание в коридоре, а там уж у нас комната будет! Алё! Комитет! Генка! Рита! Где соберёмся?
– А мы, ребятки, пошли на улицу! – звонко кликнула Лидия Георгиевна. – Там и Фёдора Михеича раньше увидим.
Повалили громко вниз и на улицу, освобождая лестницу.
Снаружи на пустыре перед техникумом, где плохо привились маленькие деревца, было ещё сотни две ребят. Третьекурсники вакуумного стояли тесной гурьбой, девушки – обмышку и, друг другу глядя в глаза, выпевали свой самодеятельный премированный гимн, хором настаивали:
Выбрать главу
Матрёнин двор. – Написан в 1959. Исходное название – «Не стоит село без праведника»; окончательное – дал А. Т. Твардовский. При публикации рассказа год действия его, 1956, подменялся по требованию редакции годом 1953, то есть дохрущёвским временем. Напечатан в «Новом мире», 1963, № 1. Первым из рассказов А. И. Солженицына подвергся атаке в советской прессе. В частности, автору указывалось, что не использован опыт соседнего зажиточного колхоза, где председателем Герой Социалистического Труда. Критика недоглядела, что он и упоминается в рассказе как уничтожитель леса и спекулянт.
Рассказ полностью автобиографичен и достоверен. Жизнь Матрёны Васильевны Захаровой и смерть её воспроизведены как были. Истинное название деревни – Мильцево (Курловского района Владимирской области).
Правая кисть. – Написан в 1960, в воспоминание об истинном случае, – в то время, когда автор лечился в раковом диспансере в Ташкенте. В 1965 рассказ был предложен в несколько советских журналов, всюду отвергнут. После этого ходил в самиздате. Впервые напечатан в журнале «Грани» (Франкфурт, 1968, № 69).
Случай на станции Кочетовка. – Написан в ноябре 1962. Напечатан в «Новом мире», 1963, № 1; еще прежде того, в декабре 1962, отрывок напечатан в «Правде». (Из-за этого обстоятельства никогда не был подвергнут критике в советской прессе, так как «Правда» не могла ошибаться.) «Кочетовка» – реальное название станции, где и произошёл в 1941 году описанный подлинный случай. При публикации название было сменено на «Кречетовка» из-за остроты противостояния «Нового мира» и «Октября» (главный редактор – Кочетов), хотя все остальные географические пункты остались названными точно.
Для пользы дела. – Написан весной 1963, в условиях начавшегося притеснения «Нового мира» и автора. Задуман на основе истинного случая в Рязани. Напечатан в «Новом мире», 1963, № 7. Позже сокращён по сравнению с журнальным изданием. По близости к привычной советской тематике вызвал непропорционально большой поток читательских писем и некоторую дискуссию в прессе. Под Кнорозовым подразумевается известный А. Ларионов, 1-й секретарь рязанского обкома, при Хрущёве зарвавшийся на афере с мясными поставками и кончивший самоубийством. Директор техникума – реальное лицо, прототип Грачикова – учитель рязанской школы, где работал автор.
Захар-Калита. – Написан осенью 1965. Напечатан в «Новом мире», 1966, № 1. Позже дошёл слух, что смотритель Захар министерством культуры от Куликова поля отстранён.
Как жаль. – Написан осенью 1965, был предложен в несколько советских журналов, везде отвергнут. В основе – подлинный случай с дочерью профессора Владимира Александровича Васильева, упомянутый в «Архипелаге Гулаге», часть VI. Впервые напечатан в 20-томном Собрании сочинений А. Солженицына (Париж: ИМКА-пресс, 1978–1991. Т. 3).
Пасхальный крестный ход. – Написан в 1966 в Переделкине под Москвой на первый день Пасхи, после описываемой заутрени. Ходил в самиздате, впервые напечатан в журнале «Посев» (Франкфурт, 1969).
Крохотки (1958–1963). – Писались в разное время с 1958 по 1960, многие в связи с велосипедными поездками автора по Средней России. Попытки напечатать их на Родине в 60-х годах оказались тщетны. Ходили в самиздате. Первая публикация – журнал «Грани» (Франкфурт, 1964, № 56).
Крохотки (1996–1999). – «Только вернувшись в Россию, я оказался способен снова их писать, там – не мог…» (из письма автора в «Новый мир»). Первая публикация – «Новый мир», 1997, № 1, 3, 10; 1999, № 7.
Александр Солженицын внёс большой вклад в дело разоблачения культа личности сталина и осуждения сталинских репрессий. Этому поспособствовали два фактора:
Во первых, Солженицын — свидетель событий. Он был в сталинских лагерях, и говорил о том, что видел сам.
Во вторых, он большой писатель и очень уважаемый человек, как в России, так и во всём мире. Он был весьма влиятельным мыслителем.
Всё это позволило Солженицыну сделать очень многое для разоблачения сталинизма. Поэтому сталинисты впадают в истерику при одном упоминании имени этого человека. Они усиленно поливают Солженицына грязью, как и всех, кто осуждает сталинские преступления.
Но есть проблема — Александр Исаевич был человеком высочайших нравственных принципов. В реальности предъявить ему решительно нечего. И сталинисты применяют против него свой привычный метод — ложь. Врут грубо, необоснованно, без фантазии. Весь расчёт на то, чтобы эта ложь звучала как можно чаще. Всё чётко, по Геббельсу.
В этой статье я привожу доказательства, опровергающие самые распространённые сказки сталинистов про Солженицына. Скажу сразу, цитаты будут сильно урезаны. Только самая суть. Это из за того, что Дзен запрещает излишнее цитирование. Но вы можете легко найти эти цитаты через поиск и убедится, что смысл их не искажён.
Солженицын говорил про 60 миллионов расстрелянных
Вот цитата, из которой сталинисты состряпали это ложь:
«По подсчётам … профессора статистики Курганова, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и, включая дефицит от пониженной рождаемости, — оно обошлось нам в… 66,7 миллиона человек»
Как видите, ни о каких 60 миллионах расстрелянных речи нет. Это общий подсчёт потерь страны, включая не родившихся детей. И это не утверждение самого Солженицына, а ссылка на профессора статистики. А вот что Солженицын писал о расстрелянных:
«какой правовед … приведёт нам проверенную статистику? где тот спецхран , куда бы нам проникнуть и вычитать цифры? Их нет. … Осмелимся поэтому лишь повторить те цифры-слухи, которые … бродили под бутырскими сводами и истекали от крупных и средних павших ежовцев, прошедших те камеры. … Говорили ежовцы, что в два эти года расстреляно по союзу полмиллиона «политических» и 480 тысяч блатарей».
Солженицын говорил, что не знает реальных данных и ориентируется на слухи. А приведённые им цифры значительно ниже известных сегодня данных.
Солженицын — лагерный «стукач» и сам это признавал
Солженицын писал лишь о том, что его вербовали, но при этом заявлял, что не написал ни одного доноса. Основанием для обвинений стал «донос Ветрова», где есть некая подпись. Однако, когда этот документ появился на западе, Солженицын потребовал проведения почерковедческой экспертизы. Главные «разоблачители» Франк Арнау и Томаш Ржезач не пожелали этого сделать им пришлось прекратить нападки. История стала совсем неприличной когда стало известно об их связи с КГБ. Выяснился источник этой лжи.
Солженицын призывал США сбросить на Советский союз атомную бомбу
Под «призывом» понимаются следующие слова: «мировое зло … полно решимости уничтожить ваш строй. Надо ли ждать, что оно ударит ломом в вашу границу и что американская молодёжь должна будет умирать на границах вашего континента?»
Это выступление преподносится сталинистами, как чудом найденную сенсацию. Это, конечно, тоже ложь. Видео есть в свободном доступе и Солженицын не раз его комментировал. Никакого призыва сбросить бомбу в нём нет. Это становится очевидным, если узнать контекст приведённой цитаты. Вот что он говорил перед этим:
«Союз не шёл ни в какое сравнение с вами по атомному вооружению. Потом сравнялся, … сейчас начинает превосходить. Потом будет два к одному. Потом … пять к одному. … При таком превосходстве … можно будет ваше оружие остановить».
Солженицын призывал США сохранять паритет в ядерном вооружении, но никак не к ядерной войне.
Солженицын — трус и предатель
Когда началась Великая Отечественная Война, Александр Солженицын не попал в армию по здоровью. Его отправили работать учителем. Долгое время он добивался зачисления в военное училище, прошёл несколько медкомиссий. 1942 году его направили в артиллерийское училище. В армии с 1943 г. За боевые заслуги награждён орденом Отечественной войны и орденом Красной звезды. Он воевал до тех пор, пока не был арестован, за то, что ему не нравился сталин.
А теперь задайте себе вопрос — если бы сейчас началась такая война, многие ли из тех, кто обвиняет Солженицына в трусости, пошли бы на фронт, имея бронь?
Александр Исаевич Солженицын — ветеран и боевой офицер, воевавший за нашу страну. Тяфкать на него — это просто подлость. И не сталину мы должны быть благодарны за Победу, а Солженицыну и таким, как он.
Солженицын не любил Россию, и поэтому эмигрировал
Об этом, в частности, говорил Юрий Поляков, большой любитель сказок про Солженицына.
В 1970 г. Солженицыну была присуждена Нобелевская премия. Но он был вынужден отказаться от вручения, потому что опасался, что власти не позволят ему вернуться в страну.
В 1974 г. Солженицына арестовали и депортировали из страны. Именно так он оказался за границей.
Солженицын — сторонник западных ценностей
Александр Солженицын резко критиковал западный образ жизни. В частности, в Гарвардской речи он сказал: «Западный образ существования все менее имеет перспективу стать ведущим образцом».
Осуждал он излишнюю, по его мнению, свободу. «Свобода разрушительная, свобода безответственная. … Общество оказалось слабо защищено от бездн человеческого падения, … насилия над юношеством вроде фильмов с порнографией, преступностью или бесовщиной. … Широта юридических рамок … даёт преступнику возможность остаться безнаказанным»
Солженицын работал на США
Об этом может говорить только тот, кто не в курсе, как Солженицыну было в Америке. За критику, о которой было сказано выше, он постоянно подвергался нападкам. Шумиху вокруг атомной бомбы раздули американские журналисты. Историю про «донос Ветрова» тоже раскручивал запад. Его ругали не меньше, чем в Советском союзе. При этом, никакой защиты от этих нападок Солженицын не имел. У него были весьма натянутые отношения и с государством и с обществом. Такая ситуация далека от положения человека, выполняющего важный государственный заказ.
Солженицын — посредственный писатель
Это бессильная злоба перед автором мирового уровня. Советистов и сталинистов сильно злит влиятельность этого человека. И они пытаются ставить её под сомнение рассуждениями «мне не нравится». Попытки эти нелепы и смехотворны. Талант Солженицына признан самыми авторитетными писателями, актёрами, журналистами, политиками и миллионами простых читателей.
В этой статье рассмотрены лишь самые распространённые байки про Александра Солженицына. Есть множество других обвинений и оскорблений, одно нелепее другого. Не могут простить ему правды, рассказанной так убедительно огромному количеству людей. И пытаются заглушить эту правду шумом своих подлых лживых сказок. К сожалению, есть люди, которые верят в эту ложь, не проверяя факты. Но все, кто способен критически мыслить и отличать реальность от пропаганды, понимают, кто такой Солженицын и уважают его.
Александр Солженицын – российский прозаик, драматург, публицист, поэт, общественный и политический деятель, Почетный доктор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, обладатель орденов Отечественной войны II степени, Красной Звезды, Святого апостола Андрея Первозванного, Государственной премии РФ, Нобелевской премии по литературе и многих других.
Александр Солженицын: детство и юность
Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске (ныне Ставропольский край) в семье крестьянина и дочери хозяина богатейшей на Кубани экономии. Отец Саши погиб из-за несчастного случая на охоте еще до его рождения. После революции 1917 года и Гражданской войны семья была разорена, и мать перевезла Сашу в Ростов-на-Дону, где он в 1936 году окончил школу. Кстати, именно во время обучения в старших классах у него появилась любовь к литературе: он писал эссе и стихотворения.
В 1936 году поступил в Ростовский государственный университет на физико-математический факультет, красный диплом которого получил в 1941 году как научный работник II разряда в области математики и преподаватель.
Александр Солженицын на войне
В 1937 году Солженицын, всю жизнь интересующийся историей, начал выискивать информацию по «Самсоновской катастрофе», создал первые главы «Августа Четырнадцатого». В 1939 году подал документы на заочное отделение факультета литературы Института философии, литературы и истории в Москве, но не доучился – началась Великая Отечественная война, он был определен ездовым в транспортно-гужевой батальон. Позже события лета 1941 – весны 1942 года он описал в неоконченной повести «Люби революцию», датированной 1948 годом.
В апреле 1942 года Солженицын был направлен в артиллерийское училище, откуда в ноябре уже вышел лейтенантом и был откомандирован в Саранск в запасной артиллерийский разведывательный полк. В действующей армии находился с марта 1943 года: служил командиром батареи звуковой разведки на Центральном и Брянском фронтах. 15 сентября ему было присвоено звание старшего лейтенанта, а весной 1944 года он выступал в роли командира батареи звуковой разведки Белорусского фронта. 7 мая стал капитаном.
Александр Солженицын против советской власти
Во время службы Солженицын начал критиковать Сталина за «искажение ленинизма», чем делился в переписках с другом, рассказывая ему о некой революции. 9 февраля 1945 года он был арестован, лишен воинского звания капитана, а затем отправлен в Москву, в Лубянскую тюрьму.
После проведения ряда допросов 7 июля Солженицына заочно приговорили к восьми годам исправительно-трудовых лагерей и вечной ссылке по окончании срока заключения. В августе его направили в лагерь Новый Иерусалим, а 9 сентября – в Москву, где во время заключения он строил жилые дома. В июне 1946 года писателя перевели в систему спецтюрем 4-го спецотдела МВД, в сентябре – в закрытое конструкторское бюро при авиамоторном заводе в Рыбинске, в феврале 1947 года – в аналогичное место в Загорске, 9 июля – в Марфино, где он трудился математиком и начал писать автобиографическую поэму «Дороженька».
19 мая 1950 года из-за конфликта с руководством Солженицына переправили в Бутырскую тюрьму, оттуда в августе – в особый лагерь в Экибастузе на общие работы. Позже жизнь в этом лагере нашла отражение в рассказе «Один день Ивана Денисовича» и киносценарии «Знают истину танки».
Зимой 1952 года у писателя была диагностирована семинома – оперировали его в лагере. 13 февраля 1953 года Солженицын был освобожден и отправлен в пожизненную ссылку в село Берлик Джамбульской области Казахстана, где трудился школьным учителем математики и физики старших классов.
К концу 1953 года здоровье писателя оставляло желать лучшего – у него был диагностирован рак. После чего в январе 1954 года его направили в Ташкент на лечение, откуда в марте он вернулся уже чувствующим себя намного лучше. Весной 1955 года Солженицын под влиянием всего произошедшего с ним начал работу над повестью «Раковый корпус». А в июне 1956 года решением Верховного Суда СССР он был освобожден без реабилитации «за отсутствием в его действиях состава преступления». Во время ссылки автор написал такие яркие произведения, как:
- «Республика Труда»;
- «В круге первом»;
- «Протеревши глаза».
Вернувшись в августе 1956 года в Центральную Россию, автор поселился в деревне Мильцево Владимирской области, где стал преподавать математику и электротехнику старшим школьникам. Жизнь в этом местечке легла в основу повести «Матренин двор».
Александр Солженицын: творчество в массы
6 февраля 1957 года Военная коллегия Верховного суда СССР решила реабилитировать Солженицына. А в июле 1957 года он перебрался в Рязань, где трудился учителем физики и астрономии в средней школе. С 1959 года Солженицын начал пробиваться в литературных кругах. И после первой публикации в журнале «Новый мир» в 1962 году свет наконец увидели его произведения, по достоинству оцененные критиками и читателями:
- «Один день Ивана Денисовича»;
- «Матренин двор»;
- «Случай на станции Кречетовка»;
- «В круге первом»;
- «Для пользы дела»;
- «Крохотки»;
- «Свеча на ветру»;
- «Раковый корпус».
11 сентября 1964 года Солженицыну запретили литературную деятельность в России, изъяли огромное количество его произведений, редакции стали отказываться публиковать его творчество. Автор был вынужден распространять его в США и Европе. В феврале 1967 года он тайно закончил работу над произведением «Архипелаг ГУЛАГ». 4 ноября 1969 года после антипропаганды в прессе он был исключен из Союза писателей СССР. Власти даже просили писателя покинуть страну, но он отказался. Дело было настолько серьезным, что специально был создан отдел КГБ, занимавшийся исключительно оперативной разработкой Солженицына.
11 июня 1971 года в Париже вышел его роман «Август Четырнадцатого», в котором ярко выражены православно-патриотические взгляды автора. А в августе во время поездки в Новочеркасск сотрудники КГБ пытались убить автора, незаметно вколов ему яд. Однако Солженицын выжил, хоть после долго и сильно болел.
23 августа 1973 года задержанная КГБ помощница писателя проговорилась, где находится рукопись романа «Архипелаг ГУЛАГ». Вернувшись домой, она повесилась. 5 сентября Солженицын пустил произведение в печать на Западе. Тогда же он отправил руководству СССР «Письмо вождям Советского Союза», где просил их остановиться. 24 сентября КГБ предложил писателю официальную публикацию повести «Раковый корпус» в СССР в обмен на отказ от издания романа «Архипелаг ГУЛАГ» – автор не согласился.
Александр Солженицын: ссылка
7 января 1974 года было принято постановление привлечь Солженицына к судебной ответственности, а затем – сослать его. 12 февраля он был арестован, обвинен в измене Родине и лишен советского гражданства, а на следующий день буквально выгнан из страны в ФРГ. Несколькими днями позже из библиотек стали изымать произведения писателя и уничтожать их. Совершив недлинное путешествие по Европе, Солженицын решил осесть в швейцарском Цюрихе.
В 1974–1975 годах там же автор собирал материалы о жизни Ленина в эмиграции, после чего издал мемуары «Бодался теленок с дубом». В апреле 1976 года из-за идейных разногласий уже с западными активистами перебрался в США, в Кавендиш штата Вермонт.
Александр Солженицын: возвращение домой
С приходом перестройки в СССР официальное отношение к творчеству Солженицына стало меняться. Были опубликованы многие его произведения, в частности «Архипелаг ГУЛАГ». В 1990 году он был восстановлен в советском гражданстве с последующим прекращением уголовного дела. После длинного телефонного разговора с Борисом Ельциным в 1992 году 27 мая 1994 года Солженицын вернулся на родину, где в 1998 году издал объемное историко-публицистическое сочинение «Россия в обвале». 12 июня 2007 года Владимир Путин посетил Солженицына, а после была учреждена литературная премия его имени.
В конце 2002 года писатель перенес тяжелый гипертонический криз: тяжело болел, после перенесенной им операции у него работала только правая рука, но он продолжал писать, трудясь над самым полным, тридцатитомным собранием сочинений. 3 августа 2008 года на девяностом году жизни скончался в своем доме в Троице-Лыкове от острой сердечной недостаточности. 6 августа прах Александра Солженицына был предан земле с воинскими почестями в некрополе Донского монастыря за алтарем храма Иоанна Лествичника. На заупокойной службе присутствовал президент России Дмитрий Медведев.
Произведения Александра Солженицына можно читать на ЛитРес в режиме онлайн или скачать в форматах fb2, txt, epub, pdf.