Вред или польза для карьеры

«Привет, я Алиса и я трудоголик». — «Привет, Алиса!» Если бы я жила в Штатах, так началась бы встреча в каком-нибудь американском клубе анонимных трудоголиков, которые пытаются разобраться со своей главной вредной привычкой — строить жизнь вокруг работы и рабочих интересов. На встречи анонимных трудоголиков чаще всего попадают принудительно после сильного выгорания на работе, туда же часто хочется записать друзей и знакомых, которые месяцами не могут переключиться со своих проектов и дедлайнов на внимательный разговор с собеседником.

Поколение миллениалов, к которому принадлежу я и работающие сейчас молодые люди, по сравнению с поколением родителей отложило заведение реальных детей на несколько лет и завело вместо них никогда не взрослеющего ребёнка — работу, отнимающую всё свободное время и привлекающую внимание по любому поводу. «Я — это моя работа» — расхожая формулировка многих уважаемых людей, и никто не критикует знаменитостей за то, что они терпят и работают не покладая рук.

Во время кризиса опасность трудоголизма возрастает: наёмные сотрудники боятся за своё место и работают сверх плана, а владельцы бизнеса берут на себя дополнительную нагрузку, чтобы выжить в непривычных и неблагоприятных условиях. При внеурочной работе и отказе многих компаний от поощрения даже самым трезво мыслящим сотрудникам может показаться, что они недостаточно работают. Это ложное ощущение и чувство вины от нерабочей жизни в свободное время и есть начало трудоголизма, в котором мало продуктивности и гораздо больше неадекватно сильного стремления к одобрению. Для того чтобы разобраться, что на самом деле стоит за постоянным желанием работать, можно воспользоваться тестом (например, подробным этим), из которого станет понятно, что увлечённость работой может перерасти в манию, если не давать себе передышку.

Проблема трудоголизма в том числе и в том, что само слово «трудоголик» выглядит на первый взгляд положительной характеристикой. Человек, который с утра до вечера решает рабочие вопросы, умеет закопаться в дела и знает ответы почти на все вопросы, кажется куда организованнее и профессиональнее того, кто не отвечает на звонки и пропадает без предупреждения. Но надо понимать, что первый случай – это тоже крайность, только социально одобряемая. От переработки действительно рукой подать до нервного срыва и затяжной депрессии, и неслучившаяся история успеха легко превращается в историю обыкновенного безумия — с расстройствами сна, галлюцинациями и паранойей.

Само слово «трудоголик» на первый
взгляд выглядит положительной характеристикой

Конечно, переработка — это не медицинский диагноз, и в графе «причина смерти» никто не укажет «отправил 100 писем перед обедом». Сначала возникает непроходящее чувство вины за то, что живёшь своей жизнью вне офиса, — а уже затем затяжные депрессии и хронические заболевания. Диагнозы у каждого свои: часто язва, инсульт, бессонница и панические атаки являются результатом невнимания к собственному телу, сидячего образа жизни, патологической зависимости от кофе и стимуляторов и невозможности прожить интересный день без телефона и компьютера. У каждого экономического чуда есть своя цена, которую неслучайно никто не называет, и, долгое время перерабатывая общепринятые 8 часов, зацикленный на результате человек навсегда увязывает эффективность с трудоголизмом.

Мы слышим страшилки о работе на износ в call-центрах и на фабриках (одно из документальных исследований о женском труде на износ получило в этом году «Серебряного льва» на Биеннале в Венеции), но редко понимаем, что круглосуточная работа с небольшими промежутками отдыха и сна — тоже форма опасной и разрушительной зависимости. Самый печальный, но нередкий конец в этом случае — тяжёлая болезнь или летальный исход. Большинство самоубийств приходится на молодость и зрелый трудоспособный возраст — именно с 20 до 45 лет выше всего вероятность загнать себя до предела.

Смерть на рабочем месте от мгновенного сердечного приступа в Японии давно получила отдельное название – кароси. Именно там берут меньше всего выходных в течение года — из положенного месяца отпуска японцы в массе своей отдыхают 5–7 дней, снимая рабочий стресс спортом, ванными процедурами, но гораздо чаще — обильным ужином и алкоголем в компании своих же сослуживцев. В Китае от осложнений, вызванных переработкой, ежегодно умирает до 600 тысяч человек — невообразимая цифра, население целого города. В Штатах в среднем уходят в отпуск на 10–12 дней в году, а крупные корпорации типа Google обзаводятся офисами, в которых можно жить круглые сутки.

В России редко какие компании отпускают сотрудника в отпуск дольше чем на две недели сразу, да и время, когда можно уйти в отпуск, нельзя выбирать по желанию — большинство отпусков раздаются по стандартному расписанию рабочих задач. Советская травма, подменявшая почти все ценности жизни беспощадным трудом, дискредитировала понятие «коллективная работа» и «ответственность» и отняла у нескольких поколений право начинать трудовые отношения добровольно, с удовольствием и любопытством. А многие рабочие договорённости чаще всего вообще не регламентированы. Мы не понаслышке знаем, что такое график 24/7: множество нервных и отвлекающих дел, уведомлений, писем и незапланированных ситуаций, которые надо решать стремительно и в любой момент.

Трудоголизм в характере берётся не на ровном месте: чаще всего это результат неправильного воспитания и мотивации родителей и наставников. То, что называется, conditional love — любовь с условием, «я люблю тебя, если». Помните фильм про барабанщика «Одержимость»? Очень часто уже взрослые люди попадают в зависимость от расположения преподавателей, коллег и потом начальников, которые копируют отношение к ним родителей в детстве — чаще всего требовательное, саркастичное, повелительное и бескомпромиссное. Многие дети привыкают к тому, что родители наконец обратят на них внимание, если они покажут колоссальный результат. Нередко этой особенностью личности страдают люди, у которых не было беззаботного детства — например, родители с вредными привычками или такие же родители-трудоголики, которые перекладывали обязанность заботы о себе и младших детях на старшего ребёнка.

«Моя дочь не будет учиться на тройки» свободно меняется на «Ты так хорошо в этом разбираешься, не сделаешь за меня?», а потом на «Почему ты не остаёшься после работы?». Детям с комплексом отличника во взрослом возрасте трудно говорить нет и ограждать себя от рабочих обязанностей в выходные, ведь сохранять одинаковый уровень производительности для них — это провал или скука. Перфекционизм в таких людях полностью замещает работу над собой и осознание постепенности роста. И так же, как трудоголики требуют с себя, они жёстко спрашивают с других и часто неосознанно манипулируют коллегами и подчинёнными. Именно поэтому работать с трудоголиками очень трудно и многие из них рано или поздно превращаются в одержимых одиночек в бесконечном соревновании с самими собой. Но если стать трудоголиком — это часто неосознанный и экстренный выбор, то перестать им быть — выбор взрослый, сложный, но осознанный.

Работа на износ несколько раз очень усложнила мою жизнь и поставила под вопрос моё здоровье. Большинство настоящих проблем и беспокойств выросли от нечуткости к телу, нарушений сна и многолетнего пренебрежения режимом. Даже любимое дело в таком случае для большинства превращается в кошмар. Пока вокруг происходит столько всего интересного, конечно, целого мира мало, и хочется умереть в прыжке с парашютом в 104 года, а не за рабочим столом в 30 с чем-то. Мы все знаем, что доставляет нам удовольствие, и многие из этих вещей сложно почувствовать, если оставить за скобкой рабочие подвиги. И пока для трудоголиков перепридумывают универсальную схему избавления от работозависимости в 12 шагов, я на собственном примере пытаюсь разобраться с тем, как и когда чувствовать отрицание, гнев, торг и депрессию и всё-таки принять, что времени мало, а всё успеть невозможно. Да вовсе я не трудоголик, а обычный человек. Какого чёрта все это умеют, а я нет? Ещё парочка часов и перепишу эту статью в третий раз — тогда она точно будет идеальной. Ой всё.

Фотографии: 1, 2, 3, 4 via Shutterstock

Многие привыкают, что на них обратят внимание, если
они покажут колоссальный результат

«Привет, я Алиса и я трудоголик». — «Привет, Алиса!» Если бы я жила в Штатах, так началась бы встреча в каком-нибудь американском клубе анонимных трудоголиков, которые пытаются разобраться со своей главной вредной привычкой — строить жизнь вокруг работы и рабочих интересов. На встречи анонимных трудоголиков чаще всего попадают принудительно после сильного выгорания на работе, туда же часто хочется записать друзей и знакомых, которые месяцами не могут переключиться со своих проектов и дедлайнов на внимательный разговор с собеседником.

Поколение миллениалов, к которому принадлежу я и работающие сейчас молодые люди, по сравнению с поколением родителей отложило заведение реальных детей на несколько лет и завело вместо них никогда не взрослеющего ребёнка — работу, отнимающую всё свободное время и привлекающую внимание по любому поводу. «Я — это моя работа» — расхожая формулировка многих уважаемых людей, и никто не критикует знаменитостей за то, что они терпят и работают не покладая рук.

Во время кризиса опасность трудоголизма возрастает: наёмные сотрудники боятся за своё место и работают сверх плана, а владельцы бизнеса берут на себя дополнительную нагрузку, чтобы выжить в непривычных и неблагоприятных условиях. При внеурочной работе и отказе многих компаний от поощрения даже самым трезво мыслящим сотрудникам может показаться, что они недостаточно работают. Это ложное ощущение и чувство вины от нерабочей жизни в свободное время и есть начало трудоголизма, в котором мало продуктивности и гораздо больше неадекватно сильного стремления к одобрению. Для того чтобы разобраться, что на самом деле стоит за постоянным желанием работать, можно воспользоваться тестом (например, подробным этим), из которого станет понятно, что увлечённость работой может перерасти в манию, если не давать себе передышку.

Проблема трудоголизма в том числе и в том, что само слово «трудоголик» выглядит на первый взгляд положительной характеристикой. Человек, который с утра до вечера решает рабочие вопросы, умеет закопаться в дела и знает ответы почти на все вопросы, кажется куда организованнее и профессиональнее того, кто не отвечает на звонки и пропадает без предупреждения. Но надо понимать, что первый случай – это тоже крайность, только социально одобряемая. От переработки действительно рукой подать до нервного срыва и затяжной депрессии, и неслучившаяся история успеха легко превращается в историю обыкновенного безумия — с расстройствами сна, галлюцинациями и паранойей.

Само слово «трудоголик» на первый
взгляд выглядит положительной характеристикой

Конечно, переработка — это не медицинский диагноз, и в графе «причина смерти» никто не укажет «отправил 100 писем перед обедом». Сначала возникает непроходящее чувство вины за то, что живёшь своей жизнью вне офиса, — а уже затем затяжные депрессии и хронические заболевания. Диагнозы у каждого свои: часто язва, инсульт, бессонница и панические атаки являются результатом невнимания к собственному телу, сидячего образа жизни, патологической зависимости от кофе и стимуляторов и невозможности прожить интересный день без телефона и компьютера. У каждого экономического чуда есть своя цена, которую неслучайно никто не называет, и, долгое время перерабатывая общепринятые 8 часов, зацикленный на результате человек навсегда увязывает эффективность с трудоголизмом.

Мы слышим страшилки о работе на износ в call-центрах и на фабриках (одно из документальных исследований о женском труде на износ получило в этом году «Серебряного льва» на Биеннале в Венеции), но редко понимаем, что круглосуточная работа с небольшими промежутками отдыха и сна — тоже форма опасной и разрушительной зависимости. Самый печальный, но нередкий конец в этом случае — тяжёлая болезнь или летальный исход. Большинство самоубийств приходится на молодость и зрелый трудоспособный возраст — именно с 20 до 45 лет выше всего вероятность загнать себя до предела.

Смерть на рабочем месте от мгновенного сердечного приступа в Японии давно получила отдельное название – кароси. Именно там берут меньше всего выходных в течение года — из положенного месяца отпуска японцы в массе своей отдыхают 5–7 дней, снимая рабочий стресс спортом, ванными процедурами, но гораздо чаще — обильным ужином и алкоголем в компании своих же сослуживцев. В Китае от осложнений, вызванных переработкой, ежегодно умирает до 600 тысяч человек — невообразимая цифра, население целого города. В Штатах в среднем уходят в отпуск на 10–12 дней в году, а крупные корпорации типа Google обзаводятся офисами, в которых можно жить круглые сутки.

В России редко какие компании отпускают сотрудника в отпуск дольше чем на две недели сразу, да и время, когда можно уйти в отпуск, нельзя выбирать по желанию — большинство отпусков раздаются по стандартному расписанию рабочих задач. Советская травма, подменявшая почти все ценности жизни беспощадным трудом, дискредитировала понятие «коллективная работа» и «ответственность» и отняла у нескольких поколений право начинать трудовые отношения добровольно, с удовольствием и любопытством. А многие рабочие договорённости чаще всего вообще не регламентированы. Мы не понаслышке знаем, что такое график 24/7: множество нервных и отвлекающих дел, уведомлений, писем и незапланированных ситуаций, которые надо решать стремительно и в любой момент.

Трудоголизм в характере берётся не на ровном месте: чаще всего это результат неправильного воспитания и мотивации родителей и наставников. То, что называется, conditional love — любовь с условием, «я люблю тебя, если». Помните фильм про барабанщика «Одержимость»? Очень часто уже взрослые люди попадают в зависимость от расположения преподавателей, коллег и потом начальников, которые копируют отношение к ним родителей в детстве — чаще всего требовательное, саркастичное, повелительное и бескомпромиссное. Многие дети привыкают к тому, что родители наконец обратят на них внимание, если они покажут колоссальный результат. Нередко этой особенностью личности страдают люди, у которых не было беззаботного детства — например, родители с вредными привычками или такие же родители-трудоголики, которые перекладывали обязанность заботы о себе и младших детях на старшего ребёнка.

«Моя дочь не будет учиться на тройки» свободно меняется на «Ты так хорошо в этом разбираешься, не сделаешь за меня?», а потом на «Почему ты не остаёшься после работы?». Детям с комплексом отличника во взрослом возрасте трудно говорить нет и ограждать себя от рабочих обязанностей в выходные, ведь сохранять одинаковый уровень производительности для них — это провал или скука. Перфекционизм в таких людях полностью замещает работу над собой и осознание постепенности роста. И так же, как трудоголики требуют с себя, они жёстко спрашивают с других и часто неосознанно манипулируют коллегами и подчинёнными. Именно поэтому работать с трудоголиками очень трудно и многие из них рано или поздно превращаются в одержимых одиночек в бесконечном соревновании с самими собой. Но если стать трудоголиком — это часто неосознанный и экстренный выбор, то перестать им быть — выбор взрослый, сложный, но осознанный.

Работа на износ несколько раз очень усложнила мою жизнь и поставила под вопрос моё здоровье. Большинство настоящих проблем и беспокойств выросли от нечуткости к телу, нарушений сна и многолетнего пренебрежения режимом. Даже любимое дело в таком случае для большинства превращается в кошмар. Пока вокруг происходит столько всего интересного, конечно, целого мира мало, и хочется умереть в прыжке с парашютом в 104 года, а не за рабочим столом в 30 с чем-то. Мы все знаем, что доставляет нам удовольствие, и многие из этих вещей сложно почувствовать, если оставить за скобкой рабочие подвиги. И пока для трудоголиков перепридумывают универсальную схему избавления от работозависимости в 12 шагов, я на собственном примере пытаюсь разобраться с тем, как и когда чувствовать отрицание, гнев, торг и депрессию и всё-таки принять, что времени мало, а всё успеть невозможно. Да вовсе я не трудоголик, а обычный человек. Какого чёрта все это умеют, а я нет? Ещё парочка часов и перепишу эту статью в третий раз — тогда она точно будет идеальной. Ой всё.

Фотографии: 1, 2, 3, 4 via Shutterstock

Многие привыкают, что на них обратят внимание, если
они покажут колоссальный результат