Вред и польза тв сочинение
Телевидение – неотъемлемая часть современного общества. В каждой квартире есть по крайней мере один телевизор, служащий хозяевам средством массовой информации и доступным развлечением. Программы и передачи, которые идут прямо сейчас, шоу и сериалы, забирающие у зрителей огромное количество ценного времени, – разве это то, что мы хотим видеть, сидя вечером на диване? Так в чем же проблема современного телевидения? Вот вопрос, который находится в центре внимания О. П. Пташкина.
Размышляя над этим важным вопросом, автор выделяет самые существенные проблемы современного телевидения и задумывается о его роли в обществе. С одной стороны, он выражает свое недовольство по поводу бесполезности и даже опасности существующих программ, акцентирует внимание на их негативном влиянии на постоянного зрителя.
Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Как стать экспертом?
Автор уверен: “Телевидение – это самое грозное оружие массового поражения”. С другой стороны, Пташкин отмечает, что “жить в информационном вакууме невозможно”, поэтому смотреть телевизор нужно, но для этого программы и передачи должны приносить пользу: объективно передавать новости, рассказывать о чем-то новом, заставлять зрителя задуматься над услышанным и увиденным. “Главная задача современного телевидения – просвещение!” – приходит к выводу автор текста.
Позиция О. П. Пташкина ясна и выражена довольно четко. Он недоволен современным российским телевидением и тем, что оно предлагает зрителю. По его мнению, эти передачи и шоу созданы исключительно ради рейтингов и рекламного бюджета. Они не несут никакой практической пользы и поэтому даже вредны при регулярном просмотре. Автор уверен в том, что телевидение в том виде, в котором мы имеем его сейчас, должно претерпеть некоторые изменения.
Я полностью разделяю позицию автора. Действительно, телевидение играет немаловажную роль в формировании общества потребления, которому интереснее смотреть на спорящих ни о чем людей, чем на занимательные научные эксперименты или сюжеты о живой природе. Более того, многие телевизионщики, чтобы привлечь внимание зрителей, искажают факты, преподнося информацию так, как им это выгодно. Таким образом они сеют невежество в массы. Я считаю, что “спасти” ситуацию могут научные каналы – они повысят интеллектуальный уровень общества и позволят современному телевидению обрести смысл.
Когда я читал текст О. П. Пташкина, я вспомнил роман Рэя Брэдбери “451 градус по Фаренгейту”, написанный незадолго до появления телевизоров, однако уже тогда предсказавший их губительное влияние на человека. Правительство, заинтересованное в деградации общества, запретило чтение книг, в связи с чем люди начали покупать специальные плоские экраны размером со стену, которые заменили даже живое общение. Люди потеряли энтузиазм, желание получать знания – им было достаточно просмотра вечернего шоу на больших стенах-экранах. Брэдбери предостерегает своих читателей из будущего, ставших свидетелями появления таких технологий; он призывает их не забывать о саморазвитии, о ценности времени.
В процессе размышления я вспомнил и о полезных каналах. Такие программы, как “Discovery” или “National Geographic”, не дают телевидению окончательно деградировать. Но их не всегда можно найти среди огромного числа других каналов, и их перестают переводить на русский язык, поэтому нашему российскому телевидению необходимо собраться с силами, найти специалистов и для начала создать свой научно-популярный канал, способный заинтересовать любого зрителя. Так, чтобы между бесполезным развлекательным шоу и познавательным сюжетом он выбрал последнее. В таком случае отечественное телевидение перейдет на новый уровень.
В заключение я хочу сказать, что проблема современного телевидения заключается в обилии “антиобщественных программ”, формирующих все новые единицы общества потребления и сужающих кругозор человека, и в минимальном количестве полезной информации, которую зритель получает за единицу времени, проведенного за экраном. Телевидение должно просвещать, нести важную и актуальную информацию, тратить время зрителя с пользой для него самого. Только в таком случае его существование имеет смысл.
Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем
Чтобы вывести это сочинение введите команду /id33268
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Спасибо за внимание.
.
В древности центром семьи был очаг. Цицерон призывал римлян защищать самое святое – очаги, алтари и могилы предков. Затем центром семьи стал стол, за которым собирались родные после трудового дня. Там они не только трапезничали, но читали Священное Писание.
Теперь это место занял телевизор. Но он не соединяет, а разобщает членов семьи. Каждый зачарован голубым экраном.
Люди не общаются друг с другом.
Телевизор, вторгшись в нашу жизнь, по сути лишил нас домов, превратив их в театральные залы, в которых люди часами просиживают у сцены.
Представления идут без антрактов, без выбора пьес, информация льется с экрана беспрерывным неконтролируемым потоком. Мы, сами того не замечая, сделались рабами телевизора.
На его поломку мы часто реагируем скорее, чем на болезнь близкого человека.
Телевизор создал новый вид человека – человека с истощенной от непрерывного зрелища, как от непрерывного пьянства, нервной системой, человека в состоянии душевного распада, который не может установить границы и фильтр для внешней информации и усваивает ее, так сказать, в сыром виде – некритически, на уровне низшей, механической памяти. Смысловая память
притупилась, творческие силы ослаблены, человек стал рабом вещи, механизм из раба превратился в хозяина.
Телевизор расслабляет человеческий интеллект. Ум должен упражняться, искать, преодолевать препятствия, подобно тому, как атлет тренирует свои мышцы. Телевизор дает обильную рафинированную, легко усваиваемую пищу, от которой ум становится вялым, немощным, неспособным к самостоятельному мышлению.
Уже древние философы сказали: “Человек есть то, что он ест”, – имея в виду не вещественную, а духовную пищу: что читает, с кем общается, к чему стремится.
Телевизор предлагает одну и ту же пищу десяткам миллионов людей. Поэтому они и становятся похожими друг на друга, похожими не в единстве духовной любви, а в единстве однообразия, постепенно утрачивают интерес друг к другу.
Телевизор гипнотизирует. Потоки образов, ярких и насыщенных страстями, одновременно зрительных и слуховых, порабощают психику, сознание становится заторможенным, человек превращается в медиум телевизора, воспринимающий его внушения. За несколько часов он получает столько впечатлений, сколько прежде – за месяц.
Нервная система изнашивается, не вынося непосильного напряжения, она, как бы защищая себя, “уходит” в болезнь: возможности человеческой психики не безграничны.
У экрана люди учатся жестокости. Это касается не только “красочных” картин убийств и насилия, окруженных зачастую некоей “героической” атмосферой. Речь о более страшном: переживания человека у телевизора настолько интенсивны и остры, настолько эмоционально опустошают его, что в повседневной жизни он становится ко всему безучастным, холодным и отчужденным.
Любое зрелище требует сопереживания, мы включаемся в поле страстей, это поле индуктирует и заряжает наши страсти. А в каждом познании есть элемент симпатии, общности. И вид греха, сделавшись привычным, перестает быть отвратительным.
Телевизор – враг, с которым нельзя договориться, – его агрессия не имеет меры и предела. Если пустыня Сахара расширяется со скоростью до пяти километров в год, то телевизор победным маршем идет по всей планете, иссушая последние источники и родники живой жизни, загрязняя, затаптывая последние оазисы духовности.
Скоро человеку не надо будет посещать друзей, ездить на конференции, приходить в школы и институты для занятий, все это можно будет сделать, управляя телевизионной системой, оставаясь в собственном доме. Человек окажется в мире одинок – как в пустыне: мертвой и холодной ко всему, и чуждой для всех.
В древности центром семьи был очаг. Цицерон призывал римлян защищать самое святое – очаги, алтари и могилы предков. Затем центром семьи стал стол, за которым собирались родные после трудового дня. Там они не только трапезничали, но читали Священное Писание.
Теперь это место занял телевизор. Но он не соединяет, а разобщает членов семьи. Каждый зачарован голубым экраном.
Люди не общаются друг с другом.
Телевизор, вторгшись в нашу жизнь, по сути лишил нас домов, превратив их в театральные залы, в которых люди часами просиживают у сцены.
Представления идут без антрактов, без выбора пьес, информация льется с экрана беспрерывным неконтролируемым потоком. Мы, сами того не замечая, сделались рабами телевизора.
На его поломку мы часто реагируем скорее, чем на болезнь близкого человека.
Телевизор создал новый вид человека – человека с истощенной от непрерывного зрелища, как от непрерывного пьянства, нервной системой, человека в состоянии душевного распада, который не может установить границы и фильтр для внешней информации и усваивает ее, так сказать, в сыром виде – некритически, на уровне низшей, механической памяти. Смысловая память
притупилась, творческие силы ослаблены, человек стал рабом вещи, механизм из раба превратился в хозяина.
Телевизор расслабляет человеческий интеллект. Ум должен упражняться, искать, преодолевать препятствия, подобно тому, как атлет тренирует свои мышцы. Телевизор дает обильную рафинированную, легко усваиваемую пищу, от которой ум становится вялым, немощным, неспособным к самостоятельному мышлению.
Уже древние философы сказали: “Человек есть то, что он ест”, – имея в виду не вещественную, а духовную пищу: что читает, с кем общается, к чему стремится.
Телевизор предлагает одну и ту же пищу десяткам миллионов людей. Поэтому они и становятся похожими друг на друга, похожими не в единстве духовной любви, а в единстве однообразия, постепенно утрачивают интерес друг к другу.
Телевизор гипнотизирует. Потоки образов, ярких и насыщенных страстями, одновременно зрительных и слуховых, порабощают психику, сознание становится заторможенным, человек превращается в медиум телевизора, воспринимающий его внушения. За несколько часов он получает столько впечатлений, сколько прежде – за месяц.
Нервная система изнашивается, не вынося непосильного напряжения, она, как бы защищая себя, “уходит” в болезнь: возможности человеческой психики не безграничны.
У экрана люди учатся жестокости. Это касается не только “красочных” картин убийств и насилия, окруженных зачастую некоей “героической” атмосферой. Речь о более страшном: переживания человека у телевизора настолько интенсивны и остры, настолько эмоционально опустошают его, что в повседневной жизни он становится ко всему безучастным, холодным и отчужденным.
Любое зрелище требует сопереживания, мы включаемся в поле страстей, это поле индуктирует и заряжает наши страсти. А в каждом познании есть элемент симпатии, общности. И вид греха, сделавшись привычным, перестает быть отвратительным.
Телевизор – враг, с которым нельзя договориться, – его агрессия не имеет меры и предела. Если пустыня Сахара расширяется со скоростью до пяти километров в год, то телевизор победным маршем идет по всей планете, иссушая последние источники и родники живой жизни, загрязняя, затаптывая последние оазисы духовности.
Скоро человеку не надо будет посещать друзей, ездить на конференции, приходить в школы и институты для занятий, все это можно будет сделать, управляя телевизионной системой, оставаясь в собственном доме. Человек окажется в мире одинок – как в пустыне: мертвой и холодной ко всему, и чуждой для всех.
Loading…
О вреде телевизора
В древности центром семьи был очаг. Цицерон призывал римлян защищать самое святое – очаги, алтари и могилы предков. Затем центром семьи стал стол, за которым собирались родные после трудового дня. Там они не только трапезничали, но читали Священное Писание.
Теперь это место занял телевизор. Но он не соединяет, а разобщает членов семьи. Каждый зачарован голубым экраном.
Люди не общаются друг с другом.
Телевизор, вторгшись в нашу жизнь, по сути лишил нас домов, превратив их в театральные залы, в которых люди часами просиживают у сцены.
Представления идут без антрактов, без выбора пьес, информация льется с экрана беспрерывным неконтролируемым потоком. Мы, сами того не замечая, сделались рабами телевизора.
На его поломку мы часто реагируем скорее, чем на болезнь близкого человека.
Телевизор создал новый вид человека – человека с истощенной от непрерывного зрелища, как от непрерывного пьянства, нервной системой, человека в состоянии душевного распада, который не может установить границы и фильтр для внешней информации и усваивает ее, так сказать, в сыром виде – некритически, на уровне низшей, механической памяти. Смысловая память
притупилась, творческие силы ослаблены, человек стал рабом вещи, механизм из раба превратился в хозяина.
Телевизор расслабляет человеческий интеллект. Ум должен упражняться, искать, преодолевать препятствия, подобно тому, как атлет тренирует свои мышцы. Телевизор дает обильную рафинированную, легко усваиваемую пищу, от которой ум становится вялым, немощным, неспособным к самостоятельному мышлению.
Уже древние философы сказали: “Человек есть то, что он ест”, – имея в виду не вещественную, а духовную пищу: что читает, с кем общается, к чему стремится.
Телевизор предлагает одну и ту же пищу десяткам миллионов людей. Поэтому они и становятся похожими друг на друга, похожими не в единстве духовной любви, а в единстве однообразия, постепенно утрачивают интерес друг к другу.
Телевизор гипнотизирует. Потоки образов, ярких и насыщенных страстями, одновременно зрительных и слуховых, порабощают психику, сознание становится заторможенным, человек превращается в медиум телевизора, воспринимающий его внушения. За несколько часов он получает столько впечатлений, сколько прежде – за месяц.
Нервная система изнашивается, не вынося непосильного напряжения, она, как бы защищая себя, “уходит” в болезнь: возможности человеческой психики не безграничны.
У экрана люди учатся жестокости. Это касается не только “красочных” картин убийств и насилия, окруженных зачастую некоей “героической” атмосферой. Речь о более страшном: переживания человека у телевизора настолько интенсивны и остры, настолько эмоционально опустошают его, что в повседневной жизни он становится ко всему безучастным, холодным и отчужденным.
Любое зрелище требует сопереживания, мы включаемся в поле страстей, это поле индуктирует и заряжает наши страсти. А в каждом познании есть элемент симпатии, общности. И вид греха, сделавшись привычным, перестает быть отвратительным.
Телевизор – враг, с которым нельзя договориться, – его агрессия не имеет меры и предела. Если пустыня Сахара расширяется со скоростью до пяти километров в год, то телевизор победным маршем идет по всей планете, иссушая последние источники и родники живой жизни, загрязняя, затаптывая последние оазисы духовности.
Скоро человеку не надо будет посещать друзей, ездить на конференции, приходить в школы и институты для занятий, все это можно будет сделать, управляя телевизионной системой, оставаясь в собственном доме. Человек окажется в мире одинок – как в пустыне: мертвой и холодной ко всему, и чуждой для всех.
В древности центром семьи был очаг. Цицерон призывал римлян защищать самое святое – очаги, алтари и могилы предков. Затем центром семьи стал стол, за которым собирались родные после трудового дня. Там они не только трапезничали, но читали Священное Писание.
Теперь это место занял телевизор. Но он не соединяет, а разобщает членов семьи. Каждый зачарован голубым экраном.
Люди не общаются друг с другом.
Телевизор, вторгшись в нашу жизнь, по сути лишил нас домов, превратив их в театральные залы, в которых люди часами просиживают у сцены.
Представления идут без антрактов, без выбора пьес, информация льется с экрана беспрерывным неконтролируемым потоком. Мы, сами того не замечая, сделались рабами телевизора.
На его поломку мы часто реагируем скорее, чем на болезнь близкого человека.
Телевизор создал новый вид человека – человека с истощенной от непрерывного зрелища, как от непрерывного пьянства, нервной системой, человека в состоянии душевного распада, который не может установить границы и фильтр для внешней информации и усваивает ее, так сказать, в сыром виде – некритически, на уровне низшей, механической памяти. Смысловая память
притупилась, творческие силы ослаблены, человек стал рабом вещи, механизм из раба превратился в хозяина.
Телевизор расслабляет человеческий интеллект. Ум должен упражняться, искать, преодолевать препятствия, подобно тому, как атлет тренирует свои мышцы. Телевизор дает обильную рафинированную, легко усваиваемую пищу, от которой ум становится вялым, немощным, неспособным к самостоятельному мышлению.
Уже древние философы сказали: “Человек есть то, что он ест”, – имея в виду не вещественную, а духовную пищу: что читает, с кем общается, к чему стремится.
Телевизор предлагает одну и ту же пищу десяткам миллионов людей. Поэтому они и становятся похожими друг на друга, похожими не в единстве духовной любви, а в единстве однообразия, постепенно утрачивают интерес друг к другу.
Телевизор гипнотизирует. Потоки образов, ярких и насыщенных страстями, одновременно зрительных и слуховых, порабощают психику, сознание становится заторможенным, человек превращается в медиум телевизора, воспринимающий его внушения. За несколько часов он получает столько впечатлений, сколько прежде – за месяц.
Нервная система изнашивается, не вынося непосильного напряжения, она, как бы защищая себя, “уходит” в болезнь: возможности человеческой психики не безграничны.
У экрана люди учатся жестокости. Это касается не только “красочных” картин убийств и насилия, окруженных зачастую некоей “героической” атмосферой. Речь о более страшном: переживания человека у телевизора настолько интенсивны и остры, настолько эмоционально опустошают его, что в повседневной жизни он становится ко всему безучастным, холодным и отчужденным.
Любое зрелище требует сопереживания, мы включаемся в поле страстей, это поле индуктирует и заряжает наши страсти. А в каждом познании есть элемент симпатии, общности. И вид греха, сделавшись привычным, перестает быть отвратительным.
Телевизор – враг, с которым нельзя договориться, – его агрессия не имеет меры и предела. Если пустыня Сахара расширяется со скоростью до пяти километров в год, то телевизор победным маршем идет по всей планете, иссушая последние источники и родники живой жизни, загрязняя, затаптывая последние оазисы духовности.
Скоро человеку не надо будет посещать друзей, ездить на конференции, приходить в школы и институты для занятий, все это можно будет сделать, управляя телевизионной системой, оставаясь в собственном доме. Человек окажется в мире одинок – как в пустыне: мертвой и холодной ко всему, и чуждой для всех.