В советах нету благодати и большей частью пользы нет и чем дурак
* * *
В чужую личность мне не влезть,
а мной не могут быть другие…
И я таков, каков я есть,
а те, кто лучше, — не такие.
* * *
Будущее — вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о черном дне —
значит делать черным каждый день.
* * *
На собственном горбу и на чужом
я вынянчил понятие простое:
бессмысленно идти на танк с ножом,
но если очень хочется, то стоит.
* * *
Надо жить наобум, напролом,
наугад и на ощупь во мгле,
ибо нынче сидим за столом,
а назавтра лежим на столе.
* * *
Зря и глупо иные находят,
что ученье – пустяк безразличный:
человек через школу проходит
из родильного дома в публичный.
* * *
Изведав быстрых дней течение,
я не скрываю опыт мой:
ученье – свет, а неучение –
уменье пользоваться тьмой.
* * *
Сперва, резвясь на жизненном просторе,
беспечны, словно молодость сама;
умнеем после первого же горя,
а после терпим горе от ума.
* * *
В советах нету благодати
и большей частью пользы нет,
и чем дурак мудаковатей,
тем он обильней на совет.
* * *
Когда сидишь в собраньях шумных,
язык пылает и горит;
но люди делятся на умных
и тех, кто много говорит.
* * *
Сквозь вековые непогоды
идет, вершит, берет свое –
дурак, явление природы,
загадка замыслов ее.
* * *
Вот человек. Он всем доволен.
И тут берет его в тиски
Потребность в горечи и боли,
и жажда грусти и тоски.
* * *
Творчеству полезны тупики:
боли и бессилия ожог
разуму и страху вопреки
душу вынуждает на прыжок.
* * *
Семья от Бога нам дана,
Замена счастию она.
* * *
Сегодня для счастливого супружества
у женщины должно быть много мужества.
* * *
Женщиной славно от века
все, чем прекрасна семья;
женщина – друг человека
даже, когда он свинья.
* * *
Тому, что в семействе трещина,
всюду одна причина:
в жене пробудилась женщина,
в муже уснул мужчина.
* * *
В нашей жизни есть кулисы,
а за ними — свой мирок,
там общественные крысы
жрут общественный пирог.
* * *
Когда кругом кишит бездарность,
кладя на жизнь свое клише,
в изгойстве скрыта элитарность,
весьма полезная душе.
* * *
Люблю людей, и по наивности,
открыто с ними говорю.
И жду распахнутой взаимности,
а после горестно курю…
* * *
… чем больше в голове у нас извилин, тем более извилиста судьба.
* * *
Кто томим духовной жаждой, тот не жди любви сограждан.
* * *
Нашей творческой мысли затеи
неразрывны с дыханьем расплаты;
сотворяют огонь – прометеи,
применяют огонь – геростраты.
* * *
Поэзия – нет дела бесполезней
в житейской деловитой круговерти,
но все, что не исполнено поэзии,
бесследно исчезает после смерти.
* * *
Случилось нынче на потеху.
что я, стареющий еврей,
вдруг отыскал свой ключ к успеху,
но не нашел к нему дверей.
* * *
Теперь я понимаю очень ясно,
и чувствую и вижу очень зримо:
неважно, что мгновение прекрасно,
а важно, что оно неповторимо.
* * *
Очень много масок у отчаяния, смех — отнюдь не худшая из них.
_________________________________________
Об авторе: ИГОРЬ ГУБЕРМАН
Родился 7 июля 1936 года в Харькове. После школы поступил в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ). В 1958 году окончил МИИТ, получив диплом инженера-электрика. Несколько лет работал по специальности, параллельно занимаясь литературой.
В конце 1950-х познакомился с А. Гинзбургом, издававшим один из первых самиздатских журналов, «Синтаксис», а также с рядом других свободолюбивых философов, деятелей литературы, изобразительного искусства. Писал научно-популярные книги, но все активнее проявлял себя как поэт-диссидент. В своем «неофициальном» творчестве использовал псевдонимы, например И. Миронов, Абрам Хайям.
В 1979 году был арестован и приговорен к пяти годам лишения свободы. Попал в лагерь, где вел дневники. Затем, уже в период ссылки, на базе этих дневников была написана книга «Прогулки вокруг барака» (в 1980 написана, опубликована в 1988). В 1984 году поэт вернулся из Сибири. Долго не мог прописаться в городе и устроиться на работу.
В 1987 году эмигрировал из СССР, с 1988 года живёт в Иерусалиме. Часто приезжает в Россию, выступая на поэтических вечерах.
Библиография:
– Чудеса и трагедии чёрного ящика, 1969;
– Третий триумвират. М.; Детская литература, 1974
– Бехтерев: страницы жизни, 1977;
– Игорь Гарик. «Еврейские Да-Цзы-Бао». Иерусалим, 1978
– Губерман Игорь. «Бумеранг». Ann Arbor, USA, Hermitage, 1982
– Губерман Игорь. «Прогулки вокруг барака», Englewood, USA, Hermitage, 1988
– «Гарики (Дацзыбао)» (Иер., 1988)
– «Прогулки вокруг барака» (Иер., 1990)
– «Гарики на каждый день», Москва, «ЭМИА», 1992
– «Второй иерусалимский дневник» (М., 1994)
– «Штрихи к портрету» (М., 1994)
– Собр. соч. в 4 т. Нижний Новгород, 1996;
– Антология Сатиры и Юмора России XX века. Т.17, М., 2001;
– Окунь А., Губерман И. Книга о вкусной и здоровой жизни. Спб., 2003
– Гарики предпоследние. Гарики из Атлантиды. Эксмо, 2004
– Губерман И., Окунь А. Путеводитель по стране сионских мудрецов. Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина. С-Пб.-М. 2009. 552 стр. ISBN 978-5-8370-0571-8.
– Игорь Губерман Книга странствий. — М.: Эксмо, 2009. — 432 с. — ISBN 978-5-699-34677-6.
– ИГОРЬ ГУБЕРМАН: БОЛЬНО, ТОЛЬКО КОГДА СМЕЮСЬ
– Пожилые записки, Время,431 стр., 2009.
– Вечерний звон, Время, 509 стр., 2009.
– Прогулки вокруг барака, Время, 493 стр., 2009.
– Книга странствий, Время, 558 стр., 2009.
Автор Great Picture На чтение 5 мин. Просмотров 1.2k. Опубликовано 06/04/2016
Всеми любимые гарики Игоря Губермана.
Каждый «гарик» молниеносно расходится по сети и радует тысячи поклонников таланта Игоря Губермана. Остаётся только удивляться, как можно вместить такое ёмкое и хлёсткое наблюдение в коротенький стишок.
Гарики Игоря Губермана:
Прожив уже почти полвека,
тьму перепробовав работ,
я убежден, что человека
достоин лишь любoвный пот.
***
За то люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.
***
Лишь перед смертью человек
соображает,кончив путь,
что слишком короток наш век,
чтобы спешить куда-нибудь.
***
Запетыми в юности песнями,
другие не слыша никак,
живет до скончания пенсии
счастливый и бодрый мyдaк.
***
Поскольку жизнь, верша полет,
чуть воспарив, — опять в навозе,
всерьез разумен только тот,
кто не избыточно серьезен.
***
Весьма причудлив мир в конторах
от девяти и до шести;
бывают жoпы, из которых
и ноги брезгуют расти.
***
У скряги прочные заборы,
у скряги темное окно,
у скряги вечные зaпoры —
он жаден даже на гaвнo.
***
Время наше будет знаменито
тем, что сотворило страха ради
новый вариант гeрмaфрoдита:
плотью — мужики, а духом — бл*ди.
Читайте также: Не доводите Женщину до слез…- Очень красивое стихотворение!
***
Блажен, кто искренне не слышит
своей души смятенный стoн:
исполнен сил и счастлив он,
с годами падая все выше.
***
Не стану врагу я желать по вражде
ночей под тюремным замком,
но пусть он походит по малой нужде
то уксусом, то кипятком.
***
В кровати, хате и халате
покой находит обыватель.
А кто романтик, тот снует
и в шестеренки xeр сует.
***
В искушениях всяких и разных
дух и плоть усмирять ни к чему;
ничего нет страшней для соблазна,
чем немедля поддаться ему.
***
С тихой грустью художник ропщет,
что при точно таком же харче
у коллеги не только толще,
но еще и гораздо ярче.
***
В конторах служат сотни дyр,
бранящих дом, плиту и тряпку;
у тех, кто служит чересчур,
перерастает мaткa — в папку.
***
Не суйся запевалой и горнистом,
но с бодростью и следуй и веди;
мужчина быть обязан оптимистом,
все лучшее имея впереди.
***
Я на карьеру, быт и вещи
не тратил мыслей и трудов,
я очень баб любил и женщин,
а также девушек и вдов.
***
Есть страсти, коим в восхваление
ничто нигде никем не сказано;
я славлю лень — преодоление
корысти, совести и разума.
***
Наш век легко плодит субъекта
с холодной згой в очах порочных,
с мешком гавна и интеллекта
на двух конечностях непрочных.
***
Снегом порошит моя усталость,
жизнь уже не книга, а страница,
в сердце — нарастающая жалость
к тем, кто мельтешит и суетится.
***
В советах нету благодати
и большей частью пользы нет,
и чем дyрaк мyдaкoвaтей,
тем он обильней на совет.
***
Владыкой мира станет труд,
когда вино польет из пушек,
и разом в дeвствeнность впадут
пятнадцать тысяч пoтaскушек.
***
Ты вечно встревожен, в поту, что в соку,
торопишься так, словно смерть уже рядом;
ты, видно, зачат был на полном скаку
каким-то летящим в ночи конокрадом.
Читайте также: Спасибо всем, кто нам мешает — Очень жизненное стихотворение !
***
По ветвям! К бананам! Где успех!
И престиж! Еще один прыжок!
Сотни обезьян стремятся вверх,
и ужасен вид их гoлых жoп.
***
Я уважаю лень за то, что
в ее бездейственной тиши
живую мысль питает почва
моей несуетной души.
***
Сказавши, не солгав и не похвастав,
что страху я не слишком поддаюсь,
не скрою, что боюсь энтузиастов
и очень активистов я боюсь.
***
Чтобы вдоволь радости отведать
и по жизни вольно кочевать,
надо рано утром пообедать
и к закату переночевать.
***
У тех, в ком унылое сердце,
и мысли тоскою мореные,
а если подробней всмотреться,
у бедных и яйцa — вареные.
***
Этот тип — начальник, вероятно:
если он растерян, огорошен,
если ветер дует непонятно —
он потеет чем-то нехорошим.
***
Уже с утра, еще в кровати,
я говорю несчетный раз,
что всех на свете виноватей —
Господь, на труд обрекший нас.
***
Расчетлив ты, предусмотрителен,
душе неведомы гримасы,
ты не дитя живых родителей,
а комплекс компаса и кассы.
***
Чуждаясь и пиров, и женских спален,
и быта с его мусорными свалками,
настолько стал стерильно идеален,
что даже по нужде ходил фиалками.
***
Так привык на виду быть везде,
за престиж постоянно в ответе,
что, закрывшись по малой нужде,
держит xeр, как бокал на банкете.
***
Живи, покуда жив. Среди потопа,
которому вот-вот наступит срок,
поверь — наверняка мелькнет и жoпa,
которую напрасно ты берег.
***
Так ловко стали пресмыкаться
сейчас в чиновничьих кругах,
что могут с легкостью сморкаться
посредством пальцев на ногах.
Читайте также: «Только будь, пожалуйста, сильнее всех обид» — Очень сильное стихотворение, которое заряжает на жизнь!
***
Есть люди — прекрасны их лица
и уровень мысли высок,
но в них вместо крови струится
горячий желудочный сок.
Это были Всеми любимые гарики Игоря Губермана.
Понравилось ? Поделись с друзьями !
Понравилось? Присоединяйся к нашему сообществу:
Одноклассники Вконтакте Facebook Pinterest Twitter
Подписывайтесь на наc в INSTAGRAM
источник:guberman
Из нас любой, пока не умер он,
себя слагает по частям
из интеллекта, секса, юмора
и отношения к властям.
Бывает – проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.
Вчера я бежал запломбировать зуб
и смех меня брал на бегу:
всю жизнь я таскаю мой будущий труп
Когда я в Лету каплей кану,
и дух мой выпорхнет упруго,
мы с Богом выпьем по стакану
и, может быть, простим друг друга.
От желчи мир изнемогает,
планета печенью больна,
говно говном говно ругает,
не вылезая из говна.
Опасно жить в сияньи честности,
где от того, что честен ты,
все остальные в этой местности
выходят суки и скоты.
Совсем на жизнь я не в обиде,
ничуть свой жребий не кляну;
как все, в говне по шею сидя,
усердно делаю волну.
Мы варимся в странном компоте,
где лгут за глаза и в глаза,
где каждый в отдельности – против,
а вместе – решительно – за.
Есть люди (их ужасно много)
Чьи жизни отданы тому,
Чтоб обосрать идею Бога
Своим служением Ему.
Увы, от мерзости и мрази,
сочащей грязь исподтишка,
ни у природы нету мази,
ни у науки порошка.
С любым доброжелателен и прост,
ни хитростью не тронут, ни коварством,
я выжига, пройдоха и прохвост,
когда имею дело с государством.
В империях всегда хватало страху,
история в них кровью пишет главы,
но нет России равных по размаху
убийства своей гордости и славы.
Когда природе надоест
давиться ядом и обидой,
она заявит свой протест,
как это было с Атлантидой.
Блуд мировых переустройств
и бред слияния в экстазе –
имеют много общих свойств
со смерчем смыва в унитазе.
Мой разум честно сердцу служит,
всегда шепча, что повезло,
что всё могло намного хуже,
ещё херовей быть могло.
На всё происходящее гляжу
и думаю: огнем оно гори;
но слишком из себя не выхожу,
поскольку царство Божие – внутри.
Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот говно.
Как нелегко в один присест,
колеблясь, даже если прав,
свою судьбу – туманный текст –
прочесть, нигде не переврав.
Будущее – вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о чёрном дне –
значит делать чёрным каждый день.
Я не стыжусь, что ярый скептик
и на душе не свет, а тьма;
сомненье – лучший антисептик
от загнивания ума.
Когда грехи мои учтёт
архангел, ведающий этим,
он, без сомнения, сочтёт,
что я не зря пожил на свете.
Везде долги: мужской, супружеский,
гражданский, родственный и дружеский,
долг чести, совести, пера,
и кредиторов до хера.
Сегодня столь же, как вчера,
земля полна пиров и казней;
зло обаятельней добра,
и гибче, и разнообразней.
Надо жить наобум, напролом,
наугад и наощупь во мгле,
ибо нынче сидим за столом,
а назавтра лежим на столе.
На нас нисходит с высоты
от вида птичьего полета
то счастье сбывшейся мечты,
то капля жидкого помёта.
Мы все умрём. Надежды нет.
Но смерть потом прольет публично
на нашу жизнь обратный свет,
и большинство умрёт вторично.
Свечение души разнообразно,
незримо, ощутимо и пронзительно;
душевная отравленность – заразна,
душевное здоровье – заразительно.
У скряги прочные запоры,
у скряги тёмное окно,
у скряги вечные запоры –
он жаден даже на говно.
В советах нету благодати
и большей частью пользы нет,
и чем дурак мудаковатей,
тем он обильней на совет.
В жизненной коллизии любой
жалостью не суживая веки,
трудно, наблюдая за собой,
думать хорошо о человеке.
Смешно, как люто гонит нас
в толкучку гомона и пира
боязнь остаться лишний раз
в пустыне собственного мира.
В рекордно краткий срок моя страна
достигла без труда и принуждения
махрового цветения говна,
заложенного в каждом от рождения.
Когда тонет родина в крови,
когда стынут стоны на устах,
те, кто распинался ей в любви,
не спешат повиснуть на крестах.
Ища путей из круга бедствий,
не забывай, что никому
не обходилось без последствий
прикосновение к дерьму.
Непросто – думать о высоком,
паря душой в мирах межзвёздных,
когда вокруг под самым боком
сопят, грызут и портят воздух.
Мне жаль небосвод этот синий,
жаль землю и жизни осколки;
мне страшно, что сытые свиньи
страшней, чем голодные волки.
Царь-колокол безгласен, поломатый,
Царь-пушка не стреляет, мать ети;
и ясно, что евреи виноваты,
осталось только рукопись найти.
Россияне живут и ждут,
уловляя малейший знак,
понимая, что наебут,
но не зная, когда и как.
Каждый сам себе – глухие двери,
сам себе преступник и судья,
сам себе и Моцарт и Сальери,
сам себе и желудь и свинья.
Судьба способна очень быстро
перевернуть нам жизнь до дна,
но случай может высечь искру
лишь из того, в ком есть она.
В разумном созревающем юнце
всегда есть незаконченное что-то,
поскольку только в зрелом мудреце
поблескивает капля идиота.
Создатель дал нам две руки,
бутыль, чтоб руки зря не висли,
а также ум, чтоб мудаки
воображали им, что мыслят.
Строки вяжутся в стишок,
море лижет сушу,
дети какают в горшок,
а большие – в душу.
И мерзко, и гнусно, и подло,
и страх, что заразишься свинством,
а быдло сбивается в кодло
и счастливо скотским единством.
Надо очень увлекаться
нашим жизненным балетом,
чтоб не просто пресмыкаться,
но ещё порхать при этом.
Полна неграмотных учёных
и добросовестных предателей
страна счастливых заключенных
и удрученных надзирателей.
Давно пора, ебёна мать,
умом Россию понимать!
А может быть, извечный кнут,
повсюдный, тайный и площадный –
и породил российский бунт,
бессмысленный и беспощадный?
(род.07.07.1936)
… функция слабеет половая
Прожив уже почти полвека,
тьму перепробовав работ,
я убежден, что человека
достоин лишь любовный пот.
За то люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.
Лишь перед смертью человек
соображает, кончив путь,
что слишком короток наш век,
чтобы спешить куда-нибудь.
Запетыми в юности песнями,
другие не слыша никак,
живет до скончания пенсии
счастливый и бодрый мудак.
Поскольку жизнь, верша полет,
чуть воспарив, — опять в навозе,
всерьез разумен только тот,
кто не избыточно серьезен.
Весьма причудлив мир в конторах
от девяти и до шести;
бывают жопы, из которых
и ноги брезгуют расти.
У скряги прочные запоры,
у скряги темное окно,
у скряги вечные запоры —
он жаден даже на гавно.
Время наше будет знаменито
тем, что сотворило страха ради
новый вариант гермафродита:
плотью — мужики, а духом — бляди.
Блажен, кто искренне не слышит
своей души смятенный стон:
исполнен сил и счастлив он,
с годами падая все выше.
Не стану врагу я желать по вражде
ночей под тюремным замком,
но пусть он походит по малой нужде
то уксусом, то кипятком.
В кровати, хате и халате
покой находит обыватель.
А кто романтик, тот снует
и в шестеренки хер сует.
В искушениях всяких и разных
дух и плоть усмирять ни к чему;
ничего нет страшней для соблазна,
чем немедля поддаться ему.
С тихой грустью художник ропщет,
что при точно таком же харче
у коллеги не только толще,
но еще и гораздо ярче.
В конторах служат сотни дур,
бранящих дом, плиту и тряпку;
у тех, кто служит чересчур,
перерастает матка — в папку.
Не суйся запевалой и горнистом,
но с бодростью и следуй и веди;
мужчина быть обязан оптимистом,
все лучшее имея впереди.
Я на карьеру, быт и вещи
не тратил мыслей и трудов,
я очень баб любил и женщин,
а также девушек и вдов.
Есть страсти, коим в восхваление
ничто нигде никем не сказано;
я славлю лень — преодоление
корысти, совести и разума.
Наш век легко плодит субъекта
с холодной згой в очах порочных,
с мешком гавна и интеллекта
на двух конечностях непрочных.
Снегом порошит моя усталость,
жизнь уже не книга, а страница,
в сердце — нарастающая жалость
к тем, кто мельтешит и суетится.
В советах нету благодати
и большей частью пользы нет,
и чем дурак мудаковатей,
тем он обильней на совет.
Владыкой мира станет труд,
когда вино польет из пушек,
и разом в девственность впадут
пятнадцать тысяч потаскушек.
Ты вечно встревожен, в поту, что в соку,
торопишься так, словно смерть уже рядом;
ты, видно, зачат был на полном скаку
каким-то летящим в ночи конокрадом.
По ветвям! К бананам! Где успех!
И престиж! Еще один прыжок!
Сотни обезьян стремятся вверх,
и ужасен вид их голых жоп.
Я уважаю лень за то, что
в ее бездейственной тиши
живую мысль питает почва
моей несуетной души.
Сказавши, не солгав и не похвастав,
что страху я не слишком поддаюсь,
не скрою, что боюсь энтузиастов
и очень активистов я боюсь.
Чтобы вдоволь радости отведать
и по жизни вольно кочевать,
надо рано утром пообедать
и к закату переночевать.
У тех, в ком унылое сердце,
и мысли тоскою мореные,
а если подробней всмотреться,
у бедных и яйца — вареные.
Этот тип — начальник, вероятно:
если он растерян, огорошен,
если ветер дует непонятно —
он потеет чем-то нехорошим.
Уже с утра, еще в кровати,
я говорю несчетный раз,
что всех на свете виноватей —
Господь, на труд обрекший нас.
Расчетлив ты, предусмотрителен,
душе неведомы гримасы,
ты не дитя живых родителей,
а комплекс компаса и кассы.
Чуждаясь и пиров, и женских спален,
и быта с его мусорными свалками,
настолько стал стерильно идеален,
что даже по нужде ходил фиалками.
Так привык на виду быть везде,
за престиж постоянно в ответе,
что, закрывшись по малой нужде,
держит хер, как бокал на банкете.
Живи, покуда жив. Среди потопа,
которому вот-вот наступит срок,
поверь — наверняка мелькнет и жопа,
которую напрасно ты берег.
Так ловко стали пресмыкаться
сейчас в чиновничьих кругах,
что могут с легкостью сморкаться
посредством пальцев на ногах.
Есть люди — прекрасны их лица
и уровень мысли высок,
но в них вместо крови струится
горячий желудочный сок.