В чем польза адронного коллайдера

Самый крупный и мощный ускоритель частиц в мире — Большой адронный коллайдер (БАК) — на днях вернулся к работе. После модернизации ускоритель частиц заработал с удвоенной мощностью. Значит ли это, что все страхи, связанные с его первоначальным запуском, возродились в удвоенном количестве?

Хотя этого события ждали по всему миру, есть два человека, которые хранили молчание: Уолтер Вагнер, офицер ядерной безопасности на пенсии, и испанский журналист Луис Санчо. У них есть своя история, связанная с БАК, и, возможно, именно им мы обязаны за все страшилки, связанные с запуском расщепляющей протоны машины.

Еще за несколько месяцев до того, как коллайдер должны были включить впервые в 2008 году, Вагнер и Санчо подали иск против организаций, стоящих за монструозной машиной: Министерство энергетики США, Национальная ускорительная лаборатория Ферми и Национальный научный фонд.

Будет лишним сказать, что потребовалось много мужества и, возможно, немного безумия, чтобы попытаться засудить любую из этих организаций, на которые работают ярчайшие интеллектуалы человечества, не говоря уж о том, чтобы напасть сразу на всех. Особенно после того, как они закончили строительство 30-летнего проекта стоимостью в 6 миллиардов долларов. В защиту мужчин, Вагнер и Санчо пытались спасти мир от неминуемого, как им казалось, уничтожения.

Среди опасений было и то, что БАК может породить миниатюрную черную дыру, которая буквально поглотит Землю. В своем иске они утверждали:

«В конце концов, вся Земля упадет в растущую микрочерную дыру, которая превратит Землю в черную дыру средних размеров, вокруг которой будут продолжать вращаться луна, спутники, МКС и т. п».

Иск был отклонен, потому что мужчины не смогли доказать наличие «реальной угрозы». Впрочем, на Земле и по сей день остаются люди, которые уверены, что БАК приведет человечество к краху. Хотя Санчо и Вагнер ошиблись — Земля на месте, БАК работает несколько лет подряд — важно понять, почему научная подоплека работы БАК не подразумевает никаких угроз. Понять, почему Большой адронный коллайдер не принесет такого уж катастрофического вреда.

Рождение черной дыры

Черные дыры — чрезвычайно плотные компактные объекты с массой от 4 до 170 миллионов раз превышающей солнечную. Хотя черные дыры по определению огромны, вполне возможно хотя бы в теории, что небольшое количество материи — десятки микрограммов — могут быть упакованы достаточно плотно, чтобы создать черную дыру. Это и будет примером микроскопической черной дыры.

До сих пор никто не наблюдал и не производил микроскопических черных дыр — даже БАК. Но прежде чем он был включен в первый раз в 2008 году, Вагнер и Санчо опасались, что разгон субатомных частиц до 99,99% скорости света и последующее их столкновение могут создать настолько плотное месиво частиц, что появится черная дыра.

Физики CERN сообщают, что общая теория относительности Эйнштейна предполагает, что на БАК невозможно произвести такое экзотическое явление. Но что, если Эйнштейн ошибался? Этого опасаются Вагнер и Санчо.

Даже если так, другая теория, разработанная известным астрофизиком Стивеном Хокингом, предсказывает, что даже если микроскопическая черная дыра образуется внутри БАК, она мгновенно распадется, не представляя никакой угрозы для существования Земли.

В 1974 году Хокинг предсказал, что черные дыры не просто пожирают материю, но и выплевывают ее в виде чрезвычайно высокоэнергетического излучения Хокинга. Согласно теории, чем меньше черная дыра, тем больше излучения Хокинга она выдает в космос, постепенно сходя на нет. Таким образом, микроскопическая черная дыра, став наименьшей, исчезнет, прежде чем сможет нанести ущерб и уничтожить нас. Возможно, по этой причине мы и не видели микроскопических черных дыр.

Рождение странной материи

Странная материя состоит из отдельных гипотетических частиц — страпелек, — которые отличаются от обычной материи, составляющей все, что есть вокруг нас.

Вагнер и Санчо опасаются, что эта странная материя может сливаться с обычной и «может превратить всю Землю в одну большую страпельку». Конечно, опасения Вагнера и Санчо не строятся на их теориях — эти мысли обсуждались в более серьезных научных кругах.

Тем не менее точное поведение странной материи или даже одной страпельки никто не знает; отчасти поэтому страпельки остаются кандидатами на частицы темной материи, которая преобладает в нашей Вселенной.

Для поддержки этой теории физики из Брукхейвенской национальной лаборатории в Нью-Йорке пытаются создать страпельку в Релятивистском коллайдере тяжелых ионов с начала этого века. Пока ни одной страпельки не видели. Но шансы, конечно, всегда есть.

Если Брукхейвенской национальной лаборатории повезет в поисках, остаются опасения, что страпельки, контактируя с обычной материей, начинают цепную реакцию, которая превратит вас, нас и все остальное на Земле в комок странной материи. Сможем ли мы пережить такую трансформацию и что изменится — можно только догадываться. Но неизвестность пугает.

Физики CERN, однако, утверждают, что если Брукхейвену удастся создать страпельку, шансы на то, что она будет взаимодействовать с обычной материей, весьма невелики:

«При таких высоких температурах, которые производятся на коллайдерах, слепить странную материю вместе сложнее, чем образовать лед в горячей воде», — говорят они.

Рождение магнитных монополей

В природе магниты обладают двумя концами — северным и южным полюсом. Но в конце 19 века физик Пьер Кюри, муж Марии Кюри, предположил, что нет никаких причин того, почему частица с одним магнитным полюсом не может существовать.

Спустя более полувека такая частица под названием магнитный монополь никогда не создавалась в природе и не наблюдалась в природе. То есть она сугубо гипотетическая. Но это не помешало Вагнеру предположить, что мощная машина вроде БАК может создать первый в истории магнитный монополь, который может уничтожить Землю.

«У таких частиц может быть способность катализировать распад протонов и атомов, заставляя их превращаться в другие типы материи», — писали он и Санчо.

Теория того, что монополь может уничтожать протоны — субатомные строительные блоки всей материи во Вселенной — спекулятивная в лучшем случае, объясняют физики CERN. Но допустим, эта теория верна. В таком случае эта частица будет обладать массой, которая слишком велика, чтобы БАК мог создать такую частицу.

В общем, мы в безопасности.

«Факт существования Земли и других небесных тел исключает возможность создания опасных пожирающих протоны магнитных монополей с помощью БАК», — говорит физики CERN.

Следующие несколько месяцев физики проведут наращивая мощность БАК, чтобы она превысила в два раза предельную мощность, с которой БАК работал во время первого запуска. Это не отменяет тот факт, что Земля едва ли будет уничтожена микроскопическими черными дырами, страпельками или магнитными монополями.

Êâàðêè âïåðâûå áûëè ïðåäëîæåíû äëÿ îáúÿñíåíèÿ ñòðàííîñòåé íîâûõ ÷àñòèö, îáíàðóæåííûõ â êîñìè÷åñêèõ ëó÷àõ è â õîäå ýêñïåðèìåíòîâ íà êîëëàéäåðàõ â ñåðåäèíå 20 âåêà. Ýòîò ðàñòóùèé «çîîïàðê» ïî âñåé âèäèìîñòè ôóíäàìåíòàëüíûõ ÷àñòèö âûçâàë ñìÿòåíèå â ðÿäàõ ôèçèêîâ, êîòîðûå îáîæàþò ïðîñòîòó è ïîðÿäîê — è î÷åíü íå ëþáÿò ïëîäèòü îñíîâíûå ïðèíöèïû. Çíàìåíèòûé èòàëüÿíñêèé ôèçèê Ýíðèêî Ôåðìè ïîäìåòèë íàñòðîåíèå êîëëåã è ñêàçàë ñëåäóþùåå: «Ìîëîäîé ÷åëîâåê, åñëè áû ÿ ìîã óïîìíèòü íàçâàíèÿ âñåõ ýòèõ ÷àñòèö, ÿ áûë áû áîòàíèêîì».

Ê ñ÷àñòüþ, â 1960-õ ãîäàõ àìåðèêàíñêèé ôèçèê Ìþððåé Ãåëë-Ìàíí çàìåòèë â çîîïàðêå ÷àñòèö çàêîíîìåðíîñòè, ïîäîáíûå òåì, êîòîðûå ïîäìåòèë Äìèòðèé Ìåíäåëååâ, ñîñòàâëÿÿ ïåðèîäè÷åñêóþ òàáëèöó õèìè÷åñêèõ ýëåìåíòîâ. Ïîäîáíî òîìó, êàê ïåðèîäè÷åñêàÿ òàáëèöà ïîäðàçóìåâàåò ñóùåñòâîâàíèå âåùåé, êîòîðûå ìåíüøå àòîìîâ, òåîðèÿ Ãåëë-Ìàíà ïðåäïîëàãàëà ñóùåñòâîâàíèå íîâîãî êëàññà ôóíäàìåíòàëüíûõ ÷àñòèö. Ôèçèêè ÷àñòèö â êîíå÷íîì èòîãå ñìîãëè îáúÿñíèòü, ÷òî ñîòíè ÷àñòèö â çîîïàðêå ñîñòîÿò èç ãîðàçäî ìåíüøåãî ÷èñëà äåéñòâèòåëüíî ôóíäàìåíòàëüíûõ ÷àñòèö, íàçûâàåìûõ êâàðêàìè.

Çàãàäî÷íûå àäðîíû

 Ñòàíäàðòíîé ìîäåëè åñòü øåñòü òèïîâ êâàðêî⠗ íèæíèé, âåðõíèé, ñòðàííûé, î÷àðîâàííûé, êðàñèâûé è èñòèííûé. Ó íèõ òàêæå åñòü ñïóòíèêè â âèäå àíòèìàòåðèè — ñ÷èòàåòñÿ, ÷òî ó êàæäîé ÷àñòèöû åñòü âåðñèÿ èç àíòèìàòåðèè, ïðàêòè÷åñêè èäåíòè÷íàÿ åé, íî ñ ïðîòèâîïîëîæíûì çàðÿäîì. Êâàðêè è àíòèêâàðêè îáúåäèíÿþòñÿ ñ ñîçäàíèåì ÷àñòèö, èçâåñòíûõ êàê àäðîíû.

Ñîãëàñíî ìîäåëè Ãåëë-Ìàííà, åñòü äâà øèðîêèõ êëàññà àäðîíîâ. Îäíà èç ÷àñòèö ñîñòîèò èç òðåõ êâàðêî⠗ áàðèîíîâ (êîòîðûå âêëþ÷àþò ïðîòîíû è íåéòðîíû, ñîñòàâëÿþùèå àòîìíûå ÿäðà) — è äðóãèõ ÷àñòèö, ñîñòîÿùèõ èç êâàðêà è àíòèêâàðêà, òî åñòü ìåçîíîâ.

Äî íåäàâíèõ ïîð áàðèîíû è ìåçîíû áûëè åäèíñòâåííûìè òèïàìè àäðîíîâ, êîòîðûå íàáëþäàëèñü ýêñïåðèìåíòàëüíî. Íî â 1960-õ ãîäàõ Ãåëë-Ìàíí òàêæå âûâåë âîçìîæíîñòü áîëåå ýêçîòè÷åñêèõ êîìáèíàöèé êâàðêîâ, òàêèõ êàê òåòðàêâàðêè (äâà êâàðêà è äâà àíòèêâàðêà) è ïåíòàêâàðêîâ (÷åòûðå êâàðêà è îäèí àíòèêâàðê).

 2014 ãîäó LHCb, ãäå ïðîâîäèòñÿ îäèí èç ÷åòûðåõ ãèãàíòñêèõ ýêñïåðèìåíòîâ íà Áîëüøîìó àäðîííîì êîëëàéäåðå ÖÅÐÍà, îïóáëèêîâàë ðåçóëüòàòû, ïîêàçûâàþùèå, ÷òî ÷àñòèöà Z(4430)+ áûëà òåòðàêâàðêîì. Ýòî ïîðîäèëî ïîòîê èíòåðåñà ê íîâûì ýêçîòè÷åñêèì àäðîíàì. Çàòåì, â 2015 ãîäó, LHCb àíîíñèðîâàë îòêðûòèå ïåðâîãî â èñòîðèè ïåíòàêâàðêà, êîòîðûé ïðèáàâèë ñîâåðøåííî íîâûé êëàññ ÷àñòèö â ñåìåéñòâî àäðîíîâ.

Ðåçóëüòàòû, ïðåäñòàâëåííûå LHCb ñåãîäíÿ, ðàñøèðÿþòñÿ ïîñëå òîãî ïåðâîãî îòêðûòèÿ ïåíòàêâàðêîâ çà ñ÷åò îáíàðóæåíèÿ äîïîëíèòåëüíûõ òàêèõ ÷àñòèö. Ýòî ñòàëî âîçìîæíî áëàãîäàðÿ ïîòîêó íîâûõ äàííûõ, çàïèñàííûõ âî âðåìÿ âòîðîãî çàïóñêà Áîëüøîãî àäðîííîãî êîëëàéäåðà. Ëèìèíã ×æàí, ïðîôåññîð Óíèâåðñèòåòà Öèíõóà â Ïåêèíå è îäèí èç ôèçèêîâ, êîòîðûå ïðîâîäèëè èçìåðåíèÿ, ãîâîðèò, ÷òî «ñåé÷àñ ó íàñ â äåñÿòü ðàç áîëüøå äàííûõ, ÷åì â 2015 ãîäó, ÷òî ïîçâîëÿåò íàì âèäåòü áîëåå èíòåðåñíûå è òîíêèå ñòðóêòóðû, ÷åì ðàíüøå». Êîãäà Ëèìèíã è åãî êîëëåãè èññëåäîâàëè îðèãèíàëüíûé ïåíòàêâàðê, îáíàðóæåííûé â 2015 ãîäó, îíè áûëè óäèâëåíû, óçíàâ, ÷òî îí ðàçäåëèëñÿ íà äâå ÷àñòè. Èçíà÷àëüíûé ïåíòàêâàðê ïðåäñòàâëÿë ñîáîé äâå îòäåëüíûå ÷àñòèöû-ïåíòàêâàðêà, êîòîðûå èìåëè íàñòîëüêî ïîõîæèå ìàññû, ÷òî èõ ïðèíÿëè çà îäíó ÷àñòèöó.

Íî äâà ïåíòàêâàðêà ïî öåíå îäíîãî — ýòî åùå íå âñå èíòåðåñíûå íîâîñòè. LHCb òàêæå íàøåë òðåòèé ïåíòàêâàðê ñ ìàññîé ïîìåíüøå, ÷åì ó ïåðâûõ äâóõ. Âñå òðè ïåíòàêâàðêà ñîñòîÿò èç îäíîãî íèæíåãî êâàðêà, äâóõ âåðõíè, î÷àðîâàííîãî êâàðêà è î÷àðîâàííîãî àíòèêâàðêà.

Áîëüøîé âîïðîñ çàêëþ÷àåòñÿ âîò â ÷åì: êàêîâà òî÷íàÿ âíóòðåííÿÿ ñòðóêòóðà ýòèõ ïåíòàêâàðêîâ? Îäèí èç âàðèàíòîâ çàêëþ÷àåòñÿ â òîì, ÷òî îíè äåéñòâèòåëüíî ñîñòîÿò èç ïÿòè êâàðêîâ, ïðè÷åì ñìåøàííûõ ðàâíîìåðíî â îäíîì àäðîíå. Äðóãàÿ âîçìîæíîñòü â òîì, ÷òî ïåíòàêâàðêè íà ñàìîì äåëå ïðåäñòàâëÿþò ñîáîé áàðèîí è ìåçîí, êîòîðûå ñëèïëèñü âîåäèíî ñ îáðàçîâàíèåì ñëàáî ñâÿçàííîé ìîëåêóëû, ïîäîáíî òîìó, êàê ïðîòîíû è íåéòðîíû ñâÿçûâàþòñÿ âìåñòå âíóòðè àòîìíîãî ÿäðà.

Òîìàø Ñêâàðíèöêèé, ïðîôåññîð ôèçèêè â Ñèðàêóçñêîì óíèâåðñèòåòå â Íüþ-Éîðêå, êîòîðûé òàêæå ðàáîòàë íàä èçìåðåíèåì, ðàññêàçàë, ÷òî íîâîå ñîñòîÿíèå îáëàäàåò «ìàññîé, êîòîðàÿ äàåò ïîäñêàçêè î âíóòðåííåé ñòðóêòóðå ïåíòàêâàðêîâ». Íàèáîëåå âåðîÿòíûé âàðèàíò ñîñòîèò â òîì, ÷òî ýòè ïåíòàêâàðêè ÿâëÿþòñÿ áàðèîí-ìåçîííûìè ìîëåêóëàìè, äîáàâëÿåò îí. ×òîáû áûòü àáñîëþòíî óâåðåííûìè, ôèçèêàì íóæíî áóäåò ïðîâåñòè äîïîëíèòåëüíûå ýêñïåðèìåíòû, à òàêæå ðàçðàáîòàòü òåîðèþ. Ýòî çíà÷èò, ÷òî èñòîðèÿ ïåíòàêâàðêîâ åùå äàëåêà îò çàâåðøåíèÿ.

Ýòè ðåçóëüòàòû çàâåðøàþò íåäåëþ íåâåðîÿòíûõ îáúÿâëåíèé LHCb, â ÷èñëå êîòîðûõ îòêðûòèå íîâîãî âèäà àñèììåòðèè ìàòåðèè è àíòèìàòåðèè. ÁÀÊ ïîêà íå îáíàðóæèë íèêàêèõ ÷àñòèö, âûõîäÿùèõ çà ðàìêè Ñòàíäàðòíîé ìîäåëè, êîòîðûå ìîãëè áû ïîìî÷ü îáúÿñíèòü çàãàäêè âðîäå òåìíîé ìàòåðèè, íåâèäèìîé è íåèçâåñòíîé ñóáñòàíöèè, ñîñòàâëÿþùåé áîëüøóþ ÷àñòü ìàòåðèè âî Âñåëåííîé.

Îäíàêî ýòè çàõâàòûâàþùèå èçìåðåíèÿ ïîêàçûâàþò, ÷òî ìíîãîå åùå ïðåäñòîèò óçíàòü î ÷àñòèöàõ è ñèëàõ Ñòàíäàðòíîé ìîäåëè. Âîçìîæíî, íàø ëó÷øèé øàíñ íàéòè îòâåòû íà áîëüøèå âîïðîñû, ñòîÿùèå ïåðåä ôóíäàìåíòàëüíîé ôèçèêîé, çàêëþ÷àåòñÿ â áîëåå äåòàëüíîì èçó÷åíèè ÷àñòèö, î êîòîðûõ ìû óæå çíàåì, à íå â îòêðûòèè íîâûõ.  ëþáîì ñëó÷àå, ìíîãîå åùå ïðåäñòîèò îòêðûòü.

До этого считалось, что любой человек в мире числит себя специалистом в медицине, в воспитании и в футболе. Оказалось, что среди нас было довольно много специалистов и в области ядерной физики. Или все же в области астрофизики? А, собственно, какая разница? Ведь конец света в очередной раз не состоялся!

«Большой адронный коллайдер» (Large Hadron Collider) — это звучит внушительно. Он и в самом деле большой — огромное кольцо длиной 26.6 километра, то есть почти 8.5 километров в диаметре. Кольцо большого адронного коллайдера под землей дважды пересекает границу между Швейцарией и Францией.

Коллайдер и в самом деле адронный. «Адроны» — так физики называют тяжелые элементарные частицы, к которым принадлежат практически все элементарные частицы, кроме известного всем электрона и еще мюона, известного гораздо меньше. Адронный коллайдер — ускоритель, который разгоняет эти самые тяжелые элементарные частицы, чаще всего, протоны. Разгоняемые частицы летят навстречу друг другу по огромной трубе коллайдера в противоположных направлениях, ускоряются, набирают скорость. А в это время ученые начинают с помощью магнитного поля сближать их траектории. Проходит несколько минут, и частицы врезаются одна в другую. Происходит столкновение, коллизия — collision. От этого слова и образовано название ускорителя — collider.

Места, в которых происходят столкновения частиц, оборудованы точными приборами, которые фиксируют результаты этих маленьких катастроф, как правило чреватых большими открытиями. Например, не так давно, в марте 2013 года, была обнаружена новая элементарная частица — бозон Хиггса. Существование этой частицы было предсказано Питером Хиггсом еще в 1964 году. В 2013 году П. Хиггс получил за свое предсказание Нобелевскую премию. Чтобы получить признание, физик, как и поэт, должен жить долго.

А вот здесь мы на минутку остановимся и поясним, зачем человечество вбухивает огромные деньги в «игрушки», подобные большому адронному коллайдеру, в разнообразные ускорители и — не побоюсь этого слова — синхрофазотроны.

Говоря самым простым языком, для того, чтобы узнать как все-таки построена материя. Можно сказать, что об устройстве материи на атомном уровне человечество узнало к началу 20-го века благодаря развитию химии. Тогда же физики обнаружили, что атом при определенных условиях распадается на составляющие его «элементарные» частицы. Электроны, протоны, нейтроны — это мы еще учили в школе.

Однако оказалось, что и «элементарные» частицы совсем не элементарны. Они взаимодействуют друг с другом, и есть предположение, что в результате этого взаимодействия образуется та загадочная субстанция, которую мы называем материей и из которой состоит все, что нас окружает, и сами мы тоже. Для тех, кто истово верит в бога — именно здесь находится вход в мастерскую создателя Вселенной, а совсем не в разукрашенных золотом храмах.

Но работы, совершаемые в этой мастерской, происходят при огромных энергиях. Так вот, для того, чтобы хотя бы немного понять процесс творения, приходится разгонять до огромных скоростей протоны и сталкивать их лоб в лоб, наблюдая за разлетающимися при этом осколками и сопоставляя эти разрушительные результаты с научными теориями.

Будет ли от этого практическая польза? Почти наверняка можно сказать, что будет. Стремление физиков понять устройство атома открыло человечеству атомную и термоядерную энергию. Поняв строение материи на том уровне, где создаются звезды, человечество получит доступ к звездным же энергиям.

А теперь из глубин материи (или же от межзвездных пространств?) поднимемся (или все же спустимся?) к нашим земным делам. Видите, как все запутано в мастерской у Господа? Верх находится там же, где низ, а вход — там же, где выход. Одним словом, хватит с нас абстракций, давайте поговорим о чем-нибудь конкретном и, желательно, красивом.

Так вот, большой адронный коллайдер уже принес вполне конкретную пользу человечеству. Дело в том, что этот гигантский ускоритель построили в Европейском центре ядерных исследований (Conseil Européen pour la Recherche Nucléaire, CERN) который существует с 1954 года. Только у этой международной организации единственной в Европе были деньги на создание такого дорогого ускорителя.

Построить ускоритель — это даже не половина дела. Его надо оснастить приборами, а приборы соединить с компьютерами, чтобы представлять результаты ядерных исследований в понятном для исследователей виде.

В 1984 году именно с этой целью начал работать в CERN английский ученый Тим Бернерс-Ли (Sir Timothy John Berners-Lee). Желая усовершенствовать компьютерную систему обмена документами (среди которых были и тексты на разных языках, насыщенные формулами, и чертежи, и фотографии), Тим Бернерс-Ли предложил свою придумку, глобальный гипертекстовый проект.

Проект был утвержден и реализован. Тим Бернерс-Ли придумал основные составляющие того, что сейчас называют Всемирной паутиной, World Wide Web, WWW. В 1991 году Бернерс-Ли создал первые в мире веб-сервер, сайт и браузер. Чуть позже он опубликовал спецификации (стандарты) на главные составляющие Всемирной паутины: унифицированный идентификатор ресурса URI, протокол передачи гипертекста HTTP и язык разметки гипертекста HTML. Только после этого можно считать, что Всемирная паутина стала действительно всемирной. А 30 апреля 1993 года CERN объявил, что Всемирная паутина будет свободной для всех пользователей в мире. С этого момента Интернет засверкал всеми цветами радуги, заиграл, запел, задвигался всеми своими апплетами. (Ах, не спрашивайте меня, что такое апплет! Не знаю, но слово уж больно красивое!)

Благодаря появившейся возможности передавать по Интернету мультимедийную информацию всемирная Сеть очень скоро превратилась из забавы компьютерных фриков в новый коммуникационный канал. А для некоторых — в смысл жизни.

О конкретном поговорили, а теперь, как было обещано, о красивом. О женщинах, которые поют. Мало кто знает, что первой фотографией, появившейся во Всемирной паутине, была фотография музыкального ансамбля «Les Horribles Cernettes», что в вольном переводе с французского означает «Страшненькие девушки из CERN». Этот женский квартет организовался в 1990 году при музыкальном клубе CERN, как пятьдесят лет назад в Дубне, в Протвино, в Новосибирске организовывались вокально-инструментальные ансамбли и молодежные театры при местных Дворцах культуры. И с той же целью: чтобы позабавиться самим, чтобы развлечь друзей и коллег. Сокращение названия ансамбля, LHC, совпадает с сокращением названия большого адронного коллайдера на английском языке.

Первой песней ансамбля была песня «Ты любишь только свой коллайдер» («You only love your collider»). Героиня песни страдает, потому что ее друг не уделяет внимания ей, а весь погружен в работу на большом адронном коллайдере. Обычная история в научном мире!

Как же фотография ансамбля попала на первый в мире сайт, созданный в 1991 году Т. Бернерсом-Ли? Вот что рассказывает участник этого исторического события, Сильвано де Дженнаро (Silvano de Gennaro):

«В 1992 году, после выступления ансамбля LHC на фестивале в CERN мой коллега Тим Бернерс-Ли попросил меня прислать ему несколько отсканированых фотографий девушек из ансамбля, чтобы разместить их в какой-то информационной системе, „World Wide Web“, которую он только что изобрел. У меня было смутное представление о том, что это была за система, но я отсканировал фотографии и переслал их Тиму. Я даже не думал, что участвую в историческом событии и что ансамбль LHC окажется первым, чье фото будет опубликовано на интернет-сайте».

А вы говорите «кошечки, сиськи»!