Стихи о пользе грецкого ореха

Поделись с друзьями

Орехи в поэзии и прозе

Сислей. Виноград и грецкие орехи на столеШишкин

Стихи об орехах и стихи, в которых упоминаются орехи или ореховые деревья
«Осень» Аполлон Майков

Кроет уж лист золотой
Влажную землю в лесу…
Смело топчу я ногой
Вешнюю леса красу.

С холоду щеки горят;
Любо в лесу мне бежать,
Слышать, как сучья трещат,
Листья ногой загребать!

Нет мне здесь прежних утех!
Лес с себя тайну совлек:
Сорван последний орех,
Свянул последний цветок;

Мох не приподнят, не взрыт
Грудой кудрявых груздей;
Около пня не висит
Пурпур брусничных кистей;

Долго на листьях, лежит
Ночи мороз, и сквозь лес
Холодно как-то глядит
Ясность прозрачных небес…

Листья шумят под ногой;
Смерть стелет жатву свою…
Только я весел душой
И, как безумный, пою!

Знаю, недаром средь мхов
Ранний подснежник я рвал;
Вплоть до осенних цветов
Каждый цветок я встречал.

Что им сказала душа,
Что ей сказали они —
Вспомню я, счастьем дыша,
В зимние ночи и дни!

Листья шумят под ногой…
Смерть стелет жатву свою!
Только я весел душой —
И, как безумный, пою!

Асеев Николай (1889 — 1963)

Мозг извилист, как грецкий орех…
Мозг извилист, как грецкий орех,
когда снята с него скорлупа;
с тростником пересохнувших рек
схожи кисти рук и стопа…

Мы росли, когда день наш возник,
когда волны взрывали песок;
мы взошли, как орех и тростник,
и гордились, что день наш высок.

Обнажи этот мозг, покажи,
что ты не был безмолвен и хром,
когда в мире сверкали ножи
и свирепствовал пушечный гром.

Докажи, что слова – не вода,
времена – не иссохший песок,
что высокая зрелость плода
в человечий вместилась висок.

Чтобы голос остался твой цел,
пусть он станет отзывчивей всех,
чтобы ветер в костях твоих пел,
как в дыханье – тростник и орех.

1956

Источник: Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. Ленинград: Советский писатель, 1967.

Орех во дворе
Деревья стоят, словно вышли из сказки.
Чтоб дивным убранством порадовать всех.
Любуясь собой, осыпает по-царски
Нас градом плодов златокудрый орех.

В тепле октября что там думать о стуже,
Ветрах, от которых спасения нет!
Сусальные листья осыплются дружно
Всего за один лишь морозный рассвет.

Соль инея въестся в кофейную кожу;
Промёрзнет дрожащий орех до корней.
И рад бы он лечь обнажённым на ложе,
Поспать до весны под листвою своей,

Во сне пережить злую пору ненастья,
Чтоб вьюги под снегом достать не смогли.
Но гордый орех не привык опускаться,
Сгибаться, как ива, до самой земли.

На ветках дождинки станцуют чечётку,
Развесит паук серебристую сеть.
И несколько шариков в ржавых обёртках
На память об осени будут висеть.

12 октября 2011 г.
© Copyright: Василий Федорченко, 2011
Свидетельство о публикации №11110125064.

Подрывной диалог щипцов для орехов с щипцами для конфет о свободе и совместном побеге, перепугавший остальную посуду в буфете, а также кошку, мышей и собаку.
Эдвард Лир
— Пора нам, — вздохнули щипцы для орехов,
Бежать из неволи на солнечный свет.
Мы всех удивим, через город проехав!
— Еще бы! — сказали щипцы для конфет.
(«Прогулка верхом», перевод С. Маршака)

***

Если утром на тарелке
Принести орехов белке,
То она с большим стараньем
К их приступит разгрызанью.
В этом деле, несомненно,
Роль зубов первостепенна.
Потому-то в речке мелкой,
Часто чистят зубы белки.

*****

Луис Мелендес Натюрморт с яблоками, орехами и коробками конфет.

Приехали! Приехали!
Родители приехали!
С конфетами, с орехами
Родители приехали!

Девочки и мальчики
Прыгают от радости:
В каждом чемоданчике
Яблоки и сладости.

Вот для дочки
Танечки
В узелочке
Прянички.
А вот это пироги,
Для себя их береги.

Вот для сына
Петеньки
Леденцы
В пакетике.
Это Пете моему,
Это больше никому!

И с пакетами в руках
Уплетают в уголках
Друг от друга
По секрету
Кто пирог,
А кто конфету.

Ходит Витя
Мимо всех:
«Хоть бы мне
Один орех!

Не дождался
Я отца.
Остался я
Без леденца».

Вдруг ребята
Встали с мест:
— Мы едим,
А он не ест?

Товарищи
Родители!
Хотите,
Не хотите ли,
Но кладите
Всё на стол
И делите
Всё на сто!

Что мы сели
По углам?
Всё поделим
Пополам…

Разделите
Всё на всех:
Вам орех…
Нам орех…
Всё у всех,
Ребята, есть?
Начинайте
Есть!

Агния Барто

*****
Загадки об орехах
Рос на ветке сундучок.
Солнцу подставлял бочок.
Сундучок-то не простой,
Сундучочек костяной.
(Орех)

*****

В колыбельке подвесной
Летом житель спит лесной.
Осень пестрая придет
На зубок он попадет.
(Орех)

*****

Круглый, зрелый, загорелый,
Попадался на зубок,
Расколоться всё не мог,
А попал под молоток,
Хрустнул раз – и треснул бок.
Чок-чок-чок-чок!
(Орех)

*****

В домике скорлупке,
Живёт он, как в избушке,
Бывает грецким и лесным,
Кедровым не совсем большим!
(Орех)

Леонов В.

*****

Он совсем не хрупкий,
А спрятался в скорлупке,
Заглянешь в середину –
Увидишь сердцевину,
Из плодов он твёрже всех,
Называется …
(Орех)

*****

Борис Пастернак
Вечерело. Повсюду ретиво
Рос орешник. Мы вышли на скат.
Нам открылась картина на диво.
Отдышась, мы взглянули назад.

По краям пропастей куролеся,
Там, как прежде, при нас, напролом
Совершало подъем мелколесье,
Попирая гнилой бурелом.

Там, как прежде, в фарфоровых гнездах
Колченого хромал телеграф,
И дышал и карабкался воздух,
Грабов головы кверху задрав.

Под прорешливой сенью орехов
Там, как прежде, в петлистой красе
По заре вечеревшей проехав,
Колесило и рдело шоссе.

Каждый спуск и подъем что-то чуял,
Каждый столб вспоминал про разбой,
И, все тулево вытянув, буйвол
Голым дьяволом плыл под арбой.

А вдали, где, как змеи на яйцах,
Тучи в кольца свивались, — грозней,
Чем былые набеги ногайцев,
Стлались цепи китайских теней.

То был ряд усыпальниц, в завесе
Заметенных снегами путей
За кулисы того поднебесья,
Где томился и мерк Прометей.

Как усопших представшие души,
Были все лединки налицо.
Солнце тут же японскою тушью
Переписывало мертвецов.

И тогда, вчетвером на отвесе,
Как один, заглянули мы вниз.
Мельтеша, точно чернь на эфесе,
В глубине шевелился Тифлис.

Он так полно осмеивал сферу
Глазомера и все естество,
Что возник и остался химерой,
Точно град не от мира сего.

Точно там, откупаяся данью,
Длился век, когда жизнь замерла
И горячие серные бани
Из-за гор воевал Тамерлан.

Будто вечер, как встарь, его вывел
На равнину под персов обстрел.
Он малиною кровель червивел
И, как древнее войско, пестрел.

1931

Франсуа Андре Мишо (автор книги), Август Лукас Хиллхаус (переводчик), III (иллюстратор), Eee (гравер) Cedrus_libani

Сосновые деревья

Виды сосны, дающие съедобные орехи, называют кедровыми соснами. Однако сам кедр — это другой род деревьев, а семена сосны в ботаническом смысле не являются орехами. В бытовом языке под сосной чаще всего имеют в виду сосну обыкновенную, самое распространённое хвойное дерево средней полосы России.
Сосна в стихах
Стихи о соснах
Три сосны (Польша)

Великаны-сосны вырываются бурей чаще,
высокие башни обрушиваются тяжелее,
а молнии < всегда> ударяют в вершины гор.

Saepius ventis agitatur ingens pinus, et celsae graviore casu decidunt turres, feriuntque summos fulgera montes.

— Гораций, «Carmina», 65 — 8 до н. э.

О чём шумит сосновый лес?
Какие в нём сокрыты думы?
Ужель в его холодном царстве
Затаена живая мысль?..

— Алексей Кольцов, «О чём шумит сосновый лес?…», 1839

На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна,
И дремлет качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она.

— Михаил Лермонтов (Вольный перевод из Гейне), «На севере диком стоит одиноко…», 1841

Сосна так темна, хоть и месяц
Глядит между длинных ветвей…
То клонит ко сну, то очнёшься,
То мельница, то соловей…

— Афанасий Фет, «Сосна так темна, хоть и месяц…», 1842

Как грустный взгляд, люблю я осень.
В туманный, тихий день хожу
Я часто в лес и там сижу —
На небо белое гляжу
Да на верхушки тёмных сосен. < …>
Чего не вспомню я? Какие
Меня мечты не посетят?
А сосны гнутся, как живые,
И так задумчиво шумят…
И, словно стадо птиц огромных,
Внезапно ветер налетит
И в сучьях спутанных и тёмных
Нетерпеливо прошумит.

— Иван Тургенев, «Осень», 1842

Бор сосновый в стране одинокой стоит;
В нём ручей меж деревьев бежит и журчит.
Я люблю тот ручей, я люблю ту страну,
Я люблю в том лесу вспоминать старину.

— Алексей Толстой, «Бор сосновый в стране одинокой стоит…», 1840-е

Чёрными ветвями
Машет мне сосна,
Тусклыми лучами
Светит мне луна,< …>
Мрачно ель кивает
Мне издалека…
Сердце замирает,
Душу рвёт тоска.[15]

— Михаил Михайлов, «Дорога», 1845

Средь клёнов девственных и плачущих берёз
Я видеть не могу надменных этих сосен;
Они смущают рой живых и сладких грёз,
И трезвый вид мне их несносен.

В кругу воскреснувших соседей лишь оне
Не знают трепета, не шепчут, не вздыхают
И, неизменные, ликующей весне
Пору́ зимы напоминают.

— Афанасий Фет, «Средь клёнов девственных и плачущих берёз», 1854

А мальвы листьями встречались,
Клонясь под тихим ветерком,
И сосны яростно качались
В просторе слишком голубом.[16]

— Валерий Брюсов, «В моих словах бесстыдство было…», 1900

От сосны до сосны паутинки зажглись,
‎Протянулись, блеснули, качаются.
Вот потянутся вверх, вот уж зыблются вниз,
‎И осенним лучом расцвечаются.

— Константин Бальмонт, «Паутинки», 1905

Превратишься в берёзу, в траву, в можжевельник, в сосну.
Если вовремя ты загово́р против них не вспомянешь,
Так в лесу, меж лесными, в лесной западне и застрянешь.
Не смотри, проходя меж деревьев, на дивью жену!

— Константин Бальмонт, «Дивьи жёны», 1906

Как с задумчивых сосен струится смола,
Так текут ваши слёзы в апреле.
В них весеннему дань и прости колыбели
И печаль молодого ствола.

— Марина Цветаева, «Июль — апрелю», 1910-е

Леса сосновые. Дорога палевая.
Сижу я в ельнике, костёр распаливая.
Сижу до вечера, дрова обтесывая…
Шуршит зелёная листва берёзовая…

— Игорь Северянин, «Лесной набросок», 1911

Только не сбыться тому, ―
Берег кувшинке несносен…
Глянь-ка, заря бахрому
Весит на звонницы сосен.[17]

— Николай Клюев, «Тучи, как кони в ночном…», 1917

В бузине, сырой и круглой,
Соловей ударил дудкой,
На сосне звенят синицы,
На берёзе зяблик бьёт.

— Эдуард Багрицкий, «Птицелов», 1918

Исцелённый мир смугло-розов,
На кувшинках гнезда гагар,
И от вьюг, косматых морозов
Только сосен смолистый жар. [17]

— Николай Клюев,«Наша русская правда загибла…», 1928

С утра амурится петух,
И нет прохода курице.
Лицом поворотясь на юг,
Сосна на солнце жмурится.

— Борис Пастернак, « Весна в лесу», 1956

Тебя, однако, подрубили,
ты скоро, скоро упадёшь.

Ты упадёшь, сосна прямая,
средь синевы и мерзлоты,
своим паденьем пригибая
берёзки, ёлочки, кусты.[18]

— Ярослав Смеляков, «Меншиков», 1966

Иголки чёрные, и сосен чешуя,
И брызжет из-под ног багровая брусника,
И веки пальцами я раздираю дико,
И тело хочет жить, и разве это ― я?

— Арсений Тарковский, «Когда под соснами, как подневольный раб…», 1969

Мне кажется, что лёгкая сосна ―
Та девочка, чья южная весна

Пролепетала в отроческий час
Мне первый и пленительный отказ.

— Семён Липкин, «В царстве флоры», 1984
Песни и частушки

Ах, под сосною, под зелёною,
Спать положите вы меня!
Ай-люли, люли, ай-люли, люли,
Спать положите вы меня.
Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода малинка, малинка моя!

— «Калинка» (русская народная песня)
Пословицы и поговорки

Всякая сосна своему бору шумит (своему лесу весть подаёт). — Русская пословица

Где сосна взросла, там она и красна. — Русская пословица

Далеко сосна стоит, а своему лесу веет (шумит, говорит). — Русская пословица

Кедровое дерево
Кедр
Кедр — раскидистое хвойное дерево из семейства сосновых с ценной древесиной и орехами. Прочная и красивая древесина кедра издавна высоко ценилась, она шла на строительство, мебель, корабли и массу других вещей. Кедр много раз упоминается в Библии как один из материалов для строительства царских дворцов и Иерусалимского храма; во все века символизировал благополучие и процветание. Возможно, именно поэтому он подвергся варварской вырубке. Множество кедровых лесов на земле перестали существовать.

Прозаические тексты о кедрах

Отворяй, Ливан, ворота твои, и да пожрёт огонь кедры твои. Рыдай, кипарис, ибо упал кедр, ибо и величавые опустошены; рыдайте, дубы Васанские, ибо повалился непроходимый лес.

— Библия, Книга пророка Захарии

Кедр ливанский, он попирает стопою мураву усов и гордо раскидывается бровями. Под ним и окрест его цветут улыбки, на нём сидит орёл, ― дума. И как величаво вздымается он к облакам, как бесстрашно кидается вперёд, как пророчески помавает ноздрями ― будто вдыхает уже ветер бессмертия.[1]

— Александр Бестужев-Марлинский, «Мулла-Нур», 1836

Горы наши, слышно, сам чёрт громоздил, как месиво месил, чтобы стены в аду штукатурить, а леса-то, леса ― ух, какие потёмные, привольные! Иной на двести вёрст словно чёрная туча тебе тянется, и скончанья, кажись, ему нет. И дерево растёт там крепкое да высокое; всякое дерево, а больше всё кедр. Этот самый кедр наперёд всех взращен был у бога; потому, слышно, ему и прозванье такое по писанию есть: кедра ливанский. …[2]

— Всеволод Крестовский, «Петербургские трущобы» Часть 4, 1864

Нота тоже хитрая река ― мечется то вправо, то влево. Лижет скалистые обрывы, водовороты делает. Белопенные водовороты злобно рычат. Кедр тянет с берега корявые мшистые лапы. За кедром непролазная темь да карчи. В других местах веселее ― березняк белеет серебряной корой. Вьётся небо вверху меж ветвей иссечённой лентой, и зверь молчит под кустом, от жары разомлев, и пихта стоит прямо и тихо, как сон.[3]

— Александр Фадеев, «Разлив», 1923

По вечерам, да и в другое время нередко я любовался гольцами Сугу-нура, серебристо блестевшими на солнце. Туда, по дороге к ним, много живописных мест ― с лесом и дикими скалами. Там, в верхней зоне растительности, имеется кедр, или, как здесь говорят, кедровник. Неудержимо манят меня картины растительной и животной жизни на всем протяжении Сугу-нура до его угрюмых гольцов. Мысленно я много-много раз побывал там! Ель, сосна, лиственница, кедр по горам и в зоне верхнего или среднего пояса гор, тогда как пониже ― берёза, осина, черемуха, дикая яблоня, персик и целый ряд ягодных и неягодных кустарников.[4]

— Пётр Козлов, «Дневники монголо-тибетской экспедиции» №2, 1924

Вершина сопки была округло-плоская, поросшая кедровым сланцем,[комм. 1] толстые ветви которого действительно стелются по земле, образуя труднопроходимые заросли. Рядом с ним около камней приютились даурский рододендрон с мелкими зимующими кожистыми листьями, а на сырых местах ― багульник лежачий с белым соцветием и вечнозелеными кожистыми листьями, издающими сильный смолистый запах. Мы выбрали место, откуда можно было видеть долину Иггу, и сели на камни.[5]

— Владимир Арсеньев, «Сквозь тайгу», 1930

Кедр в стихах

Кедр ливанский (Ливан)

Всяк невреден дуб всегда; бук толь престарелый;
Друг и виноградный вяз; кедр младый, созрелый.[6]

— Василий Тредиаковский, «Все вы счастливы седмь крат солнцем освещенны…», 1751

И кедров гордые вершины,
И золотые апельсины
Зерцалом вод отражены

— Александр Пушкин,«Руслан и Людмила», 1820

На севере кедр одинокий
Стоит на пригорке крутом;
Он дремлет, сурово покрытый
И снежным и льдяным ковром.

— Генрих Гейне (пер. Афанасия Фета), «На севере кедр одинокий…», 1841

На корме сел Гайавата
С длинной удочкой из кедра;
Точно веточки цикуты,
Колебал прохладный ветер
Перья в косах Гайаваты.[7]

— Иван Бунин, «Песня о Гайавате» (VIII. Гайавата и Мише-Нама), 1903

Заберусь на раcсвете на серебряный кедр
Любоваться оттуда на манёвры эскадр.
Солнце, утро и море! Как я весело-бодр,
Точно воздух бездумен, точно мумия мудр.
Кто прославлен орлами — ах, тому не до выдр!..

— Игорь Северянин, «Пятицвет I», 1910

Я с детства мечтал о Байкале,
И вот ― я увидел Байкал.
Мы плыли, и гребни мелькали,
И кедры смотрели со скал.

— Игорь Северянин, «Байкал», 1929

И кедр, раздув кадило,
Над брачною могилой
Запел: «Подаждь покой!»

— Николай Клюев, «Господи владыко…» [Песнь о Великой Матери, 16], 1929-1934

Вон ель ― крестом с Петром распятым
Вниз головой ― брада на ветре…
Ольха рыдает: «Петре! Петре!»
Вон кедр ― поверженный орёл ―
В смертельной муке взрыл когтями
Лесное чрево и зрачками,
Казалось, жжёт небесный дол,
Где непогодный мглистый вол
Развил рога, как судный свиток.

— Николай Клюев, «В калигах и в посконной рясе…» [Песнь о Великой Матери, 24], 1929-1934
Комментарии
«…поросшая кедровым сланцем» — Арсеньев пишет про «сланец», употребляя упрощённое, диалектное произнесение более сложного слова «кедровый стланик», что он и поясняет почти тотчас, в той же фразе

Поэт XVII века Гарсеван Чолокашвили в поэме «Восхваление плодов»:

«А миндаль сказал: Отдайте справедливость и другим,
Я желанен миродержцам, украшаю пищу им.
Я и лучшая приправа, и как врач необходим.
Я для печени полезен, все лечу плодом своим».

Нет Козы с орехами Русская Народная Сказка

Пошел козел лыки драть, а коза орехи рвать. Пришел козел с лыками — нет козы с орехами. Нет козы с орехами, нет козы с калеными! — Ну, добро же, коза! Пошлю на тебя волка. Волк нейдет козу гнать. Нет козы с орехами, нет козы с калеными! — Добро же, волк! Пошлю на тебя медведя. Медведь нейдет волка драть, волк нейдет козу гнать. Нет козы с орехами, нет козы с калеными! — Добро же, медведь! Пошлю на тебя людей. Люди нейдут медведя стрелять, медведь нейдет волка драть, волк нейдет козу гнать. Нет козы с орехами, нет козы с калеными! — Добро же, люди! Пошлю на вас дубье. Дубье нейдет людей бить, люди нейдут медведя стрелять, медведь нейдет волка драть, волк нейдет козу гнать. Нет козы с орехами, нет козы с калеными! — Добро же, дубье! Пошлю на тебя топор. Топор нейдет дубье рубить, дубье нейдет людей бить, люди нейдут медведя стрелять, медведь нейдет волка драть, волк нейдет козу гнать. Нет козы с орехами, нет козы с калеными! — Добро же, топор! Пошлю на тебя камень. Камень нейдет топор тупить, топор нейдет дубье рубить, дубье нейдет людей бить, люди нейдут медведя стрелять, медведь нейдет волка драть, волк нейдет козу гнать. Нет козы с орехами, нет козы с калеными! — Добро же, камень! Пошлю на тебя огонь. Огонь нейдет камень палить, камень нейдет топор тупить, топор нейдет дубье рубить, дубье нейдет людей бить, люди нейдут медведя стрелять, медведь нейдет волка драть, волк нейдет козу гнать. Нет козы с орехами, нет козы с калены