Статья ушинского родное слово и о пользе педагогической литературы

“Отец русской педагогики” К. Д. Ушинский много работал над вопросами детской психологии, над выяснением воспитательного значения детского чтения и над отбором материала для этого чтения. Большинство проблем, поднятых им с такой принципиальностью, не теряет своей значимости и для нашего времени.

502

Фото: staryy.ru

Ушинский

Используем ли мы всю силу литературы для воспитания чувства патриотизма, хорошо ли знакомим детей с произведениями фольклора, с достаточной ли уверенностью и осведомленностью включаем в их чтение произведения общей литературы, не слишком ли облегченный материал даем для чтения детей младшего возраста? Эти вопросы и многие другие напрашиваются при сопоставлении высказываний Ушинского с деятельностью наших писателей и издательств.

Во времена Ушинского хорошие образцы детской литературы насчитывались единицами. Но тогда велась страстная, напряженная борьба за создание высокоидейной детской литературы, которая являлась бы, по выражению Чернышевского, “учебником жизни” и была бы активным помощником в воспитании того “нового человека”, за которого боролись передовые люди эпохи. Педагогические идеалы Ушинского были более умеренными, чем идеалы его современников – Чернышевского и Добролюбова, но огромная теоретическая и практическая работа Ушинского по внедрению народного образования, по укреплению народных школ и, в частности, по созданию детских книг для чтения в большой степени способствовала претворению в жизнь передовой педагогической мысли.

Составляя книги для чтения, Ушинский обращал свой упрек ко всем замечательным писателям своего времени, мало думавшим о создании детской литературы. Он считал это доказательством безразличного отношения к воспитанию, которое является высоким “искусством развития сознания и воли” (“О пользе педагогической литературы”) и в котором литературе принадлежит ведущая роль.

Но и при малом количестве годных для детей произведений Ушинский создает замечательные книги для чтения. Он включает в них образцы фольклора, отбирает подходящие произведения общей литературы, сам пишет и переводит детские статьи и рассказы, побуждает своего друга – педагога Л. Модзалевского – писать для детей.

В 1861 году Ушинский выпускает “Детский мир”, в 1864 году – первую и вторую части “Родного слова”. И “Детский мир”, и “Родное слово” – учебные книги для классного чтения и обучения русскому языку. Нас они интересуют со стороны принципиального разрешения вопросов детской литературы и детского чтения.

Ушинский резко рвет с затхлыми традициями современной ему детской литературы. Эта литература замыкала детей в “детскую”, куда не допускала никаких отголосков живой действительности. Ушинский считает, что детей должно готовить к жизни, нужно воспитать в них уважение к умственному и физическому труду, желание и умение самим работать. С раннего возраста дети должны чувствовать кровную связь со своим народом, для чего их необходимо знакомить с бытом народа, его историей, его творчестовом.

Так пробудится в детях желание работать на пользу народа. Произведения лучших писателей и фольклор лучше всего служат этой цели воспитания. В фольклоре “много глубокого философского ума, истинно поэтического чувства, изящного, поразительно верного вкуса, следы труда сильно сосредоточенной мысли, бездна необыкновенной чуткости к тончайшим переливам в явлениях природы, много наблюдательности, много самой строгой логики, много высоких духовных порывов и зачатки идей, до которых с трудом добираются потом великий поэт и глубокомысленный философ” (статья К. Ушинского “Родное слово”).

Включить в свои книги для чтения фольклор побудило Ушинского не только убеждение, что при обучении родному слову, которое одновременно есть развитие языка и развитие сознательного отношения к окружающему, следует привлечь лучшие поэтические образцы народного языка, но и анализ впечатления, которое производят подобные произведения для детей.

В сказках, созданных народом, “педагогическим гением народа”, уловлены и любовь маленьких ребят к повторам, и к рассказу “стройному, легко обозримому, полному движения, жизни и интереса”. (“Родное слово”. Книга для учащих.)

Детей подкупает в произведениях народного творчества поэтическая искренность, которая противопоставляется Ушинским выдумкам неумелых авторов детских книг. Такой автор усиливается снизойти до детского понимания, фантазирует по-детски, “но вместе с тем не верит сам ни в одно слово, им написанное”.

Страшные образы народной сказки не смущают Ушинского: при реальном направлении всего воспитания, включающем наблюдение и правильное толкование природных явлений, ни черти, ни оборотни не страшны. Мораль русских народных сказок, пословиц и других произведений фольклора представляет собой, по мнению Ушинского, глубокое обобщение жизненного опыта. Сказки, пословицы – эти “первые и блестящие попытки русской народной педагогики” – воспитывают лучшие человеческие качества. Рассказывая сказки, “природные русские педагоги – бабушка, мать, дед, не слезающий с печи”, учат детей жизни, заставляют их задумываться над “намеком”, заключенным в сказке. Ушинский широко вводит в свои книги пословицы, в которых “отразились все стороны жизни народа: домашняя, семейная, полевая, лесная, общественная; его потребности, привычки, его взгляд на природу, на людей, на значение всех явлений жизни”.

Для примера приведу несколько пословиц из “Родного слова”: “На что и клад, когда в семье лад”; “Не за тем руки даны, чтоб болтались”; “Куй железо, пока горячо”; “Только ангелы с неба не просят хлеба”, и т. д.

Несмотря на то, что пословица “короче птичьего носа”, в ней всегда большой материал для размышления. Ушинский, вводя пословицы, загадки, осуществляет основную задачу своего учебника родного языка: он заставляет ребенка почувствовать связь между словом и мыслью, почувствовать “животрепещущее проявление родного слова”. Научить ребенка говорить “метким словом, верным духу народного языка”, “выломать на русский лад” его язык – задача Ушинского.

Для своего времени включение произведений фольклора в книгу для школьного чтения было делом большой смелости. Вот как расценивали это современные Ушинскому педагоги:

“Ушинский в педагогике своим “Родным словом” сделал то же, что когда-то Пушкин сделал в поэзии своим “Русланом” и “Братьями-разбойниками”. Когда в школе стали читать сказки, прибаутки, песенки, веселые и замысловатые пословицы, загадки, мудрые головы уныло и недоверчиво покачивали головами и считали это чтение “греховным”, чуть не поруганием школы”.

Кроме сказок, стихов, рассказов, Ушинский уделял в своих книгах большое внимание статьям делового характера. Деловые рассказы Ушинского отличаются серьезностью тона. Он избегает излишней занимательности, считая, что нужно приучать детей к чтению, представляющему собой известного рода труд. Ребенка нельзя всегда потешать, забавлять: нужно помнить, что привычка к умственному труду, который является одним из самых серьезных видов труда, воспитывается с самого детства.

“Воспитание не только должно развить разум человека и дать ему известный объем сведений, но должно зажечь в нем жажду серьезного труда, без которого жизнь его не может быть ни достойной, ни счастливой”. (“Труд в его психическом и воспитательном значении”.)

“Потребность труда врождена человеку”, говорит Ушинский и, давая детям, только что научившимся читать, материал для посильной умственной работы, воспитатель только удовлетворяет эту потребность.

Много работая над деловыми статьями, Ушинский не всегда достигал достаточной лаконичности, образной выразительности, за что его справедливо порицал другой великий русский педагог-художник – Л. Н. Толстой. Но все же Ушинский дал много образцов статей познавательного характера, в которых видна работа над языком, а также и таких, в которых есть образы, движение, эмоции.

Прекрасный образец рассказа для маленьких – “Как рубашка в поле выросла”. Здесь ребенок получает точное представление о производственных процессах, за которыми следит с любопытством и нетерпением. Трудность познания тут не подслащена, а только опоэтизирована.

Исходя из принципов наглядного обучения, Ушинский описывает предметы, которые ребенок видит, которые ему близки, причем вводит стройную систему в наблюдения ребенка. Начиная с самого близкого, он ведет ребенка дальше и дальше, сообщая ему новые сведения. Если в рассказах (как, например, “Стол и стул”), помещенных в начале книги, как бы обобщается все то, что дети сами могут сказать с предмете, то затем идут значительно более сложные статьи.

Глубоко продуманная последовательность изложения и широкий охват вопросов придают книгам Ушинского энциклопедический характер. В книгах Ушинского помещено много материала по естествознанию. Близость к природе развивает наблюдательность, способность к логическим обобщениям, вызывает интерес к самым обычным вещам. Ребенка следует “приучить находить занимательность в том, что его беспрестанно и повсюду окружает”. (Предисловие к “Детскому миру”.) Завидно нам сейчас видеть старую детскую книгу, в которой собраны рассказы и про дождь, и про град, и про различные деревья, про птиц, животных и т. п. Завидно потому, что у нас подобных книг очень мало.

Ушинский считает, что дети в первую очередь должны знакомиться с жизнью своей родины: с ее литературой, географией, историей. Уродливо, когда “русский опишет вам в подробности Лондон, Париж и даже Калькутту и призадумается, если спросить у него, какие города стоят на Оке”.

Ушинский понимал, что чувство любви к родине, к ее великим просторам может и должно быть пробуждено в детях с помощью живого слова художника. Но он понимал также, что дети нелегко одолевают всякого рода описания, в том числе и описания природы. К такому чтению следует их постепенно приучать, воспитывая подлинное чутье к художественному слову. Помещая небольшие описания природы и путешествий в “Родном слове” – книге для чтения для семи-девятилетиих детей, Ушинский в “Детский мир” (для детей от десятилетнего возраста) включил уже произведения лучших мастеров, описывавших русскую природу: Тургенева и Аксакова, этнографические очерки своих современников – путешественников по России – Максимова, Ковалевского, исторические произведения Пушкина, Соловьева и др.

Об исторических событиях Ушинский беседует с детьми тогда, когда они в состоянии понимать существо предмета. Он высмеивает педагога и писателя, который “перекраивает исторические личности на детский лад: понаделает из Святославов и Владимиров детских куколок и радуется, что дети знают отечественную историю” (“Родное слово” Книга для учащих).

Ушинский впервые познакомил широкий круг детей, ибо его книги были предназначены для семьи и народной школы, с такими современными поэтами, как Тютчев, Фет, Полонский, Майков и др. Несмотря на утверждение о нежелательности преждевременного “критического” показа действительности, Ушинский помещает стихотворения Некрасова, Никитина, Огарева. Наличие большого чутья к художественному реализму заставили составителя включить этих писателей.

Кроме произведений современных поэтов, в “Родном слове” были помещены стихотворения Пушкина, Лермонтова, Баратынского, Жуковского. Впервые для детей здесь была напечатана сказка Пушкина “О купце Остолопе и работнике его Балде”. До “Родного слова” Ушинского не было еще книги, которая бы так широко знакомила самых маленьких детей с русской поэзией.

Подбирая материал для чтения, Ушинский отходит от господствовавшей традиции, согласно которой детям следовало давать книги только о детях. Он спорит с подобным ограничением детских интересов. Но это отнюдь не означает, что Ушинский не умел смотреть на предметы именно с той стороны, которая наиболее привлекательна для ребенка. Времена года, например, он дает, как “детский год”, описывает ребячьи радости и занятия. Сохраняя в основном в своих книгах серьезный, деловой тон, он включает много произведений, вызывающих улыбку и детский веселый смех.

Особое внимание уделяет Ушинский крестьянскому ребенку, который был его основным читателем в народных школах.

Он показывает занятия, игры крестьянского ребенка, его труд. Задача Ушинского – не “пропагандировать” трудовые навыки, а осмыслить труд крестьянского ребенка, расширить его опыт, заставить мыслить. Точно, ясно, без излишней “живописности” рассказывается, в чем заключается работа людей разных профессий, какими инструментами они пользуются и т. д. В качестве иллюстраций к статьям серьезного содержания подбираются поэтические образцы. Как должно, например, обрадовать крестьянского ребенка такое точное описание знакомого ему явления – “Сын видит, как поле отец убирает, как в рыхлую землю бросает зерно, как поле потом зеленеть начинает, как колос растет, наливает зерно. Готовую жатву подрежут серпами, снопы перевяжут, на ригу свезут, просушат, колотят, колотят цепами, на мельнице смелют и хлеб испекут” (Некрасов).

Книги Ушинского имели огромный успех. Несмотря на нападки реакционеров и притеснения цензуры (первое издание “Детского мира”, основное содержание которого составляли статьи по естествознанию, было первоначально запрещено цензурой), “Детский мир” и особенно “Родное слово” получили широкое распространение. В одном из педагогических изданий 1878 года сказано:

“Родное слово” Ушинского имело беспримерный доселе успех; оно разошлось и расходится ежегодно в сотнях тысячах экземпляров; оно проникло в семью, в школу, в самые отдаленные и глухие местности России; оно, бесспорно, сделало имя Ушинского народным в истинном смысле этого слова”.

И “Родное слово”, и “Детский мир” переиздавались десятки раз. Несколько поколений воспитались на “Родном слове” и сохранили признательность к маленькой книжке, которая с самого раннего детства пробуждала в них любовь к поэзии и сказке, давала знание русского языка, навыки серьезного чтения.

Книги Ушинского, как образцы, не теряют своего значения и для нас. Не теряют силы и педагогические идеи Ушинского.

Источник

Обратная связь

ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение

Как определить диапазон голоса – ваш вокал

Как цель узнает о ваших желаниях прежде, чем вы начнете действовать. Как компании прогнозируют привычки и манипулируют ими

Целительная привычка

Как самому избавиться от обидчивости

Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам

Тренинг уверенности в себе

Вкуснейший “Салат из свеклы с чесноком”

Натюрморт и его изобразительные возможности

Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д.

Как научиться брать на себя ответственность

Зачем нужны границы в отношениях с детьми?

Световозвращающие элементы на детской одежде

Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия

Как слышать голос Бога

Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ)

Глава 3. Завет мужчины с женщиной

Оси и плоскости тела человека

Оси и плоскости тела человека – Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков – Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) – В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

СЕМИНАР № 8

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПЕДАГОГИКИ КАК НАУКИ В РОССИИ

1. Конспектируя статьи К.Д.Ушинского “О пользе педагогической литературы” и “Предисловие к 1 тому “Педагогической антропологии”, выпишете тезисы, относящиеся к вопросу о связи педагогической теории с практикой.

Ушинский «О пользе педагогической литературы»

Поднятые в ней проблемы актуальны и в настоящее время. Так, характеризуя некоторых, Ушинский говорит: « … каждый из них (педагогов) так гордится своей опытностью, высчитывая по пальцам года своей воспитательной деятельности» , их он называет «машиной для задачи и спрашивания урока и наказания тех, кто попадается им под руку» . Таким педагогам Ушинский отказывает в знании психологии и осознанности их деятельности. Для Ушинского сознательная деятельность- это деятельность, в которой мы определили цель, узнали материал, с которым мы должны иметь дело, обдумали, испытали и выбрали средства, необходимые к достижению сознанной нами цели . Об учениках таких педагогов Ушинский также отзывается весьма не лестно. Он говорил: «Они выполнили
необходимую комедию детства и юности и принимаются за новые роли, не
имеющие никакого отношения к старым, воспоминание о которых только мешает жить и чем скорее исчезнет, тем лучше» . А о убеждениях этих учеников пишет, что у них не принято «ставить духовные наслаждения выше телесных, духовные достоинства выше случайных преимуществ» .
Причину возникновения поднятых проблем Ушинский видит в недостатке
педагогической литературы, он пишет: «Педагогическая литература вводит его (педагога) в благородный круг мыслителей, посвятивших всю свою жизнь делу воспитания» . Ушинский считает, что «педагогическая литература одна только может придать педагогической деятельности тот смысл и ту занимательность, без которой она делается машинальным препровождением времени, назначенного на уроки» , а так же: «Педагогическая литература знакомит нас с психологическими наблюдениями множества умных и опытных педагогов и направляет нашу собственную мысль на такие предметы, которые легко могли бы ускользнуть от нашего внимания» .
К недостаткам же современной педагогики никак нельзя отнести отсутствие соответствующей научной литературы. Мне представляется, что Константин Дмитриевич ошибся, утверждая, что она кроется только в отсутствии педагогической литературы, так как таковая появилась, но не принесла с собой ни каких изменений. Истинная причина педагогической неграмотности, на мой взгляд, кроется не в невозможности читать педагогическую литературу, а в нежелании многих педагогов этого делать. А причина этого факта кроется в одной из проблем, также затронутых Ушинским, а именно в убежденности таких педагогов, что их
профессиональный опыт с лихвой компенсирует полное отсутствие теоретической подготовки. Совершенно очевидно, что такое мнение ошибочно.
Нравственный упадок современного общества связан с отсутствием идеологии, как цели к которой нужно стремиться, и высококвалифицированных педагогов.
Практика, факт – дело идентичное, и если в воспитании признавать деятельность одной практики, то даже и такая передача невозможна. Передается мысль, выведенная из опыта, но не сам опыт. Педагог – практик не должен отвергать полезность теоретического изучения науки воспитания, основываясь лишь на достаточности его результатов, достигаемых без помощи теории. От каждого педагога – практика должно требовать, чтобы он добросовестно и сознательно выполнял долг свой, и взявшись за воспитание духовной стороны человека, употреблял все зависящее от него средства, чтобы познакомиться, сколько возможно ближе, с предметом деятельности всей своей жизни. Педагогическая литература представляется для этого могущественным средством. Она знакомит нас с психологическими наблюдениями множества умных и опытных педагогов, направляет нашу собственную мысль на такие предметы, которые легко могли бы ускользнуть от нашего внимания. Пед. литература устанавливает в обществе правильные требования в отношении воспитания и открывает средства для удовлетворения этих требований.

Чтобы правильно воспитывать своих детей родители должны иметь ясные и здравые понятия о признаках различных наклонностей в детях, знать требования и цель различных родов воспитания и учения, уметь выбрать и оценить воспитателя, знать воспитательные заведения, их курсы, требования. Помощь в этом оказывает пед. литература. Пед. литература должна выражать, сохранять и делать для каждого доступными результаты пед. практики, на основе которых возможно дальнейшее развитие общественного воспитания.

«Предисловие к 1 тому «Педагогической антропологии»

К.Д. Ушинский приходит к выводу, что педагогика это искусство, а не наука воспитания, т.к. «наука только изучает существующее или существовавшее, а искусство стремиться творить то, чего еще нет». Он также указывает, что искусство может иметь свою теорию, которая предписывает правила для практической деятельности. Итак, педагогика это не собрание положений науки, а собрание правил воспитательной деятельности. Необходимо различать педагогику в обширном смысле, как собрание знаний, необходимых или полезных для педагога, от педагогики в тесном смысле, как собрание воспитательных правил.

Ушинский отмечал также важность ясного определения цели воспитания. Важным является то, что пределы воспитательной деятельности даны:

· в условиях душевной и телесной природы человека

· в условиях окружающего его мира.

Следует различать:

· преднамеренную воспитательную деятельность (школа, учителя, наставники)

· непреднамеренную (природа, семья, общество, народ и т.д.), которая является столь же сильной, а может и более сильной.

Много в развитии изменяется и самим человеком. И «эти изменения выходят из предварительных изменений в его собственной душе, на вызов, развитие или задержку которых преднамеренное воспитание, словом, школа со своим учением и своими порядками, может оказывать прямое и сильное действие». Нет сомнения, что учение и воспитание в тесном смысле этих слов могут иметь большое влияние на «идеи, чувства, нравственные и умственные стремления человека». Цель воспитания по Ушинскому: развитие и укрепление характера.

Когда цель воспитания определена, надо определить его средства. Существенную помощь в этом может оказать наука, а именно антропологические науки: анатомия, физиология и патология человека, психология, логика, филология, география, статистика, политическая экономика и история. «Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его всех отношениях».

Должны открываться педагогические факультеты, целью которых должны быть изучение человека во всех проявлениях его природы со специальным приложением к искусству воспитания. Эти факультеты служили бы не для приготовления всех учителей, в которых нуждается страна, но для развития самого искусства воспитания и для приготовления тех лиц, которые или своими сочинениями, или прямым руководством могли бы распространять в массе учителей необходимые для воспитателей познания. Педагогов должно быть численно даже больше, чем медиков, т.к. воспитание, совершенствуясь, может далеко раздвинуть пределы человеческих сил: физических, умственных, нравственных.

Педагогика – не наука, а искусство, – самое обширное, самое сложное, самое высокое и самое необходимое из всех искусств. Искусство воспитания опирается на множество обширных и сложных наук, как искусство оно, кроме знаний, требует способности и наклонности, и как искусство же оно стремится к идеалу, вечно достигаемому и никогда вполне недостижимому: к идеалу совершенного человека.

Если нельзя требовать от воспитателя, чтоб он был специалистом во всех указанных выше науках, то, по-крайней мере, он должен понимать основные моменты и стремиться, насколько может, приобрести всесторонние сведения о человеческой природе. Не должно быть одностороннего направления знаний.

Воспитатель должен стремиться узнать человека, каков он есть в действительности, со всеми его слабостями и во всем его величии, со всеми его будничными мелкими нуждами и со всеми духовными требованиями. Тогда он сможет почерпнуть в самой природе человека средства воспитательного влияния.

К.Д. Ушинский рассмотрел проблему педагогического такта и педагогического опыта. Педагогический такт – частный случай психологического такта – полусознательное собрание воспоминаний разнообразных психических актов, пережитых человеком, на основании которого человек полагает возможным действовать на душу другого человека и избирает для этого те средства, действенность которых он опробовал на себе. Педагогический такт незаменим в практике потому, что действует быстро, мгновенно, тогда как положения науки припоминаются и обдумываются медленно. Педагогический такт формируется с опытом.

Педагогический опыт очень важен, но его сложно оценить из-за отдаленности последствий от причин – т.е. сложно отследить, что именно (действия воспитателя либо что-то иное) стало причиной перемен в воспитаннике, ведь на развитие человека имеет влияние не одна лишь школа.

К.Д. Ушинский рассмотрел существующие на тот момент зарубежные концепции воспитания: «Перенести к нам целиком одну из психологических теорий Запада мы не могли, ибо осознавали односторонность каждой из них и что во всех них есть своя доля правды и ошибки, своя доля верных выводов из фактов и ни на чем не основанных фантазий». «Сознавая все это, мы задумали изо всех известных нам психологических теорий взять только то, что казалось нам несомненным и фактически верным, снова проверить взятые факты внимательным и общедоступным самонаблюдением и анализом, дополнить новыми наблюдениями, если это где-нибудь окажется по нашим силам, оставить откровенные пробелы везде, где факты молчат, а если где, для группировки фактов и уяснения их, понадобится гипотеза, то, избрав наиболее распространенную и вероятную, отметить ее везде не как достоверный факт, а как гипотезу».

«Гербарт, а потом Бенеке пытались уже вывести педагогическую теорию прямо из психологических оснований; но этим основанием были их собственные теории, а не психологические, несомненные факты, добытые всеми теориями. Педагогики Гербарта и Бенеке, – скорее, добавления к их психологии и метафизике, и мы увидим, к каким натяжкам часто вел такой образ действия… Другой недостаток в педагогических приложениях Гербарта и Бенеке тот, что они совершенно почти выпустили из виду явления физиологические, которых, по их тесной, неразрывной связи с явлениями психическими, выпустить невозможно». «Правда также, что педагогика Карла Шмидта опирается и на физиологию, и на психологию, и еще более на первую, чем на последнюю; но в этом замечательном сочинении дан такой разгул германской ученой мечтательности, что в нем менее фактов, чем поэтических увлечений разнообразнейшими надеждами…»

Вывод о методологии Ушинского:

· во-первых, это фактический подход, основанный на индуктивном методе Бэкона;

· во-вторых, метод Декарта, а именно: 1) считать истинным самоочевидное, то, что не может дать повод сомнению. 2) располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных.

Источник