Решения арбитражных судов в пользу налогоплательщиков

Тенденции налогового правосудия можно проследить на примерах налоговых дел по одной из самых распространенных категорий: где налоговые претензии основаны на связи налогоплательщиков с контрагентами, имеющими признаки фирмы-однодневки.

Дело № 1 «Непослушание первой инстанции и беспринципность кассации»

Налогоплательщик (пищевое производство) закупал охлажденное сырье в том числе у поставщиков, которых налоговые органы в последующем оценили негативно (короткий период деятельности, минимальные налоговые платежи, отсутствие основных средств и персонала). В ходе камеральной проверки налоговой декларации по НДС инспекция установила, что некоторые ветеринарные свидетельства, сопровождавшие груз спорных поставщиков, были подделаны.[1] Налогоплательщик был привлечен к налоговой ответственности, ему было отказано в налоговых вычетах по сделкам с этими контрагентами. Основание – нереальность спорных поставок. Суды трех инстанций решение налогового органа поддержали.

Результатом последовавшей выездной проверки этого же налогоплательщика за два года стало решение того же налогового органа, в котором налогоплательщику доначислен не только НДС, но и налог на прибыль по сделкам со спорными контрагентами (в том числе и по тем, что были выявлены ранее). Основания для доначислений не изменились.

Во второй раз налогоплательщик оспорил решение налогового органа только в части налога на прибыль. Основные аргументы были следующими:

– предыдущее решение судов не имеет преюдиции, поскольку глубина выездной и камеральной проверки различна, проверяемые периоды и спорные контрагенты не совпадают;[2]

– речь идет о разных налогах, поэтому и законные требования к их исчислению различны;

– поддельные ветеринарные свидетельства, сопровождавшие груз, не означают отсутствие или некачественность самого сырья[3]; собственная и государственная ветеринарная службы подтвердили его надлежащее качество;

– представлены новые доказательства, на которые налогоплательщик не ссылался ранее (доказательства рыночной цены спорного сырья; внутренние документы, подтверждающие, что спорное сырье фактически было использовано при изготовлении реализованной пищевой продукции);

– неучет стоимости спорного сырья в затратах нарушает ст. 247 НК РФ (по сути инспекция облагает налогом на прибыль выручку без учета затрат на её получение).

Суд первой инстанции отказал налогоплательщику в удовлетворении требований и сослался на доводы судов из предыдущего налогового спора о нереальности спорных поставок, на правовые позиции вышестоящих судов по спорам о вычетах НДС. Суд отклонил довод налогоплательщика о применении п. 7 ст. 31 НК РФ (расчетный способ исчисления налога) со ссылкой на то, что эта норма применима к случаям отсутствия первичных документов, а не их недостоверности.

Суд апелляционной инстанции оставил без изменений решение суда первой инстанции.

Суд кассационной инстанции удовлетворил жалобу налогоплательщика и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, обязав его проверить рыночность цен приобретения спорного сырья и применить п. 7 ст. 31 НК РФ. Но суд первой инстанции вновь отказал налогоплательщику, в основном повторив аргументацию своего предыдущего решения. Суд указал, что расчетный способ исчисления налога применяется только к реальным сделкам, а спорные сделки таковыми не были, «спорные услуги»[4] налогоплательщик мог исполнить и сам – решил суд. Вышестоящие инстанции на этот раз согласились с таким решением. Тот факт, что нижестоящие суды проигнорировали его указания, кассация оправдала тем, что «суды факта» реальности спорных сделок не установили, следовательно, и применять п. 7 ст. 31 НК РФ были не обязаны[5].

Дело № 2 «Налогоплательщик победил – второй круг на всякий случай»

Налогоплательщик использовал в своем бизнесе арендованные грузовые полувагоны. Налоговая инспекция в ходе выездной проверки пришла к выводу, что субарендодатели полувагонов – фирмы-однодневки. Не опровергая факта аренды, инспекция переквалифицировала сделку и доначислила налог на прибыль и НДС так, как если бы товар арендовался напрямую у арендодателя (владельца полувагонов). За надлежащую цену аренды была принята выручка от эксплуатации этих же вагонов, показанная в бухгалтерском и налоговом учете арендодателя.

Суд первой инстанции признал решение инспекции недействительным по следующим основаниям: цена аренды спорного имущества была рыночной, вменяемая налогоплательщику арендная плата не применялась арендодателем в реальных сделках, спорные субарендаторы не были подконтрольны налогоплательщику, налогоплательщик проявил осмотрительность при их выборе (инспекция не доказала, что налогоплательщик знал или должен был знать о нарушениях контрагентов). Это решение поддержал апелляционный суд.

Суд кассационной инстанции удовлетворил жалобу налогового органа и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, предложив суду оценить доводы инспекции в совокупности, главным из них суд назвал наличие у спорных субарендаторов признаков фирмы-однодневки.

При новом рассмотрении дела налоговый орган представил в суд новые доказательства: протоколы повторных допросов полицией сотрудников арендодателя (владельца полувагонов),[6] которые изменили свои первоначальные показания[7] и указали на налогоплательщика как на организатора налоговой схемы притворной субаренды через подставных лиц.

Между тем, суд первой инстанции вновь удовлетворил требования налогоплательщика, оценив новые доказательства налогового органа как недопустимые, хотя и приобщил их в материалы дела. Суд апелляционной инстанции отменил это решение на основании имеющихся в деле доказательств. Суд воспроизвел доводы налогового органа и переоценил материалы дела с учетом этих доводов. Кассация оставила это решение в силе, сославшись на ч. 2 ст. 287 АПК РФ, ограничивающую полномочия кассационной инстанции по оценке доказательств. Довод налогоплательщика о недопустимых доказательствах суд отклонил со ссылкой на п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53.[8]

Дело № 3 «Переоценка доказательств апелляцией и мнимая беспомощность кассации»

Бизнес налогоплательщика состоял в закупке нестроевого лесосырья для своего единственного и аффилированного с ним покупателя – завода по производству ДСП. Налоговая инспекция в ходе выездной проверки пришла к выводу, что часть поставщиков лесосырья – фирмы-однодневки. Не опровергая факта закупки спорного товара, его объема, качества и рыночности цены, инспекция отказала в вычетах НДС по спорным сделкам, ссылаясь на то, что поставку осуществляли не спорные поставщики, а неустановленные лица. Инспекция не спорила, что налогоплательщик сам себя лесосырьем обеспечить не мог.

Суд первой инстанции признал решение инспекции частично недействительным, ссылаясь на то, что законные основания для вычета НДС имеются, а невозможность поставок спорными контрагентами инспекцией не доказана, налогоплательщик проявил осмотрительность при выборе поставщиков и не имел каких-либо мотивов искусственно оформлять покупку лесосырья у них взамен покупки у «настоящих» поставщиков. Суд апелляционной инстанции отменил это решение в части, принятой в пользу налогоплательщика, переоценив доказательства, имеющиеся в материалах дела с учетом доводов налогового органа. При этом в трех судебных заседаниях судьи даже не открывали материалы дела, т.е. не исследовали имеющиеся в них доказательства.[9]

Суд кассационной инстанции оставил жалобу налогоплательщика по этому эпизоду без удовлетворения, сославшись на ч. 2 ст. 287 АПК РФ, ограничивающую его полномочия по оценке имеющихся в деле доказательств. Суд отклонил доводы налогоплательщика о нарушении судом апелляционной инстанции подп. 12 п. 2 ст. 271 АПК РФ о мотивированности судебного акта и ст. 10 АПК РФ, запрещающей суду ссылаться на доказательства, не исследованные непосредственно в судебном заседании.[10]

Что объединяет эти дела?

Анализ судебных актов по указанным делам объединяет нарушение судами алгоритма судебного следствия, предусмотренного Постановлением Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53. По делам о проверке обоснованности налоговой выгоды налогоплательщика арбитражным судам следовало установить:

– пороки в документах, предусмотренных налоговым законодательством и представленных налогоплательщиком (но в счетах-фактурах спорных контрагентов ошибок не обнаружено, ни в одном из дел почерковедческих экспертиз этих документов не проводилось, а показания руководителей – «отказников» не проверялись посредством иных доказательств, имеющих более высокую юридическую силу (выписки из ЕГРЮЛ, нотариально заверенные решение о создании юридического лица и подписи на банковской карточке, ответы налоговых органов на адвокатские запросы, получение зарплаты по банковской выписке движения денежных средств по счету и т.д.));

– реальность спорных хозяйственной операции и отсутствие антиналоговой цели (во всех сделках деловая цель – получение прибыли достигнута, реальность сделок не опровергнута);

– подлинное экономическое содержание спорных сделок (во всех делах экономический анализ сделок не осуществлен, корректная налоговая реконструкция не проведена, рыночность цены спорных товаров и услуг не опровергнута);

– налогоплательщик знал или должен был знать об ошибках контрагентов (ни в одном из дел не доказано, что спорные контрагенты были основными, единственными или взаимозависимыми с налогоплательщиками).

Судами очевидно проигнорированы судебные ориентиры (правовые позиции) Конституционного, Высшего арбитражного и Верховного судов о том, что:

– налогоплательщик не несет ответственность за действие всех организаций, участвующих в многостадийном процессе уплаты и перечисления налогов в бюджет;[11]

– порядок исчисления налога не зависит от мотива целесообразности совершения налогоплательщиком той или иной сделки, это недопустимо в публичных правоотношениях;[12]

– несмотря на сложность и непонятность для проверяющих договорных правоотношений, инспекция не выявила достоверно потерь бюджета в рамках сложившихся хозяйственных правоотношений;[13]

– не установлено, что налогоплательщик – бенефициар от спорных сделок с лицом, имеющим признаки «однодневки».[14]

Налицо очевидная «пробюджетная» тенденция разрешения налоговых споров судами[15]. При этом каждая судебная инстанция играет определенную роль. Значение «судов факта» (первая и апелляционная инстанции) по делам об оценке обоснованности налоговой выгоды заметно увеличилось. Соответственно, и судебные ошибки перешли из области права в область факта.

Суд первой инстанции в нарушение ст. 9, 10, 71, 200 АПК РФ воспроизводит позицию налогового органа, отказываясь от критической оценки его доказательств, зачастую не упоминая в решении неудобных доводов и доказательств налогоплательщика.

Суд апелляционной инстанции сохраняет в силе «пробюджетные решения» и, нарушая АПК РФ, берет на себя «грех» переоценки доказательств в «антибюджетных решениях», не испытывая особого риска, т.к. кассация качество такой переоценки уже не проверяет.

Суд кассационной инстанции «на всякий случай» возвращает на второй круг дела, где победу в споре одержал налогоплательщик и «не замечает» ошибок в оценке доказательств, допускаемых в пользу налогового органа «судом факта». Принципиальность кассации снизилась настолько, что она мирится даже с неисполнением нижестоящими судами ее собственных обязательных указаний (п. 2.1 ст. 289 АПК РФ), если это делается в пользу бюджета.

Единое свойство новой судебной практики по налоговым спорам – это отказ от презумпции невиновности налогоплательщика и переход к презумпции его виновности. Во всех рассмотренных делах налогоплательщики были вынуждены доказывать свою невиновность (достоверность документов по сделке, отсутствие у них антиналоговых целей, осмотрительность при выборе контрагентов) и даже предпринимали попытки обнаружить бенефициаров участия в их сделках фирм-однодневок. Но при отсутствии у них соответствующих административных полномочий и отсутствии у правоохранительных органов желания этих бенефициаров привлечь к соответствующей налоговой и уголовной ответственности, эта задача практически невыполнима.

Еще одно подтверждение

Наглядным доказательством обвинительного уклона судов в налоговых спорах выступает практика применения мер обеспечения (приостановления оспоренного ненормативно-правового акта до вступления в силу судебного акта, ст. 91, ч. 3 ст. 199 АПК РФ) по ходатайству налогоплательщика.

Данный институт в налоговых спорах обеспечивает реализацию конституционного принципа презумпции добросовестности налогоплательщика и служит защите его имущества от бесспорного взыскания в случае судебного спора.

Согласно п. 3 Постановления КС РФ от 17.12.1996 № 20-П, лишение налогоплательщика его имущества не будет расцениваться как произвольное в случае, если оно представляет собой законное изъятие, основанное на конституционной публично – правовой обязанности, что и надлежит выяснить арбитражному суду при рассмотрении соответствующего заявления налогоплательщика.

По спорам с налоговыми органами в Арбитражном суде г. Москвы за последние годы практика принятия обеспечительных мер практически прекращена (см. таблицу)[16]: получить у суда обеспечительные меры по спору с налоговым органом практически невозможно.

Таблица

Год	Количество обращений	Отказано	Принято	%
2019 (первое пол.)	51	50	1	2
2018	195	195
2017	262	252	10	3,8
2016	274	264	10	3,6
2015	296	258	38	12

В начале 2020 года глава ФНС России М.Мишустин, обеспечивший высокие показатели собираемости налогов, назначен на должность Председателя Правительства РФ.

Новая должность предполагает новые задачи, главная из которых – обеспечение экономического роста.

Мировой опыт учит, что без снижения налоговой нагрузки на бизнес эта задача недостижима.

Отечественный опыт показал, что после продразверстки приходит голод.

Учтут ли этот опыт судьи налоговых составов?

[1] Подделка была исполнена так искусно, что её не обнаружили ветеринарные службы, контролировавшие качество поступившего сырья.

[2] Вывод основан на правовых позициях ВАС РФ (постановления Президиума ВАС РФ от 16.11.2004 № 5872/04, от 08.02.2005 № 10423/04, от 22.03.2006 № 15000/05).

[3] Вывод основан на принципе автономии налогового права, поддержанном судебной практикой. См., например, постановления ФАС ЗСО от 18.06.2013 по делу № А03-1340/2012, ФАС ДВО от 29.06.2010 № Ф03-3616/2010, ФАС ПО от 25.05.2012 по делу № А65-19207/2011, ФАС МО от 26.04.2010 по делу № А41-3670/09, 10 ААС от 16.05.2011 по делу № А41-43079/10), 11 ААС от 27.09.2013 по делу № А65-8619/2013 13 ААС от 04.12.2006 по делу № А56-55268/2005, 1 ААС от 26.03.2012 по делу № А38-4113/2011.

[4] Случайно или намеренно суд ошибся в предмете спорной сделки. На самом деле спорным было сырье, а не услуги, и его налогоплательщик сам изготовить не мог.

[5] ВС РФ отказал в рассмотрении по существу второй кассационной жалобы налогоплательщика (дело № А40-35035/2017).

[6] Допросы проходили в рамках доследственной проверки на предмет возбуждения налогового дела в отношении самих допрашиваемых лиц по ст. 199 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов организацией».

[7] В ходе выездной налоговой проверки налогоплательщика эти лица допрашивались налоговыми органами и полицией и дали нейтральные для налогоплательщика показания.

[8] Выводы судов см. в деле № А40-116431/16.

[9] Это обстоятельство подтверждается не только свидетельствами участников судебного процесса, но и протоколами и аудиозаписями судебных заседаний.

[10] См. дело № А41-20019/18.

[11] См. Определение КС РФ от 16.10.2003 № 329-О.

[12] См. Постановление Президиума ВАС РФ от 28.10.2008 № 6272/08 по делу ООО «Русснефть».

[13] См. Определение ВС РФ от 15.06.2017 по делу № А40-230712/2015 АО «Спорткар-Центр».

[14] См. Определения ВС РФ от 29.11.2016 по делу № А40-71125/2015 ООО «Центррегионуголь»: Определение СКЭС ВС РФ от 26.09.2018 по делу № А40-32793/2017 ЗАО «НПФ Технохим».

[15] Анализировались дела, рассмотренные арбитражными судами г. Москвы и Московской области.

[16] По данным СПС Caselook на 30.06.2019.

Источник

Москва. 8 ноября. ИНТЕРФАКС

Осень 2018 года стала важным этапом для определения новых рамок законности такого явления, как “оптимизация налогообложения”. Во-первых, практически полностью разрушились надежды на ретроспективное применение “антиоптимизационных” новелл НК в той их части, когда они дают дополнительные гарантии бизнесу. Во-вторых, появились первые судебные решения по делам, где налоговики применили эти новеллы сами – и эти решения показывают, что проблема непрозрачности критериев для разрешения подобных споров не снята.

Но для бизнеса не все так плохо. На уровне Верховного суда (ВС) РФ правоприменительная практика меняется. Четыре года, когда почти 100% споров, связанных с “необоснованной налоговой выгодой”, разрешались в пользу ФНС, заканчиваются, надеются эксперты.

ВОЛЯ ЗАКОНОДАТЕЛЯ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

Налоговая оптимизация с помощью технических или – в терминологии налоговиков – “фиктивных” сделок, с которой уже много лет борется ФНС – это довольно широко распространенная практика. И иногда применяющие ее компании сами признаются, что используют подобные механизмы. Например, в материалы спора между налоговыми органами и ООО “Сибирские нефтепродукты”, которое изначально называлось “Винтик и Шпунтик”, просочились фрагменты переписки представителей этой компании со Сбербанком. Она сама извещала банк, что ее деятельность направлена на получение налоговых выгод. “Товар, реализовывавшийся внутри группы, не имел никакого движения, данные сделки, по сути, являлись фиктивными”, – говорится в документах.

Арбитражный суд Алтайского края посчитал эту информацию одним из доказательств того, что спорные сделки преследовали цель минимизировать налогообложение, а потому компанию обязали доплатить в бюджет. Но подобная откровенность, конечно же, исключение из правил, а в целом конструкция “антиоптимизационной” новеллы – статьи 54.1 НК РФ такова, что налоговым органам предстоит самим доказывать, что именно получение налоговой экономии было основной целью той или иной сделки.

Поэтому налогоплательщики с воодушевлением восприняли появление этой статьи. Раньше, когда одна из компаний в цепочке сделок не заплатила налоги, и налоговики предъявляли претензии к другой, нужно было подтверждать свою “должную осмотрительность” при выборе проблемного контрагента – этого требовало постановление Высшего арбитражного суда (ВАС) №53. Теперь же, напротив, от налоговиков требуется более серьезно потрудиться над собственной доказательной базой. При этом на первый план выходит задача обосновать соответствующий умысел, следует из писем ФНС, посвященных вопросам применения статьи 54.1 НК РФ.

В первые месяцы после вступления в силу этой нормы радужные перспективы, в которые поверил бизнес, рисовало не воображение, а вполне реальная судебная практика. Суды активно применяли статью 54.1 НК РФ, вынося решения в пользу налогоплательщиков, если у их оппонентов не были в порядке доказательства, в том числе и по поводу наличия умысла.

Однако после вмешательства со стороны ВС РФ тренд изменился. В конце февраля его судьи сразу в двух определениях указали, что статью 54.1 НК можно применять только к “новым” налоговым проверкам – назначенным после 19 августа 2017 года (дата вступления нормы в силу). И суды стали в подавляющем большинстве случаев отказывать бизнесу в ретроспективном применении статьи 54.1. НК РФ, придерживаясь “строго формального подхода”, то есть позиции ФНС, говорит партнер юридической фирмы PwC Legal Раиса Алексахина.

Надежда оставалась на Конституционный суд (КС) РФ, так как нормы, смягчающие регулирование, по общим правилам должны иметь обратную силу. Но этой мечте не суждено было сбыться. В сентябре КС РФ отказался принять к рассмотрению жалобу ООО “Сибтрансавто”, в которой говорилось о неправомерности применения статьи 54.1 НК РФ только к “новым” проверкам.

Так была поставлена точка в спорах о возможности применения двух принципов: “все сомнения в пользу налогоплательщика” и “применение обратной силы к нормам, облегчающим положение компаний”, констатирует Р.Алексахина. КС подвел черту в споре о возможности ретроспективного применения статьи 54.1 НК РФ в качестве нормы, устанавливающей дополнительные гарантии защиты прав налогоплательщиков в налоговых проверках, назначенных до 19 августа 2017 года, согласен партнер адвокатского бюро “Деловой фарватер” Антон Соничев.

КС РФ предпочел упомянуть в своем определении другие принципы: законодатель обладает исключительным правом на придание закону обратной силы; закон действует на будущее время.

ПОЛНОГО ЕДИНОМЫСЛИЯ НЕТ

Но, несмотря на дисциплинированность отечественной Фемиды, единодушия в вопросе относительно возможности ретроспективного использования статьи 54.1 НК РФ среди судей нет. На протяжении 2018 года суды время от времени применяют эту норму в пользу налогоплательщиков при рассмотрении “старых” споров.

Арбитражный суд Красноярского края, например, сделал это в деле ООО “Шарыповский агропромышленный комплекс”, которому доначислили 2,6 млн рублей НДС за III квартал 2012 года из-за нарушений, допущенных контрагентами. “Положения пункта 2 статьи 54.1 НК РФ не предусматривают для налогоплательщиков негативных последствий за неправомерные действия контрагентов второго, третьего и последующих звеньев, – напомнил суд. – Налоговые претензии возможны только при доказывании налоговым органом факта нереальности исполнения сделки (операции) контрагентом налогоплательщика и несоблюдении налогоплательщиком установленных пунктом 2 статьи 54.1 НК РФ условий”.

То же самое сделали арбитражные суды Самарской области в деле ООО “Самаратрансстрой”, Ханты-Мансийского округа – в деле сургутского МУП “Горводоканал” и ООО “Сибпромстрой-Югория”, Оренбургской области – в деле ОАО “Оренбургский станкозавод”.

Но в силу такие решения вступают крайне редко. Третий арбитражный апелляционный суд, например, отменил решение по делу Шарыповского АПК. Или вступают ненадолго – на страже стоят окружные суды. Московский, например, отменил принятые в пользу налогоплательщиков решения по делам ООО “Стройтех-5” и ООО “Спецмонтаж-1”.

ФОРМУЛА УМОЛЧАНИЯ

Но иногда суды второй и третьей инстанций демонстрируют более тонкий подход. Они не отменяют решение первой, которая аннулировала доначисление налогов, указывают лишь, что упоминать статью 54.1 НК РФ не следовало бы. Так решил сделать Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в упоминавшемся выше деле Оренбургского станкозавода. “Выводы суда соответствуют имеющимся в деле доказательствам, за исключением применения судом первой инстанции положений ст. 54.1 НК”, – говорится в постановлении апелляции.

Этого и не нужно было, следует из этого документа: все необходимые подходы уже выработаны судебной практикой, а законодатель всего лишь их воспринял и “легально закрепил” в Налоговом кодексе.

ФНС, кстати, так не считает. Около года назад служба разослала по нижестоящим налоговым органам письмо, в котором говорилось, что прежние подходы к определению пределов законности в налоговой оптимизации, впервые сформулированные в постановлении ВАС №53, теряют теперь свое значение.

УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ

В реальности прежние подходы, отраженные в постановлении №53, напротив, работают. Суды, как и раньше, готовы признать правоту налогоплательщика, если он доказал, что предпринял все необходимые действия для проверки оказавшегося “проблемным” контрагента. Так произошло, например, в деле ООО “ТПК “Траст”, которому доначислили 3,5 млн рублей НДС на том основании, что оно получило необоснованную налоговую выгоду на контрактах с неблагонадежными поставщиками. Налоговиков даже поддержал Арбитражный суд Челябинской области, но Восемнадцатая апелляция, обратив внимание на то, что сотрудники ТПК “Траст” использовали для проверки деловой репутации поставщиков информацию ФНС и аналитическую систему “СПАРК-Интерфакс”, отменила решение первой инстанции.

Впрочем, налоговые органы тоже успешно используют данные “СПАРК-Интерфакс” для доказательства своей правоты в суде. В деле против АО “Владимирское производственное объединение “Точмаш” налоговая инспекция взыскала с предприятия 11,44 млн рублей НДС, в том числе по сделке с ООО “Энергомонтаж”. На основании данных “СПАРК-Интерфакс” и ряда других ресурсов налоговая инспекция убедила Арбитражный суд Владимирской области, что “Энергомонтаж” имеет признаки “транзитной организации” и искусственно завышает вычеты по НДС по фиктивным счетам-фактурам. Значит, “Точмаш” не проявил должной осмотрительности при выборе контрагента.

А в споре с АО “Талтэк” из-за доначисления 41,9 млн рублей налога на прибыль и 1,5 млн рублей НДС вкупе с соответствующими суммами пеней и штрафов, который рассматривал Арбитражный суд Кемеровской области, данные “СПАРК-Интерфакс” помогли налоговикам доказать аффилированность налогоплательщика и его контрагентов.

ИНДЕКС – ЭТО АРГУМЕНТ

ООО “УАЗ-Автокомпонент” налоговые органы также обвинили в получении необоснованной налоговой выгоды, начислили налог на добавленную стоимость в размере 10,5 млн рублей, а также соответствующие пени и штрафы. Один из эпизодов этого дела был связан со сделкой между “УАЗ-Автокомпонентом” и ООО “Торговый дом “Балхашский ЗОЦМ”.

По мнению налоговых органов “УАЗ-Автокомпонент”, выступавший в роли покупателя, неправомерно предъявил к вычету НДС по счету-фактуре от торгового дома. Аргументы же налогоплательщика заключались в том, что он сделал все необходимое для проверки своего контрагента, использовав с этой целью информационные ресурсы ФНС и “СПАРК-Интерфакс”.

Арбитражный суд Ульяновской области согласился, что этого было достаточно, удовлетворил заявление “УАЗ-Автокомпонента” и отменил решение налоговых органов. “Согласно “СПАРК-Интерфакс”, ООО “Торговый дом “Балхашский ЗОЦМ” на момент взаимоотношений с заявителем имело низкий уровень риска по Индексу должной осмотрительности (ИДО). Кроме того, ООО “Торговый дом “Балхашский ЗОЦМ” имело низкий уровень риска по Индексу финансового риска (ИФР), который представляет собой меру риска несостоятельности компании в связи с ухудшением финансового состояния”, – объяснила первая инстанция свое решение. Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с ним согласился, и оно вступило в законную силу.

Индексы, которые суд упомянул в деле “УАЗ-Автокомпонента”, применялись и в других делах, причем не только налогоплательщиками, но и фискальными органами. Последние, например, в деле ООО “Белгородская зерновая компания” обосновывали ее неосмотрительность как раз тем, что она не обратила внимания на высокий ИДО участников сделок.

ПИЛОТНОЕ ЗЕРНОВОЕ ДОНАЧИСЛЕНИЕ

Между тем, осенью 2018 года до этапа судебных решений начали доходить налоговые споры, где применение статьи 54.1 НК РФ считают правомерным уже налоговые органы. Их, согласно данным системы “СКАН-Интерфакс”, пока не более двух десятков, а единственный кейс, где есть вступившие в силу судебные акты – это три связанных дела с суммой требований почти 1 млрд рублей, по которым высказался Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд.

Санкции применяются к трем компаниям – ООО “Сельхозкапитал”, ООО “Парустрейд” и ООО “Эммер трейд”, которые в 2016-2017 годах через цепочку аффилированных компаний закупали сельхозпродукцию у производителей, пользующихся специальными налоговыми режимами, а затем она шла экспортерам, в частности Glencore Agriculture B.V., одному из ключевых мировых зернотрейдеров.

Эти три компании, по мнению налоговых инспекторов и согласившихся с ними судей, допустили прямое нарушение положений статьи 54.1 НК РФ. Во-первых, в учете этих трех ООО нашло место искажение совершенных операций, то есть были отражены мнимые сделки, не имевшие деловой цели и заключавшиеся исключительно ради экономии на налогах. Во-вторых, обязательство по сделкам было исполнено не тем лицом, которое является стороной договора – то есть исполняли его не контрагенты первого звена (связанные фиктивные компании), а сельхозпроизводители.

“Общество и взаимозависимые организации фактически выступали в качестве единого хозяйствующего субъекта, что свидетельствует о получении обществом необоснованной налоговой выгоды путем уменьшения налоговой базы по НДС и о направленности действий общества на уклонение от уплаты установленных законом налогов”, – такой вывод сделан в постановлении апелляции по делу “Парустрейда”. Примерно таковы же они и в двух других делах.

“В данном деле суд подтвердил нарушение налогоплательщиком пункта 1 статьи 54.1 НК РФ на основании выявленного факта нереальности совершенных операций и взаимозависимости налогоплательщика со своими контрагентами. По сути, это повторение подходов, сформированных на основании постановления пленума ВАС РФ №53, но другими словами”, – отмечает партнер адвокатского бюро “КИАП” Андрей Зуйков.

Первая судебная практика по статье 54.1 НК РФ демонстрирует, что дела этой категории остаются исключительно делами о фактических обстоятельствах, а не о праве, констатирует А.Зуйков. “Они показывают, что применение этой статьи не содержит принципиально нового подхода, который очень требуется в подобного рода делах – объективных критериев правомерного и неправомерного поведения в налоговой сфере”, – говорит партнер КИАП.

И это, по его словам, основное разочарование, связанное с появлением статьи 54.1 НК РФ. “Она пока не смогла решить проблему отсутствия прозрачных критериев для признания налоговой выгоды обоснованной или необоснованной и, значит, – отсутствия достаточной степени определенности в налоговой сфере”, – сетует А.Зуйков. В результате, по его словам, она остается очень зависимой от усмотрения правоприменителей – налогового органа и суда.

ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ПЕРЕГИБА

Но как минимум в одном аспекте бизнесу будет проще спорить с налоговиками: последние теперь должны доказывать, что у налогоплательщика был умысел на использование той или иной схемы неправомерной оптимизации налогообложения. Причем эти доказательства не должны быть формальными.

И первые примеры судебной практики говорят о том, что суды готовы быть требовательными к налоговикам. Кроме уже упоминавшегося “зернового” кейса, из тех дел, где налоговики начали использовать статью 54.1 НК РФ, они полностью выиграли в Арбитражном суде Свердловской области только разбирательство с ООО “Арсенал трейд” и – наполовину – с ОАО “Птицефабрика “Рефтинская”. Это были очевидные дела: в обоих случаях действовали схемы, когда уменьшение налогооблагаемой базы недопустимо в силу того, что обязательство по сделке фактически было исполнено не стороной договора.

Напротив, в пользу бизнеса были приняты решения по делам, где от налоговиков требовались убедительные доказательства наличия у налогоплательщика умысла на совершение налогового правонарушения – то есть согласования с “проблемным” контрагентом финансовых операций, направленных на получение необоснованной налоговой выгоды. Это разбирательства с АО “Стройдормаш” в Арбитражном суде Свердловской области, с ООО “Сибпромстрой-Югория” – ХМАО-Югры, с ООО “Технологии доступного комфорта” – Волгоградской области.

Судебная практика по налоговым делам в целом меняется, отмечают специалисты. Старший партнер юридической фирмы “Пепеляев Групп” Сергей Савсерис обращает внимание на несколько налоговых дел, рассмотренных СКЭС ВС РФ: ЗАО “Бамтоннельстрой”, АО “СУЭК-Кузбасс” и “ВЭБ-Лизинг”. Определения по ним были приняты в пользу налогоплательщиков.

В первом и третьем делах ВС РФ указал, что налоговое администрирование должно осуществляться с учетом принципа добросовестности, предполагающего учет законных интересов плательщиков налогов и недопустимость создания формальных условий для взимания налогов сверх того, что требуется по закону. Во втором коллегия отметила, что выявление необоснованной налоговой выгоды предполагает только доначисление суммы налога, подлежащей уплате в бюджет таким образом, как если бы налогоплательщик не злоупотреблял правом.

Речь идет о переосмыслении практики на уровне ВС РФ из-за негативного “перегиба” последних четырех лет, когда почти 100% споров, связанных с необоснованной налоговой выгодой, заканчивались в пользу ФНС, отмечает С.Савсерис. “ВС выпустил уже достаточно большое число решений с указанием на необходимость “определять действительный размер налоговых обязательств” (вопрос о “налоговой реконструкции”), проверять критерий “причастности” налогоплательщика к налоговой схеме (вопрос о налоговой выгоде). Суды это чувствуют”, – поясняет он.