Приговор мошенничество в пользу третьего лица
Верховный суд России готовит разъяснения по вопросу, взявшему нас за живое еще в советские времена: надо ли судить условного Юрия Деточкина?
Горячие дискуссии на эту тему развернулись на научно-практической конференции, организованной Верховным судом России “Проблемы применения судами законодательства об ответственности за мошенничество, присвоение и растрату”. Вопрос был поставлен, что называется, ребром: считать ли корыстью, когда человек брал не для себя, родных или близких, а отдал добытые сомнительным путем средства посторонним людям? Ведь с точки зрения Уголовного кодекса, когда нет корысти, то нет и хищения. Поэтому судьба доброго человека здесь крайне зависит от трактовки.
Подготовленные в ходе научной конференции рекомендации обязательно будут использованы для подготовки правовых позиций Верховного суда, так что голос ученых повлияет на судебную практику. Однако сейчас Верховному суду предстоит определиться, чьи же аргументы звучали убедительней. Единства нет: представители многих авторитетных юридических вузов страны проголосовали “против” Деточкина, зато целый ряд практиков выступили за его помилование.
До сих пор ответ казался многим однозначным, мол, даже добрый вор все равно остается вором. По этой логике место Робин Гуда либо в книге, либо в тюрьме. В конце концов, мы все видели кино “Берегись автомобиля” и прекрасно помним, чем там закончилось. А чем жизнь лучше?
Однако Верховный суд России обратил внимание на такую существенную деталь: по закону обязательным признаком хищения является корысть. Бескорыстное мошенничество или благородное присвоение – вещи, не вписывающиеся в Уголовный кодекс. Так как быть, если, скажем, директор госпредприятия продал по какой-то сомнительной схеме казенное имущество, а все вырученные деньги перевел в детдом, ничего себе не взяв?
Приговор зависит от того, как судья должен понимать корысть. Если узко, как заботу о личном кармане, то директора-благотворителя нельзя наказывать за растрату. Если широко, скажем, под корысть подвести удовольствие от совершения доброго дела, то статья Уголовного кодекса “Присвоение или растрата” здесь проходит на ура.
Поэтому Верховный суд России и озадачил лучших правоведов страны, что же считать корыстью. С неожиданным заявлением на конференции выступил представитель СКР кандидат юридических наук Георгий Смирнов.
– Наша позиция: корыстный мотив, когда лицо прямо не приобретало выгоды, отсутствует, – сказал он.
Принято считать, что правоохранители всегда предпочитают строгий взгляд, поэтому и показалось неожиданным, что именно представитель такого ведомства предложил сузить корысть до личного кармана и кармана родственников и друзей. Зато преподаватели многих юридических вузов, наоборот, отказывались прощать условного Юрия Деточкина. На практике, рассказывали они, наши граждане склонны к широким жестам, но кража, мол, всегда остается кражей. Например, недавно в Оренбурге некий гражданин похитил в цветочном киоске 101 розу и раздал цветы незнакомым девушкам в ночном клубе. Вроде бы человек дарил радость людям, но ведь делал это за чужой счет. Так что человеку вменяют кражу. Был случай, когда владелец некоего банка был осужден за отмывание миллиарда рублей. На суде выяснилось, что часть выручки (но не всю!) гражданин передавал детскому дому. В итоге банкир получил относительно мягкий срок, хотя в чистом виде Деточкиным он не являлся: тот все-таки ничего не оставлял себе.
Профессора из юридических вузов говорили, что раз человек завладел с помощью обмана чужим имуществом, это уже преступление. “Это его выгода. Даже если отдает незнакомым лицам, корысть есть”, говорила одна из выступавших. В ответ Георгий Смирнов поинтересовался, какой смысл тогда вообще включать корысть, как обязательный признак хищений, если сам факт распоряжения чужим имуществом считать преступлением? Объяснить это выступавший не смог.
“Мне представляется, что корысть – это незаслуженное обогащение, несправедливое обогащение за счет кого-то, когда один лишается имущества, а другой обогащается за счет этого, – сказал “РГ” эксперт Федеральной палаты адвокатов России Вадим Клювгант. – Поэтому, когда говорим о хищении, мы все-таки должны найти это несправедливое обогащение у того, кто привлекается к уголовной ответственности, либо у его близкого круга”.
По словам эксперта, так называемое “хищение в пользу третьих лиц” (проще говоря – тот самый казус Деточкина) было допущено в 70-х годах в одном из постановлений пленума Верховного суда СССР. “С тех пор эта практика все ширится и ширится, и доходит до запредельных вещей, – говорит Вадим Клювгант. – Я считаю, это не отвечает ни доктрине, ни духу закона”.
Кстати, в свое время сценарий фильма “Берегись автомобиля” отказывались утверждать, ссылаясь, мол, на то, что люди начнут угонять друг у друга автомобили. Предлагали также изменить фабулу, мол, а пусть герой просто сообщает в ОБХСС о расхитителях. К счастью, авторам удалось отстоять идею. Правда, через несколько лет после выхода фильма в постановлении пленума Верховного суда и появилось разъяснение по поводу “хищения в пользу третьих лиц”. Может ли сегодня практика измениться? Подождем, увидим.
В любом случае, делать добро за чужой счет надо осторожно. Схема Юрия Деточкина, к слову, однозначно попадает в Уголовный кодекс: так как за угон автомобиля наказывают независимо от того, была ли корысть.
(в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до четырех месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.
(в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
2. Мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а равно с причинением значительного ущерба гражданину, –
наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового, либо лишением свободы на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового.
(в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3. Мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере, –
наказывается штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового, либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового и с ограничением свободы на срок до полутора лет либо без такового.
(см. текст в предыдущей редакции)
4. Мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение, –
(в ред. Федерального закона от 29.11.2012 N 207-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
наказывается лишением свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
(см. текст в предыдущей редакции)
5. Мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба, –
наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового, либо лишением свободы на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового.
(часть 5 введена Федеральным законом от 03.07.2016 N 323-ФЗ)
6. Деяние, предусмотренное частью пятой настоящей статьи, совершенное в крупном размере, –
наказывается штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового, либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового и с ограничением свободы на срок до полутора лет либо без такового.
(часть 6 введена Федеральным законом от 03.07.2016 N 323-ФЗ)
7. Деяние, предусмотренное частью пятой настоящей статьи, совершенное в особо крупном размере, –
наказывается лишением свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
(часть 7 введена Федеральным законом от 03.07.2016 N 323-ФЗ)
Примечания. 1. Значительным ущербом в части пятой настоящей статьи признается ущерб в сумме, составляющей не менее десяти тысяч рублей.
2. Крупным размером в части шестой настоящей статьи признается стоимость имущества, превышающая три миллиона рублей.
3. Особо крупным размером в части седьмой настоящей статьи признается стоимость имущества, превышающая двенадцать миллионов рублей.
4. Действие частей пятой – седьмой настоящей статьи распространяется на случаи преднамеренного неисполнения договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, когда сторонами договора являются индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации.
(примечания введены Федеральным законом от 03.07.2016 N 323-ФЗ)
Открыть полный текст документа
Ст. 159 УК РФ. Мошенничество
Оплата чужой картой – вопросы квалификации
Пластиковые карты распространяются все шире. Преступлений в этой сфере тоже становится больше. По какой статье их правильно квалифицировать, разъясняет Пленум Верховного суда в Постановлении № 48 от 30 ноября 2017 года «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». Например, если человек использовал чужую карту в банке, магазине, другой организации, это «мошенничество с использованием электронных средств платежа» – при условии, что он говорил сотрудникам, что это его собственная карта, или просто молчал. Самый «простой» состав такого мошенничества предусмотрен ч. 1 ст. 159.3 УК и предусматривает в том числе лишение свободы до трех лет.
Действия Дениса Килина суд сначала квалифицировал как кражу. Килин подобрал на тротуаре чужую карточку и отправился по магазинам. Вводить пин-код не требовалось, так что в итоге он успел потратить порядка 20 000 руб. За это первая инстанция приговорила подсудимого к 1,5 годам лишения свободы по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК («Кража с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств»). Максимальное наказание по этому составу – шесть лет лишения свободы.
С решением районного суда оказался не согласен Верховный суд Удмуртии. Он напомнил о содержании п. 7 Постановления Пленума № 48. Согласно ему, использование чужой карты надо квалифицировать как мошенничество, если человек говорил сотрудникам магазина, что это его карта, или молчал, что она чужая. Но первая инстанция не разобралась, как Килин расплачивался чужой картой, участвовали ли в этом продавцы и каким образом. Нужно было установить эти факты и определить, было ли это тайное изъятие или мошенничество, указывается в апелляционном определении № 22-528/2019. С такими указаниями апелляция отправила дело на новое рассмотрение.
Похожую ошибку в другом деле исправил Калининградский областной суд. Там Сергей Кипайкин оплатил покупки и онлайн-игру чужой картой на 15 000 руб. Апелляция указала, что таким образом осужденный создал у продавцов впечатление, будто использует ее правомерно. Фактически он обманул их, что имеет право расплачиваться картой. Поэтому областной суд переквалифицировал действия Кипайкина с кражи на мошенничество с использованием платежных карт. В итоге тот получил 1 год и 8 месяцев лишения свободы (дело № 22-1703/2018).
Где будут судить за мошенничество с картами
В п. 5 постановления Пленума говорится о мошенничестве с безналичными денежными средствами. Преступление считается оконченным тогда, когда деньги были списаны со счета, а их владелец потерпел ущерб. Суды используют это разъяснение, когда определяют место совершения преступления и территориальную подсудность. Такой вопрос возник в деле В. Добровольского, который, по мнению следствия, похитил деньги с банковского счета УМВД России по Новгородской области. Дело поступило в Новгородский районный суд.
Пленум ВС Как это работает: семь видов мошенничества в разъяснениях Пленума ВС
Но сторона защиты ходатайствовала о том, чтобы перенести рассмотрение дела в Дорогомиловский райсуд Москвы. Адвокат указывал, что Добровольский действовал на территории Москвы и там же организовал дальнейшее движение полученных средств. Кроме того, большинство свидетелей находятся в Москве, обращала внимание защита. Первая инстанция согласилась перенести рассмотрение дела в столицу, но апелляция оказалась другого мнения.
Как напомнил Новгородский областной суд, особенность хищения «безнала» в том, что оно считается оконченным уже в момент изъятия денег. Это значит, что местом совершения мошенничества надо считать место нахождения банковского счета. В случае Добровольского – это Великий Новгород. И нет разницы, где совершены предшествующие действия и где лицо распорядилось деньгами, указала апелляция в Постановлении № 1-206-22-400/2019.
Онлайн-переводы и компьютерные вмешательства
Похитить чужие средства можно и без карты, например, с помощью чужого «мобильного банка» или системы интернет-платежей, обманув владельца. Это кража, но если при этом виновный незаконно не влиял на программное обеспечение серверов, компьютеров или сами сети. Это разъясняет п. 21 Постановления № 48.
Эти разъяснения не учел суд первой инстанции, который квалифицировал действия А. Ербягина п. «г» ч. 3 ст. 158 УК («Кража с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств»). Ербягин использовал «мобильный банк», чтобы переводить себе деньги с чужого счета. Сколько именно, из судебных актов вымарано, указано только, что «ущерб значительный». По п. «г» ч. 3 ст. 158 УК Ербягин получил два года лишения свободы. Но Красноярский краевой суд счел наказание слишком суровым и объяснил это в определении № 22-993/2019.
Апелляция решила, что осужденный совершил «простую» кражу в крупном размере, п. «в» ч. 2 ст. 158 УК. По ней санкции заметно меньше, чем по п. «г» ч. 3 этой же статьи. Дело в том, что Ербягин пользовался «мобильным банком», но не вмешивался в работу программ, серверов и информационно-телекоммуникационных сетей. Краевой суд убрал этот квалифицирующий признак из приговора и с учетом других смягчающих обстоятельств назначил подсудимому год исправительных работ с удержанием 10% зарплаты.
Компьютерное вмешательство имело место в другом уголовном деле, где судили продавца салона связи «Мегафон» Петра Зволя. С помощью переоформления счетов абонентов он вывел порядка 500 000 руб., принадлежавших «Мегафону». Махинации он проводил в компьютерной базе лицевых счетов. Поэтому районный суд определил преступление как «мошенничество в сфере компьютерной информации» (ч. 1 ст. 159.6 УК). При этом первая инстанция отказалась дополнительно квалифицировать действия Зволя по ч. 3 ст. 272 УК («Неправомерный доступ к компьютерной информации с использованием служебного положения»). Районный суд объяснил свое решение тем, что Зволь использовал доступ к базе данных для реализации преступного намерения завладеть деньгами «Мегафона». То есть эти действия и так входили в состав мошенничества.
Первую инстанцию поправил Самарский областной суд со ссылкой на п. 20 Постановления Пленума № 48. Там содержатся правила квалификации мошеннических действий, которые сопряжены с «неправомерным доступом к компьютерной информации или использованием вредоносных компьютерных программ». Это не только ст. 159 УК «Мошенничество», но и одна из трех специальных статей в зависимости от обстоятельств преступления: ст. 272 («Неправомерный доступ к служебной информации»), 273 («Создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ») или 274 УК («Нарушение правил эксплуатации средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации и информационно-телекоммуникационных сетей»). Апелляция сочла, что здесь требуется дополнительная квалификация. Все-таки продавец «Мегафона» неправомерно занимался модификацией охраняемой законом информации, за что предусмотрена ответственность ст. 272 УК, говорится в определении № 22-6541. В итоге дело направилось на пересмотр.
Хищение с подделкой: как квалифицировать
Если мошенник использовал подделки официальных документов, то преступление надо дополнительно квалифицировать по ч. 1 ст. 327 УК, указывается в п. 7 постановления Пленума. По этому пункту наказание за «подделку официального документа, который предоставляет права или освобождает от обязанностей», предусматривает, в частности, принудительные работы или лишение свободы на срок до двух лет. Это в два раза меньше, чем санкция по ч. 2 этой статьи за «те же деяния, совершенные с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение».
Практика Верховный суд разбирался, кто вернет украденные с карты деньги
Первая инстанция не учла разъяснения ВС, когда оценивала действия Гуляйлы Омахановой в одном из уголовных дел. Директора ООО «Центр моды и дизайна» осудили за махинации при выкупе муниципального помещения у Махачкалы. С помощью поддельных документов директор хотела «сбить» цену на 1 млн руб. Она предъявила отчеты, которые подтверждали ремонт на эту сумму, хотя на самом деле никаких работ не проводилось, а подписи на бумагах оказались подделаны.
За это Омаханова получила 3,5 года условно (по совокупности за покушение на мошенничество в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК) и «подделку с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение» (ч. 2 ст. 327 УК). Верховный суд Республики Дагестан в целом поддержал приговор районного суда, но поменял квалификацию подделки на ч. 1 ст. 327 УК в соответствии с указаниями Пленума Верховного суда РФ. Это отразилось на итоге дела. Поскольку «дополнительное» преступление небольшой тяжести, то по нему уже успел закончиться двухлетний срок привлечения к ответственности. Поэтому ВС Дагестана освободил Омаханову от ответственности. В апелляционном определении № 22-572 остались только 3 года условно за покушение на мошенничество.
Должностное преступление без должности
Чем отличается мошенничество с использованием служебных полномочий, разъясняет п. 29 Постановления Пленума № 51. В частности, его может совершить лицо, которое использует во вред свои «служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции».
Для правильной квалификации преступления их необходимо четко определить, напомнил Оренбургский облсуд в уголовном деле Игоря Перепелкина. По итогам такого пересмотра подсудимому удалось добиться смягчения наказания.
Районный суд приговорил его к 2,5 годам в колонии общего режима и штрафам в общей сумме на 750 000 руб. Перепелкина признали виновным в уклонении от уплаты налогов (ч. 1 ст. 199 УК) и покушении на мошенничество в особо крупном размере с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК). Как установило следствие, фактический руководитель ООО оформлял фиктивные поставки и пытался возместить из бюджета более 3 млн руб. НДС. Первая инстанция решила, что Перепелкин совершил мошенничество с использованием служебного положения, потому что он распорядился учредить эту фирму и фактически управлял ею (бизнес был оформлен на родственницу лишь номинально).
Иного мнения оказался Оренбургский областной суд. Он применил более формальный подход. По документам осужденный в компании никто и никаких полномочий не имеет. «Суд не указал в приговоре, какими служебными полномочиями был наделен Перепелкин и какие он использовал при совершении преступления», – излагается в определении № 22-680/2019. Придя к таким выводам, апелляция уменьшила штраф на 250 000 руб.
- Пленум ВС