Польза от благотворительности для организаций
К Международному дню благотворительности Лайфхакер выяснил, почему социальная ответственность работает по принципу win-win и выгодна всем участникам.
1. Развивать регионы присутствия
Как бы радужно ни звучали отчёты губернаторов, в реальной жизни бюджеты многих регионов дефицитны, и деньги тратятся только на жизненно важное. На развитие в этом случае остаётся не так много, если вообще остаётся. Для сравнения: доходная часть бюджета Москвы почти в 24 раза больше, чем в Саратовской области, в 20 — чем в Приморском крае, в 9 — чем в Свердловской области.
Бизнес заинтересован в развитии регионов не только из альтруистических соображений. Помогая, он обеспечивает себе более комфортную обстановку для работы.
Анастасия Ложкина
Директор отдела по развитию и привлечению средств благотворительного фонда «Арифметика добра».
Для бизнеса важно устойчивое развитие регионов присутствия. Вкладываясь в образование и социализацию детей-сирот, бизнес формирует будущие кадры, способствует снижению криминогенной обстановки и подъёму экономики в регионе.
Кроме того, когда бизнес заявляет о причастности к какой-либо социальной проблеме, он создаёт статус социально ответственного бренда. Соответственно, формируется более глубокое эмоциональное взаимодействие с потребителем.
Наконец, вовлечение сотрудников в решение социальной проблемы развивает умение делиться, причём не только деньгами, но и навыками, способствует сплочённости команды. В качестве успешного кейса можно привести проект «Двигайся» компании PepsiCO и фонда «Арифметика добра». Сотрудники занимаются спортом, время их тренировок переводится в средства, которые идут на развитие спортивных секций и образовательной программы в региональных детских домах.
2. Формировать HR-бренд
Несмотря на то что в большинстве случаев рынок принадлежит работодателю, который выбирает из нескольких претендентов, соискатели сейчас тоже не лыком шиты. Они оценивают репутацию компании, читают отзывы о ней, смотрят, как её представители ведут себя в интернете. Талантливые, способные сотрудники могут позволить себе выбирать из нескольких предложений. И есть причины полагать, что выберут они компанию с хорошей репутацией.
Участие в благотворительности показывает, что топ-менеджменту компании не всё равно. Он видит в людях людей, а не просто расходный материал, который помогает зарабатывать деньги, и готов делиться ресурсами, чтобы помогать.
Анна Леонова
Специалист по внутренним коммуникациям ICL Services.
Благотворительность может решить несколько задач бизнеса. Прежде всего, это работа с корпоративной культурой. Конкурентное преимущество в плане бренда работодателя также играет роль.
Молодое поколение хочет брать на себя новые роли волонтёров, кураторов и проектных менеджеров мероприятий. Они всё чаще выбирают стабильные компании с активной социальной позицией, которые показывают, что готовы реализовать их инициативы. Доказано, что чем выше вовлечённость сотрудников не только в рабочий процесс, но и в социальную жизнь компании, тем выше производительность и финансовые показатели компании. И ниже текучесть талантливых кадров.
Это работа хороших внутренних коммуникаций в действии. Также сокращаются косвенные расходы на наём персонала. Если бренд работодателя положителен, получить больше рекомендаций извне при трудоустройстве намного проще.
3. Демонстрировать стабильность и надёжность
Если бы для компаний существовала пирамида Маслоу, благотворительность находилась бы очень близко к её вершине. Сложно ею заниматься, если основные потребности не удовлетворены: нет стабильного дохода, проблема с кадрами или партнёрами.
Участие в благотворительности говорит, что организация благополучна, а у её сотрудников есть время и ресурс подумать о том, чтобы помочь кому-то ещё и при этом не чувствовать себя обделёнными.
Валерия Беленцова
Менеджер проектов БФ «Точка опоры».
Социальная ответственность демонстрирует стабильность и надёжность организации. Сотрудник компании, которая заботится об обществе, более лоялен к работодателю: участие коллектива в благотворительных акциях может вызвать не только эмоциональную привязанность, но и «привыкание». Один из топ-менеджеров компаний-партнёров как-то признался нам, что им важно, чтобы сотрудники понимали: они работают в организации, которая не только получает, но и отдаёт.
У благотворительного фонда в поддержку паралимпийцев «Точка опоры» сейчас есть четыре готовых инструмента для развития корпоративной социальной ответственности любого бизнеса, в том числе покупка благотворительных сувениров в качестве корпоративного подарка, например, футболки с цитатой «Опустились руки? Подними штангу», тарелки с принтом «Вкусно поел? 40 раз присел» и других или отказ от покупки корпоративных сувениров к празднику в пользу побед паралимпийцев.
4. Развивать доверительные отношения с аудиторией
Бизнес может формировать лояльность аудитории разными способами, и благотворительность — один из них. Нынешние и потенциальные клиенты понимают: компания видит, какие проблемы существуют в обществе, и готова помогать их решать.
Елена Бершадская
Менеджер по связям с общественностью компании ООО «ЭГИС-РУС».
Деятельность нашей фармацевтической компании в сфере благотворительности способствуют развитию доверительных отношений с нашими аудиториями — специалистами здравоохранения, пациентами, обществом в целом. На протяжении многих лет «ЭГИС» является организатором и спонсором образовательных программ для врачей и пациентов, а с недавних пор – ещё и инициатором партнёрских благотворительных проектов и волонтёрских акций.
Один из наших благотворительных проектов — всероссийская акция «Покупай во благо», которая реализуется в партнёрстве с КБФ «Катрен» с 2015 года. Она направлена на улучшение качества жизни воспитанников детских домов. В этом году в её рамках была реализована образовательная инициатива: в 19 детских учреждениях врачи-гинекологи выступили перед девочками пубертатного возраста с лекциями о женском здоровье и личной гигиене.
5. Выстраивать корпоративную культуру
Социальная ответственность — важная часть корпоративной культуры. Общее полезное дело способно эффективно сплотить команду, так как вызывает сильный эмоциональный отклик.
Яна Котухова
Директор по работе с органами государственной власти и внешним коммуникациям по странам ЕАЭС компании «Сервье».
Фармацевтический бизнес, который напрямую связан с жизнью и здоровьем людей, изначально предполагает повышенный уровень ответственности перед обществом и дополнительные морально-этические обязательства. Поэтому компания «Сервье» участвует в различных меценатских проектах.
Так, в этом году мы выступили партнёрами международного благотворительного фонда «Футболка дарит жизнь», основная идея которого состоит в том, что известные спортсмены-чемпионы передают больным детям своеобразный «заряд на победу», учат их бороться и никогда не сдаваться.
Участие сотрудников в благотворительных и социальных проектах не только важный и эффективный инструмент развития и укрепления внутрикорпоративных отношений, но и своеобразный морально-нравственный камертон, позволяющий строить и удерживать корпоративную культуру организации на необходимом высоком уровне.
6. Последовательно доносить до аудитории свою миссию
Платёжеспособная аудитория всё чаще склоняется в сторону ответственного потребления. Иногда достаточно одной неудачной рекламы, чтобы вызвать сетевые скандалы и серию обещаний никогда больше не пользоваться услугами «проштрафившегося».
На другом полюсе находятся компании, которые не просто говорят о своих ценностях, но и доказывают делом, что верят в них, а не просто оседлали волну хайпа. Это укрепляет лояльность потребителя, который с большей долей вероятности остановит выбор на организации, которую запомнил не только по агрессивной рекламе.
Пётр Млатечек
Генеральный директор NIVEA в Росcии.
Реализуя социальные проекты, компании стремятся рассказать аудитории о своих ценностях. Так, главная миссия NIVEA — забота. Именно на ней основана акция «Голосуй за свой каток!», в рамках которой бренд восстанавливает непригодные для отдыха ледовые площадки. Это возможность проявить заботу о благополучии сотен семей.
Конкурсный отбор на реконструкцию катков проходит на основе заявок участников. Обновлённые площадки для хоккея и катания на коньках вместо заброшенных «коробок» появились уже в 12 городах. В этом году NIVEA получила 327 заявок из 130 городов.
7. Помогать совместно с аудиторией
Социальная ответственность бизнеса заключается не только в том, чтобы помогать самим, но и в том, чтобы мотивировать на это аудиторию. Многие люди хотели бы участвовать в благотворительности, но не знают как. Компания, которой они доверяют, может дать им инструмент для этого.
Григорий Меликов
Руководитель ювелирной студии GM Jewel.
С идеей благотворительности я познакомился пару лет назад, когда у друзей моих друзей родился сын, которому была необходима постоянная медицинская помощь. Ребята собирали деньги на операции для ребёнка, и это помогло. Я осознал, как несколько капель делают кувшин полным воды и как один скромный перевод запускает цепочку добра и поддержки.
Потом пришла идея месяца добрых дел в моей ювелирной студии. Раз в году я отправлял своим постоянным заказчикам эксклюзивное предложение: любое изделие со скидкой, и в дополнение к этому с каждого созданного украшения отправлял средства в помощь детям. Знали бы вы, как много заказчиков захотели быть к этому причастными!
Летом 2018 года я начал создавать украшения, с реализации которых фиксированная часть средств отправляется в Детский хоспис «Дом с маяком». В цене изделий только два параметра: себестоимость производства и фиксированная часть, которая будет переведена в фонд. Ручная обработка является моим даром покупателям. Предупреждая вопросы, скажу: сувенирный магазинчик «Дома с маяком» не имеет права продавать ювелирные изделия, поэтому реализация и логистика – это задача сотрудников моей студии и моя личная ответственность.
Какие бы задачи ни решал бизнес с помощью благотворительности, её самый очевидный эффект — помощь тем, кто в ней нуждается. Когда благотворительность носит не эпизодический характер, а встроена в корпоративную культуру компании, она позволяет системно решать острые проблемы.
Сегодня все большее количество простых граждан и организаций начинают заниматься благотворительностью. Можно сказать, что в мире существует определенная мода на эту деятельность. Действительно, заниматься благотворительностью стало модно и в некоторой степени даже престижно. Это прекрасно понимают те, кто углубляется в подобную деятельность. Среди благотворителей сегодня можно встретить известных актеров, музыкантов, спортсменов, общественных деятелей, политиков и, конечно, коммерческие организации.
Давайте подумаем, что же толкает всех этих людей на занятия благотворительностью? Само слово благотворительность состоит из двух слов: «благо» и «творить», то есть, говоря простым языком, оно означает «творить добро». Можно сказать, что ,прежде всего, подобная деятельность направлена на удовлетворение высоких потребностей любого человека в милосердии и помощи ближнему. Каждому из нас приятно оказывать помощь и осознавать, что своими поступками мы значительно облегчаем жизнь людей.
Это внутренняя сторона благотворительности, но существует и внешняя. Ею особенно часто пользуются люди публичные. Дело в том, что общество высоко оценивает подобную деятельность и у него формируется положительный образ того, кто занимается благотворительностью. Поэтому, проявляя себя подобным образом, любой публичный человек обязательно создаст положительный имидж в глазах окружающий и заработает себе дополнительные баллы среди своих почитателей. Так что, в этом случае благотворительность приносит определенную выгоду. Но пользы от нее, безусловно, больше, поэтому какие бы мотивы не толкали человека на занятие благотворительностью, в первую очередь, стоит учитывать то положительное, что приносит его деятельность нуждающимся.
Особенно актуальным является это для бизнеса. Поскольку данная сфера деятельности человека основана в большей степени на расчете, чем на эмоциях, то можно предположить, что благотворительность может заинтересовать предпринимателя в том случае, если от нее он также сможет получать определенную выгоду. Конечно, не стоит исключать и то, что любой предприниматель является таким же человеком, как и мы с вами и им вполне может двигать обычное человеческое стремление оказать помощь ближнему. Но нужно также признать, что любая компания стремиться получить при этом и определенные выгоды для себя.
В чем же благотворительность может быть выгодной для бизнеса?
Реклама. Любая благотворительная акция, проводимая компанией, является в некоторой степени рекламным ходом. Во время акции громко звучит название компании и все кто, стал участником, а также зрители и окружающие люди так или иначе запоминают это название, которое обязательно всплывет у них в дальнейшем.
Формирование позитивного имиджа. Бизнесмены знают о том, как трудно сформировать положительный имидж собственной компании и сколько необходимо приложить для этого усилий. Зато занятие благотворительной деятельностью способствует тому, что компания быстро приобретает необходимый имидж в глазах потенциальных клиентов и партнеров. Причем, чем чаще ее название мелькает в связи с различными благотворительными акциями, тем более привлекательной она становиться для окружающих. Стоит отметить, что это отражается также и на восприятии продукции или услуг, предлагаемых компанией. Они сразу переходят в разряд особо привлекательных.
Улучшение отношений с государственными организациями и проверяющими органами. Любая организация, оказывающая благотворительную, помощь стоит на особом счету в проверяющих органах и других государственных структурах. Часто возможно получить некоторые послабления и преимущества, поскольку государство также заинтересовано в том, чтобы среди частных компаний находились такие, которые могут частично облегчить ответственность государства в этом вопросе.
Укрепление репутации в глазах партнеров. Партнеры также весьма положительно оценивают то, что компания занимается благотворительной деятельностью. Это в какой – то степени может служить показателем ее финансовой стабильности и вообще говорить о том, что во главе стоит человек с высокими моральными установками. Такой факт не может не привлекать.
Приток квалифицированных клиентов. На почве занятия благотворительностью можно обеспечить себе приток новых квалифицированных клиентов – юридических лиц, которые также занимаются подобной деятельностью. Это может самым позитивным образом сказаться на развитии бизнеса в дальнейшем.
Как видно, занятие благотворительностью может быть весьма выгодным для бизнеса. Если Вы являетесь бизнесменом или только начинаете свое дело, подумайте об этом.
Считаете ли Вы, что благотворительность идет на пользу бизнесу? Какие еще преимущества для компании она может иметь? Нам интересно узнать Ваше мнение.
Филолог по образованию, в прошлом PR-специалист «Билайна» в Казани Александра Бабкина переехала в Москву и создала фандрайзинговый проект в структуре Mail.ru, помогающий фондам собирать пожертвования — «Добро Mail.ru». Кроме непосредственно сбора средств, сервис также занимается проверкой фондов на надежность и прозрачность, в том числе для поиска партнерских программ бизнеса с корпоративной социальной ответственностью.
Бабкина — героиня проекта Агентства социальной информации и Благотворительного фонда Потанина «НКО-профи» о профессионалах в некоммерческом секторе. В совместном интервью Forbes Woman и АСИ она рассказала, зачем благотворительность нужна предпринимателям и как можно бороться с мошенниками и неэтичными фондами.
Что благотворительность дает бизнесу?
Часто первая цель — расширение целевой аудитории. Люди, которым интересны социальные проекты, которые разделяют мусор или занимаются интеллектуальным волонтерством, — это большая и активная аудитория. Но мало кто из брендов пока что с этой аудиторией разговаривает. Когда появляются умные и классные социальные проекты бизнеса, это приводит новых пользователей. Это хорошо и для маркетинга, и для выручки в долгосрочной перспективе.
У нас глобально есть сложность в том, чтобы оценивать эффективность участия бизнеса в социальных проектах. Мало кто умеет считать: этот проект социально эффективный или нет? Во многих случаях бизнес разово участвует в короткой акции, которая привлекает новую аудиторию. У нашего проекта другой подход: мы стараемся делать социальные проекты как бизнес, инфраструктурными: долгосрочными, измеримыми и, желательно, пролонгированными.
Вы упомянули интеллектуальное волонтерство. Почему компании могут быть заинтересованы в интеллектуальном волонтерстве своих сотрудников?
Смысл в том, что, помимо классных и интересных задач, хорошего офиса и соцпакета, людям нужно что-то еще. И это «что-то еще» держит внутри компании сильнее, чем многие другие показатели. Это на самом деле так: человек, помогая кому-то, испытывает удовлетворение. Это может быть выражено в пожертвовании, а может — в решении задачи, которая поможет. Это окрыляет. Ты делаешь ровно то, что привык делать, но это решает важную социальную задачу.
Драйвером или мотиватором может быть желание разобраться в проблеме. Например, я ничего не знаю о буллинге. Включаясь в работу над продуктом, который помогает пострадавшим от буллинга, ты узнаешь для себя вещи, которые раньше шли абсолютно параллельно. Я назвала буллинг для примера, потому что таких тем очень много. Ты узнаешь, что, оказывается, лекарств не хватает, оказывается, лучше вести уроки для детей-сирот, а не собирать им подарки всем офисом.
А еще это общение. Я очень кайфую оттого, что во время работы над продуктами знакомлюсь с невероятными людьми, с которыми иначе не пересеклась бы.
Зачем людям заходить на «Добро Mail.ru», если они могут пожертвовать деньги конкретно фонду?
Люди, которые живут у нас в стране, вообще довольно мало знают о благотворительности и фондах. Если спросить, какие НКО вы знаете, можно услышать одно-два названия. Даже если человек отправляет смс на Первом канале, у него может не отложиться в голове название конкретного фонда — это с одной стороны. С другой — по-прежнему сохраняется недоверие к благотворительности, это пока еще нерешенная проблема.
Если человек вдруг решил начать помогать, перед ним открывается информационная бездна. Он видит посты в соцсетях, фонды: плохие, хорошие. Обычно у человека нет никаких инструментов, чтобы удостовериться, что его деньги не украдут. В этой ситуации увеличивается запрос: а кому помогать можно спокойно?
Когда «Добро» только создавалось, мы делали инфографику, как отличить хороший фонд от мошенников: у фонда должен быть сайт, должны быть отчеты. Проблема в том, что мошенники очень быстро учатся. Появились очень неэтично действующие НКО, у которых на сайте есть все, что нужно, чтобы выглядеть качественной организацией. Там есть отчеты, новости, фотографии. Невозможно сейчас создать список критериев, который быстро позволяет отличить хорошую организацию от плохой.
Хочу подчеркнуть, что мы не конкурируем с фондами. Человек волен участвовать в благотворительности тем способом, который ему, удобен. Мы лишь предлагаем помогать проверенным фондам, которые точно решают социальную проблему.
Что вы имеете в виду, когда говорите, что организация действует неэтично?
Меня больше всего тревожит даже не когда организация кладет к себе что-то в карман — хотя такие, к сожалению, тоже есть. Меня тревожит, когда активно продвигает себя организация, у которой очень низкий профессиональный уровень. Это значит, что, сталкиваясь с запросом от человека, они не способны оценить, действительно ли ему нужна помощь, у них нет экспертного совета профильных врачей. Эти организации с легкостью открывают многомиллионные сборы на операцию за рубежом даже в тех случаях, когда лечение в России было бы по-честному эффективным.
Да, бывает, что заболевание трудно вылечить здесь. Но есть сферы и направления, которые можно здесь лечить. И в такой ситуации открывать сбор на лечение в Швейцарии (интервью было записано до закрытия границ по причине пандемии. — Forbes Woman) неэтично в первую очередь по отношению к тем людям, которые помогают. Они открывают сайт, видят этот сбор на Швейцарию, и им сообщают, что это якобы единственная возможность спасти человека. Минуточку: но ведь это не так!
Это неэтично по отношению и к подопечному. Он может прийти в фонд и попросить собрать ему на лечение в условной Швейцарии, но задача хорошего фонда — объяснить, что после сбора на операцию понадобятся деньги на контроль. Понадобятся деньги на то, чтобы жить в другой стране. Неизвестно, насколько затянется лечение. Семью могут вообще не предупреждать и не рассказывать о таких рисках.
Отдельный пласт — фонды, которые открывают сборы на неэффективное или вредное лечение. Это часто происходит даже не потому, что кто-то хочет осознанно навредить. Просто у организации нет опыта. Они не советуются с врачами и другими организациями, а живут будто в вакууме. Это невежество.
Наша задача сделать так, чтобы доступ ко всем нашим возможностям получали только те, кто действует профессионально. Это могут быть не только большие, но и очень маленькие организации, у которых при этом есть опыт и критическое мышление.
Как вы проводите верификацию?
Как я уже говорила, у НКО должен быть сайт, отчеты, фонд должен быть готов предоставлять платежные документы: так было, когда «Добро» только создавалось. То, что происходит сейчас, больше направлено на то, чтобы выявить уровень профессионализма организации.
Прием заявок от НКО открывается раз в год: организации заполняют анкету и заявляют, что хотят стать нашими партнерами. Дальше мы анализируем информацию из открытых источников и на этом этапе завершаем общение с большинством организаций, потому что у них нет никакой отчетности на сайте.
Следующий этап — проверка репутации. Сейчас у нас 187 фондов из 46 регионов страны. У нас есть экспертные организации по большинству тем, которыми занимается некоммерческий сектор, — то есть нам есть у кого спросить о деятельности фонда, желающего стать партнером «Добра».
На следующий этап, который называется «экспертное интервью», мы привлекаем коллег из других организаций, занимающихся той же самой проблемой, чтобы они задали свои вопросы. Присутствие на «Добре» — это тоже своего рода комьюнити, и организациям важно, с кем стоять рядом. Это гигиенический фактор. Особенно это заботит крупные фонды.
На интервью мы задаем разные неудобные вопросы. Например: «Как вы оцениваете эффективность своей организации». Мой любимый ответ: «На отлично. Мы делаем большое и доброе дело». У людей нет даже мысли о том, что этот вопрос о показателях эффективности. Допустим, если вы помогаете выпускникам детских домов, было бы правильно после выпуска продолжать взаимоотношения, чтобы было понятно, как отличается жизненная траектория людей, которые взаимодействовали с организацией, и тех, которые не взаимодействовали.
На интервью мы также выясняем ход мысли сотрудников НКО: учатся ли они, пользуются ли бесплатными образовательными возможностями, с кем они общаются из НКО в своем городе и по всей России.
Маленькие НКО в регионах часто многопрофильные. Помощь нужна и больным детям, и старикам — все идут в одну организацию. И сложно накопить специализированный опыт. Если в эту организацию обратится человек с орфанным заболеванием, нам важно, чтобы фонд прибегал к экспертизе крупные организации, которые давно занимаются лечением этого заболевания. Профильные фонды обычно фиксируют последние мировые тенденции. И нам очень важно, чтобы обмен опытом происходил. Мы всячески стимулируем горизонтальную коммуникацию.
Последний пункт — проверка службы безопасности. Это никак не парализует работу организации, и на этом этапе отсеивается очень мало НКО. После проверки юристов организация подключается к «Добру».
Наши фонды знают, что по каждому проекту они обязаны опубликовать первичный платежный документ, который подтверждает, что они направили средства ровно на то, на что мы собирали пожертвования. Также мы начали проводить повторный аудит организаций.
Очевидно, что количество и качество наших требований растет каждый год. Это значит, что мы приходим к организациям, которые с нами с самого начала, с 2013 года, и пытаемся убедиться, что все в порядке, что мы на одной волне, что наши ценности и методы работы совпадают. После проверки мы либо радуемся, что все идет как нужно, либо расстаемся. Это грустно, но это тоже часть работы.
Даете ли вы организациям возможность исправить недостатки и продолжить сотрудничество?
Мы даем шанс «починить» некоторые моменты. Например, есть сборы на личные карты — это боль, которая сохраняется у многих организаций, особенно в регионах. Мы говорим, что такой способ пожертвований для нас недопустим. Мы даем им 3-4 месяца, чтобы отказаться от этого. Мы приводим примеры других организаций, которые изменили методы работы, отказались от непрозрачных практик и не только выжили, но и выросли.
Также с первичным отбором: если мы отказываем, то стараемся объяснить почему. Мы рассказываем очень подробно, какие моменты должны быть изменены. Бывают ситуации, когда НКО возвращаются и говорят, что все починили. Мы проверим их опять, и не исключено, что возьмем.
Задача не в том, чтобы поднять порог входа так, чтобы никто не пролез, а в том, чтобы объяснить, почему те или иные критерии важны. Это важно не только, чтобы организация попала на «Добро», но и чтобы выходить на другие площадки, получать гранты.
Как быть со сборами на личные карты, когда их открывает не фонд, а семья — например, родители детей со СМА?
Я совсем не отношусь к тем экспертам некоммерческого сектора, которые говорят: «Все, что в соцсетях на личные карты, — это мошенничество». Иногда сборы на личную карту действительно открывают родители детей, которые никогда ничего не слышали о фондах. Именно поэтому мы на «Добре» создали сервис «Маяк», который может по заболеваниям или по проблеме найти фонд по этой проблеме. За последний год количество обращений на «Маяк» выросло на 21%.
Если человек видит сбор на личную карту — мы призываем отправить тому, кто собирает, ссылку на проверенный, честный фонд, который не заберет у него документы, деньги со сбора не присвоит себе, а поможет по-настоящему.
К сожалению, существующие сейчас фонды не могут пропустить через себя всех, кому помощь нужна. Существуют очереди из подопечных. Падают пожертвования у большинства благотворительных организаций, даже очень крупных. Ситуация тяжелая. И в этой ситуации люди будут получать отказы при обращении за помощью. Понятно, что хорошие фонды стараются «передавать» людей друг другу, но будет какой-то процент случаев, когда люди получат отказ от НКО.
История со СМА в том, что большинство фондов не могут собрать такую гигантскую сумму (препарат Zolgensma вместе с процедурами стоит в США около 2,5 млн долларов. — Прим.автора). Если начать сбор на ребенка со СМА, это парализует работу организации. Самое правильное — и этим сейчас занимаются фонд «Семьи СМА» и много других активистов — это лоббирование государственного финансирования лечения заболеваний.
Проблема с такими сборами в том, что прозрачность оценить невозможно. Есть еще этическая проблема: куда деть деньги, если человека не удалось спасти? Фонд мог бы направить эти средства на лечение другого человека. А в случае сбора на карту семьи можно ожидать всего, чего угодно: памятник, поездка, шуба иногда. В ситуации стресса люди действуют нелогично, но на эти деньги можно было бы кого-то спасти.
Есть примеры случаев, когда фондам сложнее собирать средства без «Добра»?
Лучший пример — это тематика помощи взрослым. Когда мы только создали сервис, мы столкнулись с тем, что взрослым не хотел помогать никто. Похожая ситуация у нас сейчас с темой борьбы с домашним насилием. Это меня злит и бодрит.
Все наши стандартные инструменты — рассылки, реклама — не работали, когда нужно было помочь взрослому. В 2015 году мы провели большое исследование и выяснили, что меньше 1% россиян готовы помогать взрослым, а также выяснили, почему люди не помогают таким же, как они сами.
Исследование мы использовали, чтобы привлечь внимание к проблеме, и взяли в работу добытые инсайты. Мы полностью изменили язык этой помощи. Когда-то давно, чтобы помочь взрослым людям, фонды пытались рассказывать о них как о детях, вспоминали даже младенчество. Но это никак не решало задачу. Задачу решала человеческая история. Мы начали рассказывать о человеке, знакомить с ним поближе, чтобы он был для жертвователей не совсем чужим.
В чем была основная проблема сборов на помощь взрослым?
Считается, что взрослый должен справляться сам. Должен обзавестись таким количеством связей, чтобы было кому его вытащить. Мы пытались объяснить, что болезнь — это потеря социальных связей. От человека, который болен, люди стараются держаться подальше, собрать денег «по своим» удается далеко не всем. Еще мы старались говорить о том, что, спасая взрослого, мы возвращаем в строй экономически активную единицу. Мы изменили ситуацию до такой степени, что сборы для взрослых теперь находятся на втором месте на «Добре».
Как вы пытаетесь стимулировать людей помогать пострадавшим от домашнего насилия?
Пока у меня нет рецепта, я его только ищу. Проблема в том, что, как правило, сбор идет на зарплату психологам и юристам, которые консультируют пострадавших от домашнего насилия. Сборы на административные расходы — это вообще сложно: считается до сих пор, что в благотворительности все должны быть волонтерами. Но на самом деле это профессиональная деятельность, которая занимает все рабочее, а иногда и нерабочее время. Это огромное количество навыков. Не каждый сотрудник коммерческих компаний умеет столько, сколько сотрудник НКО.
Когда речь идет о домашнем насилии, встречаются сразу все проблемы: сбор на зарплату взрослым, чтобы помогать другим взрослым, а пострадавшие от насилия еще и «сами виноваты» и «где были глаза, когда замуж выходила». Пользователи «Добра» — такие же граждане нашей страны, и они порой транслируют те же стереотипы, которые окружают принятие закона о домашнем насилии.
Мы сейчас пробуем, ищем, делаем рассылки, хотя знаем, что это, скорее всего, будет провальная история. Но, к счастью, наши показатели эффективности не только количественные (объем денег или автоплатежей), нам еще важно менять отношение людей к социальным проблемам. Если мы не начнем разговаривать с обычными людьми о домашнем насилии, то они, возможно, больше нигде не узнают об этом.
Расскажите о конкретных кейсах о внедрении темы благотворительности в бизнес.
Это, например, «добрые километры» «Ситимобил» — уже 500 тысяч километров было собрано. Этими километрами пользуются несколько благотворительных фондов, чтобы бесплатно перевезти своих подопечных из точки А в точку Б (после записи этого интервью «Ситимобил» и «Добро Mail.ru» также объявили сбор средств для оплаты поездок на такси врачей и волонтеров. — Прим.автора).
Фонды часто не могут оплачивать такси из своих средств, а развоз силами волонтеров ограничен их возможностями и временем. Это очень крутая история, потому что эта фича есть в приложении у каждого человека, который его загрузил. Он, может, вообще ничего раньше не знал про фонды, а мы в его реальность внедрились с классным инструментом.
Как бизнес еще может работать с «Добром»?
Мы предлагаем компаниям «социальный маркетинг» — это очень классная тема для организаций, у которых уже есть социальные проекты. Либо мы можем помочь их разработать, сделать родственными бизнесу.
Организация создает свой спецпроект на любой из наших площадок. Этот спецпроект включает в себя не только рассказ о том, какая классная компания и какие классные у нее продукты, но и решение социальной проблемы. Когда люди собирают пожертвования, компания увеличивает их в два раза, — это называют словом мэтчинг. Маркетологи компании довольны, потому что с одной стороны, у них есть прогнозируемый и понятный охват проекта, с другой — они решают социальные задачи.
Что «Добро» дает корпорации — в том числе в плане монетизации?
Это прибыль, которую мы можем генерить благодаря социальному маркетингу. Кроме того, это расширение аудитории, повышение лояльности.
Фондов, с которыми мы работаем, и их сообществ уже очень много. Среди них есть люди, для которых «Добро» — единственный продукт Mail.ru, которым они пользуются. Эти люди узнают о корпорации как о компании, которая сделала сервис «Добро», — по-моему, это очень круто.