Польза для общества от работающих людей

Антрополог, профессор Лондонской школы экономики Дэвид Гребер заявляет, что сегодня существует множество никому не нужных профессий, от которых пора избавиться. Часто даже сами работники на таких местах уверены, что занимаются чем-то бессмысленным.

В книге Гребера «Bullshit Jobs: A Theory» сказано, что никому не нужной работой по всему миру занимаются миллионы людей. Это служащие, администраторы, консультанты, корпоративные юристы, обслуживающий персонал и так далее. Ученый уверен, что так быть не должно.

Технологии продвинулись настолько, что большинство сложных, трудоемких работ могут выполнять машины. Но вместо того, чтобы освободиться от удушающей 40-часовой рабочей недели, мы изобрели целую вселенную бесполезных, внутренне пустых профессий, которые не приносят профессионального удовлетворения.

В интервью Vox Гребер рассказал о феномене «булшит-работы» и о том, как же ее победить. Главное в интервью — в материале DK.RU.

— «Булшит-работа» — это работа, существование которой не может объяснить даже человек, который ее выполняет, и ему приходится притворяться, что какая-то причина все-таки существует.

Многие люди путают такую работу с плохой работой, но это не одно и то же. Плохая работа — это тяжелая работа, или работа с ужасными условиями или жуткой зарплатой, но чаще всего эти работы очень полезны. На самом деле в нашем обществе чем полезнее работа, тем меньше за нее платят. А вот никчемные, булшит-профессии часто высоко ценятся и хорошо оплачиваются, но при этом они совершенно бессмысленны, и люди, которые делают эту работу, знают это.

Например, это корпоративные юристы. Большинство корпоративных юристов тайно верят, что если бы больше не было корпоративных юристов, мир, вероятно, стал бы лучше. То же самое относится и к консультантам по связям с общественностью, телемаркетологам, бренд-менеджерам и бесчисленным специалистам по административным вопросам, которым платят за то, что они сидят, отвечают на телефонные звонки и делают вид, что полезны.

Множество никчемных профессий — это просто придуманные должности среднего звена, не несущие никакой реальной пользы миру, но они существуют, чтобы оправдать карьеру тех, кто их занимает. Но если завтра их не станет, никто и не заметит.

Если внезапно исчезли бы учителя, сборщики мусора, строители, сотрудники правоохранительных органов или кто-то еще, это имело бы значение. Мы заметили бы их отсутствие. Но ненужные должности могут исчезнуть, и никому от этого не будет хуже.

Читайте также: Во всем мире работникам постарше, с опытом и связями, платят больше. Только не в России

Правда в том, что многим людям дают много денег за то, что они ничего не делают. Это относится к большинству должностей среднего звена, о которых я говорю.

Я думаю, что одна из причин — это огромное политическое давление, требующее создавать рабочие места. Мы принимаем идею, что богатые люди создают рабочие места, и чем больше у нас рабочих мест, тем лучше. Неважно, приносят ли эти рабочие места пользу. Мы просто считаем, что чем больше рабочих мест, тем лучше.

Мы создали целый класс лакеев, которые по сути существуют, чтобы делать лучше жизнь по-настоящему богатых людей. Богатые люди разбрасываются деньгами, платят людям, чтобы те сидели без дела, добавляли им славы и учились видеть мир с точки зрения представительского класса.

Но что, если бы мы признали, что технологии могут выполнять множество важных задач, и просто работали меньше? Что, если бы мы просто тратили больше времени на то, что действительно хотим делать, вместо того, чтобы сидеть в офисе и делать вид, что работаем, по 40 часов в неделю?

Я думаю, что эта система создает абсурдные формы недовольства, когда люди фактически обижаются на других людей, у которых есть реальная работа. Вы видите это в Европе на примере программ жесткой экономии после финансового краха. Все твердят, что нужно затянуть потуже ремни — кроме тех парней, которые вызвали катастрофу. Они по-прежнему получают свои бонусы, а водители скорой помощи, медсестры и учителя приносятся в жертву.

Это безумная логика, и достается всегда людям, которые наиболее уязвимы, которые выполняют тяжелую и необходимую работу.

Я антрополог, и я могу сказать вам, что есть много обществ, где люди работают три или четыре часа в день. Большинство крестьянских обществ, к примеру. Вы работаете по 12 часов в день во время сбора урожая, а в межсезонье — по два или три часа. Средневековый крепостной работал меньше, чем мы, и то же самое можно сказать о племенных обществах по всему миру.

Мы представляем, что если отобрать у людей работу, они просто будут сидеть, пить пиво, смотреть телевизор целый день и впадут в депрессию. Но у нас просто нет опыта обладания свободным временем, тогда как в обществах, у которых есть, занимаются самыми разными видами деятельности.

Многие ценности, которые производятся в обществе, примерно половина, производят люди, которым за это фактически не платят. Я думаю о людях, которые занимаются домашним хозяйством или выполняют важную волонтерскую работу или приносят какую-то иную жертву — и в нашей нынешней экономической системе они не получают никакого вознаграждения.

Людям по-прежнему нужно платить за выполнение важной инженерной, медицинской, научной или других необходимых работ, но мы должны скорректировать свои ценности, чтобы признать, что существует множество способов внести вклад в развитие общества, и многие из них мы попросту не считаем «работой».

Нам нужно изменить то, что мы ценим. Я думал, что движение Occupy Wall Street могло стать началом чего-то подобного. Люди просыпались и понимали, что хотят сделать что-то полезное, хотят помочь другим. Они понимали, что что-то не так, когда ты идешь в образование или в социальную защиту, а к тебе плохо относятся и мало платят.

Я думаю, нам нужно восстание «класса заботы» — людей, которые заботятся о других и о справедливости. Нам нужно подумать о том, как создать новое общественное движение и изменить то, что мы ценим в нашей работе и жизни.

Люди чувствуют, что делает работу стоящей, в противном случае они не смогли бы понять, что то, чем они сейчас занимаются, — это булшит.