Петиция какая польза от этого
Каждую неделю любому мало-мальски активному пользователю Интернета приходит несколько предложений поучаствовать в опросах, оказать помощь, подписать какие-то петиции и дать денег. Куда идут затем эти подписи? Может ли небольшая группа людей оказать большую помощь и как это сделать? Работают ли интернет-ресурсы как реальная общественная сила, или же Сеть обречена стать площадкой для бесконечных разговоров? Во всём этом разбирался корреспондент «Правмира».
Дело не в подписях
Если вы или ваши друзья когда-нибудь подписали хоть одну петицию, с большой долей вероятности вам станут приходить приглашения делать это и дальше на Change.org.
По первому впечатлению, сайт, где подписи собираются тысячами, должен представлять собой что-то вроде предвыборного штаба, где десятки людей проверяют подписные листы, сортируют их и коробками доставляют, например, в ГосДуму.
Так думали и мы. Немного смущало, правда, что на сайте, в отличие от бланка в поддержку, например, депутата, не надо расписываться лично, оставлять адрес и паспортные данные. То есть, согласно существующим законам, подписи, оставляемые гражданами на портале, не имеют юридической силы. Но тогда зачем же там подписываться?
И каково же было наше удивление, когда выяснилось, что подписи с портала… вообще никуда не идут.
Ну, то есть, автор петиции, конечно, может распечатать имена и фамилии всех, кто его поддержал, и лично принести этот список нарушившему его права адресату – например, чиновнику. Держатели ресурса даже утверждают, что такая мера применяется часто, и что она эффективна. Но факт остаётся фактом – подписи на портале никто не проверяет, чаще всего их сбор – вообще лишь первая часть работы.
Что дальше? Давайте обо всём по порядку.
Мы ждём перемен
Истории создания гражданских платформ чем-то напоминают сказки.
Однажды в 2007 году два студента Стэнфордского университета Бэн Рэттрей и Марк Димас задумали создать блог о правах человека и социальной несправедливости.
Со временем, однако, выяснилось, что просто обозначать проблемы недостаточно. Нужно найти ещё какой-то инструмент для их решения. Так возникла платформа для онлайн-петиций и гражданских кампаний Change.org.
Сегодня она работает на одиннадцати языках в ста девяноста шести странах мира и объединяет более восьмидесяти миллионов пользователей.
Основатель платформы Бэн Рэттрей
Как это работает?
И при этом петиции – это только внешняя часть работы платформы.
Рассказывает Дмитрий Савёлов, руководитель русскоязычного сегмента «Change. org»:
«Петиции не только позволяют собрать подписи, но делают нечто более важное – они объединяют в одном месте людей, которым небезразлична какая-то общая проблема. После эти люди могут работать вместе, договариваться о том, как они смогут добиться нужного внимания от адресатов петиции (властей, компаний, организаций).
То есть, сбор подписей – это, зачастую, только первый шаг. Далее следует работа с подписчиками, которую осуществляет автор петиции, организуя различные онлайн и другие акции, общаясь с прессой и так далее».
Таким образом, подписывая петицию, человек на самом деле лишь подтверждает свой интерес к той или иной проблеме. При этом он оставляет в системе свой электронный адрес; можно также поставить галочку напротив просьбы держать его в курсе ситуации. Тогда на электронную почту приходят извещения, в том числе, о разных мероприятиях, устраиваемых авторами петиции. Понятное дело, ходить или не ходить на них, человек выбирает сам.
На события, интерес к которым проявило большое количество людей, охотно обращает внимание пресса. Кроме того, в форме для создания петиции есть опция «вставить e-mail адресата» – то есть, учреждения, чиновника или компании, от которых зависит решение проблемы. Тогда система время от времени высылает на этот адрес информацию о количестве подписантов и их требованиях.
Дмитрий Савёлов, руководитель русскоязычного сегмента «Change. org»
И всё же, основная задача «Chang’а» – координация людей.
«Количество подписей на самом деле имеет не такое уж важное значение. Большую роль играет то, как участники кампании организуют саму работу.
Мы помогаем организациям, которые ведут свои кампании для позитивных перемен, найти потенциальных участников среди наших пользователей. По сути, мы – Youtube социальных кампаний», – говорит Дмитрий Савёлов.
То есть, получается, смысл деятельности портала – координация совсем не виртуальных действий активистов и сочувствующих. А эффективность одного только сбора подписей не так уж и велика.
Модераторы и деньги
Понятно, что каждый Интернет-ресурс должен на что-то существовать. Однако размещение петиции на Change.org бесплатно.
Так же, как и настоящий YouТube, «YouТube социальных кампаний» иногда показывает своим пользователям петиции спонсоров. Правда, в российском сегменте такой опции пока нет.
А вот вопрос с модерацией создатели ресурса решили оригинально. Платформа заявляет о своей открытости и нейтральности, поэтому петиции с неё в целом удаляют редко. Хотя в том случае, если создатель обращения пропагандирует насилие, дискриминацию, угрожает какому-то человеку, может быть поставлен вопрос об удалении его сообщения и блокировке автора.
Обращения на портале, конечно же просматривают. Однако, поскольку над поддержанием всей огромной платформы работает, в общей сложности, около двухсот человек, организаторы очень благодарны за сообщения о содержании петиций рядовым пользователям.
Список побед и сражений
На сегодняшний день платформа Change.org была местом проведения многих успешных кампаний. В феврале 2013 года здесь собирали подписи за сохранение 31 больницы (с отделением онкологии и гематологии) в Санкт-Петербурге.
В июле 2014 после многочисленных обращений и митингов московские власти решили оставить на месте Шуховскую башню.
После почти года митингов, обращений в прокуратуру и телепередач в октябре 2014 были выделены деньги на ремонт специализированного олимпиадного научного центра (школы «СОлНЦе») в Казани, который ранее власти хотели закрывать.
Сейчас на портале размещены петиции в поддержку 11 больницы города Москвы (с отделением рассеянного склероза), которую власти хотят продать, а врачи просят перепрофилировать в центр паллиативной медицины.
Есть здесь и петиция в поддержку врача Алевтины Хориняк.
Из огня…
История возникновения другой сетевой гражданской платформы больше напоминает декорации к фильму ужасов.
В 2010 году окрестности Москвы горели. Москвичи формировали отряды добровольцев и выезжали на пожары, кто-то собирал вещи для погорельцев. Понятно, что все эти процессы надо было как-то координировать.
Тогда в ЖЖ Григория Асмолова появилась запись о существовании Интернет-платформы Ushahidi.
Рассказывает модератор портала «Виртуальная рында» (rynda.org) Глафира Паринос:
«В чём принцип этой платформы? Это такое соединение людей, которым нужна помощь, и людей, которые могут её оказать. То есть, там есть две кнопки «нужна помощь» и «хочу помочь».
Модераторами стала группа очень разных людей. Гриша написал у себя в ЖЖ: «Нужны модераторы». Откликнулась его подруга Настя. Она тоже написала у себя в ЖЖ. Меня очень долго не было в Москве, я тогда вернулась где-то шестого августа, случайно увидела её пост.
Я приехала к ней домой, там были какие-то незнакомые люди. Мы не совсем понимали, что должны делать. Было понятно только, что есть большой поток просьб о помощи и достаточно большое количество людей, которые хотят эту помощь оказывать, но не знают, как. И, соответственно, вот этой координацией и логистикой мы начали заниматься».
Постепенно к модерации стали подключаться россияне, живущие в разных странах – разных часовых поясах. Так что очень быстро работа портала стала круглосуточной. А потом пожары начали стихать. И тут организаторы с удивлением обнаружили, что поток обращений, хоть и стал меньше, совсем не иссякает.
Тогда история о пожарах превратилась в историю о холодах.
Глафира Паринос, модератор портала «Виртуальная рында»
…в холод
«Из «помогите, мы горим» это превратилось в «дом сгорел, очень холодно, нет тёплой одежды».
Тогда вместе с «Новой газетой» мы сделали проект «Холода.Инфо». Мы вытаскивали истории вроде «в Красноярске неделю нет отопления, и люди замерзают в домах». Журналисты брали истории с нашего портала, пытались их раскрутить.
Просто холода – это такая ситуация, когда практически невозможно что-то сделать самим. Пожар можно потушить своими руками – подключить отопление в доме, если где-то прорвало трубу, невозможно. Можно помочь тёплыми вещами, такая небольшая работа по координации тоже была. Но, в целом, проект был информационный», – рассказывает Глафира Паринос.
Потом была ещё авария на японской электростанции Фукусима, и организаторы пытались скоординировать тех жителей Дальнего Востока, у которых были дозиметры, с теми, у кого их не было.
И стало понятно, что создавать каждый раз новую карту и заново её раскручивать, нет смысла. Тогда платформа осталась одна – «Виртуальная рында».
«В рынду бей!»
Рассказывает Глафира Паринос:
«Мы – некоммерческая инициатива и даже не зарегистрированы как юрлицо. Просто в свободное время несколько человек поддерживают портал. Есть общий скайп-чат, есть модераторы, которые занимаются порталом более-менее регулярно – кто-то реже, кто-то чаще.
Просьбы о помощи поступают ежедневно, а не только во время кризисов. Мы стараемся распространять информацию о том, что кто-то находится в беде, за исключением финансовых ситуаций. Поскольку проверить их очень сложно, а нам совсем не хочется нести ответственность за чьи-то махинации, финансовой помощью мы не занимаемся.
Человек, который хочет помогать, просто заходит на наш сайт, регистрируется и указывает, какие темы ему интересны. Например, он хочет помогать животным, ему интересны экологические проблемы или дети-сироты. Допустим, у него есть машина и час в неделю.
Потом, если, например, дети из какого-нибудь интерната приехали в Москву на ёлку и их надо подвезти и сопроводить, человеку поступает эта просьба, и он сам решает, откликаться на неё или нет. А человек, который просьбу оставил, потом отмечает: «проблема решена».
Наша основная задача? Часто бывает, что есть просьба о помощи где-то под Казанью, а помощь находится в Архангельске. И это – очень сложная логистика, которая делает решение очень дорогим. То есть, помимо часов нашей работы, эту, например, инвалидную коляску просто далеко и дорого везти.
Поэтому наша основная задача – чтобы о нас знали региональные некоммерческие инициативы, какие-то активные люди на местах. Чтобы, например, если просьба поступает из Питера, в Питере она и решалась. Потому что сейчас, если помощь везётся из Москвы – это лучший вариант.
Поэтому мы активно ищем, и на нас тоже выходят люди с мест. По сути, мы им просто даём инструмент для того, чтобы они могли эффективно работать».
А кто модераторы?
«Сейчас на портале есть один программист, который решает текущие вопросы. Несколько человек занимаются модерацией регулярно, ещё трое-четверо – реже. Это абсолютно добровольно. Если появляются какие-то новые люди – мы совершенно свободно пускаем их в свой коллектив.
В истории портала были даже свадьбы, правда, не между модераторами. Но мы все на них ездили в разные города и все в итоге перезнакомились и подружились. Сейчас общаемся онлайн регулярно, «вживую» – реже.
Кстати, у нас был программист и веб-дизайнер из Кагалыма, и я с ним познакомилась, только когда сама побывала в этом городе. То есть, человек отработал на пожарах и сказал: «Пока всё». А потом я приезжаю в Кагалым, а мне в одной из соцсетей пишут: «Ваш знакомый находится недалеко от Вас». Так мы познакомились лично спустя полтора года и сейчас продолжаем следить, что друг у друга происходит в жизни», – рассказывает Глафира Паринос.
Кстати, первое знакомство корреспондента с «Виртуальной рындой» состоялось в 2012 году, когда, кооперируясь ещё на одном портале, мы на всякий случай просчитывали способы доставки помощи в затопленный Крымск.
Потом было ещё наводнение-2013 в Хабаровском крае. Сейчас на платформе проекта есть карта помощи украинским беженцам. Хотя текущих просьб здесь всё-таки больше.
***
Вот такая она, сетевая демократия, способ кооперации неравнодушных людей. Впрочем, как видите, Интернет для них – это, главным образом, способ связи.
А «за жизнь» поговорить и «в реале» можно.
Прошло то время, когда важные решения принимались в подъездах. Активисты с папками больше не стучатся в квартиры и не просят расписаться под очередной серьёзной инициативой. Сейчас люди составляют петиции в интернете и собирают голоса там. Наверняка, многие пользователи социальных сетей или просто счастливые обладатели электронных почтовых ящиков не раз получали письма с предложением поддержать какой-либо проект. АиФ.ru рассказывает, есть ли толк от такой online-помощи, а также что нужно сделать и куда обратиться, чтобы петиция заработала.
Есть ли юридическая сила у петиций в интернете?
Самой популярной платформой для сбора подписей является Change.org. Она работает на 14 языках практически по всему миру. Только в России ею активно пользуются около 13 миллионов граждан. Ежедневно они составляют и подписывают претензии к правительству, представителям федеральных и краевых ведомств, а также к церковным служащим.
Создать петицию может любой человек, неважно, выступает он от себя, организации или неформального объединения. Содержание инициативы обычно никем не проверяется, однако, если модераторы замечают в нём нарушение законодательства, то после беседы с составителем её сразу же удаляют.
Руководители Change.org утверждают, что почти каждый час одна из петиций, начатых по всему миру, заканчивается победой. Но одерживается она не благодаря своей юридической силе, которой и вовсе нет, а хорошему освещению в СМИ. Сто человек подпишут или миллион — для официальных органов неважно. Они не обязаны рассматривать документ, который, по сути, является «пустышкой». А происходит так потому, что для регистрации и голосования на платформе пользователям не нужно указывать свои паспортные данные, хотя именно эти сведения необходимы для законного сбора подписей. Вот и получается, что у Change.org нет связи с российским законодательством и отсутствуют какие-либо механизмы воздействия на власти.
Почему «незаконные» петиции работают?
И хотя правовой ценности у online-петиций нет, пользу они всё-таки приносят. Если инициатива собирает большое количество подписей, она нередко вызывает резонанс в народных массах и привлекает журналистов. И тогда уже ответчики, которые не обязаны реагировать на такие прошения по закону, делают это по собственной инициативе, чтобы утихомирить общественность и отстоять собственную репутацию.
Так, например, в мае 2016 года «Сбербанк» не стал забирать квартиру у больной раком Светланы Лапиной. Женщина составила петицию, в которой рассказала, что является инвалидом первой группы и имеет четвёртую стадию рака, при этом сама воспитывает двухлетнюю дочь и судится с банком, который хочет отнять у неё жилплощадь.
В 2013 году Светлана взяла ипотеку и вместе с ней оформила себе страхование жизни и здоровья. Через 12 месяцев у неё обнаружили онкологию последней стадии. Она собрала все необходимые документы и обратилась в «Сбербанк страхование» за выплатами. Компания сильно затягивала с выдачей денег. За это время по ипотечному кредиту у Лапиной возникла штрафная задолженность, из-за которой банк подал на женщину в суд с требованием расторгнуть договор и продать квартиру, стоимостью свыше пяти миллионов рублей, чтобы взыскать с неё 800 тысяч. Если бы это произошло, Светлана осталась бы без дома, прописки, а значит, и права на лечение.
«Подпишете, пожалуйста, мою петицию и помогите мне остановить произвол Сбербанка. Пусть они оставят меня в покое и не забирают мою квартиру. Я больше не прошу», — написала на Change.org Светлана.
На её призыв откликнулось свыше 400 тысяч человек и средства массовой информации. В итоге Сбербанк принёс извинения, аннулировал пени и неустойки по ипотечному кредиту.
Также благодаря интернет-петициям ветеран Великой Отечественной войны из Нижнего Новгорода получила положенное ей по закону жильё. На помощь старушке пришло почти 200 тысяч человек. Примерно столько же людей поддержало инициативу — сохранить поликлинику для бездомных людей в Москве. А свыше 350 тысяч подписей и множество телевизионных, печатных сюжетов помогли маленькой девочке Эле обрести любящую семью в Германии, а не койко-место в приморском доме инвалидов. И чем трогательнее и душещипательнее история, тем больше шансов обратить на себя внимание общественности, получить ответ от адресата и одержать победу.
Однако счастливый финал имеет лишь крохотная часть петиций. Многие из них так и остаются без ответа. Ежемесячно на Change.org регистрируется около трёх тысяч инициатив. Получается, что в год их количество на платформе увеличивается до 36 тысяч. В 2016 году из этого числа только 38 прошений закончились победой. За 10 месяцев 2017 года ещё ни одно не добилось успеха.
Есть и другие проекты, позволяющие организовывать собственные компании по сбору подписей, просто не столь популярные. Например, платформа «Петиция Президенту РФ» или сайт глобальной общественной организации «Авааз». Они работают по тому же принципу, что и Change.org — пишешь свои имя, фамилию, адрес электронной почты и всё — можно излагать проблему, собирать голоса и привлекать СМИ. Юридической силы эти петиции тоже не имеют, а рассчитывают лишь на «шумиху» вокруг проблемы.
Где создать легальную петицию?
Настоящей правовой ценностью у нас в стране обладают лишь те петиции, которые были зарегистрированы на «Российской общественной инициативе» — специальном государственном ресурсе, который, согласно указу президента РФ, создан для выдвижения гражданских предложений и легитимного сбора подписей. Принцип голосования на нём ничем не отличается от других платформ, вот только каждая подпись имеет юридический вес. А всё потому, что для поддержки или создания компании необходима регистрация на сайте «Государственных услуг», где в обязательном порядке указываются паспортные данные и СНИЛС.
Создать там петицию могут люди, достигшие 18 лет, по вопросам социально-экономического развития страны, совершенствования государственного и муниципального управления. Перед появлением инициативы на сайте её тщательно проверяют модераторы. Происходит это не более двух месяцев. Только затем она размещается на портале и становится доступной для голосования. Сбор подписей по какой-либо проблеме не превышает одного года.
Если за это время инициатива набирает необходимый минимум голосов, экспертная рабочая группа одного из территориальных уровней рассматривает её в течение двух месяцев.
Чтобы власти отреагировали на петицию, ей необходимо набрать следующее количество голосов: на федеральном уровне — не менее 100 тысяч, на региональном, если в местности проживает свыше 2 миллионов человек — 100 тысяч, для остальных — 5% от населения, на муниципальном— 5% от всех жителей муниципалитета.
Если все условия соблюдены, то после указанного срока на сайте «Российской общественной инициативы» появится решение по петиции и его обоснование от экспертной рабочей группы.
Но и здесь не всё так радужно. Подписи на платформе собираются гораздо дольше, чем на схожих ресурсах. Во-первых, не многим хочется тратить время на регистрацию, а, во-вторых, нет удобного доступа через социальные сети.
Сейчас на «Российской общественной инициативе» размещены 2285 активных петиций. Всего за время существования сайта на нём было зарегистрировано 11282 предложения. Из них пока лишь 25 были рассмотрены властями, а по 13 приняты положительные решения. Например, благодаря общественному голосованию согласились внести на пешеходные переходы диагональную разметку «зебра» и вернуть минимально допустимый уровень содержания алкоголя в крови водителя, запретить увеличение звука при рекламе на телевидении и сохранять номер мобильного телефона при переходе абонента от одного оператора связи к другому.