Объект красоты и его польза
Елизавета Василькова · 12 октября 2018
704
Кандидат философских наук, директор Центра изучения и развития межкультурных…
Вот тут на вопрос о красивом теле отвечают представители атеизма (светского гуманизм), православия, буддизма, масонства, иудаизма, славянского язычества, теософии, телемы, кришнаизма. Вы сначала выбираете один из близких вам ответов, а потом узнаёте, кому он принадлежит, и получаете доступ к видеокомментариям, а также к справке по всем соответствующих мировоззрений.
А без научной точки зрения можно? Гармония в отношениях, в окружающем пространстве создают комфортные условия жизни, а ведь это важно? Не только перфекционистам, любому человеку приятно, когда его окружают красивые вещи, красивые люди. Гармония настраивает и разум на адекватное восприятие окружающего. Понятие красивого у каждого своё, и когда мы видим в незнакомой… Читать далее
Из чего состоит харизма? Почему некоторые люди, благодаря ей,становятся легендами, даже при посредственной внешности, а к другим тянешься словно подсознательно?
Вот не соглашусь… Харизма это неотъемлемая часть человека и она будет присутствовать всегда, независимо от места или ситуации. Возможно есть периоды адаптации к ситуации, но и они проходят. Красноречие неотъемлемая часть харизмы, немые же люди заменяют красноречие мимикой и жестикуляцией.харизматичные люди мастера невербального общения, что не может не притягивать. На счёт опыта согласен, без него ничего не выйдет, ты должен знать о чем говоришь, а если это ещё и сам пережил, то это опыт вдвойне. Харизматичные люди умеют быстро адаптироваться к любой ситуации( хамелеоны так сказать). Для меня так выглядит харизма.
Прочитать ещё 1 ответ
Откуда у человека потребность в творчестве и в красоте?
Изучаю историю музыки и культуры в целом до посинения, смотрю раритетное кино…
По моему мнению, это вполне естественный процесс.
Издавна людей вдохновляла и окружающая природа вокруг, и другие люди (нередко донельзя харизматичные), и течение собственной жизни. Этому необходимо найти выход через творчество, поскольку всё держать в себе не получится, так или иначе.
Когда же начинаешь изучать теорию какого-либо раздела искусства, который ближе всего по духу, собственное самовыражение отдельно взятого человека эволюционирует, становится искуснее и изощрённее.
Таким образом, через изучение и путём проб и ошибок, приходит мастерство и святая возможность отразить всё вокруг (по умолчанию и себя) на продуктах своей деятельности через то, что лучше всего получается делать. Все с чего-то начинают 🙂
Таким образом, искусство есть логичная реакция на окружающую действительность. И когда говорят, что Бог создал нас по образу и подобию своему, подразумевается не буквальное значение – мы, как и он, творцы по сути своей. Этого у нас не отнять.
Прочитать ещё 1 ответ
Существуют ли в современном мире люди красивые, но не самовлюбленные? Есть ли грань между осознанием своей красоты и чрезмерным ее воссозданием?
недопсихолог, в душе журналист, веду расследования по лайкам
Конечно есть. Вообще сама по себе красота-понятие субъективное и у каждого ее толкование разное. Если человека не “залюбили”, не возвышали, не нахваливали в чрезмерном количестве и т.д. то ,скорее всего он, будет с вполне адекватной самооценкой и при этом понимая свою красоту. (Среди знакомых есть дама, которая, по моему субъективному мнению, выглядит странно и нелепо, считая себя чуть ли не иконой красоты. Это, возможно, говорит о том, что ее родители неплохо так баловали и восхваляли.)
Так же есть вариант, что в детстве ребенок не выделялся особой красотой, а скорее был “белой вороной”, за что в его адрес летели насмешки, издевательства и оскорбления со стороны окружающих, а потом он расцвел и стал тем, кого можно назвать красивым, но убедить человека в этом довольно таки сложно из-за заниженной самооценки.
Когда-то, уже не помню, когда это произошло, я узнал об архитектурном каноне известного римского ученого Марка Витрувия Поллиона. Я был поражен его простой и полнотой одновременно. Конечно, его основной труд «Десять книг об архитектуре» говорит об очень многом, но три простых, казалось бы, пункта: польза, прочность и красота — ставят все необходимые вопросы, на которые необходимо ответить, прежде чем приступить к технологической стороне вопроса.
- Польза – то есть какое назначение, для чего создается то или иное здание?
- Прочность – что позволит ему простоять достаточно долго, для выполнения своего назначения?
- И красота, как необходимый, на мой взгляд, элемент гармонии, эстетики, без которого творение потеряет нечто очень ценное, преображение того, кто соприкасается с ним.
Современное типовое строительство XX века, к сожалению, наполнило мир, однотипными, безликими городами, лишенными индивидуальности, где нет места прекрасному. А это, в свою очередь лишает жителей и внутреннего эстетического чувства. В таком городе не хочется смотреть вверх, вглядываясь в наследие, оставленное потомками в камне или дереве. Поэтому именно эти три пункта в совокупности полностью отражают все необходимые вопросы архитектуры. Еще раз уточню, что, конечно, именно в изначальном, идейном плане. Без которого любая создаваемая форма не будет иметь смысла.
Но поражает меня не только это! Как человека, влюбленного в античную культуру и философию, меня восхищает универсальность моделей, созданных антиками. Как пифагорейцы, обращаясь к законам математики, находили методы работы со своей душой и управлению государством, великие греческие драматурги посредством искусства помогали постичь законы мироздания. Так и Витрувий дает нам возможность на основе его правил в архитектуре увидеть некоторое модели, которые мы можем использовать в нашей повседневной жизни, чтобы сделать ее более наполненной и осмысленной.
Как, давайте посмотрим чуть позже. В первую очередь, мне кажется, важно сказать, почему! И здесь ответ находится на поверхности. Потому, что вопрос познания мира и самого себя был одним из самых актуальных для древних. А отсюда, какой бы деятельностью они не занимались, она всегда была прежде всего ответом и на этот главный вопрос познания.
Если заглянуть в начало «Десяти книг об архитектуре», то уже в самом вступлении книги, где вроде бы должно быть описано, только как проектировать и строить, Витрувий в очень объемном вступлении перечисляет огромное количество пунктов о качествах и знаниях, которыми должен обладать архитектор. Среди них понятные для профессии архитектора: геометр, оптик, математик. Но также и художник, историк, философ, музыкант, медик и др. Зачем? Давайте обратимся к автору и на примере посмотрим. Вот отрывок из вступления, о том, почему архитектору необходимо быть философом:
Что же касается философии, то она возвышает дух архитектора, искореняя в нем самонадеянность, делает его более обходительным, справедливым, честным и отнюдь не скаредным. Это чрезвычайно важно, потому что, в самом деле, никакая работа не может быть выполнена без честности и добросовестности. Архитектор не должен быть жаден и стремиться к наживе, а обязан серьезно поддерживать свое достоинство соблюдением своего доброго имени; это ведь именно и предписывает философия. Кроме того, философия объясняет природу вещей, что по гречески называется φυσιολογία, которую архитектору необходимо очень тщательно изучить…
Довольно необычный подход для современного человека, изучающего прикладную специальность, верно? Но, возможно, не менее от этого актуальный в наше время. И поэтому идеи, которые родились у римского архитектора, настолько универсальны, что применимы во многих сферах жизни. Теперь, давайте вернемся к вопросу «Как?», поднятому нами выше. Как использовать этот метод в нашей повседневной жизни? Для этого давайте увидим отражение этого тройственного канона, через три вопроса, которые необходимо себе задать, перед тем как совершить какой-либо поступок.
Польза
Здесь важно поднять два вопроса:
- В чем смысл того, что я собираюсь совершить? Зачем я хочу сделать что-то? Ведь пользу сможет принести лишь то, что имеет смысл.
- Кому это принесет пользу?
Важный момент: по-настоящему, полезно только то, что приносит пользу не только тебе, но и другим. И если ответ на этот вопрос таков, что это полезно только для тебя, то это, возможно, означает, что это не полезно совсем никому. Польза действия реальна только тогда, когда совершаемое полезно для всех. Дополнить сказанное, хочется словами еще одного великого римлянина Марка Аврелия: «Во-первых, не делай ничего без причины и цели. Во-вторых, не делай ничего, что бы не клонилось на пользу обществу». Мне кажется, что больше и не добавить.
Прочность
«Что является по-настоящему прочным в нас?» Прочным, является то, что мы можем назвать долговечным. То есть действие, которое дает нам возможность приобрести, что-то долговечное, будет правильным? А что тогда долговечно? Явно не что-то внешнее. Ведь все, что мы приобретаем вовне: материальные ценности, слава, почет — очень неустойчивы и могут растаять в миг. Долговечное — это то, что у нас невозможно отнять. Это не то, что мы получаем, а то, какими становимся. Приобретенные качества, добродетели, опыт, то есть то, что делает нас крепче, добрее, мудрее, терпимее, справедливее, выносливее. Или опыт настоящего, как любовь, например.
Это то, что действительно будет всегда нашим, и только это является тем, чего не лишиться, в нашей власти. Отсюда, второй важный вопрос, на который нужно ответить здесь, это «Каким я хочу стать?» И подходящая здесь завершающая пункт фраза: «Быть, а не казаться».
Красота
«Что есть красота в человеке?» Это гармония, соразмерность! Для эллинов, чьими преемниками были римляне, определяющим в жизни был один закон, сформулированный Солоном, законодателем Афин: «Мера во всем!» Золотая середина, без крайностей, а именно так понимал добродетель известный греческий философ Аристотель, — вот что будет красотой в человеке. Соразмерность, гармония, целостность.
И еще, если говорить о действиях, то гармоничными будут являться действия, которые едины и в мыслях, и чувствах, и в поступках, и в идеях. Ведь, к сожалению, как часто бывает так, что мечтаем мы об одном, думаем о другом, хотим третьего, а заняты проблемами совсем иными. Нужно найти то, что соберет весь наш внутренний мир в единое целое. Здесь мне хочется вспомнить картину «Витрувианский человек» Леонардо да Винчи или «Совершенный человек». Почему так? В первую очередь потому, что он гармоничен. Но, помимо золотой пропорции, по которой выстроено тело человека, в этой картине есть еще два важных элемента. Человек вписан одновременно в окружность и в квадрат. В древней геометрической символике, которую мы встречаем еще у пифагорейцев окружность отражает духовное, а квадрат — материальное. Поэтому совершенный человек — это тот, в ком во всей полноте проявлено и то, и другое. И все находится на своем месте.
Леонардо да Винчи. “Витрувианский человек”
Завершая, хочется, как и антики, провести универсальную параллель. Внутренний мир человека —это здание, которое мы строим. Каким оно будет — неким хаотичным пространством чулана, в который снесли все ненужное, или величественным храмом, — решать нам. И то, что это целиком зависит от нас, не может не радовать. И спасибо Витрувию Марку Поллиону за универсальную модель, практичную и в наше время.
Алексей Выборнов
Человек всегда пытался определить соотношение между понятиями красоты и пользы. Уже в древнейших цивилизациях были созданы памятники, в которых запечатлены эстетические представления древних народов. Так, шумерская цивилизация оставила текст «Лето и Зима, или Энлиль выбирает бога — покровителя земледельцев». Данный литературный памятник зафиксировал первый в истории человечества спор о взаимоотношении прекрасного с полезным. Бог воздуха Энлиль решил создать на земле изобилие и сотворил двух братьев: Эмшера (Лето) и Энтена (Зиму), между которыми возник спор о том, кто из них прекраснее. По решению Энлиля прекрасным оказался Энтен, которому «были поручены все воды», а значит, он приносил больше пользы. Выраженная здесь идея «чем полезнее, тем прекраснее» предвосхищает концепции классического периода в античной философии, рассматривающие соотношение категорий пользы и красоты, утилитарнопрактического и эстетического в их целостности.
В одном из диалогов Сократа рождается мысль о функциональной природе красоты: «Если они [предметы] сделаны хорошо для тех работ, ради которых мы их приобретаем, или если они по природе своей хороши для наших нужд, то они прекрасны»[1]. Рассмотрев функциональность красивой вещи, Сократ дает анализ красоты как пользы. Однако красота, по Сократу, состоит не только в функциональной целесообразности, но и в эстетической выразительности форм предметов. Так, любая греческая ваза или иной тип сосуда имели не только определенное назначение, но и отличались по форме, которая несла определенную смысловую нагрузку. Элементы формы создавались с учетом удобства использования вещи и в то же время были средством эстетической выразительности изделия. Таким образом, Сократ выявляет двойственность красоты вещи. С одной стороны, полезность, выражающая практический смысл вещи и выступающая как мера красоты предметного мира. С другой стороны, красота создается эстетической выразительностью качеств и свойств вещи. Чем более полно и многообразно в вещи соединяются польза и красота, тем вещь целесообразнее. Тем самым Сократ утверждает характерное для античности понятие красоты как гармонии внешнего и внутреннего мира.
Однако в эпоху средней классики существовали и другие мнения о соотношении красоты и пользы. Например, Платон, несмотря на свое частое отождествление красоты с благом, в конце концов благо резко противопоставляет красоте и даже ставит его выше всего прочего: благо по своей красоте превосходит красоту всех вещей, всей науки и даже самой истины. Аристотель также весьма четко разделяет красоту и благо. Сущность красоты у него сводится к математической структуре существующего. Именно математика и сами числа не выражают никакой вещественности и образуют собой неподвижную и созерцательно данную область в противоположность благу. Не случайно математики говорят, что истинная формула всегда лаконична и красива по начертанию.
Так как же соотносятся красота и польза — противоположные понятия или тесно связанные и обусловливающие друг друга? В природе, например, проявляется единство красоты и пользы: так, яркая окраска оперенья птиц привлекает особей противоположного пока, а внешняя броскость цветов растений служит для привлечения внимания насекомых. Такая приспособленность к среде и соответствие структуры и функции является естественной в мире неодушевленной и живой природы. Но человек по аналогии с собой переносит на природу представление о целесообразности и, соответственно, о красоте. Тем самым превращая природу в источник для формирования эстетических представлений и чувства красоты.
Осмысляя эффект такой «целесообразности» в природе, а также факт удовлетворения от полезности своих действий и их результатов, человек стремился выявить не только источник целесообразности, но и ее форму. Эта форма, или, как ее охарактеризовал И. Кант, целесообразность без цели, есть красота. Он четко зафиксировал отличие красоты от пользы и тем положил начало эстетике. По мнению Канта, красота в чистом виде существует в вещах природы, которые не имеют цели или идеи в самих себе, в человеке же красота связана с моралью. Суждения вкуса Кант определяет так: «Прекрасно то, что познается без посредства понятия как предмет необходимого удовольствия»[2]. Наряду с переживанием прекрасного немецкий мыслитель выражает возможность переживания возвышенного, их отличие заключается в том, что «прекрасное служит для изображения неопределенного понятия рассудка, возвышенное — для такого же понятия разума». Прекрасное философ ассоциирует с природой, а возвышенное — с искусством, утверждая, что последнее не применимо к природе, так как предмет природы «как бы заранее предназначается для нашей способности суждения», т.е. не требует «серьезной работы воображения», в отличие от предмета искусства, предстающего перед нами не в «завершенном виде». Таким образом, можно сделать вывод, что природа, как ее видит Кант, по сути своей целостна и завершенна и привносит эти качества в каждое отдельно взятое свое творение. В то время как произведение искусства требует построения такой завершенности и открытия смысла. Кроме того, И. Кант различал свободную и «связанную», «обусловленную» красоту. Свободной красота бывает лишь в «поле» эстетического созерцания (и творчества), но это «поле» неизбежно связано с реальной жизнедеятельностью. Поэтому красота никогда не теряет связи с различными видами целесообразной и полезной деятельности.
Начиная с древности человек в трудовой деятельности не только создавал изделия, которые удовлетворяли насущные утилитарные потребности, но и творил их по законам красоты, в частности, украшая различными орнаментами. Однако красота вещи по-прежнему была тесно связана с полезностью и не существовала отдельно от пользы, так, например, орнамент на изделиях был не только украшением, но и был связан с религиозно-магическими обрядами и действами. Связь красоты с полезными предметами продолжала свое развитие и в народном декоративно-прикладном искусстве, в художественном ремесле и художественной промышленности. Так, народные мастера не делали вещей, предназначенных только лишь для любования ими, их изделия всегда имели определенное утилитарное назначение. Красота этих изделий всегда была связана с их непосредственной полезностью.
С развитием профессионального искусства деятельность художника и ремесленника все больше противопоставляется, а соответственно понятия красота и польза разделяются. Особенно это проявляется в эпоху Возрождения, когда утверждается понятие «высокого искусства», не связанного с утилитарностью, а статус художника, творца прекрасного, становится высоким как никогда раньше. Дальнейшее разделение красоты и пользы происходит с развитием капитализма и товарно-денежных отношений, искусство все больше отделяется от материального производства, которое, будучи основанным на ручном труде, постепенно уступает место
индустрии. Технический прогресс все больше входит в жизнь людей и все заметнее начинает влиять на их мировоззрение и эстетические представления. Появляется целый ряд изделий чисто утилитарного назначения, которым вообще отказано в праве быть красивыми, — это фабричные станки, рабочие инструменты, различное производственное оборудование. Первые образцы промышленных изделий были далеко не совершенными и уступали по качеству продукции ремесленного производства. Кроме того, обнаружилась эстетическая инородность в окружающей среде изготовленных машинным способом изделий, непривычность их форм и самой мысли о массовом тиражировании абсолютно идентичных изделий. Мыслители того времен высказывали опасения за судьбы человеческой культуры. Шиллер в своих «Письмах об эстетическом воспитании человека» писал, что одна из величайших задач культуры состоит в том, чтобы в физическом, материальном окружении людей форма была подчинена эстетическим законам, ибо только из эстетического, а не чисто утилитарного, может развиться «моральное состояние»[3]. И хотя некоторые изделия машинного производства, которые, как считалось, должны были быть красивыми и чрезмерно украшались — мебель, стулья, светильники, — истинной красоты в них не было, они представляли собой безвкусную массовую продукцию, рассчитанную на внешний эффект. Приглашенные на промышленные предприятия художники в целях повышения эстетических качеств изделий занимались стайлингом внешней формы, не понимая при этом сути индустриального формообразования. В большинстве случаев вследствие стереотипов мышления разработчиков и заказчиков такой стайлинг сводился к примитивному украшательству, имитации трудоемкого ручного труда.
Кризисная художественная ситуация в области формообразования предметного мира, сложившаяся в европейских странах в середине XIX в., стала причиной зарождения дизайна, который с точки зрения красоты и пользы осмысливает и оформляет предметы, учитывая особенности не только их внешнего вида, но и необходимое функциональное и композиционное единство. Таким образом, именно дизайн был призван решить проблему соотношения красоты и пользы и выполнить задачу не отождествления или противопоставления этих понятии друг другу, а гармоничного их сочетания.
Мысль о зависимости формы от функции, материала и технологии создания произведения впервые высказывается и аргументируется Г. Земпером в теоретическом труде «Стиль в технических и тектонических искусствах, или Практическая эстетика», изданном в 1860—1863 гг.[4] Дальнейшее развитие идей функционализма связывают с чикагской архитектурной школой, значение которой состоит в том, что впервые в XIX в. был преодолен разрыв между конструкцией и формой. Одним из самых известных представителей чикагской школы был Луис Салливен. В своих архитектурных творениях при минимуме декора он стремился достичь гармонии с помощью пропорций основных объемов, ритма окон, совершенства отделки и деталей[5]. Считая критерием истинности творчества соотношения формы и функции, он формулирует закон природы: «Каждая вешь в природе имеет форму, иначе говоря — свою внешнюю особенность, указывающую нам, чем именно она является, в чем ее отличие от нас и других вещей… Всюду и всегда форма следует за функцией — таков закон. Там, где неизменна функция, неизменна и форма»[6]. Так возникла формула Салливена «Форма следует за функцией», ставшая лозунгом функционализма, направления, сложившегося в 20-е гг. XX в. и сыгравшего значительную роль в объединении в объектах предметного мира эстетичной формы и функционально-конструктивной основы, т.е. красоты и пользы. В своих изделиях дизайнеры-функционалисты утверждают новое понимание красоты визуальной формы предметов, которое базируется на основе соответствия внешнего вида изделия его функциональной направленности и утилитарной полезности. Хороший дизайн предполагает баланс между эстетической красотой, надежностью и безопасностью, практичностью, ценой и функциональными возможностями. Дизайн должен подсказывать, для чего предназначено устройство, как оно работает, что с ним можно сделать и — через обратную связь — что происходит с ним в определенный момент времени. Если человек в процессе зрительного восприятия объекта легко определяет его назначение и способ функционирования, понимает язык материала и технологии,
у него возникает положительное эстетическое чувство, в результате чего он воспринимает форму данного объекта как красивую.
Любой предмет как продукт дизайна содержит в себе две составляющие: функциональную и формообразующую. Соотношение данных сторон в предмете может быть различным, поскольку невозможно найти единственно правильную наилучшую форму, максимально соответствующую функциональному назначению объекта. Форм всегда будет множество, это объясняется тем, что функция абстрактна, а форма всегда конкретна. Приступая к проектированию какого-либо объекта, дизайнер преобразовывает абстрактную функцию в конкретную форму. Результаты такого преобразования зависят от человека-творца, который и является критерием красоты и полезности изделия. Роль дизайнера в создании изделий разного плана не одинакова, так, например, сложные машины, станки, приборы в первую очередь должны соответствовать функциональным требованиям к их форме. В этом случае творческая свобода дизайнера ограничена, так как форма таких изделий тесно связана с их конструкцией, а значит, первостепенной задачей дизайнера является правильная организация функции во внешней форме изделия. Эстетическая выразительность изделий технического назначения достигается за счет обеспечения оптимального функционирования, применения прогрессивных материалов, конструкций и технологий, выявления в форме функциональных возможностей изделия.
Существует и другая группа изделий, функциональная составляющая которых подчиняется их эстетическому назначению, к ним, прежде всего, относятся предметы быта, интерьера, одежды. Область творческой свободы дизайнера таких изделий гораздо шире и разнообразнее, а их художественная выразительность достигается за счет совершенства композиционного решения, соответствие стилю, моде и образному решению, а также следования технологическим и конструктивным требованиям формообразования.
Основная задача дизайнера заключается в том, чтобы найти равновесие между декоративностью и функциональностью, так чтобы формы технических изделий не были перегружены чрезмерными декоративными элементами, а формы предметов, в которых художественно-образные качества должны быть первостепенны, не были эстетически бедны. Как излишняя технизация формы предмета, так и неуместный ее декоративизм не позволяют полу-
‘ | ||||||||||
А | S | D | Е | о | Н | J | К | L | А | # |
к
command
к
command
о
Рис. 1.1. Magic Keyboard. 2015. Клавиатура от Apple имеет новый обтекаемый дизайн, встроенную аккумуляторную батарею и улучшенные ключевые характеристики
чить объект с высокими эстетическими качествами, а значит, и достигнуть гармонии красоты и пользы.
В книге «Уроки дизайна от Apple» говорится: «Понятие “просто красиво” отражает приверженность компании Apple простоте и обещание, что каждый продукт будет прекрасен, но не поверхностно и без излишеств, а так, что эта красота выйдет за рамки внешнего вида, охватив и функциональность»[7]. В этом и заключается сущность современного дизайна, призванного привести соотношение красоты и пользы к равновесию.
Дизайн, красота, польза, функциональное, эстетическое, утилитарное, целесообразность, форма, стайлинг
- 1. В чем заключается смысл принципа designo?
- 2. Раскройте значения слова «дизайн».
- 3. Охарактеризуйте представления о красоте и пользе в различные исторические эпохи.
- 4. Раскройте смысл выражения «Форма следует за функцией».