Об извлечении пользы из несчастий
родственники всячески издевались над ним, а однажды Брандония, сорвав с руки своего незадачливого мужа обручальное кольцо, отдала его Еванжелисте.
Нельзя сказать, что Джироламо жалел денег для сына. Но он считал, что, помогая Джамбаттисте, он лишь усугубляет его тяжкую долю: почуяв «запах денег», родственники будут ненасытными, а он, «идущий к старости», не сможет долго кормить семейство Серони. Кардано очень тяжело переживал ссору с сыном, его одолевала бессонница и сильные сердцебиения. Когда в 1558 году родилась внучка, он обратился к Джамбаттисте с письмом, умоляя сына открыть глаза на то, что происходит вокруг него: «Я пишу тебе эти слова потому, что чувствую скорее жалость к тебе, чем гнев из-за оскорбления, которое ты нанес всем близким. Если ты правильно поймешь меня и будешь следовать тому, что написано в этом письме, то у тебя появится надежда на спасение». Он рекомендует сыну тщательно изучить книги «Об утешении» и «Об извлечении пользы из несчастий» и приводит длинный перечень «жизненных правил», которыми ему надлежит руководствоваться. Заканчивая письмо, Кардано обещал сыну половину своего годового дохода, если тот восстановит мир в семье и отделится от родственников. В качестве «аванса» он послал Джамбаттисте новую шелковую одежду такого покроя, который обычно носили врачи.
Павия (Старинная гравюра)
В октябре 1559 года Джироламо с младшим сыном уехал в Павию – ему предложили место профессора с окладом в шестьсот крон годовых. Миланец вновь встретился со студентами в аудиториях и с коллегами на диспутах; в том же году ему удалось победить в трехдневном состязании знаменитого медика, профессора Андреа Камуцио. Кардано критиковал Галена, а Камуцио безуспешно пытался ему возражать. «Этот диспут сделался настолько широко известен всем, – вспоминал Джироламо, – что, обсуждая его, не говорили уже о самом предмете спора, а только о силе моих доказательств, которая представлялась несокрушимой». Камуцио, потерпев поражение в очной схватке, попытался взять литературный реванш, опубликовав в 1563 году «Возражения, коими разбиваются выводы Иеронима Кардануса и отражаются его несправедливые нападки на Галена…». Он жаловался, что в Павии и других университетах имя миланского врача приводят в противовес славному имени Галена.
Трагедия
В Милане же тем временем происходили следующие события. Хотя Брандония собиралась во второй раз стать матерью, ссоры между супругами не прекращались. Не примирило их и рождение сына, которого в честь прадеда назвали Фацио. Однажды – это было через несколько дней после родов – Брандония в пылу гнева заявила, что Джамбаттиста не является отцом ее детей и даже назвала имена настоящих отцов. Этого молодой человек не мог перенести: он замыслил убийство. У знакомого аптекаря раздобыл яд и уговорил своего слугу подсыпать его в праздничный торт, пообещав денег и одежду. За день до этого Джамбаттиста попытался помириться с семейством Серони, выкупив все векселя Еванжелисты.
Торт был испечен, и слуга сделал свое дело. Родственники со стороны жены и сам отравитель, отведав торта, отделались желудочными болями. Но для Брандонии, организм которой был ослаблен недавними родами, праздничный обед окончился трагически. Врач, «человек незапятнанной репутации», установил, что причиной смерти была лихорадка. Но поскольку о ссорах супругов было хорошо известно в Милане, власти заподозрили недоброе, и на следующий день после смерти Брандонии, 17 февраля 1560 года, Джамбаттисту и его слугу взяли под стражу. Был арестован также и Альдо.
Джироламо поспешил в Милан, испуганный и подавленный: его любимому мальчику, его надежде и гордости грозит смертельная опасность! Да и сможет ли он сам рассчитывать на уважение и почет, если окажется, что его сын – убийца? Кардано использует все свое влияние и связи, чтобы помочь Джамбаттисте. Правда, Фернандо Гонзага умер еще в 1557 году, но в Милане живут его дети, с которыми Джироламо дружен. Кроме того, новый правитель – Гонсало Фернандес де Кордова (15851635) – также благоволит к Кардано, которого сделал своим личным врачом. Большим влиянием в Милане пользуются и духовные покровители Джироламо – кардиналы Джованни Мороне и Карло Борромео, будущий архиепископ города. Но высокие друзья и покровители не захотели помочь Кардано в этом, в общем-то, не очень ясном деле, и он продолжал сражаться за жизнь сына в одиночку. А тот, видимо, и не понимал, какая ему грозит опасность: через случайного человека он просит отца внести залог в десять тысяч крон для того, чтобы выйти из тюрьмы и наблюдать показательный бой у стен Миланского замка. Недаром Кардано писал, что сына погубила его простота.
Кардинал Карло Борромео
Некоторая надежда появилась у Джироламо, когда пять врачей, осматривавших тело Брандонии, подтвердили, что она умерла не от яда, а от лихорадки. На этом можно было и закрыть «дело», но сенатская комиссия, проводившая расследование, была настроена по отношению к Кардано довольно враждебно (так во всяком случае считал Джироламо). И допросы продолжались.
Первым не выдержал слуга. Он признался, что получил от хозяина порошок, но подумал, что это лекарство, чтобы у Брандонии было больше молока. Когда же нашли аптекаря, у которого был куплен яд, сознался и Джамбаттиста.
Следствие закончилось. С Альдо и со слуги обвинения были сняты, а главный виновник должен был предстать перед сенатским судом. Не доверяя профессиональным юристам, Кардано решил защищать сына сам. «Семь обстоятельств, – говорил он, – должны быть рассмотрены в этом деле: пример для общества, поступок, средства, причина поступка, характер действия, лицо, совершившее поступок, и внешние обстоятельства». Он построил защиту на следующих положениях:
1. Джамбаттиста – юноша простого и бесхитростного характера. Будь он половчее, разве дал бы он жене столь малую дозу яда, если бы действительно решился погубить ее? Или вовлек бы в свое преступление слугу? Или признался бы во всем?
2. Брандония, напротив, – женщина низкой нравственности и злобного характера. Даже ее отец не смог на дознании утверждать, что она досталась своему мужу девушкой.
3. Доказано, что Брандония умерла не от яда, а от лихорадки. Но разве столь уж был бы виноват несчастный, постоянно оскорбляемый юноша, если бы он и отравил ее? Известны случаи, когда суд оправдывал мужа, заколовшего неверную жену. А ведь эта распутница сама хвасталась своей неверностью!
4. Точно не установлено, что именно приказал Джамбаттиста слуге. Может быть, тот неверно его понял. Если подсудимый решил отравить жену, зачем было ему самому есть торт?
5. Но, допустим, подозреваемый действительно замыслил убийство. Можно ли его оправдать в этом случае? Да, можно. Ему необходимо было избавиться от унизительного положения, в которое поставила его жена, в противном случае он потерял бы право быть членом коллегии, был бы изгнан из общества и в конце концов погиб бы от руки одного из любовников Брандонии.
Исчерпав все доводы, Кардано пытался разжалобить членов суда, среди которых было немало его пациентов: «Разве не худшее из наказаний терзать отца казнью сына, а не казнить его самого? Если вы убьете меня, погибнет один человек, уже готовый умереть и не могущий принести плода; умерщвляя сына, вы отрезаете вместе с ним всякую надежду на продолжение рода. Представьте себе, что у ваших ног молит вас здесь род человеческий за сына того, кому вы все обязаны, за юношу, одержимого гневом, терзаемого столькими несчастьями, пораженного величайшим позором, обманутого в браке с женщиной, не принесшей ему приданого, с женщиной испорченной и бесстыдной, с которой он сочетался против воли и без ведома отца!»
Он умолял не посылать сына на эшафот или на галеры, а наказать изгнанием из города. Может быть, члены суда и сочувствовали Кардано, но вынести мягкий приговор человеку, давшему яд матери десятидневного ребенка, они не решились. Суд, правда, оставил несчастному отцу последнюю надежду: приговор будет смягчен, если Джироламо выплатит Еванжелисте денежную компенсацию. Но Еванжелиста, введенный в заблуждение хвастовством своего легкомысленного зятя, запросил такую сумму, какую Кардано никак не мог выплатить. Поэтому 13 апреля Джамбаттиста взошел на эшафот и распрощался с жизнью.
Естественно, этому трагическому событию не мог не сопутствовать «знак» свыше: «Перед смертью сына на своей правой руке у основания безымянного пальца я обнаружил кроваво-красное пятно в виде меча, которое подымалось вверх к кончику пальца, все больше краснея, в течение 53 дней. Сын был казнен
booksshare.net -> Добавить материал -> История
-> Гутер Р.С.
-> “Джироламо Кардано” -> 27
Гутер Р.С., Полуиов Ю.Л. Джироламо Кардано — М.: Знание, 1980. — 192 c.
Скачать (прямая ссылка): djiromalokardanp1980.djvu
Предыдущая 1 .. 21 22 23 24 25 26 27 > 28 29 30 31 32 33 .. 75 >> Следующая
13 апреля Джамбаттиста был казнен «отсечением головы».
Смерть сына потрясла старого доктора, он был близок к состоянию невменяемости. Ему казалось, что весь мир
67
смотрит на него, отца казненного преступника, с отвращением и негодованием.
Что он только ни делал, чтобы забыться! Как безумный, носился целыми днями на коне по полям, а ночи напролет играл в шахматы со своим учеником Эрколе Висконти; пытался заглушить душевные страдания физической болью и голодом: «…я бил себя самого розгами по ногам, кусал себе жестоко левое предплечье и постился; очень облегчали меня слезы в тех случаях, когда мне удавалось плакать, чего я, однако, часто не мог достигнуть»; по примеру стоиков искал помощи в «оружии рассудка»: «…ничего нового не произошло, только изменилось и ушло вперед время; разве возможно, чтобы оно не переставало мне благоприятствовать при его вечном течении? Но у тебя выхвачено несколько лет жизни! А что значит эта часть времени в сравнении с вечностью? Наконец, если мне остается прожить лишь немного лет, тут нет большой потери, а если я могу рассчитывать на более долгую жизнь, то, может быть, наступят такие обстоятельства, которые облегчат мою скорбь, и я за нее заслужу вечную славу?»
Но все было напрасным. И тогда «я обратился с мольбой к богу, чтоб он сжалился надо мной, ибо от постоянной бессонницы мне предстояло либо умереть, либо сойти с ума, либо по крайней мере отказаться от своей профессорской должности… Поэтому я просил бога, чтобы он послал мне смерть, ибо это все равно общий жребий всех живых, после чего я немедленно лег на кровать… Сон тотчас же обуял меня». Во сне некий «голос из мрака» повелел Кардано взять в рот изумруд, который он носил на шее, сказавши: «Пока будешь держать его там, ты не будешь вспоминать о сыне». Проснувшись, Джироламо выполнил приказание, и «тут произошло то, что выходит за пределы всякого вероятия: я немедленно позабыл все, что связано было с воспоминаниями о сыне… и впоследствии, почти в течение полутора лет я не вспоминал о нем, прибегая к этому средству. С другой стороны, когда мне приходилось вкушать пищу или читать лекцию, так как нельзя было в этих случаях пользоваться благодетельным действием изумруда, я делался жертвой страшных терзаний, доводивших меня до предсмертного пота».
Рассказ Кардано о необычайном якобы избавлении от душевных мук относится к числу тех немногих его
68
рассказов о чудесах вообще, в которых, собственно, ничего чудесного нет: в данном случае перед нами превосходный пример эффективного самовнушения. Сомнительно звучит в том рассказе лишь утверждение о том, что Кардано вспоминал о сыне, «вкушая пищу или читая лекции». Книги, написанные им после казни Джамбаттиста, говорят об обратном. В большинстве своем это морально-этические сочинения, и в каждом слышится скорбь и стенания отца, оплакивающего сына. В одну из книг он поместил элегию на смерть Джамбаттисты и музыкальное сопровождение к ней, которое написал его друг, композитор Гуидо. Другую — «Об извлечении пользы из несчастий» — дополнил главой «О горе», где поведал печальную историю своего сына. Несчастной судьбе отца, потерявшего сына, невинно убиенного, посвящен обширный диалог «Тетим, или О состоянии человека». Морально-философские проблемы поднимаются в трактате «Теоностон», состоящем из книг: «О спокойствии», «О продолжении жизни», «О бессмертии души», «О созерцании», «О жизни души после смерти и о ее блаженстве». Англичанина Уильяма, умершего в 1561 году, он оплакивал в «Диалоге о смерти», виня себя за легкомыслие и недостаточную заботу о судьбе юноши. Лишь одно медицинское сочинение вышло из-под пера Кардано в это время — «Комментарии к «Анатомии» Мондино».
Эти книги Джироламо писал в течение 1560—1562 годов то в Милане, то в Павии. В университете он не появлялся, а сохраняя место профессора, читал лекции на дому. Это, видимо, вызывало неудовольствие у некоторых его коллег и членов сената, и Джироламо, дабы не вызывать пересудов и интриг, решил уехать из города. Он обратился за помощью к высоким покровителям — кардиналам Джованни Мороне, Франческо Альчиати и Карло Борромео. Альчиати, племянник известного юриста, друга Кардано, был в то время секретарем папы Пия IV. Борромео также жил при папском дворе, но покровительствовал Болонскому университету, для которого он добился разрешения и средств на строительство нового здания. Кардиналы договорились с властями университета о месте для Миланца. 23 марта 1562 года он был избран на должность профессора медицины, но к занятиям приступил лишь в конце того же года.
Подробный рассказ Кардано о событиях, сопутст-
69
вующих его переезду в Болонью, свидетельствует о том, что нервное потрясение не прошло для него бесследно. Везде ему чудились интриги и заговоры против него. Конечно, врагов у Кардано всегда хватало, но все же кажется, что большинство заговоров рождено скорее его болезненным воображением. Впрочем, его рассказ о том, как он добивался отставки в Павийском университете и что он тогда пережил, кажется правдоподобным. Сенат университета, в общем-то, очень неохотно расставался с Кардано, но конкурентам не терпелось поскорее от него избавиться. «Не рассчитывая на то, что сенат сам уволит меня, хотя я и просил об увольнении, они возымели намерение убить меня, но не оружием, опасаясь огласки и наказания со стороны сената, а хитростью, ибо мой конкурент видел, что он не будет в состоянии • занять первое место, если я не уступлю его сам». В середине апреля они написали Кардано как бы от имени его зятя и по наущению дочери письмо, в котором Сакко, ссылаясь на грязные слухи о Кардано, объявлял родство с ним постыдным для себя и заявлял, что сенат и коллегия ожидают, что он будет признан недостойным нести обязанности преподавателя. Спустя несколько дней Джироламо получил письмо и от своего бывшего ученика Фиорованти, который .умолял Кардано принять меры против публичного шельмования своего имени, ибо ?му, Фиорованти, стыдно считаться учеником Кардано. Джироламо решил, что не зять, всегда относившийся к нему уважительно, инициатор заговора, а Фиорованти или тот, кто стоит за его спиной. Бывший ученик путался, врал и, наконец, сознался, что писал по настоянию ректора Дельфино — главного конкурента и наиболее злобного врага Миланца (Кардано за глаза называл его «волком»). Увидев., что дело может кончиться для него большими неприятностями, Фиорованти поспешил отказаться от своих слов.
Предыдущая 1 .. 21 22 23 24 25 26 27 > 28 29 30 31 32 33 .. 75 >> Следующая
booksshare.net -> Добавить материал -> История
-> Гутер Р.С.
-> “Джироламо Кардано” -> 25
Гутер Р.С., Полуиов Ю.Л. Джироламо Кардано — М.: Знание, 1980. — 192 c.
Скачать (прямая ссылка): djiromalokardanp1980.djvu
Предыдущая 1 .. 19 20 21 22 23 24 25 > 26 27 28 29 30 31 .. 75 >> Следующая
Под влиянием отца Кардано-младший пробовал свои силы и в сочинительстве, опубликовав небольшой трактат о пользе употребления лука и чеснока.
Хотя Джироламо явно переоценивал способности сына, но даже он не мог не отметить некоторые печальные черты его характера. Джамбаттиста был неразговорчив, но легко возбуждался и тогда так сыпал словами, что производил впечатление человека не вполне нормального. В житейских делах он был неумел и безынициативен, иногда его поступки окружающим трудно было понять. Все это очень беспокоило Миланца, опасавшегося, что безвольный сын погубит свою научную карьеру, попав под каблук властной особы. Он решил, .что будет лучше, если Джамбаттиста поскорее женится, и стал энергично подбирать достойную невесту. Но Джамбаттиста отвергал одну кандидатуру за другой.
В начале декабря 1557 года Джироламо донесли, что Джамбаттиста хочет жениться и что это событие произойдет в ближайшее время. Джамбаттиста не подтвердил этого, хотя над ним был учинен форменный допрос. Тем не менее отец не на шутку встревожился и несколько дней жил сознанием чего-то неприятного. Предчувствие не обмануло его: 20 декабря слуга принес известие — Джамбаттиста сочетался браком с Брандонией Серони, «девушкой, в которую он был влюблен, но у которой не было решительно никакого состояния».
Огорчился Джироламо чрезвычайно: Брандония пользовалась репутацией девушки сомнительной нравственности и дурного характера. Когда-то Лючия Бандарени тоже досталась Миланцу без приданого, но ее родители не юлько не обременили его заботами, но даже поначалу помогли молодым. Тут же было все наоборот: Брандония вышла замуж явно по расчету. Она взвалила на слабые плечи молодого врача бремя содержания ее семьи: отца Еванжелисты, успевшего промотать свое состояние, матери, двух или трех незамужних сестер и трех братьев, промышлявших «законным разбоем» (они были солдатами-наемниками), а иногда и незаконным. Семейство Серони, надо полагать, надеялось не столько на заработки Джамбаттисты, сколько на деньги его огца, поскольку
63
влюбленный простак умудрился наплести своим буду* щим родственникам о якобы колоссальных гонорарах Кардано.
Джироламо решительно отказался принять молодых в свой дом и поддерживать их материально. Поэтому в течение всего 1558 года Джамбаттиста вынужден был жить с женой лишь на свой скромный заработок. Ему пришлось распродать личные вещи, и в зимние дни он ходил по Милану в легкой одежде, совершенно неподобающей положению доктора медицины и члена коллегии. Жена и ее родственники всячески издевались над ним, а однажды Брандония, сорвав с руки своего незадачливого мужа обручальное кольцо, отдала его Еванжелисте.
Нельзя сказать, что Джироламо жалел денег для сына. Но он считал,’ что, помогая Джамбаттисте, он лишь усугубляет его тяжкую долю: почуяв «запах денег», родственники будут ненасытными, а он, «идущий к старости», не сможет долго кормить семейство Серони. Кардано очень тяжело переживал ссору с сыном, его одолевала бессонница и сильные сердцебиения. Когда в 1558 году родилась внучка (ее назвали Диареджиной), он обратился к Джамбаттисте с письмом, умоляя сына открыть глаза на то, что происходит вокруг него: «Я пишу тебе эти слова потому, что чувствую скорее жалость к тебе, чем гнев из-за оскорбления, которое ты нанес всем близким. Если ты правильно поймешь меня и будешь следовать тому, что написано в этом письме, то у тебя появится надежда на спасение». Он рекомендует сыну тщательно изучить книги «Об утешении» и «Об извлечении пользы из несчастий» и приводит длинный перечень «жизненных правил», которыми ему надлежит руководствоваться.
Заканчивая письмо, Кардано обещал сыну половину своего годового дохода, если тот восстановит мир в семье и отделится от родственников. В качестве «аванса» он послал Джамбаттисте новую шелковую одежду такого покроя, который обычно носили врачи,
В октябре 1559 года Джироламо с младшим сыном уехал в Павию — ему предложили место профессора с окладом в шестьсот крон годовых. Он вновь встретился со студентами в аудиториях и с коллегами на диспутах; в том же году ему удалось победить в трехдневном состязании знаменитого медика профессора Андреа Каму-цио. Кардано критиковал Галена, а Камуцио безуспешно
64
пытался ему возражать. «Этот диспут сделался настолько широко известен всем,— вспоминал Джироламо,— что, обсуждая его, не говорили уже о самом предмете спора, а только о силе моих доказательств, которая представлялась несокрушимой». Камуцио, потерпев поражение в очной схватке, попытался взять литературный реванш, опубликовав в 1563 году «Возражения, коими разбиваются выводы Иеронима Кардануса и отражаются его несправедливые нападки на Галена…» Он жаловался, что в Павии и других университетах имя миланского врача приводят в противовес славному имени Галена.
В Милане же тем временем происходили следующие события. Хотя Брандония собиралась во второй раз стать матерью, ссоры между супругами не прекращались. Не примирило их и рождение сына, которого в честь прадеда назвали Фацио. Однажды — это было через несколько дней после родов — Брандония в пылу гнева заявила, что Джамбаттиста не является отцом ее детей и даже назвала имена настоящих отцов. Этого Джамбаттиста не мог перенести: он замыслил убийство. У знакомого аптекаря раздобыл яд и уговорил своего слугу подсыпать его в праздничный торт, пообещав денег и одежду. За день до этого Джамбаттиста попытался помириться с семейством Серони, выкупив все векселя Еванжелисты.
Предыдущая 1 .. 19 20 21 22 23 24 25 > 26 27 28 29 30 31 .. 75 >> Следующая