О пользе труда в храме

Отвечает иерей Андрей Чиженко.

Что такое храм? Не Церковь в экклесиологическом духовно-богословском смысле, но храм как строение, сооружение, над которым архиереем или поставленным на то священником был совершен чин освящения.

Следуя словам Господа нашего Иисуса Христа: «Я есмь воскресение и жизнь…» (Ин. 11:25) – можно сказать, что только в Боге есть жизнь. Фактически только Он и есть истинная жизнь. Без Него все бы обратилось в ничто. Потому все творение – весь мир от рая до ада – пронизан Божественной благодатью. Даже в аду есть онтологическая благодать Божья, иначе он попросту не мог бы существовать. Но есть места, на которых благодать Всевышнего почивает особенно сильно – это рай, Царствие Небесное, и его проекция на земле – Церковь и Ее материальное вещественное выражение-символ – храм. Почему же здесь особенная Божья благодать?

Используя научную богословскую терминологию, отмечу, что здесь действует закон синергии (с греческого – «сотрудничество», «помощь»). Т. е. Божья благодать сверху встречается с идущим снизу усилием человека приблизиться к Господу. В результате получается спасение, обожение человека.

Бог сотворил высших существ – Ангелов и людей – со свободной волей. Мы сами выбираем, куда нам уклониться: в добро или во зло. Поэтому Господь ждет от нас первого шага, устремленного к Нему, на который Он тут же отвечает с родительской любовью. Господь говорит: «Сын мой! отдай сердце твое мне, и глаза твои да наблюдают пути мои…» (Притч. 23:26). И в 50-м псалме сказал Божественный Давид: «Жертва Богу – дух сокрушенный…» Т. е. Богу наиглавнейшим является движение сокровенного сердечного естества человека по направлению к Нему.

Храм Божий на земле во многом является вещественным выражением движения сокровенного человека по направлению к своему Создателю. Конечно, храм Богу не нужен. «Но Всевышний не в рукотворенных храмах живет, как говорит пророк…» (Деян. 7:48). Храм нужен нам. Его устройство было дано человечеству самим Богом через святого пророка Моисея на горе Синай. И некоторым образом церковь (как здание) является моделью иного горнего мира. Кроме того на нее призывается особенная благодать Божья при освящении.

Храм, образно говоря, – это открытка, которую семилетний малыш целый день рисовал папе на день рожденья со всей любовью чистого детского сердца, а потом, волнуясь и стесняясь, подарил отцу, присовокупив поцелуй любви. Разве сердце родителя останется к этому равнодушным?! Конечно же, оно умилится и исполнится теплоты и нежности.

Конечно, в наше время модным и широко распространенным стало мнение: «Мол, зачем эти храмы? Я в Бога верю в душе, а храмы – это просто камень». По опыту скажу: как правило, так рассуждают люди, равнодушные к Господу. Они пытаются скрыть свою духовную лень оправданной теорией «нехождения в храм». Такие люди декларируют веру в Бога, но Он им не нужен. Они верят, как деисты, в то, что Бог – это Великий Часовщик, Который сотворил мир как часы и не вмешивается в их ход. Потому в жизни можно обойтись и без Него. Не только без храма, но и без Господа.

Ведь для человека, страстно, жадно ищущего Бога, богопознание – это путь. И этот путь предполагает цели, средства их достижения и само движение-жизнь по этому пути. Потому такому человеку, конечно же, нужен храм – отделенное от мира место встречи с Богом. Место, где он оказывается, подобно святому пророку Моисею, один на один с Неопалимой купиной, уже находящейся почти за гранью вещественного мира.

И наш труд в храме по его благоустройству – это та же молитва. Как говорится: молитва и труд – суть два крыла монашеские.  Ведь, по словам святого апостола Иакова, брата Господня: «Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2:26). Вдумаемся же в эти великие и страшные слова! Наша вера без дел как мертвое тело без души, обреченное на разложение! Потому что есть голая декларация, скажем, горизонтально-диванная, но нет усилия души, чтобы, подобно барону Мюнхгаузену, взять себя за волосы и вырвать с Божьей помощью из болота. И на это, казалось бы, невидимое, но мощное усилие нужна колоссальная энергия любящей Бога души.  И в этом отрыве от материальности, на которое, конечно, нужно огромное мужество, заключается начало преображения человеческого естества. Как сказал Спаситель: «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется и употребляющие усилие восхищают его, ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна» (Мф. 11:12).

В заключение хочется привести один жизненный случай…

Советское время. У одного видного партийного деятеля была верующая жена. Но она не могла открыто молиться или исповедовать веру. Женщина делала следующее… Надевала спортивный костюм и говорила мужу, что идет на пробежку, сама заходила в храм и мыла там полы. В этом костюме ее никто не узнавал. Ничего другого она позволить себе не могла. Но представьте: партийная «королева» мыла полы в храме! Почему это она делала? Ответ, наверное, очевиден – любовь к Богу.

Ведь что означает «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5:6)? Не просто «чуть-чуть голоден, вроде бы можно перекусить». Нет. Но голоден и хочу пить в превосходной степени до уровня «если не попью или не поем, то умру». Вот какой градус веры должен быть! И в таком случае вера обязательно потребует выхода, добрых дел и изольется, как из переполненного бокала, в мир. И ноги сами понесут в храм. Потому что, как писал явно из своего житейского опыта святой пророк и царь Давид: «Ибо ревность по доме Твоем снедает меня…» (68:10). Т. е. не просто я имею ревность, нет, но она меня съедает священным огнем. И если сердце исполнено этого горения, то разве руки и ноги откажутся послужить-поработать в храме – этом Небе на земле? Нет, потому что любящая Бога душа сама захочет этого…

Иерей Андрей Чиженко

Согласно календарю государственных праздников, 16 апреля в Украине отмечается День окружающей среды, а 1 мая – Праздник Весны и Труда.

Что говорит по этому поводу Церковь?

Итак, когда Церковь запрещает работать, а когда нет? В церковном предании есть только один запрет работы – в воскресенье, и даже он не носит абсолютного характера. Так, 29-е правило Святого Поместного Лаодикийского Собора говорит по этому поводу следующее: «Не подобает христианам иудействовати, и в субботу праздновати, но делати (т. е. работать) им в сей день: а в день воскресный преимущественно праздновати, аще могут, яко христианам. Аще же обрящутся иудействующие: да будет анафема от Христа».

Все толкователи соборных постановлений Церкви единогласны в том, что христиане, вынужденные по тем или иным причинам работать в воскресный день, не подлежат осуждению. Так, еп. Никодим (Милаш) подчеркивает, что данным правилом «…предписывается особенно почитать воскресный день, не работать и проводить его по-христиански. Относительно последнего отцы Собора добавляют, что так должны поступать, если могут, т. е., как говорит в толковании данного правила Вальсамон, никто не принуждается безусловно ничего не делать, потому что, если кто, вследствие бедности или какой-либо необходимости, будет работать и в воскресение, он не подлежит за это осуждению».

Нет в Церкви также запретов на работу в какой-либо другой день. Мы чтим традиции православных праздников: люди участвуют в богослужениях, а затем собираются дома за праздничным столом, ходят в гости друг к другу и т.д. Но и эти традиции не являются языческими, а символизируют проявление нашей любви к Богу и близким. И поэтому было бы серьезной ошибкой превращать их в магический ритуал, запрещающий какую бы то ни было работу.

Наша жизнь устроена так, что даже в самые светлые праздничные и воскресные дни миллионы людей вынуждены идти на работу. И мы, т. е. те, кто отмечает воскресение и праздники в Церкви, что называется, без зазрения совести пользуемся результатами их труда. Только представьте себе, что случится, если свои рабочие места в воскресенье и праздники покинут водители трамваев и маршруток, летчики и машинисты, если уйдут военные с боевого дежурства или врачи скорой помощи не захотят совершать экстренные выезды, а хирурги не будут проводить в эти дни срочные операции? Что произойдет, если в эти дни остановятся заводы, фабрики, доменные печи, пекарни, теплоэлектростанции и другие предприятия? Все мы останемся без тепла, еды и т. д.

А как же быть с четвертой заповедью Десятисловия?

Кстати, вы заметили, что приведенное выше каноническое правило запрещает  бездельничать в субботу и тем самым уподобляться иудеям? А ведь многие православные до сих пор уверены в том, что запрет, данный иудеям, распространяется и на христиан, и потому они экстраполируют его на воскресные и праздничные дни, а нередко и будни церковного года.

И действительно, при поверхностном осмыслении этого ветхозаветного запрета проблема кажется простой и понятной: Бог сказал «Не работай!», значит работать (т. е. осуществлять хозяйственную деятельность) нельзя. Будешь работать – будешь наказан. Страх наказания приводит некоторых христиан в недоумение: а как же быть с теми, кто вынужден работать в праздничные и воскресные дни? Разве водители автобусов, трамваев, поездов и самолетов, работники сферы обслуживания, дежурные врачи, хлеборобы, военные, охраняющие мирную жизнь, и многие другие, кто вынужден выполнять в праздники свои служебные обязанности, непременно погибнут? Но ведь мы пользуемся продуктами их труда, услугами. Разве это не лицемерие с наше стороны? Получается, что мы сваливаем с себя вину на плечи других людей? Да и разве лучше в праздничный день предаваться пустословию и суесловию, распивать спиртные напитки, смотреть телевизор, бездельничать, нежели с пользой для близких и для себя потрудиться?

Не желая (или не умея) найти ответы на эти вопросы, мы часто доводим ситуацию до абсурда, когда грех, сотворенный в праздничный день, считаем нормой, а труд во благо – грехом. Более того, таким образом мы фактически превращаем христианство в язычество, в некую «белую магию православного обряда», в религиозную систему, где жизнь по заповедям Евангелия уходит на второй план, уступая место обрядоверию. Отсюда вышли и многочисленные запреты на работу в те или иные дни церковного календаря, распространенные в околоцерковной среде.

Мы совершенно забыли, что четвертая заповедь была дана народу, который практически полностью забыл о Боге. Когда Моисей взошел на гору Синай, народ Израиля тут же, не выдержав и 40 дней, уклонился в язычество, а ведь перед этим ему были явлены чудеса, о которых нам, христианам, сегодня можно только мечтать. В ситуации чуть ли не полного духовного омертвения израильского народа четвертая заповедь была нужна и более чем уместна. Ибо без нее евреи через одно-два поколения могли бы и вовсе забыть то, к чему их готовил Господь. В этом смысле целесообразными являлись суровые наказания за нарушения этой, да и других заповедей Десятисловия. По-другому просто и быть не могло: именно страх наказания оказался тем стимулом, который удерживал ветхозаветных людей от уклонения в вере. Точно так же нередко страх наказания удерживает и наших чад от непослушания и дурных поступков. Дети еще не способны понять всех причин, по которым родители накладывают те или иные запреты, они еще не могут совершить сознательный выбор, и только данный им свыше (от родителей) закон учит их различать, что такое грех, а что добродетель.

Собственно, по этой причине апостол Павел и назвал Ветхий Закон «детоводителем ко Христу»!

У христиан все по-другому

Но все это касается исключительно ветхого, еще не окрепшего душой человека. У христиан все по-другому. Уже в Книге пророка Иеремии написано: «Вот наступают дни, говорит Господь,  когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, – не такой завет, который Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили… Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его…» (Иер. 31:31–34).

И сегодня мы видим: согласно этому Завету, уже вошли в вечную субботу, которая для нас есть Христос. Теперь Бог всегда с нами! Именно Он есть Господин субботы (Рим. 10:4). Он Сам сделался для нас субботой, т. е. покоем (Евр. 4:1–11, Мф. 11:28–30).

Поэтому в Новом Завете сказано: «Никто да не осуждает вас ни за пищу или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу» (Кол. 2:16); «Кто различает дни, для Господа различает; и кто не различает дней, для Господа не различает» (Рим. 14:6). А далее следует вывод, кардинально меняющий вектор ветхозаветной заповеди о субботе: «Итак, можно и в субботы делать добро» (Мф. 12:12).

Странно, но современные христиане почему-то забыли, что теперь Бог всегда с нами? Мы ходим в Церковь не потому, что Господь нас обязал, а потому, что ощущаем острую необходимость быть в Его Теле, жить Его Жизнью! В этом смысле не только один день, но и вся наша жизнь должна проходить как постоянное «богослужение» (совершаемое перед очами Божиими), включающее в себя не только посещение храма и частную молитву (которая, по заповеди апостола, должна быть непрестанной), но и труд на благо своих близких: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5:8).

Любой труд на благо уже есть служение Богу («богослужение»), и поэтому он благословен перед Творцом. Собственно поэтому святые отцы всегда призывали христиан в праздники и воскресные дни посещать больных, помогать страждущим, кормить голодных и т. д. Забота о ближних (не только о родных) вообще должна стать насущной потребностью для каждого христианина. Вот почему все люди, которые совершают общественно полезный труд в воскресные и праздничные дни, не только не делают греха, но творят угодное Богу!

Никогда в Церкви не запрещался необходимый и полезный труд, пусть бы даже он совершался и в праздники, и в воскресные дни. Так, например, свт. Григорий Палама, увещевая христиан посещать церковь по воскресеньям, отмечает: «Посещай в день сей храм Божий, и будь на всех службах церковных… и никакого житейского дела в оный день не делай, кроме необходимого» (Добротолюбие. Т. 5).

Конечно, речь не может идти о том, чтобы подобные святоотеческие советы и соборные правила стали причиной (т. е. звучали как отговорка) для непосещения богослужений. Но все же они четко указывают на то, что созидательный труд есть благо, на то, что человек (а тем более христианин) должен трудом своим украшать и приводить в порядок окружающий нас мир (свою квартиру, подъезд, улицу, двор, страну наконец). Глядя на наши замусоренные дворы, улицы и города, т. е. на окружающую нас среду, состояние которой целиком зависит от нас самих, становится неприятно от мысли, что здесь живут христиане, которые Бога боятся, но не любят свой двор, улицу, страну и т. д. И приходят на память слова апостола Иоанна: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершен в любви» (1 Ин. 4:18). Согласно обетованию Господа, Новый Закон – закон любви должен быть начертан в наших сердцах: «Любовь есть исполнение закона» (Рим. 13:10). И разве этот закон может оправдывать лень и безделье?

Иеродиакон Иоанн (Курмояров)