Мы видим что хотя многие до сего в империи нашей для пользы народной
Правило неоспоримое, что всякого государства благосостояние основано на внутреннем спокойствии и благоденствии обитателей и, что тогда только обладатели государств прямо наслаждаются спокойствием, когда видят, что подвластный им народ не изнурен от разных приключений, а особливо от постановленных над ними начальников и правителей; но нельзя инаково сего достигнуть, как только добрым учреждением внутренних распорядков, и всех Государственных и Судебных Правительств. Мы видим, что хотя многие до сего в Империи Нашей для пользы народной и правосудия установляемы были разные Государственные и Судебные Правительства; однако же оные, по состоянию нынешнего времени, в каком положении Империя Наша находится, весьма недостаточны, что можно наиболее всего усмотреть в Нашем Сенате, в который, не только апелляционные, но и всякого рода дела из всего Государства с требованием резолюции вступают, и который столь отягчен множественным числом оных, что превосходит силы человеческие все оные дела решить в надлежащее время. Равным же образом и другие некоторые Присутственные места по своим делам тому же жребию подвержены, а через то самое ни Государственные дела желаемого успеха, ни бедные просители скорого удовольствия не получают.
А как Мы все Наше удовольствие поставляем единственно в справедливом удовольствии и пользе Наших верноподданных, то Мы приемля все упомянутые обстоятельства во уважение, за благо рассудили, не только постановить разным Присутственным местам штаты; но как в Сенате, так и в некоторых Судебных правительствах, для скорейшего в делах решения, несколько учредить Департаментов, по количеству каждого места дел, с потребным числом людей, как о том положено в штатах, на основании нижеследующем:
1. Сенат состоять имеет из 6 Департаментов, из которых первым четырем быть в Санкт-Петербурге, а прочим двум, вместо бывшей до сего Сенатской Конторы, в Москве; делам же в Департаментах Сената быть, а именно: в 1-м, Государственные внутренние и политические дела, яко то, всякие Государственные ведомости о числе народа, полные сведения обо всех приходах и расходах, архив с типографией, дела по Герольдии, по Синоду с подчиненными местами, по Коллегии Экономии, иностранные дела с пограничными Комиссиями и по Канцелярии опекунства иностранных, по Камер с Корчемными, по Ревизион-Коллегиям, по Штатс и Соляной Конторам и по Канцелярии Конфискации, по Секретной и Тайной Экспедициям, по Приказному столу и по новому Уложению, по ревизиям мужеска пола душ, по Монетной с принадлежащими к тому Экспедициями и по Берг-Коллегии, по Колывановоскресенским и Нерчинским заводам, по Коммерц и Мануфактур Коллегиям и по Магистратам, по Банковым Конторам для Дворянства и купечества. Во 2-м, бывшие по Рекетмейстерской Конторе, так и в Сенате по Экспедициям до сего всякие апелляционные дела, для чего и той Конторе не быть, а генерал-рекетмейстеру в принятии челобитен и в прочих поступать по точной силе его инструкции; дела по Юстиц и Вотчинной Коллегиям, и по генеральному межеванию, по Судному Приказу и по розыскным Экспедициям, по сыщиковым делам, и по Экспедиции о колодниках, и всякие следственные дела. В 3-м, по делам Малороссийским, Лифляндским, Эстляндским, также по Выборгской Губернии и по Нарве Немецкие дела, по Академии Наук, по Университету, по Академии Художеств, по Медицинской Коллегии, по Кронштадскому и Ладожскому каналам, и по Порту Балтийскому, по Боровицким и Волховским порогам, по перспективной и по прочим дорогам, по Ямской Канцелярии, по Главной Дворцовой, Конюшенной и Егермейстерской, по Канцелярии от строений, по мастерской Оружейной Конторе, и дела по Главной и по прочим Полициям. В 4-м, по делам Военной и Адмиралтейской Коллегиям, по Главному Крис-Комиссариату и Провиантской Канцелярии, по Артиллерии, Инженерной и Оружейной Канцеляриям, по Корпусам Кадетским Сухопутному и Морскому, по Смоленскому Шляхетству, и о тамошних форпостах, и по новой Сербии. В 5-м, в Москве отправление всяких Государственных текущих дел, каковы ныне исправляет Сенатская Контора. В 6-м, апелляционные дела и по Герольдии против второго Департамента. И хотя Сенат и разделен на шесть Департаментов, однако один перед другим никакого преимущества не имеет, и остаются все в равной силе и достоинстве.
2. Сие разделение дел по Департаментам не определяется непоколебимым, или непременным, но Сенат может оное переменять по временам, однако же с доклада Нам, как когда свойства дел могут найтись выгоднее в одном или в другом Департаменте быть, а сверх сего расписания дел по Департаментам, всякие дела, кои вновь какого постановления, или перемены требуют, имеют быть прежде рассуждаемы в Департаменте и потом в общем Собрании, в Петербурге, Петербургских, а в Москве Московских Департаментов делать точное положение к докладу Нашему.
3. При первом Департаменте остается генерал-прокурор, а во всех других в каждом по одному обер-прокурору.
4. Каждый Департамент имеет принадлежащие ему по вышеписанному расписанию дела решить единогласно, и на точном разуме законов, а решение тех почитаться должно равно, как бы всем Сенатом то учинено было.
5. Ежели иногда случится, что в котором Департаменте по какому-либо делу не все определенные Сенаторы одного мнения будут; то в таком случае, не реша дела, должен обер-прокурор объявить генерал-прокурору, показав, в чем Сенаторы не соглашаются, или он сам сомнителен. Тогда генерал-прокурор взяв то дело в первый Департамент, и созвав всех наличных Сенаторов от прочих Департаментов, предложит к общему рассуждению. Равным образом, когда и в первом Департаменте определенные Сенаторы по какому-либо делу не одного мнения будут, то предлагать в Общее же Собрание, поступая в собрании голосов по его инструкции. Если же по какому делу точного закона не будет, или не все Сенаторы на одном мнении утвердятся; в таком случае должен генерал-прокурор все дело с Сенаторскими мнениями и со своим рассуждением представить при доношении к Нам на рассмотрение.
6. Когда в Московских Сената Департаментах, за несогласными мнениями Сенаторов, или за сомнением обер-прокурорским какого-либо дела решить будет не возможно: то по оному в Собрании обеих Департаментов иметь рассуждение. А если уже и в Общем Собрании не согласятся; то обер-прокурор того Департамента, по которому то спорное дело с начала происходило, повинен все дело, с включением Сенаторских мнений и со своим рассуждением прислать к генерал-прокурору для предложения к общему рассуждению и решению, по силе вышеписанного установления в 5 пункте.
7. Описав довольно выше сего, какие Мы побудительные причины имели к учреждению в Сенате для скорейшего решения дел Департаментов, то же самое находим по Юстиц, Вотчинной и Ревизион-Коллегиям и по Судному Приказу, ибо и в оные места ежегодно вступает несравненно великое число дел против того, сколько в тех местах к решению приходит. И того для, к поправлению оного сим учреждаем, в предписанных местах Департаментам быть, в Юстиц-Коллегии трем, Вотчинной Коллегии и в Судном Приказе по четыре, в Ревизион-Коллегии и в Конторе оной шесть, как о том в штатах показано, из которых в Ревизион-Коллегии пятому и шестому Департаментам быть повелеваем до того только времени, пока прежних лет все счета обревизованы будут.
8. Разделение же дел в предписанных Коллегиях и в Судном Приказе по Департаментам должны учинить тех Коллегий Президенты и Главный Судья Судного Приказа, каждый по своему месту с прочими Члены, как ныне наличным делам, так и впредь вступаемым по Губерниям, или по свойству дел, что для которого места удобнее будет.
9. Каждый Департамент, как в Юстиц, так в Вотчинной, Ревизион-Коллегиях и в Судном Приказе имеет дела такие, какие по расписанию в котором Департаменте будут решить единогласно и на точном разуме законов. Решения те почитаться должны, как бы оные всем собранием Коллегии решены были, ибо один Департамент над другим никакой апелляции иметь не должен, а состоять имеют все Коллежские Департаменты под апелляцией Сенатских Департаментов, Судный же Приказ под Юстицией.
10. Хотя в предписанных Коллегиях Президенты и в Судном Приказе главный Судья никакой апелляции над Департаментами тех мест и не имеют, однако же повинны того смотреть, чтобы во всех Департаментах дела решены были с крайним прилежанием, в нескором же решении принуждать, о нерадивых и неприлежных судьях представлять, а во взятках, чему и быть Мы конечно не уповаем, но если бы, паче чаяния, случилось, то следовать в Коллегии общим собранием без наималейшего послабления.
11. Когда же случится, что к решению дел точных указов не будет, о том не реша в Департаментах, но иметь общее рассуждение, и представлять, куда надлежит, с мнением; однако же, на что точные указы есть, о том отнюдь общего собрания Департаментов не иметь, дабы напрасного продолжения через то в делах по проискам каким-либо не происходило, но решить дела в Департаментах. Если же по троекратном представлении от которой либо Коллегии или Канцелярии Сенат не учинит резолюции, в таком случае обязана та Коллегия или Канцелярия, с прописанием всех обстоятельств, представлять Нам на основании Генерального Регламента.
12. В разделенных на Департаменты Коллегиях и в Судном Приказе в первых Департаментах смотреть по делам Прокурорам, а в прочих Секретарям, каждому по своей Экспедиции. Если что усмотрят противное законам, в таком случае должны тотчас о том словесно объявить Прокурору, которому в предложениях и протестах поступать по своей инструкции.
13. Свидетельство духовных и письмо всяких крепостей в Москве остаться должно в Юстиц-Коллегии при первом Департаменте, а в Санкт-Петербурге при Юстиц-Конторе.
14. По причине, как Вотчинной Коллегии учреждены Департаменты, то и межевым делам особым Правлением не быть, а вступить оным в Департаменты Вотчинной Коллегии, по той особливо способности, что и всего Государства дачам земляным архив состоит в Вотчинной Коллегии; межевщиков же для размежевания земель определять такое число Сенату, как когда того обстоятельства и нужда требовать будет.
15. Бывшая перед сим особым Правлением, под смотрением одного судьи, не спорных дел Контора вступить должна в предписанные же Вотчиной Коллегии Департаменты.
16. В Ревизион-Коллегии, как Нам известно, от времени до времени столь великое число умножилось неревизованных счетов, что многие миллионы Государственной казны в неизвестии находятся. Сей нужный резон уважа, за благо рассудили оную разделить на пять Департаментов, да к Конторе оной прибавить шестой Департамент, предписывая им главным правилом, чтобы при свидетельстве счетов не одно то смотрели, дабы приход с расходом был верен, ибо сего к порядочному свидетельству не довольно, но надлежит при ревизовании особливо того смотреть, что все ли денежные и прочие выдачи произведены по силе законов; для чего Мы за нужно находим сию Коллегию и Контору поручить в особую дирекцию одному из гг. сенаторов с переменой погодно, по собственному Нашему в том избранию, к чему Мы на будущий 1764 год и определяем Нашего сенатора князя Шаховского, повелевая оному во всем упущенном по его усмотрению делать неупустительное взыскание. По прошествии же года имеет Нам подать обстоятельный рапорт, сколько счетов обревизовано, и на какую сумму, и какое взыскание учинено; а вследствие того таковой сенатор тот год, в которой его дирекция над Ревизион-Коллегии состоять имеет, и в Сенате ни о каких денежных выдачах определений подписывать не должен.
17. Сибирскому Приказу не быть, для чего и Сибирская Губерния, равно как и прочие, должна по всяким делам, что до которой Коллегии принадлежит, на основании законов представления чинить, а по сему и дела из помянутого Приказа раздать по материям в разные Коллегии и Канцелярии, что до которого Правления принадлежит. Мягкой же рухляди, какая в том Приказе ведома была, повелеваем быть в ведомстве Нашего Кабинета, для чего и наличную ныне, так и прочие товары из того Приказа отдать в Наш Кабинет.
18. Печатные Конторы доныне были одна в Москве, а другая при Сенате в Петербурге, в которые из всех Присутственных мест приносили челобитчики указы, доношения и прочее, для приложения на воске печати, от чего челобитчикам происходило одно только напрасное затруднение и убытки; ибо во всех Губерниях и городах пошлины берут и печати прикладывают в тех же самых Канцеляриях, где и дела производятся, а для печати никуда не посылают: следовательно, как в Москве, так и в Петербурге Печатные Конторы, яко со всем излишние, должно отставить, а по делам, что следует, в силе указов печатать, и с того положенные пошлины брать в тех Присутственных местах, где какое дело в производстве будет, записывая взятье пошлин особо в приход. Но чтобы челобитчики для будущих иногда справок могли сведение иметь, то по желанию каждого с решенных дел за скрепами судей давать с дел выписи или копии, а дела доныне бывшие в Печатных Конторах отдать в Государственный архив для сохранения и справок о прежних делах.
19. Раскольнической Конторе не быть, для чего и раскольников ведать (кои в числе Государственных крестьян) судом и расправой, равно как и прочих положенных в подушном окладе в Губернских, Провинциальных и Воеводских Канцеляриях без притеснения; а состоящих в купечестве в Магистратах, и собираемые с них положенные по окладам деньги, отсылать в Штатс-Контору; дела же доныне бывшие в упомянутой Конторе для будущих справок отдать в Государственный архив.
20. Розыскному Приказу в Москве не быть, а ведать оного дела в особо учрежденной при Московской Губернской Канцелярии Экспедиции, как о том в штате показано.
21. Состоящему в Москве особому Коммерц-Коллегии Комиссарству не быть, для чего и делам оного вступить в Коммерц-Коллегию.
22. Наше намерение есть Герольдию постановить в такое состояние, что бы оная полное сведение имела с надлежащим доказательством всех фамилий Российского Дворянства, для чего в точное ее ведомство поручаем разрядный архив.
23. Доныне, как при Сенате, так Коллегиях и Канцеляриях определяемы были коллегии и титулярные юнкеры, для которых учреждена была при Сенате школа; но как по недостатку в оной довольного числа учителей, а к тому и обучающиеся юнкеры большей частью занимались письменными канцелярскими делами по повытьям, то никогда пристойных им наук совершенно обучить были не в состоянии. И для того повелеваем, как при Сенате, так и в прочих Присутственных местах коллегии и титулярных юнкеров не иметь, и объявленной школе не быть, по чему и всех выше наличных юнкеров, кои по летам своим обучаться могут, распределить, кои дворяне, в Кадетские Сухопутный и Морской корпуса, а не из дворян в Московский Университет; прочих же, кои не в таких летах, чтобы далее учение свое продолжать могли, распределить в военную и штатскую службу, кто к чему склонность окажет. А дабы впредь для штатской службы иметь ученых приличных благородному дворянству наукам и знающих Юриспруденцию, то имеет Сенат, сколько надобно будет, заблаговременно давать знать, как упомянутым корпусам, так и Университету, и присылаемых из оных мест по аттестатам определять в штатскую службу к разным должностям, кто к чему способен явиться. Вследствие чего повелеваем при Кадетском Сухопутном корпусе и Московском Университете учредить классы Российской Юриспруденции.
24. Мы находим, что во всех Присутственных местах, а наипаче в Сенате потребно иметь весьма исправных и хороших писцов и копиистов, но как доныне прямо нигде приказных служителей дети правописанию, а особливо хорошему слогу обучаемы не были, то Мы повелеваем при Московском Университете, так и при Санкт-Петербургской Академии наук, и в Казани при Гимназии из разночинцев малолетних, и из детей приказного чина, кои способны явятся, обучать не только правописанию и хорошему слогу, но отчасти арифметики, геометрии и географии, а наиболее положение Российского Государства: для чего иметь всегда оных на казенном содержании, в Москве до 80, в Петербурге до 40, а в Казани до 60 человек, из которых по обучении предписанному определять, как в Сенат, так и в другие Присутственные места в копиисты, которых потом, по усмотрению их прилежности, и производить по порядку.
25. Хотя по штатам всем чинам и положено окладное жалование, но как не редко случиться может, что некоторые из них повышены будут чинами, однако же останутся при прежних должностях, то таковым жалование получать не по тому чину, каким повышены, но по месту, какую должность отправлять будут.
26. Всем определяемым из штатских чинов в разные временные Комиссии и к следствиям, получать жалование в Петербургской Губернии по Петербургскому окладу, а в прочих Губерниях по окладам тех Губерний, кроме особо поручаемых собственно от Нас комиссий и дел, при которых, кому какое жалование получать по состоянию и важности вверенного им дела, о том от Нас предписывано будет.
27. Хотя по учиненным штатам в каждом месте число людей, и на них годовая сумма положена, но как часто бывает, что из канцелярских служителей один другого способнее и прилежнее в делах, то и должны, по силе 1725 года указа, Президенты и прочие, кто над которой Канцелярией дирекцию имеет, смотря по трудам и достоинству канцелярским нижним служителям жалование производить. Равным образом и число их по количеству дел прибавить или убавить, только бы никогда положенной штатной суммы не превосходило. Сие разумеется о таких, кои против Офицеров рангов не имеют, а имеющие против Офицеров ранги, получают непременно по их окладам.
28. Во всех Коллегиях и Канцеляриях (кроме разделенных на Департаменты и Судного Приказа) для скорейшего решения дел отделить по два члена особым присутствием, единственно для решения партикулярных челобитчиковых дел, с таковым предписанием, что буде бы по какому делу определенные члены или прокурор не согласны были, или бы некоторое сомнение оказалось, то не реша, иметь по оному всем коллежским членам с президентом общее рассуждение, и поступать в решении и в даче голосов по силе Генерального Регламента; и о всем вышеписанном для всенародного сведения и непременного исполнения публиковать во всем государстве.
«О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству»
18 февраля 1762 года
Бессмертной славы премудрый Монарх, Любезный Государь Дед Наш, Петр Великий и Император Всероссийский, какую тягость и коликие труды принужден был сносить единственно для благополучия и пользы отечества Своего, возводя Россию к совершенному познанию, как военных, гражданских, так и политических дел, тому не только вся Европа, но и большая часть света неложный свидетель.
Но как к восстановлению сего нужно было в наипервых, яко главный в государстве член, благородное дворянство, приучить и показать, сколь есть велики преимущества просвещенных держав в благоденствии рода человеческого против бесчисленных народов, погруженных в глубине невежеств; то по сему в тогдашнее ж время самая крайность настояла российскому дворянству, оказывая отличные свои к ним знаки милости, повелел вступать в военные и гражданские службы и сверх того обучать благородное юношество не только разным свободным наукам, но и многим полезным художествам, посылая оных в европейские государства и для того ж самого учреждая и внутрь России разные училища, дабы с наивящшею поспешностью достигнуть желаемого плода.
Правда, что таковые учреждения, хотя и в начале частью казались тягостными и несносными для дворянства, лишаться покоя, отлучаться домов, продолжать против воли своей самим военную и другие службы, и детей своих в оные записывать, от которой некоторые укрывались, подвергая себя за то не только штрафам, но и лишались имений своих, как нерадивые о своем и потомков своих добре.
Упомянутому ж установлению, хотя оное в начале несколько и с принуждением сопряжено было, но весьма полезное, последовали все со времени Петра Великого владеющие Российским Престолом, а особливо любезная Наша Тетка, блаженной памяти Государыня Императрица Елисавет Петровна, подражая делам государя, родителя своего, знание политических дел и разные науки распространила и умножила под своим покровительством в Российской державе; но что ж из всего того произошло, Мы с удовольствием нашим видим, и всяк истинный сын отечества своего признать должен, что последовали от того неисчетные пользы, истреблена грубость в нерадивых о пользе общей, переменилось невежество в здравый рассудок, полезное знание и прилежность к службе умножило в военном деле искусных и храбрых генералов, в гражданских и политических делах поставило сведущих и годных людей к делу, одним словом заключить, благородные мысли вкоренили в сердцах истинных России патриотов беспредельную к Нам верность и любовь, великое усердие и отменную в службе нашей ревность, а потому и не находим Мы той необходимости в принуждении к службе, какая до сего времени потребна была.
И тако Мы, в рассуждении упомянутых обстоятельств, по данной Нам от Всевышнего власти, из высочайшей Нашей императорской милости, отныне впредь на вечные времена и в потомственные роды жалуем всему российскому благородному дворянству вольность и свободу, кои могут службу продолжать, как в Нашей империи, так и в прочих европейских союзных Нам державах, на основании следующего узаконения:
1) Все находящиеся в разных Наших службах дворяне могут оную продолжать, сколь долго пожелают, и их состояние им позволит, однако ж военные ни во время компании, ниже пред начатием оной за три месяца об увольнении из службы, или абшида просить да не дерзают, но по окончании как внутрь, так и вне государства; состоящие в военной службе могут просить у командующих над ними об увольнении из службы или отставки, и ожидать резолюции; состоящие во всяких Наших службах, в первых осьми классах, от Нашей всевысочайшей конфирмации, а прочие чины получают определение по департаментам, до которых оные принадлежат.
2) Всех служащих дворян за благопорядочную и беспорочную нам службу наградить при отставке по одному рангу, если в прежнем чине, с которым в отставку идет, больше года состоял, и то таковых, кои от всех дел увольнения просить будут; а кои из военной в статскую службу пожелают вступить и ваканции будут, то и таковым по рассмотрении определяя, награждения чинить, если три года в одном ранге состоял, то есть в том, с которым идет к статской или другой какой Нашей службе.
3) Кто ж, будучи в отставке, некоторое время или после военной, находясь в статской и других Наших службах, пожелает паки вступить в военную службу, таковые приняты будут, если их к тому достоинства окажутся, теми же чинами, в каковых они состоят, с переименованием военных чинов, но старшинством младшими пред всеми теми, кои с ними, когда они из военной службы уволены, в одних рангах состояли; если ж таковые все уже повышены будут, то может и определяющийся в военную службу старшинство получить с того дня, как определится; сие для того постановляем, дабы служащие перед неслужащими выгоду и пользу имели, равным образом кто, будучи и от статской службы отставлен, и потом из отставки пожелает в статскую ж и другие службы, кроме военной, а по его годности принять будет можно, то поступать по сему ж артикулу, исключая одно переименование.
4) Кто ж, будучи уволен из Нашей службы, пожелает отъехать в другие европейские государства, таким давать Нашей Иностранной коллегии надлежащие паспорты беспрепятственно с таковым обязательством, что когда нужда востребует, то б находящиеся дворяне вне государства Нашего явились в свое отечество, когда только о том учинено будет надлежащее обнародование, то всякий в таком случае повинен со всевозможною скоростию волю Нашу исполнить под штрафом секвестра его имения.
5) Продолжающие службу, кроме Нашей, у прочих европейских государей российские дворяне могут, возвратясь в отечество свое, по желаниям и способности вступить на ваканции в Нашу службу; находящиеся в службах коронованных глав теми ж чинами, на которые патенты объявят, а служащие у прочих владетелей с понижением чинов, как о том прежнее узаконение установлено, и по которому ныне исполняется.
6) А как по сему Нашему всемилостивейшему установлению никто уже из дворян российских неволею службу продолжать не будет, ниже к каким-либо земским делам от Наших учрежденных правительств употребится, разве особливая надобность потребует, но то не инаково, как за подписанием Нашей собственной руки именным указом повелено будет, то ж и смоленское шляхетство; напротив того, в Петербурге и в Москве определено указом еще государя императора Петра Первого при Сенате и оного Конторе, по нескольку человек из отставных дворян, для всяких случающихся надобностей; то Мы высочайше повелеваем отныне впредь всегда погодно с переменою быть при Сенате по 30, а при конторе оного по 20 человек, для чего герольдии ежегодно по пропорции живущих в губерниях, а не в службах находящихся дворян и наряд чинить, однако ж не назначивая никого поименно, но самим дворянам в губерниях и провинциях меж собой выборы чинить, объявляя только, кто выбран будет, в канцеляриях, дабы оные могли о том в герольдию рапортовать, а выбранным высылку учинить.
7) Хотя сим Нашим всемилостивейшим узаконением все благородные российские дворяне, исключая однодворцов, на всегда вольностию пользоваться будут, то Наше к ним отеческое попечение еще далее простирается, и о малолетних их детях, коих отныне повелеваем для единственного только сведения объявлять в 12 лет от рождения их в герольдии, губерниях, провинциях и городах, где кому выгоднее и способнее, причем от родителей или от сродников их, у кого оные в смотрении, брать известия, чему они до двенадцатилетнего возраста обучены, и где далее науки продолжать желают, внутрь ли Нашего государства, в учрежденных на иждивении Нашем разных училищах, или в прочих европейских державах, или в домах своих через искусных и знающих учителей, буде достаток имения родителям то сделать дозволит; однако ж чтоб никто не дерзал без обучения пристойных благородному дворянству наук детей своих воспитывать под тяжким Нашим гневом; того для повелеваем всем тем дворянам, за коими не более 1000 душ крестьян, объявлять детей своих прямо в Нашем Шляхетском кадетском корпусе, где они всему тому, что к знанию благородного дворянства принадлежит, с наиприлежнейшим рачением обучаемы будут, а по изучении всякий по его достоинству с награждением чинов выпустится, и потом может всякий вступить и продолжать службу по вышепомянутому.
8) Находящихся же ныне в Нашей военной службе дворян, в солдатах и прочих нижних чинах менее обер-офицера, кои не дослужились офицерства, не отставливать, разве кто более 12 лет военную службу продолжал, то таковые получат увольнения от службы.
9) Но как Мы сие Наше Всемилостивейшее учреждение всему благородному дворянству на вечные времена фундаментальным и непременным правилом узаконяем; то в заключение сего Мы, Нашим Императорским словом, наиторжественнейшим образом утверждаем, на всегда сие свято и ненарушимо содержать в постановленной силе и преимуществах и нижепоследующие по нас законные Наши наследники в отмену сего в чем-либо поступить могут, ибо сохранение сего Нашего узаконения будет им непоколебимым утверждением Самодержавного Всероссийского Престола; напротиву ж того Мы надеемся, что все благородное российское дворянство, чувствуя толикие Наши к ним и потомкам их щедроты, по своей к Нам всеподданнической верности и усердию побуждены будут не удаляться, ниже укрываться от службы, но с ревностью и желанием в оную вступать, и честным и незазорным образом оную по крайней возможности продолжать, не меньше и детей своих с прилежностью и рачением обучать благопристойным наукам, ибо все те, кои никакой и нигде службы не имели, но только как сами в лености и праздности все время препровождать будут, так и детей своих в пользу отечества своего ни в какие полезные науки не употреблять, тех Мы, яко суще нерадивых о добре общем, презирать и уничтожать всем Нашим верноподданным и истинным сынам отечества повелеваем, и ниже ко двору Нашему приезд, или в публичных собраниях и торжествах терпимы будут.