Мошенничество в пользу третьих лиц приговор
Верховный суд России готовит разъяснения по вопросу, взявшему нас за живое еще в советские времена: надо ли судить условного Юрия Деточкина?
Горячие дискуссии на эту тему развернулись на научно-практической конференции, организованной Верховным судом России “Проблемы применения судами законодательства об ответственности за мошенничество, присвоение и растрату”. Вопрос был поставлен, что называется, ребром: считать ли корыстью, когда человек брал не для себя, родных или близких, а отдал добытые сомнительным путем средства посторонним людям? Ведь с точки зрения Уголовного кодекса, когда нет корысти, то нет и хищения. Поэтому судьба доброго человека здесь крайне зависит от трактовки.
Подготовленные в ходе научной конференции рекомендации обязательно будут использованы для подготовки правовых позиций Верховного суда, так что голос ученых повлияет на судебную практику. Однако сейчас Верховному суду предстоит определиться, чьи же аргументы звучали убедительней. Единства нет: представители многих авторитетных юридических вузов страны проголосовали “против” Деточкина, зато целый ряд практиков выступили за его помилование.
До сих пор ответ казался многим однозначным, мол, даже добрый вор все равно остается вором. По этой логике место Робин Гуда либо в книге, либо в тюрьме. В конце концов, мы все видели кино “Берегись автомобиля” и прекрасно помним, чем там закончилось. А чем жизнь лучше?
Однако Верховный суд России обратил внимание на такую существенную деталь: по закону обязательным признаком хищения является корысть. Бескорыстное мошенничество или благородное присвоение – вещи, не вписывающиеся в Уголовный кодекс. Так как быть, если, скажем, директор госпредприятия продал по какой-то сомнительной схеме казенное имущество, а все вырученные деньги перевел в детдом, ничего себе не взяв?
Приговор зависит от того, как судья должен понимать корысть. Если узко, как заботу о личном кармане, то директора-благотворителя нельзя наказывать за растрату. Если широко, скажем, под корысть подвести удовольствие от совершения доброго дела, то статья Уголовного кодекса “Присвоение или растрата” здесь проходит на ура.
Поэтому Верховный суд России и озадачил лучших правоведов страны, что же считать корыстью. С неожиданным заявлением на конференции выступил представитель СКР кандидат юридических наук Георгий Смирнов.
– Наша позиция: корыстный мотив, когда лицо прямо не приобретало выгоды, отсутствует, – сказал он.
Принято считать, что правоохранители всегда предпочитают строгий взгляд, поэтому и показалось неожиданным, что именно представитель такого ведомства предложил сузить корысть до личного кармана и кармана родственников и друзей. Зато преподаватели многих юридических вузов, наоборот, отказывались прощать условного Юрия Деточкина. На практике, рассказывали они, наши граждане склонны к широким жестам, но кража, мол, всегда остается кражей. Например, недавно в Оренбурге некий гражданин похитил в цветочном киоске 101 розу и раздал цветы незнакомым девушкам в ночном клубе. Вроде бы человек дарил радость людям, но ведь делал это за чужой счет. Так что человеку вменяют кражу. Был случай, когда владелец некоего банка был осужден за отмывание миллиарда рублей. На суде выяснилось, что часть выручки (но не всю!) гражданин передавал детскому дому. В итоге банкир получил относительно мягкий срок, хотя в чистом виде Деточкиным он не являлся: тот все-таки ничего не оставлял себе.
Профессора из юридических вузов говорили, что раз человек завладел с помощью обмана чужим имуществом, это уже преступление. “Это его выгода. Даже если отдает незнакомым лицам, корысть есть”, говорила одна из выступавших. В ответ Георгий Смирнов поинтересовался, какой смысл тогда вообще включать корысть, как обязательный признак хищений, если сам факт распоряжения чужим имуществом считать преступлением? Объяснить это выступавший не смог.
“Мне представляется, что корысть – это незаслуженное обогащение, несправедливое обогащение за счет кого-то, когда один лишается имущества, а другой обогащается за счет этого, – сказал “РГ” эксперт Федеральной палаты адвокатов России Вадим Клювгант. – Поэтому, когда говорим о хищении, мы все-таки должны найти это несправедливое обогащение у того, кто привлекается к уголовной ответственности, либо у его близкого круга”.
По словам эксперта, так называемое “хищение в пользу третьих лиц” (проще говоря – тот самый казус Деточкина) было допущено в 70-х годах в одном из постановлений пленума Верховного суда СССР. “С тех пор эта практика все ширится и ширится, и доходит до запредельных вещей, – говорит Вадим Клювгант. – Я считаю, это не отвечает ни доктрине, ни духу закона”.
Кстати, в свое время сценарий фильма “Берегись автомобиля” отказывались утверждать, ссылаясь, мол, на то, что люди начнут угонять друг у друга автомобили. Предлагали также изменить фабулу, мол, а пусть герой просто сообщает в ОБХСС о расхитителях. К счастью, авторам удалось отстоять идею. Правда, через несколько лет после выхода фильма в постановлении пленума Верховного суда и появилось разъяснение по поводу “хищения в пользу третьих лиц”. Может ли сегодня практика измениться? Подождем, увидим.
В любом случае, делать добро за чужой счет надо осторожно. Схема Юрия Деточкина, к слову, однозначно попадает в Уголовный кодекс: так как за угон автомобиля наказывают независимо от того, была ли корысть.
При расследовании экономических преступлений российский правоохранитель зачастую использует положения ст. 159 УК о мошенничестве. Но квалификация по данному составу сопряжена с риском совершения ошибки. Ведь иногда объективная сторона мошенничества очень похожа на совершение гражданско-правовой сделки.
Евгений Сивков, вебинар
Сделка или мошенничество?
Итак, что закон понимает под мошенничеством? Это разновидность хищения, а признаки подобного деяния указаны в примечаниях к ст. 158 УК: противоправность; безвозмездность; прямой умысел; корыстная цель; причинение собственнику либо владельцу имущества ущерба. Обладая всеми родовыми признаками хищения, мошенничество отличается от смежных составов способом совершения деяния. Это обман и злоупотребление доверием. Именно путем обмана и (или) злоупотребления доверием мошенник вводит в заблуждение потерпевшего, благодаря чему имеет место дефект воли владельца похищаемого имущества.
Важную роль для квалификации по данному составу играет Постановление ВС РФ от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».
Мошенничество и злоупотребление правом
Такое преступление, как мошенничество, имеет своеобразного «близнеца» в сфере гражданского права. Это сделка, заключенная под влиянием насилия, угрозы или обмана, которая может быть признана судом недействительной по иску потерпевшей стороны (см. ч. 1 и ч. 2 ст. 179 ГК). Такие сделки закон относит к числу оспоримых, то есть для ее признания недействительной требуется соответствующее решение суда. Напомню, что другая разновидность недействительных сделок – ничтожная сделка – судебного решения не требует (см. ч. 1 ст. 166 ГК). Признавая или не признавая оспоримую сделку недействительной, суд должен учитывать степень воздействия обмана и (или) заблуждения на способность потерпевшего разумно и объективно оценивать ситуацию, в которой заключалась сделка, то есть степень дефекта воли стороны. Следовательно, даже при использовании таких способов, как обман и заблуждение, сделка может быть признана действительной, что, соответственно, порождает вытекающие из нее права и обязанности сторон. Кроме того, гражданский процесс в отличие от уголовного начинается только по воле потерпевшего, подавшего в суд исковое заявление.
Таким образом, в силу совпадения некоторых элементов составов двух видов правонарушения (уголовного – мошенничества, и гражданско-правового – сделка, заключенная под воздействием обмана либо заблуждения), возникает конкуренция норм права. Возможна ситуация, когда сделка не признается недействительной в силу того, что потерпевший не подал исковое заявления, а уголовное дело о мошенничестве возбуждается. Такую возможность не исключает КС РФ (см. Постановление КС РФ от 11.12.2014 № 32-П).
Важное отличие
В чем же отличие мошенничества от сделки? Ответ на этот вопрос содержится в п. 26 упомянутого выше Постановления № 48. Это цель. При мошенничестве цель корыстная, а при заключении сделки – получение прибыли. Корыстная цель предполагает стремление не только к личному обогащению, но и к возможности свободного распоряжения похищенным имуществом путем его отчуждения в пользу третьих лиц под видом собственного имущества мошенника. А вот получение прибыли является неотъемлемой частью ведения предпринимательской деятельности и законом не запрещается (см. ст. 2 ГК).
Но мошенничество может осуществляться и в рамках действительной сделки. Это возможно в том случае, когда такой признак правонарушения, как противоправность, был как уголовным, так и гражданско-правовым. При этом кроме нарушения свободы воли потерпевшего имеют место и такие обстоятельства, как заключение фиктивной сделки, осуществление контрагентом недобросовестных действий.
Показательный пример
В 2009 году один российский банк заключил 30 форвардных сделок по купле-продаже американских долларов с компанией, которая была зарегистрирована на Кипре. Следователи посчитали, что курс валюты при заключении сделки был искусственно завышен, что было сделано руководством компании с целью хищения. Способом хищения 240 млн. рублей у банка, по мнению следствия, стал обман, что позволило квалифицировать деяние как мошенничество по ч. 4 ст. 159 УК. А с гражданско-правовой точки зрения имело место заключение фиктивной сделки.
Но здесь нужно вспомнить о том, что собой представляет форвардная сделка (см. п. 4 Указания Банка России от 16.02.2015 № 3565-У «О видах производных финансовых инструментов»). При заключении форвардной сделки о передаче в будущем иностранной валюты одной стороной другой, ее участники, используя различные прогностические методики, устанавливают курс валюты на ту или иную дату в будущем, стремясь получить прибыль в виде разницы между курсами валюты на заранее определенные даты. Разумеется, сказать точно, каким будет курс валюты на конкретную дату, стороны не могут. Прибыль получает та сторона сделки, чей прогноз окажется точнее. Другая сторона остается в убытке. И такие сделки считаются законными, если хотя бы одна из ее сторон имеет лицензию на проведение биржевых операций (см. ч. 2 ст. 1062 ГК).
Характерно, что банком добровольно были исполнены 14 сделок по невыгодному для него курсу, по одной сделке банк получил прибыль, четыре выгодные для банка сделки были исполнены в принудительном порядке по решению АС г. Москвы (на сумму порядка 2 млрд. руб.). А 11 сделок были расторгнуты сторонами еще до момента исполнения. В конечном итоге именно банк получил прибыль примерно в 1,7 млрд. руб. Все сделки были заключены в один день. Тем не менее, следователи сочли, что в случае заключения контрактов, по которым банк совершил ошибку, имело место мошенничество.
Компания подала встречный иск к банку, настаивая на мнимом характере заключенных сделок. АС г. Москвы в решении от 14.03.2016 было установлено, что все контракты относятся к числу действительных сделок, то есть признак противоправности с точки зрения гражданского права в деле отсутствует. Вышестоящие инстанции с этим согласились.
Из самого существа форвардных сделок следует, что стороны не могут находиться под воздействием обмана, поскольку прекрасно осведомлены об условиях заключения контрактов. Они добровольно соглашаются нести соответствующие риски. Поэтому о цели причинения ущерба другой стороне говорить в данном случае не приходится.
Еще один пример, свидетельствующий о серьезных трудностях разграничения сделки и мошенничества.
Против некого М. было выдвинуто обвинение в совершении мошенничества по ч. 4 ст. 159 УК. Ему инкриминировалось то, что он в 2006 году совместно с другими лицами получал на подконтрольную компанию денежные средства в Сбербанке по кредитным договорам для строительства птицефабрики, закупки оборудования, приобретения комбикорма. По мнению следствия, М. изначально не собирался возвращать Сбербанку полученные средства. А предоставленные им в банк документы содержали заведомо ложные и недостоверные сведения о финансовом положении как заемщика, так и его поручителя. Компания, подконтрольная М., заключила 23 кредитных договора и частично их исполнила. Следствие посчитало, что это было сделано с целью маскировки истинных целей М. по присвоению большей части полученных средств. Об этом якобы свидетельствовала и пролонгация ряда кредитных договоров. Компания также получила субсидии в размере около 2 млрд. руб. для того, чтобы возместить часть своих затрат на уплату процентов по кредитам. Следователи посчитали, что это было сделано с целью скрыть от Сбербанка истинный уровень платежеспособности заемщика. Материальный ущерб, причиненный банку, был оценен следствием в размере 4 млрд. руб.
И тем не менее, говорить о мошенничестве в данном случае неуместно. Все отношения между М. и Сбербанком носили гражданско-правовой характер, за рамки закона не выходили. Кредитные договоры заключались надлежащим образом (см. ст. 819 ГК). Изучая представленные М. документы, сотрудники Сбербанка не обнаружили ничего подозрительного, поэтому говорить о том, что М. представил заведомо ложные сведения, нельзя. Банк предпринял все необходимые меры по обеспечению взятых на себя М. обязательств (личное поручительство, залог имущества заемщика и т.п.). Несмотря на то, что всего между банком и компанией М. было заключено 64 кредитных договора (41 выполнен полностью, 23 – частично), Сбербанк ни разу не обращался в суд с иском о признании сделок недействительными ввиду обмана или введения в заблуждение. Стороны неоднократно пролонгировали договоры, заключали допсоглашения, подписывали мировые соглашения. То есть возврат долга был возможен с использованием чисто гражданско-правовых инструментов. И стороны ни разу не выразили сомнения в реальном, а не мнимом характере заключаемых сделок.
Кредитные мошенничества
Рассмотренная выше ситуация не может считаться уникальной. Что является камнем преткновения при рассмотрении судами дел по кредитным мошенничествам? Это, в первую очередь, необходимость точного определения предмета преступления. Для кредитного мошенничества в таком качестве может выступать лишь тело кредита. При выявлении намерения обвиняемого в мошенничестве лица не возвращать полученные деньги, предметом хищения будет признаны те средства, которые поступили на счета заемщика. А вот проценты за использование кредита, штрафы, пени, упущенная выгоды в состав ущерба включены быть не могут. Ведь из примечания 1 к ст. 158 УК следует, что говорить о хищении можно лишь в случае причинения потерпевшей стороне прямого действительного ущерба. А такой ущерб заключается в уменьшении фондов владельца имущества, сюда не входят средства, которые еще в такие фонды не поступили.
Еще один важный момент. Напомню, что одним из признаков хищения выступает его безвозмездный характер. Из п. 30 Постановления № 48 следует, что замена похищенного имущества менее ценным не исключает квалификации деяния именно как мошенничества. Поэтому суды при установлении размера ущерба потерпевшей стороне не обязаны учитывать малоценное имущество, которое виновный вернул своей жертве, путем вычитания его стоимости из полной стоимости похищенного имущества.
Вернемся к рассмотренному выше делу. М. было инкриминировано хищение на сумму свыше 4 млрд. руб., именно такая сумма была перечислена Сбербанком по 23 кредитным договорам, на эту сумму уменьшились его фонды. Компания М. погасила задолженность на сумму 412 млн. руб. На эту сумму размер ущерба банка был снижен. В качестве процентов Сбербанку было перечислено еще свыше 2 млрд. руб. То есть банк получил от должника 2,6 млрд. руб. А после банкротства компании, подконтрольной М., Сбербанк был наделен правами требования на сумму более 3,8 млрд. руб. В конечном итоге в порядке компенсации за кредит в размере 4 млрд. руб. Сбербанк получил от должника порядка 6,5 млрд. руб.
А теперь вопрос: как обстоит дело с таким обязательным признаком мошенничества, как безвозмездность?
Вы заметили, что мы любим все оптимизировать? Тогда, вот еще один пример: мы идем в ногу со временем и используем чат-боты, которому мы не платим зарплату и не начисляем налоги: У нас есть чат-бот, который отвечает за продажу семинаров, чат-бот, который отвечает за продажу книг и телеграмм-канал «Налоговая балалайка», где мы даем инструкции по выживанию для бизнеса.
Налоговый консультант, к.э.н., Е. Сивков
Воровство должностных лиц посредством обманных действий в крупном размере, предусмотренное ст. 159 ч. 3 УК РФ, законодатель определяет как мошенничество. Отнесённое к категории тяжких, это деяние, совершаемое в экономической сфере, является крайне популярным у преступников, благодаря возможной «отсрочке» выявления аферы, значит, наличию дополнительной возможности уйти от ответственности. Актуальная редакция закона действует с 29 ноября 2012 года.
Многоканальная бесплатная горячая линия
Юридические консультации по уголовному праву. Ежедневно с 9.00 до 21.00
Определение преступления
Уголовное законодательство Российской Федерации определяет преступление как «хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путём обмана или злоупотребления доверием».
Таким образом, это является многосоставным противоправным действием, осуществляемым через ряд нарушающих законодательство деяний. Статья 159 часть 3 УК РФ дополняет состав преступления условием использования для совершения аферы служебного положения, а также крупным размером предмета правонарушения. Следует обратить внимание на то, что закон использует формулировку «совершённое лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере», то есть для состава правонарушения это не два обязательных условия, а приравненные, и каждое из них по отдельности поможет квалифицировать состав.
Для понимания сути статьи необходимо разобраться с каждой из составляющих этого юридического пазла.
Несмотря на то, что термины «хищение», «обман» и «злоупотребление доверием» активно фигурируют в Уголовном кодексе РФ, прямого определения этим действием в тексте документа нет. Их значение расшифровывают пункты 1–3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое».
Хищение – это совершённое с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.
Под обманом следует понимать сознательную ложь, искажение данных, замалчивание информации или действия, направленные на обман.
Злоупотребление доверием при мошенничестве представляет собой использование с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества третьим лицам.
Статья 159 УК РФ также не указывает стоимостный показатель «крупный размер», применённый частью 3, его содержит примечание 4 статьи 158 того же закона. Крупным размером следует считать сумму, превышающую 250 тысяч рублей.
Резюмируя позицию законодателя, можно сказать, что часть 3 рассматриваемой статьи предполагает наказание за совершённое благодаря занимаемой должности безвозмездное приобретение чужого имущества с корыстной целью посредством обмана, на сумму, превышающую 250 тысяч рублей, против воли изначального владельца имущества.
Комментарии и разъяснения к применению статьи
Экономические преступления активно практикуются недобросовестными лицами благодаря относительно мягким мерам пресечения и трудоёмкому, сложному процессу доказывания. Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь/апрель 2018 года, опубликованная Министерством внутренних дел Российской Федерации, содержит информацию, что хищения чужого имущества, совершённые в том числе посредством мошенничества, составляют около половины от количества всех зарегистрированных преступлений. Эти показатели статистики актуальны и для 2017 года, что показывает устойчивую тенденцию.
Способствует распространённости преступления значительное отставание нормативной правовой базы от реальных правоотношений, когда благоприятными условиями для мошеннических действий являются быстро развивающиеся технологии и услуги. Так, в настоящее время широко развито и обсуждается СМИ мошенничество в банковской сфере, что привело к введению статьи 159.1 «Мошенничество в сфере кредитования», или случаи снятия со счетов владельцев денежных средств в пользу аферистов. Популярна в среде мошенников и сфера образования – многочисленные и регулярные сборы финансов учителями также неоднократно становились предметом прокурорских проверок.
Всё это, наряду с длительной процедурой изменения федерального законодательства, приводит к тому, что для понимания актуального определения деяния необходимо ознакомиться, помимо закона, ещё и со значительным объёмом комментирующих документов.
Пояснения к положениям законодательства даны Постановлениями Пленума Верховного Суда:
- от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»;
- от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»;
- от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».
Помимо этого, различные аспекты применения статьи рассматриваются многочисленными обзорами судебной практики, научными статьями, а также несколькими решениями Конституционного суда Российской Федерации.
Особое внимание судов обращается на способ совершения деяния – обман или злоупотребление доверием. Постановление Пленума Верховного Суда от 30 ноября 2017 года № 48 уточняет, что обманывать можно, сообщая заведомую ложь, утаивая информацию или искажая её, при этом неважно, какие именно обстоятельства и в каком объёме были намеренно искажены.
В случае, когда посредством сообщения ложных данных правонарушители стремились упростить себе доступ к предмету преступления, образующийся состав относится к другим статьям. Обстоятельства совершения преступления квалифицируют их как кражу либо грабёж.
При пояснении специфики злоупотребления доверием представители судебной власти особо подчеркнули важность первоначального желания обращения финансовых или материальных ресурсов в свою пользу. То есть важно наличие доказательства того, что обвиняемый изначально принимал на себя ложное обязательство.
Таким образом, если средства отдавались потерпевшими добровольно с полной личной убеждённостью в целевом характере последующих действий с их деньгами, то речь идёт об обманных действиях. Однако в случае, когда потерпевший, заведомо пришедший на встречу с деньгами, подвергается действиям, направленным на открытое или тайное хищение финансовых средств, то речь идёт о квалификации состава кражи, грабежа либо разбоя, а лицо, создавшее ситуацию, при которой пострадавший оказался в известном злоумышленникам месте заведомо с материальными ценностями, является пособником, соучастником либо организатором преступления.
Под лицами, использующими своё служебное положение при совершении мошенничества, следует понимать:
- Должностных лиц, использующих свои служебные полномочия вопреки интересам службы.
- Государственных или муниципальных служащих; управленцев в организациях; единоличных руководителей, членов совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа; лиц, выполняющих организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции.
В связи с «должностным» характером мошенничества его часто путают со взяточничеством:
| Признаки состава | Взятка (ст.290) | Мошенничество (ч.3) |
| Способ приобретения | Должностное злоупотребление | Нарушение вещных прав владельца |
| Причина получения | Противоправные деянияна работе (службе) | Обман |
| Сфера экономики | Бюджетная | Любая |
Как видно из таблицы, несмотря на внешнее сходство по причине возможности совершения деяния из-за занятия определённой должности, статьи имеют существенные отличия в инструментах и способах приобретения имущества.
Взятка совершается уполномоченным лицом, работающим в государственном секторе экономики, посредством личного деяния (бездействия), отнесённого к его полномочиям.
Мошенничество же может быть совершено любым лицом посредством ложного обещания совершения некоего действия, которое оно совершать не собирается.
Судебная практика
Исходя из наличия большого объёма информации, поставляемой решениями высшей судебной инстанции, правомерно будет сказать, что вопросы применения статьи регулирует закон с пояснениями к нему, а также судебная практика, которая ввиду распространённости правонарушения весьма обширна.
Так, определение Конституционного суда Российской Федерации от 27 марта 2018 года № 834-О рассматривает жалобу гражданина на неконституционный характер части 3 ст.159 УК РФ. Он указывает, что данная статья в своих отдельных положениях входит в конфронтацию со статьями 15, 17 и 19 Конституции Российской Федерации.
Суд, отказал в принятии жалобы, обосновав свою позицию следующим образом:
- осуждение за обман, замаскированный под правомерную сделку гражданско-правового характера, возможно при наличии доказательной базы, наглядно подтверждающей умышленность изначальных действий;
- действия, совершённые преступником для нивелирования вреда, не отменяют наказания, а являются смягчающим обстоятельством при вынесении судебного приговора.
Отдельные положения 159 статьи регулярно оспариваются и по ним есть перечень определений Конституционного суда: от 29 января 2009 года № 61-О-О, от 16 апреля 2009 года № 422-О-О, от 2 июля 2009 года № 1037-О-О, от 22 апреля 2010 года № 597-О-О, от 29 мая 2012 года № 1049-О, от 17 июня 2013 года № 1021-О, от 20 марта 2014 года № 588-О, от 23 декабря 2014 года № 2859-О, от 21 мая 2015 года № 1175-О, от 26 мая 2016 года № 1089-О, от 20 декабря 2016 года № 2774-О, от 26 января 2017 года № 78-О, от 26 января 2017 года № 78-О, от 19 декабря 2017 года № 2861-О, от 19 декабря 2017 года № 2861-О и другие.
Помимо этого, вопросы применения статьи о мошенничестве широко освещены Постановлениями Пленума ВС РФ, определениями ВС РФ (например, от 13 февраля 2018 г. № 33-КГ17-24) и обзорами судебной практики ВС РФ (например, № 2 за 2017 год и № 3 за 2015).
Ответственность: виды наказания, смягчающие обстоятельства, амнистия
Дела, квалифицированные как корыстный обман, отнесены к подследственности следователей правоохранительного органа, выявившего преступление.
Доказательную базу обвинения формируют из:
- показаний;
- экспертных показаний и (или) заключений;
- документов;
- вещественных доказательств.
При сборе достаточной доказательной базы, полностью подтверждающей все существенные обстоятельства расследуемых мошеннических действий, материалы уголовного дела направляются прокурору для утверждения обвинительного акта или заключения, а после утверждения – в суд.
До момента направления заключения к прокурору у обвиняемого и его защитника есть возможность воспользоваться статьёй 317.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Досудебка подаётся в письменном виде на имя прокурора и содержит обязательство подозреваемого (обвиняемого) о совершении ряда действий в целях содействия следствию. Это даёт возможность смягчить наказание.
По решению суда мошеннику может грозить ответственность как материальная, в виде условного наказания, так и в виде ограничения свободы.Незначительное правонарушение без отягчающих обстоятельств будет наказываться штрафом в размере не менее 100 000 рублей и до 500 000 рублей для лица, не осуждённого к отбыванию наказания, или в размере заработной платы или иного дохода, осуждённого за период от одного года до трёх лет. Также приговор может предусматривать наказание в виде принудительных работ на срок до 5 лет с возможностью ограничения свободы на срок до 2 лет. Самым суровым наказанием является отбывание наказания в исправительных учреждениях максимальным сроком до 6 лет, сопровождающееся штрафом до 80 000 рублей. В связи с отнесением преступления к категории тяжких давность по нему составляет 10 лет.
При определении санкции за деяние учитываются уровень угрозы для общества, её характер, личность виновного, наличие у него судимости.
Кроме того, следует отметить, что мошенничество, имея сложный состав, является проблемным в доказывании преступлением. Часто подозреваемые либо получают оправдательный приговор, либо когда не удаётся доказать, что виновное лицо довело дело до конца, то есть завладело предметом преступления, дело переквалифицируется в покушение на мошенничество. Стоит отметить, что по закону наказание за покушение не превышает три четвёртых от наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьёй.
Вопросом, вызывающим многочисленные обсуждения, является применение к правонарушителям, осуждённым за мошеннические действия, амнистии. В соответствии с действующим законодательством закон об амнистии может освобождать от уголовной ответственности как ещё не осуждённых правонарушителей, так и осуждённых, чей срок ещё не отбыт. Последней категории сокращают срок наказания или заменяют его на более мягкий вид, либо такие лица могут быть освобождены от дополнительного вида наказания.
Практика показывает, что распространяется амнистия в основном на преступления небольшой тяжести.
Исходя из текста последнего нормативного правового акта об амнистии, а также проекта нового постановления об амнистии, предполагавшегося к подписанию в 2017 году, но на настоящий момент так и не подписанного, пока преступления, предусмотренные всеми частями 159 статьи, подкатегорию амнистируемых не попадают.