Краткое руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия

Михаил Ломоносов

История этой книги началась не в 1748 году, когда вышло её первое издание, а на несколько лет раньше. В Марбургском университете, где М.В.Ломоносов с 1736 по 1740 годы слушал лекции на философском факультете, он среди прочих дисциплин должен был изучить курс красноречия. Осенью 1742 года Ломоносов, назначенный по возвращении из-за границы адъюнктом Академии наук, сам приступил к чтению лекций о «стихотворстве и штиле российского языка». Подготовка к лекциям, возможно, и натолкнула учёного на мысль о составлении собственного руководства по риторике. Однако написано оно было в самом неподходящем для этого месте – в тюрьме.

В 1743 году борьба Ломоносова с иностранными коллегами по Академии наук обострилась настолько, что почти на полгода он был заключён под стражу Поводом послужила жалоба одиннадцати академиков, поданная после выходки Ломоносова 26 апреля 1743 года, когда он явился в зал заседаний, подошёл к одному из профессоров, «весьма неприличным образом обесчестил» его и показал ему «крайне поносный знак самым подлым и бесстыдным образом», «поносил всех прочих профессоров многими бранными и ругательными словами», а закончил тем, что пообещал своему оппоненту «поправить зубы». У такого поведения Ломоносова, разумеется, были свои причины, касавшиеся его позиции в деле о казнокрадстве секретаря академической канцелярии И.-Д. Шумахера, незадолго перед тем оправданного.

Время, проведённое в тюрьме, Ломоносов использовал для научной работы. Считается, что именно тогда был написан первый вариант его «Риторики».

В январе 1744 года выпущенный из заточения Ломоносов отправил рукопись «Риторики» в Москву великому князю Петру Фёдоровичу, будущему императору Петру III, надеясь таким образом добиться скорейшего её напечатания, однако ответа не получил. Затем текст книги был представлен в Академию наук. Назначенный Шумахером рецензент, академик Г.Ф. Миллер, продержал её у себя три недели и вынес следующее суждение: «Написанное по-русски “Краткое руководство по риторике” адъюнкта Академии Михаила Ломоносова я просмотрел. Хотя ему нельзя отказать в похвальном отзыве ввиду старательности автора, проявленной им в выборе и переводе на русский язык риторических правил древних, однако краткость руководства может вызвать подозрение, что в нём опущено многое, включаемое обычно в курсы риторики. Поэтому я полагаю, что следует написать автору свою книгу на латинском языке, расширить и украсить её материалом из учения новых риторов и, присоединив русский перевод, предоставить её Академии. Благодаря этому и прочие славнейшие академики получат возможность вынести заключение о том, следует ли напечатать его для нужд Гимназии. Ведь если пренебречь этой целью и напечатать книгу для людей, занимающихся риторикой вне Академии, то едва ли можно надеяться на достаточное количество покупателей».

19 января 1747 года Канцелярия Академии наук распорядилась («понеже в типографии работы нынче у некоторых наборщиков нет, а дабы они праздны не были и втуне жалованья не получали») сдать в набор семь книг, в том числе второй, основательно изменённый, отредактированный и дополненный вариант «Риторики». Книгу набрали и отпечатали в количестве 606 экземпляров к концу 1747 года, но злоключения, преследовавшие труд Ломоносова, не закончились.

5 декабря 1747 года в здании Кунсткамеры, где помещалась типография, произошёл пожар. Ещё не сброшюрованные к тому времени листы «Риторики», сложенные «в верхнем академическом магазейне, у башни», были скинуты на землю из окошек и с кровли, причём «многие листы разлетелись, иные замараны, затоптаны и подраны». Почти полгода потребовалось на их допечатку. Ломоносов воспользовался этим временем, чтобы внести исправления в текст первых листов. Наконец, к июню 1748 года все типографские работы закончились, книга поступила в Книжную лавку, а автор получил скромный гонорар в размере 50 экземпляров «Риторики», в переводе на деньги – 25 рублей. Общий тираж составили 527 экземпляров.

Книга открывалась посвящением Петру III, самому недолговечному российскому самодержцу. В нём Ломоносов так объяснял цель своего труда: «Язык, которым Российская держава великой части света повелевает, по её могуществу имеет природное изобилие, красоту и силу, чем ни единому европейскому языку не уступает. И для того нет сумнения, чтобы российское слово не могло приведено быть в такое совершенство, каковому в других удивляемся. Сим обнадёжен, предпринял я сочинение сего руководства, но больше в таком намерении, чтобы другие, увидев возможность, по сей малой стезе в украшении российского слова дерзновенно простирались».

Опасения Миллера, предрекавшего, что «Риторика» на русском языке не найдёт читателей, не оправдались. Через два года после выхода её из печати академический комиссар по книжным делам Зборомирский уведомил Канцелярию, что «купцы беспрестанно спрашивают» «Риторику» Ломоносова и что её экземпляров «в наличности за продажею мало остаётся». Спустя ещё два года Ломоносов подал в Канцелярию рапорт: «Понеже многие охотники почти ежедневно спрашивают и желают иметь у себя… “Риторики” на российском языке первого тома, которой ныне в Академической книжной лавке за употреблением в продажу уже давно не имеется, того ради сим представляю, дабы Канцелярия Академии наук благоволила приказать “Риторики” ещё потребное число для удовольствия охотников вновь напечатать». Ломоносову было отказано, и только около 1759 года из типографии ново-учреждённого Московского университета вышло второе её издание, также быстро разошедшееся. В 1765 году Академия выпустила третье издание, на этот раз без посвящения давно уже свергнутому и убитому Петру III, без стихов на Петров день 1759 года и с дополнительными авторскими исправлениями. Это издание «Риторики» было последним, увидевшим свет при жизни самого Ломоносова.

По замыслу Ломоносова, весь его труд о красноречии в окончательном виде должен был состоять из трёх книг: первая посвящалась собственно риторике, или «учению о красноречии вообще, поколику оно до прозы и до стихов касается»; предметом второй должна была стать «Оратория», или «наставление к сочинению речей в прозе»; в третьей предполагалось исследовать поэзию, или «о стихотворстве учение». Напечатана была только «Риторика».

Ломоносов Михаил Васильевич (1711-1765)
Краткое руководство к красноречию, книга перьвая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочинённая в пользу любящих словесные науки трудами Михаила Ломоносова Имп.<ераторской> Академии наук и Исторического собрания члена, химии профессора. Санкт-Петербург: При Императорской Академии наук,1748. [10], 315, [2]с. В цельнокожаном переплёте времени издания. На корешке – тиснёные имя автора и заглавие. 19,5×11 см.

Глава первой русской филологической школы, М.В.Ломоносов прославил русское языкознание XVIII в. и как автор «Российской грамматики», и как создатель новой стилистической теории, определившей направление нормализации русского литературного языка. Не случайно Н.М.Карамзин в «Пантеоне российских авторов» назвал Ломоносова «отцом российского красноречия». Эта сторона деятельности ученого находится в тесной и прямой связи с его взглядами на стилистическую природу русского слова и понимания особенностей становления национального литературного языка, развивавшегося в России в условиях двуязычия.

Одним из главных достижений Ломоносова в области риторики является то, что он классифицирует и разграничивает стили литературного языка в прямой зависимости от стилистической характеристики слов, выражений, грамматических форм, чем определяет нормы стилей.

Вопросы стилистики и красноречия занимали воображение ученого еще со студенческих лет. Первая краткая риторика написана М.В. Ломоносовым, когда ему было 32 года (1743). Ее полное название «Краткое руководство к риторике, на пользу любителей сладкоречия сочиненное».

Известно, что научная деятельность молодого ученого принималась в штыки академической средой того времени. Чтобы миновать представление русской рукописи в Академическое собрание, Ломоносов посвятил свою первую риторику наследнику престола великому князю Петру. Первый вариант русской риторики был отвергнут. Акцент делался не на русское, а на латинское красноречие.

Но Ломоносов свою вторую риторику написал также по-русски– простым, доходчивым, образным языком. Первое издание увидело свет в 1748 г. под названием «Краткое руководство к красноречию. Книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии» (написана между 1744 и янв. 1747).

Новаторство риторики заключалось в ее общедоступном руководстве по красноречию, написанном на русском языке, что отличало ее ото всех доломоносовских риторик, написанных в основном на латинском или церковнославянском языках.

Тот факт, что риторикой занялся ученый, а не клерикальное лицо, говорит о соответствующих разногласиях и недовольстве духовенства Ломоносовым; у ученого появилось множество противников.

По взглядам Ломоносова, учение о красноречии состоит из трех крупных разделов. Его составляют прежде всего риторика как общее учение о красноречии, относящееся и к прозе, и к поэзии. Второй обширный раздел– Оратория, представляющий собой собрание наставлений к сочинению речей в прозе. Третий раздел – это учение о стихотворстве, или гоэтика, в котором должно быть показано, как сочиняются гимны, оды, комедии, сатиры и стихотворения.

Из этого плана Ломоносовым была осуществлена только первая часть. Вторая и третья книги риторики, если и были написаны, до нас не дошли.

Хотя систему взглядов на красноречие Ломоносов изложил в двух риториках – краткой и пространной, при анализе целесообразнее опираться на пространную риторику 1748 г. вторая риторика более содержательна, развернута, чем первая.

Опираясь на опыт, накопленный в истории науки, Ломоносов, критически обозревая сделанное, стремился оставить то лучшее, что было до нег написано, и вместе с тем отбрасывая все, что не соответствовало его замыслу и представлениям о нуждах нормализации русского языка. Известно, что Ломоносов хотя и не раз подчеркивал благотворную силу воздействия античной и европейской культуры, тем не менее в своих эстетических и научных идеях стремился к утверждению прежде всего национально-исторической темы в русской культуре.

В пространной риторике выделены три основные части:

1) об изобретении,

2) об украшении,

3) о расположении.

Эти разделы традиционны. Из прежних риторик сохранены и некоторые другие классификационные схемы. Таковы главы об изобретении простых идей и доводов; о возбуждении, утолении и изображении страстей; о тропах речений, о расположении по силлогизму и т. д.

Книга по риторике была новаторской во многих отношениях. До этой работы русские грамматисты не занимались ни теорией предложения, ни проблемой деления речи на периоды, ни вопросами стилистической композиции и компоновки текста или устного выступления. Впервые эти вопросы стали объектом изучения и привлекли пристальное внимание ученого именно в процессе работы над риторикой.

В статье о Ломоносове академик А.Д. Оршин так определил сущность новых идей в «Риторике»: «Главное в ломоносовской «Риторике» – это учение об образе как выражении идеи или чувства в живом, конкретном представлении, это учение об образной поэтической речи, которая в той или иной мере присуща всем произведениям, как художественным, так и нехудожественным».

Ломоносов не только систематизировал приемы и средства ораторской речи. Он дал острые социально-речевые характеристики разных жанров современных ему публичных выступлений. С этой точки зрения интересны описания стилистической композиции самых разных жанров словесного творчества, в частности жанра «разговоров» и диалогов, весьма распространенных в то время в европейской нравоучительной литературе.

В основе таких суждений о жанре «разговоров» лежат наблюдения за живой речью собеседника: «повседневное обхождение почти беспрестанно» показывает примеры такого речевого общения. Знание правильных нормативных образцов, как считал Ломоносов, может вести не только к «украшению стиля, но и поправлению нравов». Позиция осознанной, активной нормализации была самой характерной чертой взглядов ученого: «ежели в народе слово испорчено, то старайся оное исправить».

В своих дальнейших филологических трудах Ломоносов не отступил от этих взглядов, а лишь углубил и усилил их.

Учение о красноречии Ломоносова было огромным шагом вперед в развитии науки о языке. Оно открывало новые перспективы в нескольких направлениях. Именно на страницах «Риторики» поднимались те кардинальные проблемы, к которым впоследствии обращались современники Ломоносова, его преемники и последователи, а также и его противники. Это прежде всего проблема о взаимоотношениях русского и славянского языка; проблема трихотомии стилей, установления закономерностей употребления и, наконец, проблема языкового мастерства писателя или оратора.

В «Риторике» были высказаны основные мысли, которые в дальнейшем составили программу всей филологической деятельности Ломоносова.

В.В.Виноградов писал об этом: «Можно без преувеличения утверждать, что Ломоносовым были не только заложены основы стилистики русского языка, но и предначертан проект ее будущего величественного здания. Это здание до сих пор еще не возведено, хотя материалы для него собирались многими русистами».

Современники ценили «Риторику» Ломоносова и как руководство для молодых писателей, и как самый лучший учебник по русскому красноречию.

«Риторика» Ломоносова связана с особенно острым периодом русской истории, когда шло формирование русской национальной культуры. Общественная мысль просветителей конца 18 века питалась идеями своих предшественников.

Языковые идеалы своего времени Ломоносов выразил в наиболее совершенном и законченном виде, оказав тем самым огромное влияние на развитие русской литературы и русского языка.

Обратимся к работе Ломоносова и на конкретных примерах проследим реализацию принципов риторики в его творчестве.

В 1740-х гг. Ломоносов работает над теоретическим трудом по русской словесности – «Кратким руководством к Риторике», одновременно серьезно занимаясь историческими изысканиями: изучает летописи, степенные книги, хронографы, жития святых, разрядные и родословные книги. Учебник риторики Ломоносова будет напечатан в 1794 г. под названием «Краткое руководство к красноречию. Книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки».

Ломоносов определяет риторику как науку о письменной и устной речи; это свод правил, ему предлагалось следовать в тех устных и письменных произведениях, в которых затрагивались преимущественно государственные и религиозно-философские темы. В своем труде он выделяет собственно риторику, т.е. учение о красноречии вообще, касающееся прозы и стихов; ораторию, т.е. наставление к сочинению речей в прозе; поэзию, т.е. наставление к сочинению поэтических произведений. В своем руководстве Ломоносов советует: для того, чтобы стать совершенным ритором, необходимо всем «знаниям и наукам, а особливо истории и нравоучительной философии» обучиться. Он подразделяет ораторскую речь на три рода: указательный, советовательный и судебный.

Риторика разделяется в руководстве на 4 части: «О изобретении», «О украшении», «О расположении», «О произношении». Вот как Л. обосновывает построение своей книги: «Риторика есть учение о красноречии вообще… в сей науке предлагаются правила трех родов. Первые показывают, как изобретать оное, что о предложенной материи говорить должно; другие учат, как изобретение украшать; третьи наставляют, как оное располагать надлежит…».

В первой части «О изобретении (украшении)» говорится о том, что изобретение есть собрание разных идей, а идеал, в свою очередь, подразделяется на простую или сложную. И материя, ритору предложенная, это всегда сложная идея и называется тема. Простые идеи, из которых она составляется, автор называет терминами. Далее ритор должен убедить в справедливости своей темы. Для этого необходимо:

1) чтобы слово было ясно;

2) чтобы тема была основательно доказана;

3) чтобы в слушателях или читателях страсть возбудилась…

4) необходимо привести соответствующие доводы.

Кроме этого рекомендуется использовать и так называемые «витиеватые речи», многообразные виды поэтического олицетворения, «когда части, свойства или действия вещам придаются от иных, которые суть другого рода…».

Например:

В златые дни со львом бессильный агнец спал,

И голубь с ястребом безбедно в лес летал.

Также следует использовать и замысловатые речи, например:

Мне полдень с утром вдруг вступает,

Весна цветы и плод являет

В дражайшей всех душе твоей.

Здесь предыдущее время с последующим соединяется.

Во второй части «О украшении» говорится об основных способах украшения речи:

— Аллегория – соединение метафор (смертная коса цвет юности подсекла);

— Парафразис – изображение одного или немногих слов через многие (разоритель Карфагена, вместо Сципиона);

— Гипербола – преувеличение (бег скорейший вихря; звезд касающийся Атлас);

— Ирония – усмешка (о волк! Овец изрядный пастор).

Также Ломоносов рекомендует использовать умножение и перемену слов: скажите мне, леса, скажите…

В третьей части «О расположении» автор подразделяет расположение на изображение простых и сложных идей.

Простые распределяются по их важности и низкости, по времени, по произношению. При этом заботятся о яснозвучии речи.

При изображении сложных идей характер речи зависит от места и времени, от характера и свойств, от своего лица, от самой темы, от похвалы автора, от призывания в помощь бога или святых его.

В истолковании темы соблюдается:

1) краткость речей;

2) ясность;

3) вероятность (свидетельства, служащие этому).

Следует опасаться: не смешать обстоятельства, не отступить от слова к другой посторонней материи, чтобы речи не были чрезмерно закручены, чтобы не представить, что слушателям невероятно смешно и подло показаться могло, чтобы истолкование не было низко и просто, дабы слушателям скучно не оказалось.

О штиле: должен быть важен, великолепен, силен. А панегирик же есть слово похвальное высокия особы, места или действия достохвального.

Вступление должно быть цветно и приятно, как драгоценными камнями украшено. Штиль в панегирике, а особливо в заключении должен быт важен и великолепен и притом уклонен и приятен. Слов подлых и невежливых следует избегать. Ярким примером такого штиля может послужить «Ода на день восшествия на всероссийский престол ея величества государыни Императрицы Елисаветы Петровны Самодержицы Всероссийския 1746 года».

Вступление: