Какую пользу принесла письменность людям

      Продолжаю разговор об основах цивилизации. Невозможно представить цивилизацию без письменности. Но почему же я поместил письменность сравнительно далеко, за государством и законом? Потому что, на мой взгляд, о письменности как социальном явлении нужно говорить тогда, когда она получает довольно широкое распространение, а не когда появляются первые знаки. На самом деле четко разделить рисунки, знаки и первые надписи не представляется возможным. У некоторых народов известно рисуночное письмо. Майянская письменность дошла до сравнительного высокого уровня развития, у североамериканских индейцев рисунки – всё-таки рисунки, хотя и несущие информацию. Письменность изначально – рисованная речь или обозначение ключевых слов речи. Начинать изучение письменности нужно с самого начала – с осмысления символической культуры, языка и речи. Язык сделал возможным оторваться от реальности, подчинить одному человеку другого. Но у речи наряду с достоинствами, точнее возможностями (которые можно по-разному оценивать) есть и недостатки. Для первичных сообществ речи вполне достаточно, для государства – уже мало. Письменность – важный инструмент, в каком-то смысле даже оружие. 
        Когда человек говорит, речь не просто исходит от него, она связана с ним. Вспомните индейское “Я сказал!”. Можно пересказать чужую речь, но в каждый конкретный момент произносить нечто будет говорящий сейчас. Чужие высказывания могут стать своими, по-настоящему свои – это все, которые человек произносит, а не исключительно те, которые он сам придумал. В конце концов, сам язык создал не индивид, а взял в готовом виде. Дальше сказанные слова исчезают, хотя память  них хранится, то есть, остаются только следы слов. Письменность с самого начала делает слова бессмертными. При этом происходит удивительное: слова начинают жить своей жизнью, метафорически выражаясь. Человек смертен – слова бессмертны. Если раньше слова порождались человеком, то теперь они сами по себе. Достаточно только создать их. Первоначально письменность – не совсем письменность. Это может быть резьба, тиснение на глине, узелки, рисунки… Чем проще способ нанесения и доступнее материал – тем выше роль письменности в обществе. Но вначале никто и не думал просвещать весь народ. Письменность возникает тогда, когда власть получает своё развитие и зарождается государство. Способность наносить и читать знаки – особое мастерство, доступное немногим избранным, никто не спешил ему учить. Читать умели, как правило, только жрецы. Они же писали летописи. И первыми текстами становятся не священные книги, а хозяйственные и имущественные записи. Религиозные тексты и мифы не занимают даже 1% от всего объёма клинописных табличек. В других странах примерно такая же картина. Часто ранние записи связаны с гаданием, как в Китае (надписи на гадательных костях).
       Письменность не “элитарна”, как вы могли подумать. Она – собственность, ценное имущество. И это имущество оберегалось от посторонних. Уже в средние века в Древней Руси, к примеру, центрами книжности были исключительно монастыри. Ничего удивительного, что потом, когда письменность вышла далеко за рамки жречества и церкви, представители религиозных корпораций пытались полностью контролировать литературный процесс. Духовная цензура (к примеру, список запрещенных книг у католиков) – слабый отблеск былой власти духовенства, которое обладало почти полной монополией на письменность. Государство, точнее правители, боролись с жречеством за власть и заставили жречество подчиниться. Правитель был приобщен к тайнам жрецов, а потому умел читать. Постепенно знание письма расходилось в обществе кругами, грамотность стала отличительным признаком знатностии богатства. Конечно, эта общая схема не может передать разнообразие путей развития письменности. В городах-государствах полисного типа грамотность распространялась не через расщепление власти. Но функция письменности, которую мы воспринимаем как развлечение, заключалась в фиксации собственности и власти, в осуществлении принуждения. Тут разницы между культурами не было. Возможности письменного слова неизмеримо больше слова устного. Только с появлением письменности появилась настоящая обственность, ведь можно зафиксировать, что эта вещь принадлежит этому человеку.
       Государство больше всех заинтересовано в письменности. Это позволяет без искажений передавать приказы, более того, передавать их без людей (почтовые голуби). Коммуникация – один из ключевых моментов развития государства. Самостоятельных людей необходимо связать в одну сеть, объединить и ориентировать на приказы центра. Служители государства по необходимости должны быть образованными. Находится применение письменности и в приложении к народу. Это писанные указы и законы. Глашатай читал писанный текст, а не произносил по памяти. Закон стал способом подчинения людей государству. В этом нет секрета, но частенько забывают, что речь о писанном законе. Если обычное право чаще всего остается устным, то законы правителя с самого начала писанные. Писанный закон становится главным средством управления и подавления. С этого момента мораль и право начинает резко расходиться с нравственностью. Ведь в естественном праве чаще всего правильно то, что нравственно, а в писанном законе нравственность учитывается в последнюю очередь. Если писаннй закон служит не государю, он служит жрецам.
      Эпоха письменности начинается тогда, когда знаки получают широкое распространение в “узких кругах”. Государство контролирует книги и грамотность. Этот контроль был потерян сравнительно недавно, около сотни лет назад, и то не до конца. Чем больше письменностью пользовались широкие массы, тем меньше она служила орудием принуждения. Пока книга стала способом развлечения – прошло много времени. В этот промежуток книгам доверяли знания, в том числе тайные знания. что такое тайные знания? Это знания, предназначенные не для всех. Речь не идет о каком-то “классовом” сознании. Тот, кто имел знание, хранил его от всех, в особенности от таких же, как он сам. Знанием можно называть умение, которое доступно для словесной передачи ученику. Слово “научить” означает и “передать мастерство” и “передать знание”. Чтобы знание не пропало, стали использовать письмо. Но передача была так же строго ограничена, как и устная. Такие книги не могли быть общедоступными. Первыми просветителями, были, наверно, евреи, писание которых (Тора) содержит законы, но не сводится к законам. “Просвещение” евреев ограничивалось своим народом. Христиане своё Евангелие разнесли по всему миру. Примечательно, что Иисус ничего не писал, но евангелие было именно писанным текстом. Почитание бога переходило на книгу. Это не столько профанация священной книги, сколько освящение материального предмета.
        Раньше понимали, что письменность фиксирует речь. Даже наедине с собой книги читали вслух. Чтение расшифровка и воспроизведение речи. Текст не мыслился как конечный пункт. Конечно, это относится прежде всего к развитой фонетической письменности. Следовательно, книгу воспринимали наподобие человека (как мы воспринимаем разговор по телефону). Когда в старину книги называли собеседниками, это не была чистая метафора. Книга действительно заменяла собеседника или учителя.  Никто не считал, что книга передает мысли или чистое знание, книга передавала слова. Но позже произошло смещение и в книге стали видеть средство передачи мыслей, что, конечно, совершенно неверно. Сыграло свою роль множество анонимных и подложных сочинений, неизвестность авторов. Если я не знаю кто писал книгу, это всё равно что её никто не писал. Исходя из другой мотивации, но к тому же выводу приходили верующие люди, которым внушалось, что священные книги – “боговдохновенные”, как будто под диктовку записанные. Книга становится самоценной вещью, вне автора и его речи.  Закон так же начинает восприниматься, как нечто надличное и безличное (хотя каждый закон кем-то установлен). 
       Из сказанного раньше следует, что письменность сыграла большую роль в обезличивании человека, став средством унификации и безличной коммуникации. Влюбленность по переписке есть одно из ярких проявлений магии письма. За текстом стоит человек, но текст – не человек и не проявление человека. Обмануть в тексте в сто раз проще, чем в речи. Формирование культуры, основанной на письменности, на текстах позволило цивилизации сделать большой скачок. Письменность не только для государства важна. Огромный муравейник нельзя регулировать словесно. В этом секрет непрочности больших государств древности. Они неизбежно распадались. Чем сильнее развита письменная культура, тем больше возможностей объединить людей в рамках государства и обеспечить ихз подчинение. Письменность упорядочивает жизнь человеческих масс. Одним росчерком пера можно послать в бой миллион людей и основать город. Письменность облегчает не только коммуникацию и контроль. Письменность, достигая предельного развития, делает народ культурно единым. Сначала единство сословия, потом единство всех.
      Здесь видно, что интересы государства не полностью совпадают с интересами цивилизации. Интерес государства как системы и ещё больше интерес правящей верхушки – неграмотный и глупый народ. Таким народом легче управлять. Это не моя догадка, подобное высказывали легисты в Китае больше двух тысяч лет назад. Эту позицию ошибочно отождествляют с даосской. Даосы считали, что письмо не нужно для жизни, что распространение письменности только портит людей, вредит естественности. Легисты же исходили из интересов власти. Письменность не вообще не нужна, а не нужна простым людям. Монополия на письменность сохраняется у государственных мужей. Сходство в отрицании письменности чисто поверхностное. Да, Цинь Шихуанди первым в истории (хотя что-то подобное кажется было и у греков) начал сжигать книги, но не все подряд. Гитлер воспроизвел действия Цинь-шихуанди, продиктованные легистами. Это не бескультурье, а культурный геноцид, тотальная цензура. В СССР книги уничтожались в неменьших масштабах, только это не афишируется. 
       Итак, государство заинтересовано в грамотности и образовании, но не широко распространенном. Когда остановить процесс распространения знания стало невозможным, государство взяло контроль в свои руки. Но процесс опять вышел из-под контроля. Теперь интересам государства соответствует постоянное ухудшение качества образования. Если грамотность отменить нельзя, её можно подпортить. Распространение в обществе изданий астрологического, магического, псевдонаучного характера осуществляется с молчаливого одобрения государства. Если разум гражданина нельзя контролировать, неплохо бы его заморочить. Так письменность меняет роль, становясь из средства просвещения средством оглупления. И правда, любой источник информации можно сделать источником дезинформации.
       Почему же государство потеряло контроль, если у него была власть и определенные цели? Потому, что в государстве много остается человеческого, правители – люди, чиновники – люди. И есть скрытая причина – интересы цивилизации.  Письменная культура и письменное сознание способствуют унификации, утрате этнического, глобализации. Письменность очень рано стала оружием разрушения традиционной культуры. Кто думает, что народная культура базируется на письменности (христианской, к примеру) – наивен. На поверхности лежит факт, что письменность – инструмент государства. То, что письменность – инструмент цивилизации, понять намного труднее. Мышление человека, воспитанного на книгах, совсем иное, чем у неграмотного. Книжный человек дальше от реальности. Это в равной степени обобщение моих знаний, и моего личного опыта. Преодолеть эту оторванность очень сложно и требует больших усилий. Сочетание искусственной среды с книжным мышлением создает предпосылки для формирования “человека цивилизованного”. Письменность выступает как способ воздействия на поведение. Так что все блага письменности имеют обратную сторону. Письменность можно сравнить с троянским конем.
 
П.С. Интересно было бы в ключе сказанного рассмотреть развитие цивилизации в Китае. Сложная письменность, оставшаяся принадлежностью “учёных”-конфуцианцев и не дошедшая до народа, сильно затруднила развитие знания и образованности дальше определенного уровня. В конечном итоге письменность стала главной причиной “застревания” Китая на пути прогресса, на пути развития цивилизации. Кто-то считает это злом, не буду сейчас доказывать противоположную точку зрения, мне важно здесь отметить наглядное подтверждение неполного совпадения “интересов” государства и цивилизации.