Как называется сбор средств в пользу государства
Я уже писал, как с нас собирают деньги в виде штрафов. Но на этом способы государства по “честному” отъёму средств у населения не заканчиваются. Сегодня статья о государственных пошлинах.
Государственные пошлины предусмотрены ст. 25.3 Налогового кодекса РФ (ч.2) Это ничто иное, как плата за совершение государственными органами определенных действий в пользу гражданина: регистрация недвидимого имущества, транспортных средств, обращение в суды и к нотариусу – за всё это, государство берет с нас деньги. И зачастую, деньги немалые.
При обращении в суд, за защитой нарушенного права, за редким исключением взимается государственная пошлина. Причем, чем больше сумма иска, тем больше будет государственная пошлина.
Особенно интересной, на мой взгляд, является ситуация с государственной пошлиной за совершение нотариальных действий.
Формально, нотариат в России – это частники. То есть люди, уполномоченные государством, посредством выдачи специальных разрешений, которые осуществляют некоторые функции государства. В общем-то все правильно. Государство разрешило специально обученным профессионалам заниматься деятельностью, за котороую разрешило брать деньги. Только нотариат в России это достаточно сильное лобби.
Поэтому, у этой пошлины есть маленький секрет. Узнаем его на примере самого распространенного нотариального действия – удостоверения доверенности. По закону, для простых граждан, на большинство юридических действий (например оформить права на квартиру), в подавляющем большинстве случаев потребуется нотариально заверенная доверенность.
За оформление доверенности у нотариуса придется заплатить государственную пошлину. В соответствии со п.п. 2 п. 1 ст. 33.24. Налогового кодекса РФ государственная пошлина за это составляет 200 рублей. Но я никогда не видел человека, который бы заплатил за доверенность такую цену. Цена на простую доверенность на представление интересов в суде, например, в г. Перми, составляет от 1400 рублей и выше.
Как же так? Ведь по закону, удостоверение доверенности не должно стоить более 200 рублей. Однако, есть положение, в соответствии с которым нотариусы вправе сами устанавливать цены на услуги технического характера (УТХ). Это значит что нотариусы, за то, что они пишут текст этой доверенности (по секрету: любой шаблон у них давно написан и утвержден сверху нотариальной палатой) могут накинуть по деньгам раз в 10-12.
То есть, совершенно законно нотариальные конторы берут с нас как минимум в 10 раз больше, чем установлено Налоговым кодексом. Так государство кормит нужный ему институт. То есть, простите, мы кормим.
При этом, есть еще один момент. Верховный суд РФ подтвердил, что если человек приходит к нотариусу со своим экземпляром доверенности (написал сам) и такой текст не противоречит законодательству, то запросить цену сверх доверенности (200 руб.) нотариус не имеет права и должен заверить существующий текст.
Как вы думаете, если после такого решения Верховного суда вы придёте к нотариусу и потребуете заверить текст доверенности, который вы принесли, например на флешке, с вас возьмут 200 рублей?
Конечно нет. Чтобы добиться этого, вам как минимум придется обратиться в суд. Зная сколько сил и средств займет такая судебная тяжба, не один нотариус в здравом уме не сделает такую скидку. Обычный человек из-за 1000-1200 рублей просто не будет связываться.
Таким образом, видимость правового решения проблемы сохраняется, но на практике это практически невозможно из-за административных барьеров. Это очевидные изъяны системы, но она функционирует, так как это выгодно государству.
Спасибо, если дочитали до конца! Кармически верно палец вверх и подписка).
Про налоги пишут много и разнообразно. Согласно Налоговому кодексу РФ в стране предусмотрено в примерно 70 видов различных налогов на федеральном уровне, которые рассчитаны на все случаи жизни и предпринимательской деятельности. Если посчитать, то наберется еще примерно 30 налогов региональных. Но это еще не в все. Государство пополняет бюджет за счет населения не только налогами, но и другими средствами. Один из них штрафы.
Вроде бы все правильно. Нарушил закон – заплати штраф. Но у нас, как обычно, не все так просто. Для тех кто напрямую не сталкивался, не очевидна система, при которой справедливость взыскания штрафа остаётся под большим вопросом. Именно такая система функционирует и в России.
Для того, чтобы взыскать штраф с человека, необходимо провести целую процедуру, которая устанавливается Кодексом об административных правонарушениях (КоАП РФ). Если штраф накладывается судом, то необходимо почтой известить человека о том, что дело в отношении него будет рассматриваться определенного числа.
На практике эти извещения если и высылаются, то нередко не доходят до адресата. Причиной может быть и плохая работа почты и отсутствие адресата по аресу и т.п. Зачастую суды или другие административные органы, взыскивают штрафы не смотря на отсутствие таких извещений и отсутствие самого человека.
При этом система устроена так, что люди узнают о взысканном штрафе уже по факту, когда у них происходит списание денег с банковской карты. Часто сроки на обжалование, установленные законом, уже давно прошли. Для того, чтобы вернуть деньги, приходится проходить довольно сложную для неподготовленного человека процедуру: подать жалобу на решение (постановление), подать заявление о восстановлении пропущенного срока. При этом срок восстанавливается далеко не всегда. При удачном раскладе, если суд восстановит срок и признает доводы жалобы обоснованной, гражданин должен подать заявление о повороте решения суда и взыскании своих денег обратно.
Если штраф составляет 500-1000 рублей, то многие из-за сложности процедуры обжалования просто не заморачиваются и оставляют взысканные деньги государству без какой-либо борьбы. То есть, сопоставив размер штрафа и количество движений, которые ему предстоит сделать, чтобы его оспорить, человек просто прощает государству взысканный штраф.
При этом вся штрафная система в государстве, начиная со штрафа за налоговые нарушения и заканчивая пресловутыми штрафами с дорожных камер видеонаблюдения, основана на премировании сотрудников, такой штраф взыскивающих. То есть чем больше штрафов, тем больше благосостояние сотрудника, который смог его взыскать. При такой системе, справедливость взыскания отходит на второй план.
Кроме того, судебная система настроена так, что доказывать правомерность взыскания штрафа приходится гражданину, а не органу, его взыскивающего. Чаще всего, суды изначально встают на сторону государства в этом вопросе, отклоняя вполне законные ходатайства заявителя по всевозможным, часто формальным основания.
Получается, что процентов 20 штрафов платят люди, которые вообще не совершали незаконных действий.
Суммы штрафов широкой рекой текут в бюджет. Зная это, судьи вызскивают их очень активно. Но на этом не заканчивается высасывание денег из кармана гражданина. Попадая к судебнным приставам, штраф увеличивается на сумму исполнительского сбора, который накладывают приставы на должника (7% от суммы штрафа). При этом, приставы об извещении должника заморачиваются еще меньше, чем суды или налоговая.
В целом это огромные суммы, сбор которых за последние годы вырос в разы, однако государству их все же никогда не хватает.
МОСКВА, 26 июн — РИА Новости, Артем Буденный. В соцсетях и СМИ нередко высказывают претензии, что Русская церковь находится в привилегированном положении, не платит налогов, не отчитывается за расходы. Так ли это на самом деле и насколько прозрачны церковные финансы, разбирался корреспондент РИА Новости.
“Свечной заводик”
Русская православная церковь юридически зарегистрирована как религиозная организация (подвид некоммерческой организации). У отдельных приходов тоже статус юрлиц, и, как правило, они — на самообеспечении, ведут бухгалтерию и сдают налоговую отчетность.
Служители нескольких храмов в центре Москвы (каких именно — просили не разглашать) согласились побеседовать с корреспондентом РИА Новости. В одной из церковных лавок — ассортимент широкий. Покупаю книгу по психологии. Спрашиваю: “Это цена с учетом налога?” “Все эти товары — без налога”, — отвечает продавщица Лиза (имя изменено).
Закон не запрещает религиозной организации вести бизнес и предусматривает налоговые льготы, если она выступает единственным учредителем этого предприятия.
Такое юрлицо может не платить НДС и налог на прибыль, но только при соблюдении определенных условий. Во-первых, доход должен идти на уставную деятельность религиозной организации-учредителя (то есть на миссионерство, благотворительность и так далее). Во-вторых, это касается “свечного заводика”, производящего или реализующего предметы религиозного назначения. Список утвержден правительством: иконы, свечи, ладан, специальная одежда, духовная литература, видео- и аудиоматериалы.
То есть если компания продает иконы и плюшевых медведей, то с медведей налоги платит в полном объеме, а с икон — ни НДС, ни налога на прибыль вносить не требуется.
— А это все у вас — церковная утварь? — спрашиваю я Лизу.
— Нет. Вот ангелочки там, кружечки — это скорее сувениры.
Благотворительность
В трапезной (кафе, расположенном на территории прихода) меня угощают свежими булками и компотом. “Когда мы заказываем выпечку, оплачиваем по безналичному расчету или через банк — в этом случае предусмотрен НДС. А здесь уже продаем без налогов и кассового аппарата, — говорит работница кафе. — Вы, кстати, спросите в свечной лавке: интересно, что вам ответят”, — улыбается она.
С трапезными и церковными лавками — отдельная история, уточняет архимандрит Филипп (Симонов), профессор МГУ, доктор экономических наук, начальник одного из управлений в Счетной палате России. “Все зависит от того, что написано в учредительных документах”, — поясняет он.
Также Церковь освобождается от налога на имущество и землю под постройками религиозного и благотворительного назначения. Это касается, например, храма, гостиницы для паломников, православного вуза, воскресной школы или кельи монаха — чаще все это комплекс зданий и сооружений, рассказывают священники. “Монастырская богадельня или, скажем, детский приют тоже не облагаются налогом на имущество”, — рассказывает архимандрит Филипп.
Благотворительная деятельность — это дополнительные льготы. По официальной статистике, в России сейчас действует более 4,5 тысячи церковных социальных учреждений и проектов.
“Религиозные организации, в первую очередь относящиеся к традиционным для России конфессиям, активно занимаются социальным служением, — напоминает Сергей Гаврилов, председатель профильного комитета Госдумы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений. — А по закону государство оказывает поддержку социально ориентированным НКО и добровольческим организациям. Формы такой поддержки разные: имущественная, информационная, обучение кадров, финансовая. К примеру, компенсация затрат добровольцев на транспорт, питание, проживание”.
“Спонсоры уборщицам не платят”
— Оформлена я без трудового договора: ни пенсии, ни стажа, — продолжает Лиза из церковной лавки. — Это все хорошо для пенсионеров: и спокойно, и заработок, хоть и маленький. А я хочу уходить.
По закону у всех религиозных организаций России, вне зависимости от конфессии, одинаковые условия по налогообложению. В полном объеме они должны платить акцизы, транспортный налог, НДФЛ и страховые взносы с зарплат сотрудников.
— А у нас в храме вообще не платят почти никому — все во славу Божию трудятся, — включается в разговор одна из посетительниц церковной лавки. — Я в Подмосковье живу. У нас и певчие на клиросе, и вахтеры, и уборщицы, и дежурные — почти все бесплатно работают и без трудового договора.
По словам священников, все храмы зарабатывают сами и сами же решают, как распорядиться средствами. Но есть “общие стандарты”. “Если мы кому-то зарплату начисляем, то обязаны исполнять закон. Внутренних регламентов в Церкви на этот счет нет”, — говорит протоиерей Алексий Уминский, настоятель московского храма Святой Живоначальной Троицы в Хохлах.
“В нашем приходе, например, нет коммерческих точек и магазинов, наемные труженики — только сторожа и регент хора. Они работают официально, по трудовому соглашению или трудовой книжке, зарплату получают из приходской кассы. Остальные трудятся бесплатно”, — рассказывает отец Алексий.
“Спонсор не будет оплачивать работу уборщицы. Он дает деньги на что-то конкретное: реставрацию, икону, — объясняет настоятель. — У нас в храме платить уборщикам нечем. Люди сами убирают”.
Казалось бы, можно найти какого-нибудь спонсора и попросить его профинансировать казну храма, чтобы эти деньги целенаправленно пошли, например, на зарплату.
По мнению священника, “сегодня спонсор есть, завтра — нет, а такие вещи, как жалованье, должны быть стабильными”. “Это определяется тем, как живет приход, есть ли у него возможности на содержание самого себя”, — добавляет отец Алексий.
Доходы приходов
Судя по публикациям в СМИ, основные расходы Русской православной церкви — это зарплата священников, светских сотрудников и технического персонала, содержание и приобретение имущества, строительство храмов. А также финансирование миссионерской деятельности (ТВ, радио, газеты, интернет-сайты, издательская работа, духовное образование) и благотворительность (например, служба помощи “Милосердие” и церковные социальные проекты).
Доход, согласно уставу, Церковь получает от принадлежащих ей предприятий, а также из “не запрещенных законодательством поступлений, в том числе доходов от ценных бумаг и вкладов, размещенных на депозитных счетах”. Но главное — это пожертвования: “кружечный сбор”, спонсорская помощь, финансирование отдельных проектов, помощь государства.
С точки зрения Церкви, деньги, которые вы даете в храме за свечи, поминовения, требы (освящение квартиры, например), — это пожертвования, так как они идут не на коммерческую деятельность.
“Религиозные организации освобождены от налога на прибыль и ряда иных налогов, поскольку вся их деятельность носит бесприбыльный характер”, — поясняет депутат Сергей Гаврилов.
Пожертвования идут не на развитие “бизнеса”, а на нужды храма и общины; бенефициары тут — весь приход, вся паства.
“Поповские мерседесы”
“Сегодня настоятель зачастую является таким “поисковиком” спонсора. Не жертвователей-прихожан, а богатых людей, которых он лично “окучивает” и ведет с ними переговоры по поводу денег. Я не могу назвать это нормальной церковной экономикой”, — сетует протоиерей Алексий Уминский.
В этой ситуации “священник сам становится бизнесменом, добытчиком: он привлекает деньги, отвечает за них, строит храм, продвигает проекты, открывает торговые точки, занимается производством. Это совсем неправильно, но иногда священника просто ставят в такое положение”, — говорит он.
По мнению отца Алексия, если у настоятелей храмов появляются дорогие автомобили, это, вероятнее всего, благодаря такому “спонсорству”. “Когда храм содержат чужие дяди, “захожане”, церковь обращена к ним — к тем людям, которые пришли, купили что-то и ушли, а не к тем, кто приходит в храм, чтобы молиться Богу и жить духовной жизнью. Вот это должно поменяться”, — считает священник.
Все на прихожанах
Об этом думают и церковные иерархи, но считают, что в долгосрочной перспективе у Церкви должны быть стабильные источники дохода, помимо пожертвований прихожан. “У многих Церквей на Западе есть такие источники дохода, как недвижимость, которую они могут сдавать в аренду, либо какие-то вложения в бизнес, какие-то инвестиции. Но пока у нас об этом, насколько я знаю, речи не идет”, — заявил митрополит Иларион (Алфеев), председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата.
“Сейчас в Церковь идет много финансовых потоков со стороны государства и крупного бизнеса, есть отклик на инициативы Церкви. Но рано или поздно это кончится, и тогда Церкви придется существовать вне зависимости от бизнеса и отношений с государством. Нужно будет опираться на людей, а их надо воспитывать уже сегодня”, — уверен отец Алексий.
По его мнению, дело именно прихожан — обеспечивать и контролировать финансовую жизнь прихода. “Людям надо знать, сколько зарабатывает храм в месяц, какое у священника жалованье, сколько тратят на коммунальные услуги, на содержание хора. Для этого нужна прозрачность, открытая отчетность, которой в Церкви, к сожалению, пока нет. В нашем приходе я специально это меняю, потому что понимаю: в будущем должно быть иначе”, — рассказывает отец Алексий, регулярно отчитывающийся перед собранием прихода за потраченные деньги.
Вопрос доверия
Главное в этой системе — доверие прихожан. И они чаще всего верят своим пастырям на слово. Вопросы возникают у “внешних наблюдателей”, считают священники.
“Храм может отчитаться, на что деньги пошли, чек прикрепить, фотографии, если большие суммы, — рассказывает прихожанка Мария, безвозмездно помогающая своему приходу. — А небольшие пожертвования и так все сдают. Много раз мы собирали на цветы, храм украсить — просто даем деньги, и все, а настоятель уже распределяет. Мы доверяем: у настоятеля нет корыстного интереса”.
“Нужно собрать общину, чтобы священник хорошо знал паству и чтобы прихожане доверяли ему и понимали: деньги, которые они принесут в храм, будут употреблены именно на благое дело”, — утверждает протоиерей Алексий Уминский.
За прозрачность выступают и на более высоком уровне. По словам митрополита Псковского Тихона (Шевкунова), священникам следует забыть про “конвертики”, а церковная бухгалтерия должна наконец стать прозрачной.
Однако информацию о церковных доходах и расходах не найти на сайтах храмов и митрополий — в курсе могут быть только члены прихода и церковное начальство, которому ежегодно отправляют отчет.
“Церковный налог”
“Проблема не в открытости, а в точном определении финансовых взаимоотношений гражданина, религиозной организации и государства, когда каждый знает свои права и обязанности, — считает архимандрит Филипп. — Иначе у всех возникают вопросы и подозрения: Церковь сокрушается по поводу недостатка средств; государство в лице налоговых органов — и не только в России — “гордым оком и несытым сердцем” косится в сторону религиозных организаций, подозревая их в сокрытии доходов; а граждане недоумевают по поводу “роскоши” служителей, презюмируя нецелевое использование средств”.
По мнению архимандрита, проблему может решить церковный налог, который “снимет целый ряд взаимных подозрений и недомолвок”.
Такой налог существует во многих европейских странах: члены общины официально платят определенный процент от своих доходов в пользу религиозной организации. Сегодня в одних государствах этот налог для членов общины добровольный, в других — обязательный.
“Вы можете заявить о принадлежности к той или иной религиозной организации — независимо от конфессии — и платить налог в ее пользу. А можете и не определяться в этом плане, — поясняет архимандрит Филипп. — Поэтому в любом случае ваша жертва — вполне осознанная и добровольная. Государство в данном случае выступает промежуточным звеном между гражданами и религиозными институциями”.
По мнению священнослужителя, церковный налог позволяет направлять деньги по “целевому назначению”. Эта практика более прозрачна, чем выделение под разными предлогами бюджетных средств на цели, бюджетным законодательством не предусмотренные.
Почему не “как в Греции”
— А вы знаете, что в некоторых странах есть церковный налог? — спрашиваю я в очередной свечной лавке.
— Между прочим, государство даже платит священникам зарплату — например, в Греции. А в Финляндии, США и Германии есть церковный налог, — ошеломляет меня эрудицией продавщица Людмила. — Если ты ходишь в храм — с зарплаты, будь любезен, отчисляй. Раньше и у нас была десятина. Теперь все жертвуют, кто сколько может. У нас в этом плане Церковь к людям лояльнее.
В современной России люди не готовы к церковному налогу, считают законодатели. “Не только потому, что зарплаты нет, но и потому, что нет доверия к государственным учреждениям, которые могли бы этот налог собирать”, — рассказывает собеседник агентства, представляющий законодательный орган власти и попросивший не называть его имени.
“На Западе есть контроль со стороны общества, прихода, а также традиции: христианские ценности существуют в памяти поколений”, — поясняет отец Алексий.
“Это (церковный налог. — Прим. ред.), наверное, могло бы сделать систему доходов более прозрачной, но, насколько я понимаю, тема сейчас не стоит в повестке церковно-государственных отношений”, — отмечает митрополит Иларион.
А депутат Госдумы Сергей Гаврилов напоминает, что такой налог противоречит принципам светского государства. “Согласно конституции, церковь в России отделена от государства, поэтому бюджетного финансирования нет. По этой же причине предложения о введении церковного налога в нашей стране не могут быть приняты”, — подытоживает парламентарий.