Города вам на пользу гений мегаполиса

Города вам на пользу гений мегаполиса thumbnail

В издательстве Strelka Press вышла книга английского историка и урбаниста Лео Холлиса «Города вам на пользу. Гений мегаполиса». Чего ещё не сказано о пользе и вреде городов, почему простые модели работают везде, кроме России, и почему горожан лучше просто оставить в покое, в своей рецензии на книгу рассказал Станислав Львовский.

Обложка книги Лео Холлиса «Города вам на пользу. Гений мегаполиса»

В 2011 году жителей городов в мире стало больше, чем остальных. Можно, наверное, сказать «больше сельских», но само значение слова «сельский», особенно по-русски, настолько размылось к 2011 году, что не очень понятно, как им теперь оперировать. Это означает, что начинается совсем новая жизнь, в которой мы, горожане, находимся в выигрышной позиции. В книге Лео Холлиса, о которой сегодня речь, цитируется доклад Фонда ООН в области народонаселения 2007 года, где ясно сказано, что «лучший рецепт жизни без нужды звучит по-прежнему — вырасти в городе».

Основное занятие автора книги «Города вам на пользу» во всём мире называется «городской историей» (urbanhistory), а в России, где с этой дисциплиной как-то не сложилось, — «исторической урбанистикой». Холлис написал две книги о Лондоне — «Камни Лондона: история в двенадцати зданиях» и «Феникс: люди, создавшие современный Лондон», одну о Париже и одну детскую — про Англию. «Города вам на пользу», которая наконец вышла на русском языке, представляет собой попытку обобщить тот огромный корпус информации о городах, который автору пришлось переработать, и поделиться результатом с читателем.

1 / 2

Искусственный остров Пальма Джумейра в Дубае / фото: u.wikipedia.org

2 / 2

Дурра-Аль-Бахрейн / фото: ru.wikipedia.org

Получившаяся в результате книга представляет собой приятное исключение на общем фоне научно-популярных книг о городах, публикуемых последние лет десять в каких-то несообразных количествах. Во-первых, Холлис — историк, и он, в отличие от некоторых специалистов по городскому планированию, действительно хорошо знаком с предметом. Во-вторых, он хорошо пишет — при том что книга отличается повышенной плотностью информации, она не покажется сложной даже человеку, который вообще не знаком с предметом. По ходу дела Холлис объясняет сложные вещи довольно простым языком.

В-третьих, это книга цельная. Современная урбанистика находится в сложных отношениях с политикой, критической теорией, идеологиями того или иного рода. И по этой причине многие современные работы о городах представляют собой лоскутное одеяло: авторы либо пытаются исходить из более или менее утилитаристских соображений и комбинируют плохо сочетающиеся друг с другом рекомендации, либо конструируют большие зоны умолчания. Холлис чрезвычайно последователен. В основе книги лежит комплекс идей, известных нам из знаменитой книги Джейн Джейкобс: авторитарные практики вроде Ле Корбюзье и «высокого модернизма» — это путь в никуда. Живой город, в котором людям нравится жить, растёт и развивается органически, примерно как биоценоз. Он плод совместного творчества людей, которые живут в нём поколение за поколением, а не государственных мер и даже не архитекторов.

Холлис, по сути дела, говорит о спонтанных порядках, хотя ни разу не употребляет этот термин, предпочитая ему «самоорганизующуюся сложность». Он видит подтверждение идей Джейкобс в более поздних работах математика Уоррена Уивера и физика Джеффри Уэста, обнаружившего, что «если город увеличился в десять раз, то определённые его показатели повышаются по сравнению со стартовым уровнем в семнадцать раз». По мнению учёных, это относится к экономической мощи города, его энергоэффективности, даже уровням преступности и заболеваемости. Как ни странно, тому же закону подчиняется и творческая активность: «Зарплаты, доходы, внутренний продукт, объём банковских вкладов, степень инновационности, исчисляемая количеством новых патентов и занятостью в креативных секторах, — всё это демонстрирует сверхлинейное увеличение при увеличении размеров города». Всё это — эффект увеличения сложности системы, а не просто её масштабирования. Из этого простого вроде бы положения следует множество выводов, иногда неожиданных, иногда оптимистических, а иногда — нет. Например, известное сравнение Москвы с пылесосом, тянущим из провинции людей и экономические ресурсы, становится понятнее: это процесс с положительной обратной связью, в просторечии формулируемый как «деньги любят деньги». Если в стране возникает одна городская агломерация, существенно превышающая по размерам и уровню сложности остальные, перераспределить потоки в пользу других становится сложнее. Кроме того, очевидно, что такого рода урбанизация увеличивает имущественное и иное неравенство. Город вообще в наше время работает как усилитель, но усиливает он всё: и хорошее, и плохое.

Однако всё не так плохо: если людям не мешать, они устраивают свою жизнь так, чтобы им было хорошо, а не плохо. Поэтому, говорит автор, «город способен вылечить собственные язвы, но произойти это может только снизу». Иными словами, перед нами взгляд действительно либеральный, в самом прямом смысле этого слова. Холлис полагает, что ключ к решению социальных проблем лежит внутри самого общества и что такое решение не может быть ему навязано теми, кто знает верные рецепты процветания или счастья. Довольно большую часть книги занимает критика авторитарного подхода — и к обществу вообще, и к городам. Объектами этой критики становятся самые разные проекты — от «Лучезарного города» Ле Корбюзье до Дубая и Пекина. «Творчество, — пишет Холлис, — не возникает из вакуума, из коллективного официального фото и государственных инициатив. Ни один проект не удался, если он шёл вразрез с особенностями данного места. Представление о том, что экономическая революция происходит, как только построишь бизнес-парк и хорошую дорогу в аэропорт, наивно, и в эту ловушку попало немало городов, вставших на путь „креативного“ ребрендинга». Тот же подход позволяет Холлису увидеть потенциал, скрытый в проектах Скотта Бернхэма, связанных с «экономикой совместного использования», а также с неформальной экономикой, о которой Холлис, цитируя журналиста Роберта Нойвирта, пишет, что это «экономика изобретательности, импровизации и опоры на собственные силы, экономика „делай сам“, или DIY (Do It Yourself), без бухгалтерии, регистрации и регулирования, с оплатой наличными и чаще всего уклонением от подоходного налога». Холлис утверждает, что в этой экономике уже сегодня «занято 1,8 миллиарда человек по всему миру, а к 2020 году она охватит две трети всех работающих».

«Умный» город Сонгдо, в Южной Корее / фото: en.wikipedia.org

Собственно, когда пару лет назад вице-премьер российского правительства Ольга Голодец сообщила нам, что в России 38 миллионов человек из 86 миллионов «непонятно, где заняты, чем заняты, как заняты», речь шла именно о том, о чём говорит Холлис. С точки зрения российского правительства эти люди, разумеется, «создают угрозу для всего общества». Но вообще говоря, Холлис прав: в современной ситуации эта экономика демпфирует нагрузку на системы соцобеспечения, и даже если участники её не платят налогов, то они создают общественное благо — товары и услуги, не говоря о платёжеспособном спросе. В книге этот сюжет разбирается применительно к происходящей сейчас масштабной урбанизации стран третьего мира: неформальная экономика создаёт зону перехода, позволяющую новым горожанам адаптироваться к новому образу жизни. Важно, что оптимизм Холлиса имеет границы: нельзя сказать, что он видит реальность в розовом цвете. В книге его подробно разбираются примеры и Лондона, и трущоб Мумбая, и, что довольно редко бывает, он не уклоняется от обсуждения проблематики, традиционно составляющей часть левой повестки: имущественное неравенство, лефевровское «право на город» и необходимость общественных пространств.

Однако и в этой концептуально стройной книге обнаруживается определённый изъян. Для работы того, что Холлис называет самоорганизующейся сложностью, необходим очень высокий уровень доверия в обществе, его ещё называют социальным капиталом. Ясно, что условие это выполняется не везде, и в какой-то момент автор задаётся вопросом: «В состоянии ли мы спроектировать доверие, как выстраиваем и моделируем другие формы поведения в городе?» Холлис не то чтобы не видит проблематичности этого «мы». В начале книги, описав несколько архитектурных проектов вроде Рейхстага и лондонской мэрии, призванных сократить дистанцию между гражданами и правительством, автор выражает обоснованные сомнения в том, что пространственные формы породят новые социальные диспозиции. «Дух города, — пишет он, — это не общественные здания или экстравагантные архитектурные новшества, призванные служить посредниками во внутригородских отношениях. Личность и характер города формируются общением и связями множества людей, собравшихся на его территории».

Читайте также:  Есть ли польза от кислородных коктейлей в детских садах

Холлис предлагает не «выстраивать модели поведения», а предоставлять им место, полагая, что необходимые модели в обществе уже присутствуют. И он до какой-то степени прав, однако всем нам известно общество с фантастически низким уровнем взаимного доверия, в котором описываемые в книге модели если и работают, то плоховато. И довольно значительное увеличение количества как бы публичных пространств в Москве не привело пока к повышению уровня самоорганизации или солидарности. Возникает вопрос: как именно всё, о чём пишет Холлис, должно выглядеть в приложении к России? Чуть ли не в самом начале книги говорится, что «почти все города мира возникали не по воле королей-основателей или капризных богов, а благодаря географическим и прочим обстоятельствам». Но ведь даже и это не про нас. Как писал ещё Василий Ключевский, «бóльшая часть новых городов и городков московского государства возникла не вследствие экономических потребностей страны, но вследствие государственных соображений, по распоряжению Правительства». Холлис исходит из предположения о том, что процесс кристаллизации взаимного доверия можно подтолкнуть, после чего в силу естественных человеческих склонностей он пойдёт сам по себе, нужно только создать условия. Хорошо бы понять, как эти соображения применить к реальности, в которой живём мы — русские читатели этой книги.

Город Нейпьидо, Мьянма, куда по астрологическим соображениям перенесена столица / фото: en.wikipedia.org

В «Городах вам на пользу» много занимательных и поучительных историй, одну из которых я хочу привести напоследок. Холлис рассказывает о судьбе инсталляции художника Стефана Загмайстера, установленной в Амстердаме — одном из самых свободных городов мира. Речь идёт об уличном коллаже из 250 тысяч евроцентовых монет, выложенных поперёк улицы в виде надписи «Одержимость портит мне жизнь, но помогает в работе». Художник и куратор «намеренно обеспечили свободный доступ к коллажу, чтобы люди взаимодействовали с ним по своему усмотрению, — если какие-то монетки пропадут, значит так тому и быть. Полиция, однако, смотрела на ситуацию по-другому, и уже через 12 часов после открытия выставки было заявлено о краже. К раннему утру полицейские уже сметали евроценты в мешки, сообщив организаторам, что тем самым они „обеспечивают безопасность“ инсталляции». Мораль тут в том, что предлагаемый Холлисом подход потребует, помимо локализации, ещё и ответа на вопрос: как научить полицию — для начала хотя бы и в Амстердаме — отличать спонтанные порядки от беспорядков. Нет ощущения, что ответ найдётся прямо вот так вот, на раз.

Остаётся надеяться на то, что мы — в городе, а город «помогает нам проявить наши лучшие качества: в нём мы начинаем доверять друг другу и думать не только о себе, становимся частью большого и сложного целого». Ну хотя бы отчасти.

Источник

Выбрать главу

Лео Холлис

Города вам на пользу. Гений мегаполиса

Города вам на пользу: Гений мегаполиса / Лео Холлис

Пер. с англ. — М.: Strelka Press, 2015.

Strelka Press

Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка»

Перевод с английского Максим Коробочкин

Редактор Анна Красникова

Выпускающий редактор Татьяна Григорьева

Корректор Мария Смирнова

Верстка Алексей Тубольцев

Производство Агата Чачко

Дизайн Дарья Яржамбек, Юрий Остроменцкий

This edition published by arrangement with Conville & Walsh Ltd. and Synopsis Literary Agency,

Cities are good for you © Leo Hollis, 2013

© Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2015

* * *

Посвящается Луи и Теадоре

Предисловие к русскому изданию

Впервые я приехал в Москву в сентябре 2013 года по любезному приглашению Института «Стрелка», где прочел лекцию о Джейн Джекобс, работы которой оказали на меня сильное влияние1.

Это была моя первая встреча с городом, который долгие годы занимал мое воображение. Когда я вышел из гостиницы, я думал, что сразу погружусь в многоуровневое пространство городских джунглей. Однако на деле все оказалось по-другому. Площади и улицы Москвы мало напоминали уютные кварталы манхэттенского Гринвич-Виллиджа 1960-х годов, о которых писала Джекобс. Она обратила внимание на глубинные течения в городе и стала выяснять, что мы можем потерять, если будем стараться сделать город более удобным для жизни, более приглаженным. Джекобс рассказывала об отрепетированном «тротуарном балете», который исполнялся около ее дома, взаимодействии людей, у каждого из которых была своя роль, — об этом образе я помню всегда, где бы ни очутился. Но то, что я увидел в центре Москвы, весьма отдаленно напоминало этот балет. Я бродил вдоль Москвы-реки, пробираясь между машинами, припаркованными на набережной. Перейдя одну из крупных улиц, я выяснил, что могу вернуться обратно, только проделав несколько сложных маневров. Город не открывался мне как пешеходу.

Москву захватили автомобили, заполонившие ее основные артерии, они замедляют темп жизни до почти полной остановки. Здесь утеряно многое, что делает город человечным, и те, кто хочет познакомиться с ним, зависят в своих передвижениях от автомобильного трафика. В этом Москва похожа на многие крупные города мира. Но как решить эту проблему? За 9 тысяч лет своей истории города стали местом, где чужие друг другу люди объединяются для достижения самых разных целей; благодаря этому объединению город становится чем-то большим, чем просто сумма своих частей. Именно об этом писала Джейн Джекобс, когда говорила о «балете». В том, что она ежедневно наблюдала на Гудзон-стрит, Джекобс видела гений города: его связи и сети.

За несколько недель до меня в Москву приезжал архитектор Ян Гейл. Впервые он воплотил свои идеи, касающиеся «жизни среди зданий», в родном Копенгагене. В своей книге Гейл вспоминает, как сделал пешеходной часть центрального района города, улицы Строгет, и местные жители решили, что он сошел с ума, поставив под угрозу нормальную жизнь2. Но уже через несколько месяцев проект был признан удачным: район стал популярным, превратившись в значимое общественное пространство — не только города, но и всей страны. Людям нравилось находиться в этом месте.

Тогда Гейл стал изучать, почему переустройство улицы Строгет удалось. Он наблюдал за местными жителями, за тем, как они перемещаются, взаимодействуют друг с другом, что их интересует, и обнаружил несколько точек несомненного притяжения: люди останавливались, чтобы узнать, что показывают в кинотеатре, сидели в кафе и встречались с друзьями, разглядывали витрины и просто общались. И больше всего их интересовали сами люди. Ключ к созданию хорошего общественного пространства— это понимание человеческой потребности быть вместе. Примеров тому множество.

Читайте также:  Польза от морепродуктов для мужчины

«Наступление обаянием» (Charm Offensive) — исследование, проведенное в 2011 году Фондом Янга, — измерило уровни вежливости в трех разных местах в Великобритании: на рынке в одном из самых бедных районов Лондона, в недавно построенном городе в Кембриджшире и в деревушках в Уилтшире. Исследование позволило выявить, что вежливость — вопрос не благосостояния или гомогенности населения, а близости между людьми. Рынок в лондонском Ист-Энде, несмотря на всю свою разнородность, — место, где все готовы взаимодействовать друг с другом. Торговцы и покупатели общаются там на равных и таким образом создают хорошее публичное пространство.

Источник

Этот сайт использует файлы cookie. Продолжая пользоваться данным сайтом, Вы соглашаетесь на использование нами Ваших файлов cookie.

Города вам на пользу: гений мегаполиса

Как научиться понимать город.

Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» совместно с городскими интернет-газетами продолжает серию публикаций «Городской конструктор». Главная идея — поделиться знаниями и опытом с людьми, которые любят свой город и хотят менять его и свою жизнь к лучшему.

Разобщение и неравенство, ужасная экология, транспортный коллапс, демонстративное потребление, бесчеловечный ритм и утрата моральных норм — критическое отношение к городу существует ровно столько, сколько существует он сам. Однако счастье возможно, считает английский историк и урбанист Лео Холлис, надо лишь научиться понимать город и правильно пользоваться теми возможностями, которые он предоставляет человеку. «Городской конструктор» публикует отрывок из его книги «Города вам на пользу: гений мегаполиса», выпущенной издательством Strelka PRESS.

Город — это то место, где встречаются незнакомцы, и из взаимодействия возникает сложность: мы постоянно создаем связи, перемещаемся, отправляемся на работу по утрам, завязываем дружбу, проводим деловые совещания, стоим в очередях, забираем детей из школы и везем их в спортивную секцию, вечером пользуемся теми удовольствиями, что предлагает нам городская жизнь, а в это время другие убирают наши рабочие помещения, моют кофейную чашку, что вы оставили на столе, водят поезда метро, на которых вы возвращаетесь домой. Эти связи важны: они формируют городскую сеть, служат базовыми импульсами энергии в городском обмене веществ. По мере роста города усиливается и интенсивность этих связей.

Однако не все связи одинаковы. Базовые для каждого — это семейные узы и крепкая дружба. По данным специалиста в области эволюционной психологии Робина Данбара, у большинства людей имеется «сеть» из примерно 150 контактов. Но если посмотреть на списки «френдов» среднестатистического пользователя фейсбука, мы увидим куда более многочисленную группу, где есть знакомые, коллеги по работе, друзья друзей. Есть и еще одна группа людей, которых мы редко вспоминаем в «реальной жизни», — те, с кем мы когда-то вместе учились и работали, но потом утратили связь: бывший партнер лучшего друга вашего партнера, агент по сбыту, с которым вы видитесь раз в год на конференции, однокашник по университету, только что пригласивший вас в друзья на LinkedIn.

Города вам на пользу гений мегаполиса

Эти спорадические контакты называются «слабыми звеньями»: на них первым обратил внимание американский социолог Марк Грановеттер. В своем новаторском исследовании он проанализировал возможности слабых связей при устройстве на работу и пришел к выводу, что рекомендацию или направление мы с большей вероятностью получим от шапочного знакомого, чем от близкого друга. «Слабые звенья», предположил он, обеспечивают контакт с более широким кругом людей и мест, чем регулярное общение и совместная работа. Грановеттер утверждает: «Люди, имеющие немного „слабых звеньев“, лишены информации из отдаленных уголков социальной системы и обречены на ограниченный спектр новостей и мнений близких друзей. Эта депривация не только изолирует их от самых свежих идей и веяний, но и может поставить в невыгодное положение на рынке труда».

Часто считается, что приезжих в городе ожидает безразличие и пренебрежение: город отторгает чужаков. Поэты — от Вордсворта до Бодлера — писали об ощущении зыбкости в городской среде, одиночества в толпе. В доказательство негостеприимности города часто приводят истории о покойниках, долго лежавших в собственных квартирах, потому что соседи были с ними незнакомы. Кроме того, жизнь в городе настолько динамична и изменчива, что наладить серьезные отношения с теми, кто вас окружает, почти невозможно. И все же, хотя, вероятно, город действительно становится все более «раздробленным» пространством, где мы теряем традиционные связи с семьей и обществом, им на смену не приходят ужины один на один с лентой фейсбука в маленькой квартирке-студии. Да, сегодня все больше людей живут одни — в Нью-Йорке до трети населения, — но оказаться в одиночестве в городе трудно.

Города вам на пользу гений мегаполиса

Благодаря своей сложности город дает больше возможностей для установления контактов, чем любая другая среда. В 1938 году чикагский социолог Луис Вирт опубликовал классическую работу под названием «Урбанизм как образ жизни», в основу которой легли данные о евреях-иммигрантах, недавно прибывших в город. Он утверждал, что городская жизнь угрожает национальной культуре, подрывает традиционные связи и заменяет их «безличными, поверхностными, преходящими и отрывочными [контактами]. Сдержанность, равнодушие и пресыщенность, которые горожане проявляют в отношениях с людьми, можно таким образом рассматривать как способ оградить себя от личных притязаний и ожиданий других». Но именно эти «безличные, поверхностные, преходящие» отношения придают городу уникальность и значение. Именно изобилие слабых связей влечет людей в город, поскольку интенсивность неформальных контактов делает его таким особенным, — и эти самые слабые связи спаивают мегаполис воедино. В своей книге «Одиночество» психолог Джон Качиоппо высказывает предположение, что мы запрограммированы для коллективной жизни и ощущение одиночества — не естественное состояние человека, а сигнал тревоги, требующий от нас расширить круг контактов, чтобы повысить шансы на выживание.

Читайте также:  Клевер луговой для чего польза для организма

По мере того как вокруг нас разрастается мегаполис, нам приходится соответственно адаптировать наши связи и контакты, искать новые, полезные для всех способы общежития.

Города вам на пользу гений мегаполиса

Город построен на «слабых звеньях»: эти контакты между людьми для него — как электрический ток. В результате город в целом становится сильнее, чем сумма его частей, и этот странный феномен — который в теории сложности называется «становлением» —придает сложному городу уникальную динамику. Кроме того, именно он становится сырьем, из которого, несмотря на напряженность городской жизни, формируются доверие и общность. Эта энергия обладает странной силой, которая затем впитывается обратно в городскую ткань, и на ней стоит остановиться поподробнее.

Джефри Уэст не похож на обычного физика-теоретика. Окончив Кембридж, он перебрался в США, где основал группу по физике высоких энергий в Национальной лаборатории в Лос-Аламосе. Именно тогда он заинтересовался проблемой метаболизма: связью между размерами, обликом животного и количеством энергии, необходимым ему для жизни.

В своей работе Уэст отталкивался от открытий швейцарского биолога Макса Клайбера, который в 1930-х годах изучал соотношение между весом, размером и потреблением энергии у различных животных, от мыши и кошки до слона и даже кита. Результаты оказались неожиданными: выявилась прямопропорциональная связь между размером существа и его энергопотреблением. Кроме того, выяснилось, что большинство животных умирает, когда сердце сделает 1–2 миллиарда ударов, при этом крупные животные живут дольше: пульс курицы 300 ударов в минуту, а слона — только 30. Клайбер обнаружил прямую связь между размером и продолжительностью жизни. В своих исследованиях Уэст уточнил сформулированные Клайбером закономерности и попытался прояснить их механизм.

Города вам на пользу гений мегаполиса

В 2005 году Уэст стал президентом Института Санта-Фе, Мекки всех специалистов по теории сложности. Институт был создан в 1980-х годах для изучения связей между физикой, математикой, компьютерной наукой и эволюционной биологией (охват дисциплин в институте настолько широк, что там имеет кабинет даже писатель Кормак Маккарти). На этом посту Уэст сосредоточил внимание ученых на природе города — наверное, величайшего из всех самоорганизующихся организмов; за урбанистические исследования его включили в почетный список «100 самых влиятельных людей в мире» по версии журнала Time.

Уэст изучил динамику развития городов по мере увеличения их размеров: как менялся их облик и характер, как при росте плотности населения усиливалась интенсивность взаимодействия людей. Позднее в одном интервью он признал: «Мы проводим все это время, думая о городах с точки зрения их местных особенностей, ресторанов, музеев и климата… Но у меня было ощущение, что здесь есть нечто большее, что характер каждого города формируется и набором скрытых закономерностей».

Он намеревался выявить правила, определяющие сложность города. У Уэста уже сложилось определенное понимание природы самоорганизующихся систем, но он развил его, рассматривая город как органическое целое, подобное улью, муравейнику или даже слону. Он собрал максимально возможный объем данных — о площади американских городских центров с населением больше 50 тысяч человек, статистику о ВВП крупных городов, уровне преступности, денежных суммах, получаемых от каждой АЗС во всех 52 штатах США, патентах и налоговых поступлениях, — а затем соединил их вместе, стараясь выявить глубинный порядок, определяющий функционирование города. Исследование не только охватывало американские города, но и включало в себя данные Национального статистического управления КНР, Евростата, даже цифры о площади дорожного покрытия в Германии. В совокупности эти сведения составили одну из самых обширных баз данных, которые только можно себе представить. Выводы Уэста оказались весьма интересными.

Города вам на пользу гений мегаполиса

В своей «единой гипотезе городской жизни» Уэст предположил, что все города одинаковы и живут по одним правилам. То есть, хотя у каждого своя история и характер, сходства между ними больше, чем различий. Также, подобно тому как метаболизм мыши некоторым образом соотносится с метаболизмом кита, главной детерминантой города является его размер. В двух словах это выглядит так: назовите Уэсту численность населения любого города и он скажет вам его основные характеристики. «С помощью этих законов я могу точно спрогнозировать количество преступлений против личности или общую площадь дорог в японском городе с населением 200 тысяч человек. Я ничего не знаю об этом городе, ни его истории, ни даже где он находится, но я могу рассказать о нем все».

Но, хотя метаболизм города можно оценить подобно метаболизму слона, между городами и животными имеется существенное различие. Клайберовский закон энергопотребления работает по сублинейному правилу четверти, то есть уровень основного обмена увеличивается не на такую же величину, что и вес. Так, если вес животного возрастает вдвое, уровень метаболизма увеличивается только на 75%. Развитие городов, напротив, следует суперлинейному закону, в соответствии с которым при увеличении размера города на 100% эффективность его функционирования и уровень энергопотребления повышаются больше чем вдвое. Полученные Уэстом результаты можно наблюдать повсюду: чем больше город, тем выше среднедушевой доход. Кроме того, в таком городе будет больше возможностей для творчества и производства; увеличение любой социально-экономической активности ведет к росту производительности труда, диверсификации экономической и социальной деятельности. Таким образом, города становятся городами благодаря своей повышенной сложности.

Города вам на пользу гений мегаполиса

Город XXI века не будет рациональным и упорядоченным, скорее жизнь городов во всем мире будет сравнима с хаотичной жизнью сотен тысяч недавних переселенцев, ищущих себе жилье. Это будет динамичная среда, постоянно преобразующаяся, самостоятельно открывающая основополагающие законы собственной деятельности. Пожалуй, только «единая гипотеза городской жизни» Уэста сможет сохранить актуальность перед лицом социально-экономических и политических потрясений ближайших десятилетий. Эта перспектива одновременно манит и тревожит. И все же есть веские основания надеяться на лучшее. Эта надежда связана с восприятием города не как определенного места, а как общности людей, которые вместе живут, работают, развлекаются и выстраивают друг с другом отношения.

Читать книгу полностью.

Города вам на пользу гений мегаполиса

Иллюстрации предоставлены институтом «Стрелка»
Фотографии: Sean Davis, Chris Chabot, Justin C. / Flickr, paul bica / Flickr, Tobias Mayr / Flickr

2720

Источник