Доводы в пользу несамостоятельности семейного права

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• – какое место занимает семейное право в системе прав современной России;
• – каков предмет и метод семейно-правового регулирования;

уметь

• – различать, с помощью каких способов воздействия на семейные правоотношения государство стремится укреплять семью;
• – связывать особенности СК с решением конституционных задач по защите основных прав и свобод человека, охране семьи, материнства и детства, частной собственности;

владеть конкретными статьями СК применительно к особенностям каждой ситуации, разрешаемой в судебном или административном порядке.

Семейное право как самостоятельная отрасль права

При определении места семейного права в системе прав современной России высказываются две противоположные точки зрения:

• – семейное право самостоятельно и независимо;
• – семейное право есть составная часть права гражданского, его отрасль.

В наше время принадлежность к одной из двух названных позиций имеет принципиальный, можно сказать, мировоззренческий характер, так как он не просто предопределяет направленность семейно-правового регулирования подвластных действию права семейных отношений, но и теснейшим образом связан с целями, которые преследует государство. И в конечном счете определяет место и роль семейного права в становлении, развитии личности, сохранении извечных общечеловеческих ценностей, оберегающих обладателя семейных прав от роли только лишь делового партнера, что противоречит естественной природе человека.

Самостоятельность семейного права относилась к теоретическим дискуссионным проблемам еще в период действия Свода законов гражданских Российской империи, когда права и обязанности семейственные находились под властью законов гражданских (т. X кн. 1 Свода законов гражданских). Анализируя сущность подобного рода прав и обязанностей, известный юрист И. Г. Оршанский в своих исследованиях, посвященных русскому праву, писал: “Брак – это институт естественный и нравственный, а не гражданско-политический, брачующиеся рассматриваются как люди, а не как граждане” [1]. Причем это отношения, где на первом месте личные права, “а потом имущественные”, что объясняется самим свойством предмета.

Более подробно аргументировал свой взгляд на семейное право А. И. Загоровский, которому принадлежат слова о том, что “семейное право есть совокупность юридических норм, регулирующих отношения членов семьи”, а “семейные отношения существенно отличаются от отношений гражданского права” [2].

Анализируя споры о детях, другой автор – А. Боровиковский пришел к аналогичному выводу: “Остается несомненным, что семейные правоотношения, по крайней мере личные, особенностью своей природы существенно отличаются от всех прочих гражданских правоотношений” [3]. Таким образом, возникшая на страницах современной юридической литературы полемика новизной не отличается и имеет многолетнюю историю.

После октября 1917 г. ведущий теоретик права того времени П. Стучка выделял в качестве самостоятельного понятие “семейное право”, которое, по его мнению, “охватывает все правовые отношения, связанные с семьей” [4]. Правда, свою мысль автор далее не аргументировал.

По мере развития науки теперь уже советского гражданского и семейного права по-прежнему не было единодушия относительно правовой принадлежности последнего. В число сторонников независимости семейного права входили такие видные ученые, как Д. М. Генкин [5], С. II. Братусь [6], Г. М. Свердлов [7], А. И. Пергамент [8].

В 1960-е гг. и несколько позже семейному праву как самостоятельной отрасли посвящает свои труды E. М. Ворожейкин [9], который, индивидуализируя семейные правоотношения, пришел к выводу, что одновременно “они и типизируют их внутри одной отрасли”.

Знакомство с высказанными на страницах юридической печати суждениями относительно самостоятельности семейного права позволяет отметить, что они становятся все более аргументированными, убедительными, сосредоточенными на анализе отличительных особенностей именно семейного права.

В наше время на отличительные признаки семейного права обращает внимание О. Ю. Косова, которая указывает на особенности возникновения семейных правоотношений, обусловленные “особыми обстоятельствами, к числу которых относится родство, супружество, принятие детей на воспитание” [10]. Вряд ли уместно, по мнению автора, говорить и о равенстве сторон и автономии их воли применительно к взаимоотношениям родителей и малолетних детей.

Подчеркивая факт существования различных основных сфер общественной жизни – экономической и социальной, О. Ю. Косова справедливо отмечает: если в первой сфере “господствует гражданское право, то семейное право проектируется вместе с отраслями своего правового блока на вторую сферу”. “Отношения, регулируемые гражданским правом, связаны с обладанием или приобретением материальных благ”, а “в семейных отношениях люди преследуют иного рода интересы: продолжение рода, совместное решение вопросов и повседневное общение друг с другом”.

Семейное право как суверенную отрасль российской правовой системы рассматривает Н. Н. Тарусина, критически оценивающая почти все имеющиеся на этот счет соображения. Отсюда следует ее вывод об “острейшей специфике семейных отношений как объекта правового влияния и предмета правового регулирования” [11]. За основу своих суждений относительно специфики семейного права автор берет, во-первых, фактический состав семейных правоотношений (брачных, родительских, опеки и попечительства, приемного родительства и т.п.); во-вторых, содержание отношений по воспитанию детей – со стороны всех законных субъектов (вплоть до фактического воспитателя); в-третьих, поощрение к появлению новых отношений (суррогатного материнства, дополнительных форм попечения детей, оставшихся без родительской заботы) и, напротив, установление препятствий, запретов, ограничений для появления и развития асоциальных отношений (кровосмешения, клонирования и т.п.).

В число сторонников независимости семейного права как самостоятельной отрасли входит и Л. М. Пчелинцева, делающая вывод о том, что семейное право имеет свой собственный предмет регулирования – личные неимущественные и имущественные отношения, отличные от предмета регулирования других отраслей права (в частности, гражданского права) [12]. В обоснование своего заключения автор обобщает соображения, высказанные ранее специалистами в области семейного права, в пользу его независимости: 1) субъектами семейных отношений могут быть только граждане; 2) семейные правоотношения (как личные, так и имущественные) возникают из своеобразных юридических фактов; 3) семейные отношения, как правило, являются длящимися и связывают между собой не посторонних людей, а близких; 4) для семейных отношений характерны строгая индивидуализация их участников, отсюда неотчуждаемость семейных прав и обязанностей; 5) в семейных отношениях главное место занимают личные связи членов семьи.

И наконец, к числу приверженцев самостоятельности семейного права как отрасли права относятся некоторые теоретики права. Так, В. Ф. Яковлев приводит следующие доводы в пользу своей позиции относительно независимости семейного права: “По своей сущности отношения, регулируемые советским семейным правом, представляют собой личные связи между супругами, родителями (или лицами, их заменяющими) и детьми, другими близкими родственниками, в рамках которых происходит реализация функций, выполняемых семьей в социалистическом обществе” [13]. Перечисляя особенности, присущие семейному праву, автор приходит к выводу, что семейное право имеет свой особый предмет регулирования. “Основное место занимают в нем личные связи, по своей сущности иные, нежели отношения, регулируемые гражданским правом, – в основном имущественные товарно-денежные, т.е. обезличенные отношения”.

По мнению А. М. Нечаевой, семейное право есть самостоятельная отрасль права. При этом приводятся следующие соображения [14]:

• – семейное право отвечает требованиям, предъявляемым к отрасли права как таковой;
• – предмет семейно-правового регулирования не только обозначен семейным законодательством, но и содержит в качестве своей основы все характерные для семейно-правовых отношений признаки;
• – ядро семейно-правовых отношений составляют их духовность, нравственные начала человеческого поведения, что относится к непреходящим ценностям российского общества;
• – соображения экономического свойства не превалируют при регулировании семейных правоотношений;
• – методы регулирования семейных и гражданских правоотношений (императивно-диспозитивные) имеют лишь внешнее, сугубо формальное сходство;
• – для гражданских правоотношений характерны частноправовые начала, с которыми связана свобода гражданина в гражданско-правовой сфере современного общества. В регулировании семейных правоотношений, которые уже возникли, преобладают в основном начала публичные, особенно когда речь идет о защите нарушенных прав ребенка;
• – семейное право в отличие от гражданского несет большую воспитательную нагрузку, выполняет воспитательную миссию по отношению к самым широким слоям населения, а потому тяготеет нс к экономике, а к нормам нравственного порядка;
• – внедрение экономических начал в семейное право чревато моральным опустошением человеческой личности;
• – нормы гражданского и семейного права преследуют принципиально разные цели, поэтому существует разная степень заинтересованности государства в их осуществлении;
• – семейное право по сути своей тяготеет к праву естественному. Оно ближе к человеческой природе, имеющей свои ценности. Большинство его предписаний непосредственно касается прав каждой личности, которыми она наделяется со дня рождения, что составляет одну из главных особенностей человеческого бытия.

Чтобы укрепить позиции в пользу самостоятельности семейного права, имеет смысл подвергнуть анализу мнения, высказанные сторонниками противоположной точки зрения. Наиболее ярким их представителем является О. С. Иоффе, который обосновывал одноотраслевой характер семейного гражданского права [15]. Однако никакой бурной полемики на этот счет тогда не было. Она вспыхнула после принятия ГК, гл. 3 которого, посвященная физическим лицам (гражданам), была расширена за счет опеки (попечительства), традиционно составляющей существенную часть любого из трех предыдущих семейных кодексов, что ни у кого не вызывало возражений.

После 1995 г. непримиримую позицию, определяющую семейное право как подотрасль права гражданского, заняла М. В. Антокольская [16]. Причем свою идею она распространяет как на общую часть, так и на конкретные семейно-правовые институты, отдельные семейно-правовые понятия. Так, М. В. Антокольская считает, что нет существенной разницы между предметом гражданского и семейного права, поскольку п. 1 ст. 2 ГК включает в круг отношений, регулируемых гражданским законодательством, также другие имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Между тем даже простое сопоставление ст. 2 ГК и ст. 2 СК, определяющей круг отношений, регулируемых семейным законодательством, наглядно свидетельствует об отсутствии даже внешнего сходства в их тексте. Не говоря уже о том, что п. 1 ст. 2 ГК регулирует не всякие связанные с имуществом отношения, а лишь те, что основаны па имущественной самостоятельности их участников. Подобного рода самостоятельность вовсе не характерна для семейно-правовых отношений, однако столь существенное обстоятельство выпадает из поля зрения сторонников зависимости права семейного от права гражданского. Что же касается схожести методов правового регулирования, то они в принципе везде и всегда одни и те же, так как служат единственным инструментом правового воздействия государства на поведение, действия и поступки обладателя любых прав, если они принадлежат физическому лицу.

И наконец, еще один аргумент М. В. Антокольской в пользу определения семейного права как подотрасли права гражданского – “расплывчатость признаков понятия “семья””. Между тем этот вопрос относится к числу дискуссионных. Однако преобладающей становится точка зрения, что семья есть “общность совместно проживающих лиц, объединенных правами и обязанностями, предусмотренными семейным законодательством” [17]. При этом не отрицается, что каждая отрасль права может брать за основу иные наиболее значимые для нее признаки семьи, отчего суть дела не меняется.

К сторонникам принадлежности семейного права к праву гражданскому относятся авторы учебников по гражданскому праву [18]. Обращая внимание на единство естественного и экономического начала в браке, Н. Д. Егоров делает резкий крен в сторону материально-экономической значимости семьи. По его мнению, основанная на моногамии современная семья в определенной мере выступает стимулом трудовой и предпринимательской деятельности человека, обладающего естественным стремлением сохранить и упрочить свою собственность и иное имущество в рамках семьи [19]. И далее: “В условиях рыночной экономики семья способствует концентрации капитала и наиболее эффективному управлению им”. “Отношения личной связи и привязанности, существующие естественным образом между членами семьи, нередко обеспечивают стабильность и успешное функционирование семейных предприятий, капиталов и иных активов”. Естественно, такое понимание семьи предопределяет стремление всячески обосновать идею ее подчиненности праву гражданскому [20].

К наиболее весомым доводам в пользу своей позиции автор относит и возможность существования в рамках семьи отношений, имеющих иную отраслевую принадлежность, в частности административную, трудовую. Однако этот момент никак не влияет (во всяком случае, не должен влиять) на существо семейных отношений.

Таким образом, характеристика семейного права сквозь призму права гражданского, во-первых, касается лишь части семейно-правовых отношений, связанных в основном с имущественным статусом супругов. Из ноля зрения при этом выпадают целые – наиболее важные с государственной точки зрения – положения, определяющие права несовершеннолетних детей, их защиту как в целом, так и путем передачи в другую семью. Во-вторых, анализ разных по степени своей важности спорных вопросов сосредоточен на абстрактных умозаключениях, оторванных от реально существующих особенностей семейного права как самостоятельной отрасли. В-третьих, резкий крен в сторону “экономизма” тоже основан на субъективном понимании важности материальных ценностей, что противоречит российской идеологии. И наконец, доводы цивилистов, какой бы сферы жизни семьи они ни касались, не отличаются последовательностью, подчас противоречивы. И дело здесь не только в однобоком понимании роли семейного права, но и в многообразии правоотношений, участниками которых выступают члены семьи.

Совершая действия, выходящие за рамки семьи, ее члены действительно выступают в роли субъекта гражданского права. Причем вовсе не исключается использование ими разных но своей отраслевой принадлежности норм права (трудового, административного и др.). К тому же ничто не мешает при том разнообразии общественных связей, в которые вступает физическое лицо, взаимодействию норм семейного права с другими отраслями права. Когда же речь идет о внутрисемейных правоотношениях, подчиняющихся семейно-правовому регулированию, приходится иметь дело с нормами семейного права. Но и они, в свою очередь, могут вплетать в свою ткань свойственные иной отрасли права особенности, связанные, например, с административной и судебной защитой нарушенных прав, что составляет одну из специфических особенностей именно семейного права. По поводу комплексности свойственных семейному нраву признаков E. М. Ворожейкин писал: “…Ни один из признаков, взятых отдельно, не может дать картины в целом, он лишь характеризует определенную черту, оттеняет индивидуальность данного права в отличие от других. Такой признак может в той или иной степени быть свойственным и смежным правоотношениям. Но в этой (смежной) отрасли он не имеет того довлеющего значения, как в семейном праве” [21]. Отсюда трудности в выделении признаков семейного права в “чистом” виде, ибо их специфика – комплексность, объединяющая внутрисемейные действия и поступки, стержнем которых выступает их лично-доверительный характер.

При характеристике семейного права как самостоятельной отрасли права, занимающей свое место в системе существующих прав, постоянно применялось понятие “семейные правоотношения”. Их отличительная особенность в том, что речь идет нс просто об отношениях (между супругами, родителями и их детьми и другими членами семьи), на которые закон напрямую повлиять не может, а об отношениях, связанных с правовыми нормами. Эти нормы так или иначе гарантируют принадлежащие каждому участнику таких отношений соблюдение, защиту его прав, обеспечивают исполнение возложенных на любого участника обязанностей. Причем такие нрава и обязанности, которые, в частности, предусмотрены семейным законодательством, входят в круг отношений, регулируемых СК. Его участники именуются субъектами семейного права, чья деятельность является предметом внимания семейного права применительно к особенностям конкретной ситуации, рассматриваемой в тексте настоящего учебного пособия. Что же касается фактов, имеющих юридическое значение, поскольку они служат, могут служить возникновению, прекращению того или иного правоотношения, то они рассматриваются применительно к особенностям конкретной сферы действия семейного законодательства.