Должник в пользу третьего лица
Президиум ВАС РФ рассмотрел дело о неосновательном обогащении кредитора, которому за должника была уплачена денежная сумма третьим лицом. Последнее позднее передумало и предъявило соответствующий иск, обосновав его тем, что не состоит в каких-либо договорных отношениях ни с должником, ни с кредитором, а деньги перечислило по ошибке. Позиции арбитражных судов по данному вопросу разошлись 2 к 1 не в пользу кредитора, однако решающее слово сказал Президиум ВАС РФ. Несколько лет назад он уже рассматривал аналогичное дело, но его позиция видимо не “дошла” до всех арбитражных судов. На этот раз жалоба была подана заявителем совместно с Уполномоченным при Президенте РФ по защите прав предпринимателей (он таким правом обладает на основании ст. 53.1 АПК РФ).
Фабула дела
КРАТКО
Реквизиты решения: Постановление Президиума ВАС РФ от 15 июля 2014 г. № 3856/14 по делу № А26-3145/2013.
Спорное требование: Взыскать с кредитора неосновательное обогащение, полученное в результате исполнения обязательства должника третьим лицом. Последнее ссылается на отсутствие у него каких-либо договорных отношений с кредитором или должником и ошибочное перечисление средств.
Суд решил: В удовлетворении требования отказать, так как третье лицо, перечисляя средства, действовало добровольно, и было осведомлено о характере и условиях возникшего между должником и кредитором обязательства.
ООО “Славяне Про” заключило с ИП Кузнецовым договор подряда на строительство жилых домов. Согласно приложению к данному договору, материалы для строительства поставляет ООО “МИО” на основании договора поставки заключенного со ООО “Славяне Про”. Последний договор так и не был подписан, а материалы поставлялись по товарным накладным.
Позднее ИП Самохвалов (одновременно директор ООО “Славяне Про”) – перечислил на расчетный счет ООО “МИО” 12,5 млн руб. Платежи были приняты ООО “МИО”, так как в качестве назначения платежа была указана поставка строительных материалов по упомянутым выше договорам.
Вскоре ИП Самохвалов обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с ООО “МИО” 12,5 млн руб. неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими денежными средствами. Основание – ошибочное перечисление средств и отсутствие у него каких-либо фактических правоотношений с ООО “МИО” по названным договорам.
ООО “МИО напротив” указывало, что является добросовестным кредитором, и обязано было принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом. Аналогичные доводы приведены в заявлении Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей.
Спорные нормы
Исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом (ст. 313 ГК РФ).
Согласно ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица, обязано возвратить последнему такое имущество (неосновательное обогащение).
В соответствии с ч. 4 ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.
На основании ч. 2 ст. 1107 ГК РФ на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 ГК РФ) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.
Первая инстанция
По мнению суда первой инстанции, в деле отсутствуют доказательства того, что ИП Самохвалов при перечислении денежных средств действовал в интересах или по поручению кого-либо из сторон по договору подряда на строительства жилых домов. Кроме того, суд отклонил аргумент ООО “МИО” о том, что, денежные средства не подлежат возврату, поскольку ИП Самохвалов, перечисляя их, знал об отсутствии у него соответствующих обязательств.
В частности, по мнению суда, при отказе возвратить полученные средства ответчик обязан привести достаточно весомые аргументы, обосновывающие его право на их удержание. Так, суд отметил, что согласно ст. 359 ГК РФ удержанием вещи могут обеспечиваться требования не связанные с оплатой вещи или возмещением издержек на нее и других убытков, но возникшие из обязательства, стороны которого действуют как предприниматели.
ИЗ РЕШЕНИЯ
“Договорные отношения между истцом и ответчиком отсутствуют. Доказательств наличия иных обязательств ИП Самохвалова И.П. перед ООО “МИО” последний суду не предоставил. ИП Самохвалов И.П. в указанных выше договорах не упоминается. Доказательства того, что последний взял на себя какие-либо обязательства по оплате поставки строительных материалов по данным договорам, в деле отсутствуют”.
Помимо этого суд отметил, что нельзя рассматривать оплату, произведенную ИП Самохваловым в качестве конклюдентных действий, подтверждающих наличие договорных отношений, поскольку передача товара в рамках указанного договора ООО “МИО” не осуществлена, а ИП Самохвалов не является стороной по договору. Кроме того, последний ссылается на то, что оплата явилась ошибкой бухгалтера.
Тот факт, что ИП Самохвалов является генеральным директором ООО “Славяне Про” и его учредителем также, по мнению суда первой инстанции каких-либо правовых последствий для последнего не влекут, так как с точки зрения гражданского законодательства гражданин Самохвалов и ИП Самохвалов – не одно и то же лицо.
В итоге требования ИП Самохвалова о взыскании с ООО “МИО” неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими денежными средствами было удовлетворено (решение Арбитражного суда Республики Карелия от 26 июля 2013 г. по делу № А26-3145/2013).
Апелляционная инстанция
Как отметил суд апелляционной инстанции, на основании п. 4 ст. 1109 ГК РФ потерпевший может истребовать неосновательное обогащение, если не доказано, что он заведомо знал об отсутствии обязательства по оплате. В связи с этим суд апелляционный суд указал, что ИП Самохвалов помимо спорных, осуществлял и другие платежи на расчетный счет ООО “МИО” в качестве оплаты за поставку материалов со ссылкой на незаключенный договор поставки.
Суд подчеркнул, что правовая или фактическая ошибка исключена, так как ИП Самохвалов, как предприниматель и как руководитель юридического лица является одним и тем же субъектом, действия которого направлены на реализацию одного и того же проекта по строительству. Об этом, по мнению суда, свидетельствуют участие ИП Самохвалова в приемке ввода водопроводной сети в существующую сеть и получение разрешения на право рубки древесно-кустарниковой растительности и деревьев на участке строительства. Кроме того, суд усмотрел в действиях третьего лица признаки злоупотребления правом.
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ
“Защита на основании ст. 10 ГК РФ не предоставляется в случае совершения формально правомерных действий, исключительной целью которых является причинение вреда другой стороне. В данном случае, такая цель в действиях истца усматривается.<…> Удовлетворение требований иска привело бы к необратимым последствиям для ООО “МИО”, вынужденного обращаться к ИП Кузнецову, как к лицу осуществившему приемку товара по накладным с требованием о взыскании спорной суммы и последующего обращения ИП Кузнецова к ООО “Славяне Про” с регрессным иском при всей сложности сбора соответствующих доказательств, в то время как Самохвалов И.П., как предприниматель использует возможность для оборота денежных средств в предпринимательских целях за счет иных лиц”.
В связи с этим апелляционным судом решение суда первой инстанции было отменено, во взыскании неосновательного обогащения и процентов отказано (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 октября 2013 г. по делу № А26-3145/2013).
Кассационная инстанция
Суд кассационной инстанции согласился с судом первой инстанции. В частности, он отметил, что ответчик, фактически получивший от истца денежные средства в размере 12,5 млн руб., не представил доказательств наличия каких-либо договорных или иных правовых оснований получения и удержания указанных денежных средств. Представленные же товарные накладные в подтверждение поставки строительных материалов сами по себе не являются доказательствами отсутствия неосновательного обогащения.
Как отметил суд, в счет оплаты строительных материалов для строительства жилых домов поставщик получил от ООО “Славяне Про” и ИП Самохвалова в общей сумме 45 млн руб. При этом в материалах дела отсутствуют доказательства поставки ООО “МИО” строительных материалов на полученные от ООО “Славяне Про” и ИП Самохвалова денежные средства.
Применение судом апелляционной инстанции п. 4 ст. 1109 ГК РФ также, по мнению кассационного суда, является ошибочным. Так, он отметил, что согласно Постановлению Президиума ВАС РФ от 11 октября 2011 г. № 6568/11, названная норма подлежит применению только в том случае, если передача денежных средств или иного имущества произведена добровольно и намеренно при отсутствии какой-либо обязанности со стороны передающего (дарение) либо с благотворительной целью.
Суд кассационной инстанции отметил, что ответчик не представил доказательств того, что истец имел намерения передать средства в дар или с целью благотворительности. Ссылка при перечислении денежных средств на спорные договоры подряда и поставки в графе “Назначение платежа” сама по себе не подтверждает наличие у истца намерения передать спорные денежные средства в дар ответчику.
В связи с этим, суд кассационной инстанции отменил постановление апелляционного суда и оставил в силе решение суда первой инстанции (постановление ФАС Северо-Западного округа от 22 января 2014 г. по делу № А26-3145/2013).
Кто же прав: позиция Президиума ВАС РФ
Во-первых, Президиум ВАС РФ отметил, что исходя из п. 1 ст. 313 ГК РФ исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо. Кредитор в этом случае обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом. Праву должника возложить исполнение на третье лицо корреспондирует обязанность кредитора принять соответствующее исполнение. При этом закон не наделяет добросовестного кредитора полномочиями по проверке того, действительно ли исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо.
Следовательно, исполнение добросовестному кредитору не может быть признано ненадлежащим, если кредитор не знал и не мог знать о том, что на третье лицо не возложено исполнение обязательства, и если этим исполнением не нарушены права и законные интересы должника. Поскольку в этом случае исполнение обязательства принимается кредитором правомерно, к нему не могут быть применены положения ст.1102 ГК РФ, так как отсутствие соглашения между должником и третьим лицом о возложении исполнения на третье лицо не свидетельствует о возникновении у кредитора неосновательного обогащения.
Как отметил Президиум ВАС РФ, в данном случае ИП Самохвалов, производя платеж, продемонстрировал свою осведомленность о характере и условиях возникшего между ООО “МИО” и ООО “Славяне Про” обязательства и предложил принять денежные средства в счет исполнения ООО “Славяне Про” обязанности по оплате поставленных материалов (в частности в платежках указал реквизиты договоров подряда и поставки).
При этом сумма уплаченных ИП Самохваловым денежных средств и срок их перечисления соотносятся с условиями, согласованными в договоре подряда и дополнительных соглашениях к нему. Доказательства того, что принятие кредитором предложенного третьим лицом за должника исполнения привело к нарушению прав и законных интересов самого должника суд также не обнаружил.
Также Президиум ВАС РФ в отличие от кассации принял во внимание аргумент о том, что ИП Самохвалов является учредителем и руководителем ООО “Славяне Про”. Платежные поручения на перечисление денежных средств ООО “МИО” за поставленные материалы как от имени ООО “Славяне Про”, так и от имени ИП подписаны Самохваловым.
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ
“Предприниматель, совершая спорные платежи, действовал добровольно и знал как об отсутствии у него договорных отношений с обществом “МИО”, так и о поставке оплаченных им материалов в рамках договора с обществом “Славяне Про”, а также о цели приобретения этих материалов”.
Кроме того, перечисление денежных средств ООО “МИО” в качестве оплаты материалов влияло, в том числе на цену договора подряда. В случае своевременности соответствующих перечислений поставщику материалов уменьшалась цена договора подряда, что указано в дополнительных соглашений к нему.
Перечисленная предпринимателем ООО “МИО” сумма была учтена при оплате ООО “Славяне Про” выполненных работ по договору подряда, при этом подрядчик в соответствии с условиями дополнительного соглашения уменьшил цену договора, подлежащую уплате ООО “Славяне Про”. Кроме того, ИП Самохвалов включил затраты, связанные с оплатой материалов ООО “МИО”, в расходы при исчислении НДФЛ.
Президиум ВАС РФ следом за апелляционным судом отметил, что правовая или фактическая ошибка при совершении спорных платежей исключена, поскольку ИП Самохвалов как предприниматель и как руководитель юридического лица является одним и тем же лицом, действия которого направлены на реализацию проекта по строительству жилого комплекса в рамках договора подряда.
Таким образом, по мнению надзорной инстанции, ООО “МИО” является добросовестным кредитором и в сложившихся обстоятельствах разумно предполагало осуществление исполнения предпринимателем с согласия ООО “Славяне Про”. В итоге постановление суда кассационной инстанции отменено (Постановление Президиума ВАС РФ от 15 июля 2014 г. № 3856/14 по делу № А26-3145/2013).
Таким образом, в отличие от судов первой и кассационной инстанции, Президиум ВАС РФ в данном деле при определении наличия или отсутствия неосновательного обогащения кредитора при исполнении обязательства третьим лицом акцентировал внимание на следующих моментах:
1
ключевое значение имеет осведомленность третьего лица о характере и условиях возникшего между должником и кредитором обязательства;
2
кредитор не обязан проверять, передавал ли в действительности должник третьему лицу право исполнить обязательство от его имени;
3
исполнение кредитору правомерно, если он не знал и не мог знать о том, что исполнения обязательства не возложено на третье лицо;
4
одновременно исполнение обязательства третьим лицом не должно привести к нарушению прав и законных интересов должника;
5 при таких условиях исполнение третьим лицом обязательства должника в отсутствие соглашения с ним не свидетельствует о неосновательном обогащении кредитора.
Аналогичные дела
Самое интересное, что четырьмя годами ранее в порядке надзора уже было рассмотрено практически идентичное дело (Постановление Президиума ВАС РФ от 28 октября 2010 г. № 7945/10). При этом также, как и в описанном выше случае, первая и кассационная инстанции ошибочно квалифицировали действия кредитора как неосновательное обогащение, а апелляционный суд напротив сделал правильный вывод (см. решение Арбитражного суда г. Москвы от 14 октября 2009 г. по делу № А40-66444/09-3-599; постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25 декабря 2009 г. № 09АП-25392/2009-ГК по делу № А40-66444/09-3-599; постановление ФАС Московского округа от 12 апреля 2010 г. № КГ-А40/2737-10 по делу № А40-66444/09-3-599).
Основное противоречие позиции Президиума ВАС РФ в этих и других случаях: суды указывают, на недоказанность кредитором того факта, что должник возложил на третье лицо исполнение своих обязательств перед ним. В связи этим, по их мнению, кредитор не может принимать исполнение такого обязательства. Однако в основном, арбитражные суды по аналогичным делам все же придерживаются позиции Президиума ВАС РФ (см. постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 16 мая 2013г. по делу № А78-4249/2012; постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 8 мая 2014 г. № Ф04-3850/14 по делу № А45-12956/2013; постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 27 декабря 2011 г. № 07АП-10055/11 по делу № А45-9957/2011).
Также достаточно распространенными являются схожие дела, но связанные с исполнение третьим лицом обязательств должников по кредитным договорам перед банком. В таких ситуациях банки, как правило, также признаются добросовестными кредиторами, не допустившими неосновательного обогащения (см. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 августа 2013 г. № ВАС-9705/13; постановление ФАС Московского округа от 2 апреля 2013 г. № Ф05-2609/13 по делу № А40-77917/2012; постановление ФАС Уральского округа от 18 марта 2013 г. № Ф09-121/13 по делу № А47-7084/2012; постановление ФАС Уральского округа от 5 марта 2013 г. № Ф09-9471/11 по делу № А07-1166/2011). Однако исключения встречаются (см. решение Арбитражного суда Оренбургской области от 28 августа 2012 г. по делу № А47-7084/2012).
В сложившейся практике нередки ситуации, когда обязательства за должника исполняются третьим лицом как по поручению обязанного лица, так и в отсутствие такового. Как кредитору отстоять свои права, если исполнение обязательств должника третьим лицом нарушает его интересы? В каких случаях принятие исполнения по обязательствам должника даже от добросовестного третьего лица может повлечь неприятные последствия для кредитора? Ответы на эти вопросы — в материале.
Статья 313 ГК РФ регламентирует исполнение обязательства лицом, не являющимся стороной сделки, и устанавливает обязанность кредитора принять такое исполнение:
при наличии поручения должника;
в отсутствие такого поручения при допущении должником просрочки обязательства и (или) при наличии для исполняющего обязательство третьего лица опасности утратить свое право на имущество должника в результате обращения взыскания на такое имущество.
Наличие возбужденного дела о банкротстве в отношении должника по обязательству устанавливает ряд ограничений на применение ст. 313 ГК РФ, нарушение которых может повлечь для кредитора, принимающего исполнение от третьего лица, негативные последствия в виде:
лишения его статуса заявителя по делу о банкротстве и сопутствующих прав;
оспаривания сделки по погашению требований кредитора по основанию преимущественного удовлетворения.
До недавнего времени была широко распространена практика, позволяющая третьему лицу погасить требования инициировавшего дело о банкротстве кредитора на стадии рассмотрения обоснованности его заявления в целях получения прав первого заявителя по банкротному делу (в том числе полномочий по предложению кандидатуры арбитражного управляющего) или наращивания количества голосов на собраниях кредиторов. Однако Верховный суд РФ развернул активную борьбу с многочисленными злоупотреблениями при банкротстве и сформировал правоприменительную практику, направленную на пресечение злонамеренного ущемления прав кредиторов должника. Как указывал суд, само по себе погашение требований кредитора третьим лицом на стадии рассмотрения заявлений о признании должника банкротом не является злоупотреблением (см. п. 17 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 (утв. Президиумом ВС РФ 26.04.2017), Определение ВС РФ от 25.01.2017 № 305-ЭС16-15945 по делу № А41-108121/2015), однако в некоторых случаях совокупность обстоятельств, при которых произведено такое погашение, может свидетельствовать о намерении принудительного выкупа прав требования к должнику в целях установления контроля за ходом дела о банкротстве. Наличие признаков недобросовестности в действиях третьего лица, производящего оплату долга за должника, является основанием для признания перехода прав кредитора к такому лицу несостоявшимся и сохранения права требования за первоначальным кредитором (см. п. 21 постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», Определение ВС РФ от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049 по делу № А33-20480/2014).
Судебная практика пресекает недобросовестное использование положений ст. 313 ГК РФ
Обстоятельством, которое может свидетельствовать о принудительном выкупе прав требования к должнику со злоупотреблением правом со стороны производящего погашение лица, будет являться факт погашения только суммы основного долга без несения дополнительных издержек на приобретение требований в части финансовых санкций, которые в деле о банкротстве не дают права голоса и подлежат удовлетворению после сумм основного долга и причитающихся процентов. В такой ситуации произведшее оплату лицо использует предоставленное ст. 313 ГК РФ право в целях принудительного приобретения голосующей части требования кредитора. Как справедливо указал ВС РФ в приведенном выше Определении от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049, такие действия направлены на установление контроля над ходом процедуры банкротства либо получение дополнительных голосов на собрании кредиторов, что не отвечает целям института ст. 313 ГК РФ и принципам разумности и добросовестности.
Еще одним примером явного злоупотребления правом со стороны третьего лица, позволяющего кредитору по обязательству возражать против перехода прав требований, является погашение в рамках дела о банкротстве требования заявителя таким образом, чтобы размер оставшихся непогашенными требований не позволял суду признать заявление о банкротстве обоснованным (см. Определение ВС РФ от 15.08.2016 № 308-ЭС16-4658 по делу № А53-2012/2015). Факт неоднократного осуществления подобных действий по отношению к ранее поданным заявлениям о признании должника банкротом будет считаться дополнительным подтверждением недобросовестности производящего погашение лица. Намеренное снижение размера требования кредитора ниже пороговых значений для юридического лица — 300 000 руб. (п. 2 ст. 6 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее — Закон о банкротстве), для физического лица (в том числе имеющего статус индивидуального предпринимателя) — 500 000 руб. (п. 2 ст. 213.3 Закона о банкротстве) лишает такого кредитора возможности реализовать свои права первого заявителя по делу (предложить кандидатуру арбитражного управляющего), а также снижает вероятность получения удовлетворения непогашенной части требования. Вместе с тем в Определении ВС РФ от 29.03.2018 № 307-ЭС17-18665 по делу № А56-81591/2009 (вошло в Обзор судебной практики ВС РФ № 3 (2018)) нашла отражение позиция о необходимости рассмотрения в совокупности требований кредиторов, ранее по отдельности погашенных до размера ниже порогового значения. Также в уже упомянутом Определении от 15.08.2016 № 308-ЭС16-4658 ВС РФ указал, что при наличии требований нескольких кредиторов, погашенных до размера ниже пороговых значений, совокупного размера которых после погашения достаточно для введения процедуры банкротства, суд обязан рассмотреть кандидатуру арбитражного управляющего, предложенную первым заявителем по делу. Более того, в п. 27 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утв. Президиумом ВС РФ 20.12.2016, далее — Обзор от 20.12.2016), закреплена позиция, согласно которой переход права требования от первого заявителя по делу о банкротстве не позволяет его правопреемнику пересмотреть предложенную кандидатуру арбитражного управляющего.
Недобросовестные лица могут предпринять попытки принудительного выкупа требования кредитора уже после признания обоснованным заявления о признании должника банкротом и введения процедуры банкротства. В таком случае кредитору важно помнить, что введение любой процедуры банкротства запрещает применение ст. 313 ГК РФ и допускает переход права требования к должнику от его первоначального кредитора только в результате уступки такого требования. Исключением являются требования уполномоченного органа по обязательным платежам, которые могут быть погашены третьим лицом в индивидуальном порядке по правилам специальных норм Закона о банкротстве (п. 28 Обзора от 20.12.2016). Следовательно, кредитор вправе возражать против процессуального правопреемства при попытке принудительного выкупа его требований на основании статьи 313 ГК РФ.
Таким образом, ВС РФ последовательно формирует практику, направленную на пресечение злоупотреблений при погашении требований кредитора на стадии рассмотрения обоснованности заявления о признании должника банкротом. В целях защиты прав первого заявителя по делу и недопущения наращивания количества голосов у недобросовестного или аффилированного с должником лица кредитору необходимо обратить внимание суда на оставленные непогашенными финансовые санкции (пени, неустойки, неголосующие проценты) либо на оставленные непогашенными требования в размере, не позволяющем ввести процедуру банкротства в отношении должника, а также на иные факты, которые, по мнению кредитора, свидетельствуют об использовании положений ст. 313 ГК РФ не по назначению.
Исполнение обязательства за должника третьим лицом могут признать сделкой с предпочтением
Если кредитор до введения процедуры банкротства принимает предложенное исполнение обязательства должника от третьего лица, такое погашение требований в некоторых случаях может быть оспорено по мотиву преимущественного удовлетворения на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве.
В случае оспаривания получения кредитором удовлетворения своих требований от третьего лица необходимо учитывать, что в силу положений п. 1 ст. 61.1 Закона о банкротстве могут быть признаны недействительными сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника. Таким образом, кредитору в первую очередь необходимо оценить, произведено ли погашение за счет денежных средств должника или за счет средств третьего лица, непосредственно производящего оплату.
Согласно сформированному в правоприменительной практике подходу сделка по погашению требований кредитора может быть признана совершенной за счет должника лишь в случае, если перечисление денежных средств было произведено в счет исполнения обязательства плательщика перед должником (см. постановление АС Уральского округа от 12.03.2018 № Ф09-8499/17 по делу № А47-13533/2014). Иными словами, сделкой, совершенной другими лицами за счет должника, является сделка, в отсутствие которой имущество должно было поступить в конкурсную массу для целей пропорционального удовлетворения требований кредиторов (см., например, постановление АС Московского округа от 11.10.2018 № Ф05-1593/2016 по делу № А40-171885/2014). Соответственно, если у третьего лица имеются неисполненные обязательства перед должником, то погашение таким лицом требований отдельного кредитора будет считаться произведенным за счет средств должника (см., например, Определение ВС РФ от 03.09.2018 № 305-ЭС18-12396 по делу № А40-175603/2015, постановления АС Волго-Вятского округа от 31.10.2017 № Ф01-4650/2017 по делу № А82-9449/2015, АС Восточно-Сибирского округа от 22.06.2018 № Ф02-1677/2018 по делу № А58-556/2016).
Но если погашение требований кредитора будет произведено третьим лицом, не имеющим обязательств перед должником, то такое погашение не признают произведенным за счет денежных средств должника и, соответственно, недействительным на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве (см., например, постановления АС Поволжского округа от 26.01.2016 № Ф06-4792/2013 по делу № А57-17244/2012, АС Уральского округа от 24.01.2018 № Ф09-6531/17 по делу № А76-14223/2015).
Если оспаривающее сделку лицо докажет, что погашение требований кредитора было произведено третьим лицом в счет исполнения собственных обязательств перед должником, то суд будет обязан рассмотреть доводы о наличии предусмотренных Законом о банкротстве оснований для признания такого погашения недействительным и применения последствий недействительности сделки в виде обязания кредитора вернуть должнику (а не плательщику) полученные денежные средства с восстановлением прав требования кредитора к должнику.
Если удовлетворение требований кредитора было произведено третьим лицом в течение одного месяца до возбуждения дела о банкротстве должника или после, то для признания сделки недействительной достаточно доказывания одного лишь факта преимущественного удовлетворения требований кредитора перед иными лицами (п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве). В данной ситуации необходимо учитывать, что после возбуждения дела о банкротстве могут быть погашены как требования, подлежащие включению в реестр требований кредиторов должника, так и текущие обязательства должника.
В удовлетворении заявления о признании недействительным погашения текущих требований будет отказано, если не найдется подтверждения факту наличия у должника иных текущих обязательств более высоких очередей удовлетворения (например, требования об оплате труда (вторая очередь) при оспаривании удовлетворения требования кредитора по эксплуатационным платежам (четвертая очередь)) и иных обязательств, подлежащих удовлетворению в рамках той же очереди, но возникших ранее погашенного требования. Так, к примеру, нельзя признать совершенным с преимущественным удовлетворением погашение требования кредитора, возникшего на основании договора оказания услуг (пятая очередь), если при этом у должника отсутствует непогашенная задолженность перед арбитражным управляющим, иные лица для обеспечения деятельности арбитражного управляющего не привлекались, задолженности по оплате труда, налогу на доходы физических лиц, взносам на обязательное пенсионное страхование и по эксплуатационным платежам не имеется, а иные обязательства пятой очереди возникли позже, чем погашенное требование.
При оспаривании погашения требования кредитора, осуществленного в период не ранее шести месяцев и не позднее одного месяца до возбуждения дела о банкротстве, оспаривающему сделку лицу необходимо доказать, помимо факта преимущественного удовлетворения, осведомленность кредитора о наличии у должника признаков недостаточности имущества и (или) неплатежеспособности. При этом в п. 12 постановления от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“» Пленум ВАС РФ прямо указывает, что получение кредитором платежа в ходе исполнительного производства или со значительной просрочкой, или от третьего лица за должника, или после подачи этим или другим кредитором заявления о признании должника банкротом само по себе еще не означает, что кредитор должен был знать о неплатежеспособности должника.
Таким образом, кредитор, получивший удовлетворение своих требований от третьего лица, сможет защитить свои интересы при оспаривании произведенного погашения, если докажет отсутствие факта преимущественного удовлетворения (применимо при погашении текущих платежей должника) и отсутствие осведомленности о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (при осуществлении погашения требований в период не ранее шести месяцев и не позднее одного месяца до возбуждения дела о банкротстве).
Кроме того, независимо от срока погашения требования кредитора, последний может ссылаться на совершение оспариваемой сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности (п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве), то есть что размер исполненного обязательства не превышает 1% стоимости активов должника, определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период, и при этом по своим условиям не отличается от ранее произведенных погашений. Однако необходимо учитывать, что погашение не может быть признано совершенным в обычной хозяйственной деятельности, если должником была допущена значительная просрочка исполнения обязательства (см. Определение ВС РФ от 22.03.2017 № 301-ЭС17-1527 по делу № А43-14290/2015). Также судом может быть отклонен довод о погашении требования кредитора в рамках обычной хозяйственной деятельности, если ранее обязательства исполнялись непосредственно должником без привлечения третьих лиц (см., например, постановления АС Московского округа от 01.06.2018 № Ф05-5837/2018 по делу № А40-175603/15, от 23.05.2018 № Ф05-5837/2018 по делу № А40-175603/2015).
Таким образом, кредитор, принявший исполнение обязательства за должника от третьего лица, несет риск последующего обжалования такого погашения как сделки, совершенной с предпочтением. А если такое третье лицо само имело неисполненные обязательства перед должником, произведенное погашение привело к преимущественному удовлетворению требования одного из кредиторов, при этом кредитору было или могло быть известно о наличии у должника признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества, то с высокой долей вероятности такое погашение будет признано недействительной сделкой с обязанием кредитора вернуть должнику полученные денежные средства. В силу положений ст. 313 ГК РФ третье лицо, осуществившее исполнение обязанности должника, и кредитор, принявший подобное исполнение, не являются по отношению друг к другу сторонами сделки, третье лицо не имеет обязательств и не несет ответственности перед кредитором, что исключает возможность применения реституции в виде возврата денежных средств от кредитора третьему лицу (см., например, постановление АС Московского округа от 19.05.2017 № Ф05-3761/2014 по делу № А41-29928/13).
В целях минимизации рисков оспаривания полученного удовлетворения от третьего лица кредитору следует учитывать наличие возбужденного в отношении должника дела о банкротстве, поскольку при принятии исполнения в условиях наличия такого дела увеличивается риск получения преимущественного удовлетворения, при этом круг обстоятельств, подлежащих доказыванию при оспаривании сделки, будет максимально сужен. Также кредитору по возможности необходимо оценить, имеются ли между должником и производящим исполнение лицом самостоятельные обязательственные отношения либо плательщик действует в своих интересах и за свой счет.