Договоры в пользу третьих лиц в зарубежных странах
В странах общего права, в которых доктрина договорной связи не была реформирована законодательно и признается ее полное действие (в Канаде, Австралии), права кредитора как стороны договора не ограничиваются. Кредитор имеет все права из договора.
В странах, где были приняты соответствующие законы о договорах в пользу третьих лиц, сами эти законы регулируют права кредиторов в таких договорах.
Однако, по свидетельству К. Цвайгерта и X. Кётца, в странах общего права налицо отрицательное отношение к искам об исполнении договора в натуре[1]. Но иски кредитора об исполнении договора третьему лицу относятся именно к таким искам. В настоящее время указанные иски в странах общего права допускаются, но многое здесь зависит от усмотрения суда.
Английский закон[2] не препятствует предъявлению кредиторами исков об исполнении договоров в пользу третьего лица (ст. 4). Иными словами, наличие третьего лица, в пользу которого заключен договор или установлено конкретное условие договора, не лишает кредитора права требовать исполнения договора или возмещения убытков за его нарушение. И такие иски подаются и удовлетворяются[3]. Есть одно ограничение. Предположим, кредитор предъявляет требование об исполнении обязательства, но потом заключает мировое соглашение, не посоветовавшись с третьим лицом или нанося вред третьему лицу. Третье лицо не должно быть связано условиями мирового соглашения, если кредитор не действовал как его агент.
В Новой Зеландии считается, что должник по договору в пользу третьего лица обладает двумя отдельными юридически обязывающими наборами обязательств. Один набор возникает в связи с общими правилами о договорах, а обязательства являются обязательствами перед кредитором и подлежат исполнению по требованию кредитора. Второй набор обязательств возникает в силу соответствующего закона и включает обязательства перед выгодоприобретателем, которые подлежат исполнению по предъявленному им требованию, как если бы он был стороной договора.
Обратимся к странам континентальной системы права. В них иски об исполнении договоров в натуре являются обычными.
В Германии право кредитора требовать исполнения договора третьему лицу четко отрегулировано в § 335 ГГУ: «Принявший обещание, если не следует предположить иную волю договаривающихся сторон, может потребовать исполнения третьему лицу даже тогда, когда третье лицо обладает правом потребовать исполнения».
В Швейцарии в силу ч. 1 ст. 112 ШОЗ кредитор вправе добиваться исполнения договора в пользу третьего лица, причем это право кредитора специально подчеркнуто.
Аналогично в Израиле право выгодоприобретателя не умаляет права кредитора требовать от должника исполнения в пользу третьего лица.
Согласно законодательству Египта кредитор имеет право требовать исполнения обязательства от должника. Это не касается случаев, когда договором предусмотрено, что только третье лицо может это делать.
Гражданский кодекс Нидерландов регулирует порядок предъявления кредитором требования об исполнении договора третьему лицу. В соответствии со ст. 6:256 ГК Нидерландов сторона, которая установила обязательство в пользу третьего лица, имеет право требовать от своего контрагента, на которого возложено обязательство, исполнения обязательства третьему лицу. Сказанное не относится к случаям, когда третье лицо возражает против этого.
В трех из рассмотренных юрисдикций право кредитора предъявлять иск в пользу третьего лица не отрегулировано в законе.
В Квебеке, так как данный вопрос не урегулирован законодательно, в литературе поднимается ряд проблем, связанных с предъявлением кредитором такого требования. Необходимо понять, имеется ли у него достаточный интерес, действует ли он от имени другого лица и может ли быть вынесено решение в пользу третьего лица, которое не участвует в процессе, связанном с требованием об исполнении обязательства в натуре. Все же авторитетные источники в Квебеке склонны считать, что такое право у кредитора имеется[4].
Гражданские кодексы Италии и Эстонии также никак не регулируют этот вопрос.
Англия
Одной из основополагающих в договорном праве Англии является privity of contract — доктрина договорной связи, которая имеет два аспекта. Во-первых, третье лицо не может быть обременено договором, стороной которого оно не является. Во-вторых, третье лицо, которое не является стороной договора, не может предъявить требование из договора, чтобы получить обещанное исполнение, даже если договор был заключен в целях предоставления выгоды третьему лицу.
Доктрина договорной связи не всегда являлась неотъемлемой и неоспоримой частью английского договорного права. До 1861 г. в ряде дел третьему лицу давалось право требовать исполнения договора, заключенного в его пользу[1]. Однако в 1861 г. в решении по делу «Tweedle v. Atkinson» суд указал, что третье лицо не имеет прав из договора, стороной которого не является[2]. Этот вывод был подтвержден спустя 50 лет палатой лордов в деле «Dunlop Pneumatic Tyre Company Ltd. v. Selfridge»[3].
Следует отметить, что доктрина договорной связи мешала нормальному развитию делового оборота, и в связи с этим в судебной практике было выработано множество исключений, т. е. случаев, когда третье лицо наделялось правами из договора, стороной которого оно не являлось, несмотря на действие доктрины договорной связи. Такие исключения включают, например, установление траста в пользу третьего лица или уступку требования из договора третьему лицу. Ряд исключений из доктрины договорной связи также был установлен законодательно. В частности, Законом об имуществе замужних женщин было предусмотрено право супруг, переживших своих мужей, предъявлять требование к страховой компании по договорам страхования жизни[4].
Несмотря на наличие сложной системы исключений из доктрины договорной связи, последняя активно критиковалась как судьями, так и учеными и практиками. Общая позиция по этому вопросу была сформулирована Комиссией по правовой реформе (далее — Правовая комиссия) в докладе, посвященном исследованию проблемы прав третьего лица из договоров, стороной которых оно не является. Основной вывод Правовой комиссии состоит в том, что реформирование доктрины договорной связи должно произойти на законодательном уровне, а не путем судебного правотворчества[5]. Правовая комиссия также предложила проект закона о правах третьих лиц из договора и обоснование предлагаемых норм законопроекта. Законопроект, предложенный Правовой комиссией, был принят Парламентом с некоторыми изменениями, получил королевское одобрение и вступил в силу 11 ноября 1999 г.[6]
В соответствии со ст. 1(1) Закона о договорах (правах третьих лиц) 1999 г. (далее — Закон или Английский закон) лицо, которое не является стороной договора («третье лицо»), имеет право от своего имени требовать исполнения условия договора, если:
a) это прямо предусмотрено договором или
b) условие договора подразумевает предоставление ему выгоды.
Следует также иметь в виду, что в соответствии со ст. 1(2) Закона третье лицо не приобретает права из договора, если условие договора подразумевает предоставление ему выгоды, но при надлежащем толковании договора выясняется, что стороны не имели намерения предоставить третьему лицу право требовать исполнения договорного условия. Данное условие является установленной законом презумпцией наличия у третьего лица самостоятельного права из договора, из которого оно (третье лицо) получает какую-то выгоду. Презумпция означает, что третье лицо обязано доказать, что условие договора предполагает предоставление ему выгоды. Если третье лицо успешно это доказывает, то бремя доказывания переходит на должника, который должен доказывать, что стороны не имели намерения предоставить третьемулицу право требовать исполнения условия.
Как отмечают комментаторы, условие (Ь) ст. 1(1) Закона, называемое секцией 1(1)(Ь) Закона, весьма сложно для понимания и требует особой внимательности[7]. Отмечается, что следует различать предоставление выгоды из договора и предоставление права требовать предоставления выгоды. Из текста Закона неясно, что понимается под словом «подразумевает», однако из доклада Правовой комиссии следует: данное выражение означает намерение сторон договора предоставить выгоду из договора третьему лицу.
Итак, в соответствии с секцией 1(1)(Ь) Закона условие договора может подразумевать предоставление выгоды из договора третьему лицу. Предположим, что третье лицо явно названо, описано или идентифицировано в договоре, но не в конкретном условии договора, предоставляющем выгоду третьему лицу. В договоре множество страниц может отделять договорное условие, которое, по мнению третьего лица, предоставляет выгоду третьему лицу, от того места, где третье лицо названо, описано или идентифицировано. Первоначальный законопроект, подготовленный Правовой комиссией, предусматривал наделение третьего лица «правом требовать исполнения договора», в котором оно было названо, описано или идентифицировано. Такой же подход использовался в проекте закона, внесенном в палату лордов. Но проект Закона изменили, в результате третье лицо наделили «правом требовать исполнения договорного условия» без указания на то, что третье лицо должно быть названо именно в этом условии договора.
Проблема становится более понятной из примеров, используемых Правовой комиссией.
Первый пример касается предполагаемого наследника по завещанию, которому вследствие небрежности юриста был причинен вред. Речь здесь идет о договоре завещателя с юристом, составляющим завещание. Недостаточно того, что наследник назван в указаниях завещателя. Согласно мнению Правовой комиссии, одного наличия явно выраженной или подразумеваемой договорной обязанности юриста действовать разумно и осмотрительно, дающей выгоду будущему наследнику, недостаточно. Такая обязанность не подразумевает предоставления наследнику выгоды, и он не становится выгодоприобретателем по договору между завещателем и юристом. Завещатель намеревается предоставить выгоду наследнику, но не из договора, а из завещания, которое может быть аннулировано в любой момент до его смерти.
Другой пример относится к купле-продаже товаров. Предположим, родственник покупает мебель в универмаге в качестве свадебного подарка и договаривается о доставке на адрес одаряемых. Мебель оказывается дефектной, так что магазин нарушает подразумеваемое условие договора о качестве товара и его соответствии цели приобретения. По мнению Правовой комиссии, магазин обязался предоставить выгоду одаряемым. Однако в каком условии договора выражено намерение предоставить одаряемым выгоду? В условии о доставке товара. Но их претензии не связаны с несвоевременной доставкой или недоставкой. Условие же о качестве, с которым связаны претензии, является подразумеваемым, и в нем, естественно, нет упоминания о третьих лицах. При этом несмотря на то что Закон требует, чтобы одаряемые упоминались в договоре, по мнению Правовой комиссии, одаряемые имеют подразумеваемое право требования.
В литературе обращается внимание на следующее: Закон создает право для неназванных третьих лиц, но не защищает подразумеваемых третьих лиц[8]. Например, если договор перевозки товаров морем содержит условие об ограничении ответственности, которое распространяется на подчиненных и агентов перевозчика, наемные сотрудники компании, производящей разгрузку, не будут защищены Законом. Сама разгрузочная компания будет защищена в соответствии со ст. 1(1) Закона как явно названный агент перевозчика, но сотрудники — это не то же самое, что компания. Их статус как подчиненных разгрузочной компании не делает их агентами или подчиненными перевозчика. Соответственно, они прямо не названы в договоре и не вправе ссылаться на положения договора.
Третье лицо имеет право требовать исполнения договорного условия только в совокупности со всеми другими условиями договора, имеющими отношение к требованию. Третье лицо не может выбрать наиболее выгодные для себя условия договора и ссылаться только на них. Это показывает, что законодатель относится к правам третьего лица как производным[9].
Итак, в современном английском праве договор квалифицируется как договор в пользу третьего лица (т. е. лицо, не принимавшее участия в договоре, получает право требовать исполнения договора в свою пользу), если либо такое право прямо предусмотрено договором, либо договором предусмотрено предоставление выгоды третьему лицу. Первое из этих обстоятельств, безусловно, свидетельствует о наличии у третьего лица права требовать исполнения договора в свою пользу, а второе лишь создает законную презумпцию наличия такого права[10].
В законодательстве ряда государств в тех случаях, когда воля сторон в сделке вообще не была выражена, применяется принцип закона места совершения контракта. Однако в условиях развития современных технических средств связи применение этого принципа вызывает большие затруднения, поскольку в области международной торговли значительная часть сделок заключается путем переписки, то есть в форме сделок между «отсутствующими». Местом заключения договора при этом считается тот пункт, где произошло последнее действие, необходимое для того, чтобы признать сделку совершенной.
Вопрос о том, где именно произошло последнее действие, решается в различных странах неодинаково. Например, по праву Великобритании, США, Японии сделка считается совершенной в момент и в месте, откуда отправлен акцепт (так называемая теория «почтового ящика»), то есть согласие на полученную оферту, а по праву большинства других стран, в том числе и России, сделка считается совершенной в момент и в месте получения акцепта оферентом.
В силу представительства одно лицо – представитель – на основании предоставленных ему полномочий совершает от имени другого лица представляемого – юридически значимые действия в отношении третьих лиц, порождающие правовые последствия непосредственно для представляемого. Посредник обычно действует от своего имени.
Представительство может основываться на договоре (поручения, трудовом, агентском), быть внедоговорным (в силу закона, административного акта или решения суда). Наряду с общегражданским в странах с дуалистической системой частного права различают торговое представительство. В настоящее время наиболее широко применяется торговое представительство и посредничество. К числу торговых представителей и посредников относятся служащие торговых предприятий (продавцы, кладовщики, прокуристы, коммивояжеры) и торговые агенты, т. е. самостоятельные коммерсанты, профессионально занимающиеся представительской деятельностью: торговые агенты с исключительными правами, агенты-делькредере и агенты-консигнанты.
Представительские функции выполняют также комиссионеры, оптовые и розничные торговцы и посредники. Посредничество – это деятельность по отысканию контрагентов каких-либо сделок, налаживанию между ними юридических контактов и подготовке их соглашений. В различных странах посредников называют торговыми коммерсантами, куртье, факторами, дилерами, маклерами или брокерами. Предпосылки возникновения представительства и посредничества как самостоятельного правового института появляются одновременно с формированием развитого товарного производства. К этим предпосылкам относятся: концентрация производства, делающая необходимым обособление функций, связанных с обращением капитала, и создающая экономическую возможность для широкого использования услуг представителей; обострение проблемы реализации товарной продукции и освоения новых рынков; необходимость постоянного снижения издержек обращения и ускорения оборота капитала, создания благоприятных условий для присвоения предпринимателями большей прибавочной стоимости и, следовательно, большей прибыли.
Одним из наиболее распространенных оснований возникновения представительских обязательств является договор поручения, а в странах общего права агентский договор. Договор поручения – это соглашение, по которому одна сторона (поверенный) совершает от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные действия – юридические, а иногда и фактические. Договор поручения является двусторонним, консен-суальным и возмездным (либо иногда безвозмездным). Договор заключается в устной либо письменной (простой или нотариальной) форме. По договору поверенный обязан выполнять поручение лично, сообщать доверителю необходимые сведения и представлять отчет. Со своей стороны, доверитель обязан выдать поверенному аванс, возместить понесенные им расходы и уплатить обусловленное вознаграждение.
Широко применяемый в Англии, США и других странах общего права агентский договор это соглашение, в соответствии с которым одно лицо (агент) совершает юридические действия за счет и в интересах другого лица (принципала). Это двусторонний, кон-сенсуальный и, как правило, возмездный договор. В качестве агентов (физических или юридических лиц) выступают аукционисты, факторы, брокеры, агенты по продаже недвижимости или солиситоры.
Аукционист является агентом по продаже имущества на публичном аукционе. Фактор – это агент, которому передаются товары с целью их продажи. В качестве брокера выступает агент, используемый для ведения переговоров между сторонами о заключении договора. Услуги агента по продаже недвижимости используются для подыскания покупателя собственности. Солиситор – это агент, имеющий подразумеваемое полномочие получать повестки и выступать в суде от имени своего клиента . Анализ отношений представительства по агентскому договору свидетельствует о том, что англо-американское право исходит прежде всего из интересов крупных собственников. Общим правилом является преимущественная защита интересов принципала, которым обычно является крупная организация. Исключение из этого общего правила делается только тогда, когда в качестве агента выступают такие организации, как банки.
Законодательство и обширная судебная практика стран общего права детально регламентируют отношения между принципалом и агентом, принципалом и третьими лицами, а также между агентом и третьими лицами. Наибольшее значение придается ответственности принципала перед третьими лицами за правонарушения, совершаемые агентом, и ответственности агента по договорам, заключенным без полномочий. Если агент превышает свои полномочия при заключении сделки за счет принципала, то он несет ответственность перед третьим лицом, если принципал не одобрит совершенные без полномочий действия агента”.
Как и по вопросам страхования, расчетных и кредитных отношений, по представительству существует обширная литература. В частности, всесторонней характеристике правового статуса и деятельности агентов-посредников посвящена капитальная работа испанского автора Х.Р. Кано Рико3. В книге исследуется законодательство и практика по вопросам представительства Испании, Франции, ФРГ, Великобритании, Италии, Бельгии, США, Канады и ряда стран Латинской Америки.