Артур пинк как получать пользу от писания

  Придите ко Мне, труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас
Мтф.11.28
 
Рассмотрев довольно подробно контекст этих слов, чтобы мы могли лучше воспринимать их связи и конкретные символы, в которых здесь изображается Христос, обратимся теперь к рассмотрению людей, которые здесь упоминаются, то есть тех, кто приглашены принять этот дар. Сегодня наблюдается некоторое различие между комментаторами, так что некоторые из них выделяют более узкую сферу, в которой действует этот призыв Христа, другие – более широкую. Следует отметить, однако, что все ведущие комментаторы едины в том, что они ограничивают этот конкретный призыв определенным классом людей. Приведем несколько основных позиций.

“Он приглашает к Себе тех, кого Он признает достойными быть Его учениками. Хотя Он готов открыть Отца и многим беспечно приходящим к Нему, это не влияет на их убеждения с необходимостью. Лицемеры не дают себе никакого беспокойства о Христе, потому что они находятся в состоянии самоправедности и не испытывают ни голода, ни жажды по Его благодати. Те, кто посвящен миру сему, не придают никакого значения небесной жизни. Тщетно было бы поэтому, чтобы Христос приглашал кого-либо из них, и следовательно, Он обращается к несчастным и страждущим. Он говорит о них как о труждающихся и обремененных, и это значит, что они угнетены скорбями и своим грехом, находятся в страхе пред гневом Божьим и стонут под этим бременем” (Жан Кальвин).

“Характер приглашаемых людей в том, что они – труждающиеся и обремененные. Это значит, что они измучены, что бремя церемониального закона и тем более преданий старцев становится для них невыносимым. Пусть же они приходят ко Христу, и им станет легче… Это также должно быть понято как бремя греха и вины, и лишь те приглашены Христом, кто чувствуют всю его силу, сознают свой грех и стонут под ним, осуждены за зло греха и сокрушены им, те, кто действительно устал от служения миру и плоти и видит свое состояние печальным и опасным по причине греха и чувствуют от этого боль и страх, как Ефрем, блудницы, мытари, слушатели Петра, тюремщик и Павел. Это необходимое условие помилования и мира” (Мэтью Генри). 

“Кто те люди, что приглашены здесь? Это усталые и обремененные. Это следует понимать в духовном смысле, иначе этот призыв будет обращен ко всем людям, даже самым ожесточенным и упрямым противникам Христа и Евангелия… Возможно, вы избегаете грубых грехов; возможно, имеете вид благочестия, но это худшее, что можно сказать о вас, если вы используете все свои мысли и средства на то, чтобы прилагать дом к дому и поле к полю, или же проводите свои дни среди лени, ходя путями своего сердца и не взирая на будущее. Если так, то даже если вы скажете, что исполняете Божию волю, и будете настаивать на этом, вы не усталые и не обремененные, и тогда ясно, что вы не те люди, которых приглашает Христос вкусить покой Его” (Джон Ньютон).   

“Приглашены не все, но с ограничением: труждающиеся и обремененные. Имеются в виду не те, кто работает греху и сатане, обременен беззакониями и бесчувственностью; они не устали от греха и не обременены им, они не хотят никакого покоя для души; но лишь те, кто стонет под бременем греха и вины на совести, кто чувствует неподъемное ярмо закона и груз согрешений их, и измучены желанием обрести мир совести и покой души, ибо прежде потрудились напрасно. Этим предлагается прийти к Нему, сложить свое бремя у Его ног и взирать на Него, и положиться на Его Личность, Кровь и праведность” (Джон Гилл). 

 
В последнее время большинство проповедников имеют дело с данным текстом так, как будто Господь Иисус дает неопределенный призыв и приглашение, и Его условия являются по своему охвату достаточно общими и широкими, чтобы включать грешников всякого рода. Они полагают, что слова “труждающиеся и обремененные” относятся к нищете и рабству, в которые падение повергло весь человеческий род, так что несчастные люди тщетно ищут удовлетворения во временных вещах и пытаются обрести счастье через греховные удовольствия. Они трудятся для удовлетворения своих похотей только для того, чтобы добавить к своим страданиям, становясь все более и более обремененными рабами греха.
Совершенно верно, что невозрожденные люди “трудятся для огня” и “мучат себя тщеславием” (Авв.2.13). Совершенно верно, что их труд напрасен (Иер.51.58) и “какая польза тому, кто трудился на ветер?” (Еккл.5.16). Совершенно верно, что они “отвешивают серебро за то, что не хлеб” и “трудятся за то, что не удовлетворяет” (Ис.55.2), ибо “не насытится ни око зрением, ни слухом ухо” (Еккл.1.8). Также верно, что невозрожденные обременены, ибо они “народ, обремененный беззакониями” (Ис.1.4), и что они совершенно бесчувственны к своему ужасному состоянию: “Труд глупых утомляет их” (Еккл.10.15).  Более того, «нечестивые как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь. Нет мира нечестивым, говорит Господь” (Ис.57.20-21). У них нет мира ни совести, ни сердца.

Но совсем другое дело – утверждать, что они есть те, кого Христос приглашает прийти к Нему ради покоя. Мы предпочитаем сделанное старыми авторами, ибо за редкими исключениями их толкования намного глубже, чем все, что появилось недавно. Еще век назад “расширительный” дух начал вползать в толкование, и даже самые ортодоксальные авторы, порой бессознательно, до некоторой степени понесли ущерб. Мы все более и более склонны раздражаться против того, что считаем жесткостью и узостью своих отцов, и кафедры смягчают те аспекты истины, которые являются наиболее отталкивающими для плотского ума, если они хотят сохранить свою популярность. Бок о бок с современными открытиями и изобретениями, увеличением возможностей для путешествий и распространения новостей приходит то, что было названо “более широкой перспективой” и “более милосердным духом”, и выдавая себя за ангела света, сатана преуспел в арминианском перетолковании истины, так что даже там, где это не было достигнуто, высокий кальвинизм сократился до “умеренного кальвинизма”.

То, о чем мы только что упомянули – не наше искаженное представление, вытекающее из крайних направлений богословия, но суровый факт, который не может отрицать ни один человек, честно изучающий историю Церкви. Христианский мир не вдруг попал в то невыразимо ужасное состояние, в котором он сейчас находится; его нынешнее состояние – это результат устойчивого и длительного ухудшения. Смертельный яд заблуждений, вкрадывающихся “тут немного и там немного”, в итоге качественно усиливает противостояние всей истине. Пока “миссионерская” деятельность поглощает все больше и больше внимания и сил Церкви, так снижаются стандарты доктрины, изменяется настрой по отношению к библейским убеждениям, вводятся плотские методы, пока за сравнительно короткое время 90% тех, кто послан на “миссионерские поля”, фактически становятся арминианами и несут иное Евангелие. Это воспринимается на родине, и вскоре толкования Писания, выдаваемые на кафедрах, приводятся в соответствие с “новым духом”, который пленил христианский мир.
Если мы далеки от утверждения, что все современное зло является старым, только в превосходной степени, нет никаких сомнений в том, что на сегодняшний день большая часть хваленого “прогресса” XIX – XX веков была путем не к Богу, а от Него, во тьму, а не к свету. И поэтому нам надлежит рассматривать с двойной тщательностью и осторожностью, любые религиозные взгляды или пути, которые отклонились от общего учения и практики благочестивых реформаторов и пуритан. Мы, как и они, искренне убеждены, что нельзя быть поклонниками древности как таковой, и не считаем ни одного человека “отцом”, но в связи с ужасным повреждением истины и отходом от жизненного благочестия мы вынуждены рассматривать с подозрением все широкие” интерпретации Слова Божьего, которые стали так популярны в последнее время.

Нам надлежит теперь указать на некоторые из причин, мы не верим, что Христос делает здесь неопределенное приглашение, даваемое без разбора легкомысленным, очерствевшим сердцем, преданным удовольствиям массам, у которых нет вкуса к Евангелию и которые не заботятся о своих вечных интересах, и считаем, что этот призыв адресован не безбожному, небрежному, легкомысленному и мирскому множеству, но тем, кто обременен чувством греха и жаждет облегчения совести.

Во-первых, Господь Иисус не получал поручение с небес обращаться ко всем душам и лишь после этого к избранным Божьим. Он сказал: «Ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить мою волю, но волю Пославшего Меня. Воля же Пославшего Меня Отца, чтобы из тех, кого Он дал Мне, никого не потерять, но всех воскресить в последний день” (Иоан.6.38-39). Этому несомненно подчинено все Его служение.
Во-вторых, Господь Иисус никогда не практиковал то, чего Он не проповедовал. Ученикам Своим Он сказал: “Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуг перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами и не растерзали вас» (Мтф.7.6). Можем ли мы, таким образом, представить нашего святого Господа приглашающим прийти к Нему тех, чьи сердца испытывают к Нему отвращение? Дал ли Он Своим слугам такой пример? Есть слово, которым Он хотел бы надавить на жажду удовольствий, опьянившую наше поколение: “Радуйся, юноша, пока ты молод, и веселись в дни юности твоей, и ходи по путям своего сердца… Но знай, что за все это Бог приведет тебя на суд!” (Еккл.11.9).

В-третьих, непосредственный контекст совершенно не гармонирует с более широкой интерпретацией. Мы находим Христа произносящим самые строгие проклятия тем, кто презрел и отверг Его (Мтф.11.20-24), опирающимся на суверенитет Бога, утешающимся им и благодарящим Отца за то, что Он скрыл от мудрых и разумных то, что принадлежало Ему от вечности и было открыто младенцам. И именно этих детей Он приглашает здесь к Себе, и здесь мы видим Его поступающим по поручению Отца и просто открывающим Его (ст.27).

Из всего сказанного выше нельзя заключать, что мы не верим в Евангелие неограниченное, что мы против того, чтобы возвещать Христа всем, кто слышит. Это не так! Его приказы слишком просты для любых недоразумений: наш Господин повелел нам проповедовать Евангелие всей твари так далеко, как допускает Божие Провидение, и суть самой вести Евангелия в том, что Христос умер за грешников и готов приветствовать любого грешника, который готов принять Его на установленных Им условиях. Хотя Его миссией было спасение избранных Божиих (Мф. 1.21), Господь Иисус объявил о замысле Своего воплощения в достаточно общих чертах, которые дают основание каждому человеку, действительно желающему спасения, верить в Него. “Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию” (Мтф.9.13). “Много званых, но мало избранных” (Мтф.20.16). То, каким образом мы говорим об избрании, не приближает нас ко Христу как погибших грешников, уповающих на Его Кровь для прощения и принятия Богом.

В своей превосходной проповеди на упомянутые слова Христа Джон Ньютон отметил, что когда Давид был изгнан в пустыню яростью Саула, “собрались к нему все притесненные и все должники и все огорченные душею, и сделался он начальником над ними” (1 Цар.22.2). Но Давид был презираем теми, кто, как Навал (1 Цар.25.10), жил в своей простоте: они не верили, что он должен быть царем над Израилем, и поэтому они предпочли Саула, которого Бог отверг. Так было и с Господом Иисусом: хотя как Божественная Личность Он имел всю власть, благодать и благословения, и заявлял, что Он есть Царь всех, кто слушается гласа Его, и что они есть Его благословенный народ. Большинство же людей не видит красоту Его, не чувствует, как Он им нужен, и так отвергает Его. И лишь немногие, кто действительно измучен и обременен, находят Его слова подходящими для своего покоя.

Теперь мы должны спросить, что же означают слова Господа нашего, когда Он призывает всех усталых и обремененных: придите ко Мне?
Во-первых, совершенно очевидно, что это нечто большее, чем физический акт или простой призыв послушать проповедь. Эти слова были адресованы тем, кто уже был в Его присутствии и был свидетелем Его служения. Но они никогда не приходили к Нему в том смысле, который здесь предполагается. То же самое происходит и сегодня: перед нами нечто большее, чем просто призыв слушать проповедь, прибегать к таинствам, подчиниться установлениям Крещения и Вечери, чтобы прийти ко Христу, или исполнить любые другие действия, которые могут быть исполнимы и без благодати. Прийти ко Христу в том смысле, в котором Он здесь приглашает прийти, значит стремиться к Нему, искать Его и лично уповать на Него.
Домостроительство прихода ко Христу предполагает первое, отрицательное условие: отойти от всего, кроме Божия обетования.  “Тот, кто покрывает свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован» (Притч.28.13). Прийти ко Христу значит повернуться спиной к миру и отвернуться от любой надежды на самого себя. Это отказ от всех идолов и отдание себя Его владычеству. Это отказ от нашей собственной праведности, от любого полагательства на самих себя, отречение сердца от доверия к самому себе и уверенности в себе. Это возможность вообще во всем отвернуться от себя, чтобы положиться только на Его благодать и милость. Это воля, воспринимающая Его как авторитет, чтобы быть сформированной Им и следовать за Ним, куда бы Он ни повел. Короче говоря, вся душа грешника, виновная и осуждающая себя, прибегает ко Христу от начала до конца, в осуществлении всех своих стремлений, отвечая на Его притязание на нас, готовая искренне любить Его, безоговорочно доверять и преданно служить Ему.  
Мы сказали, что прийти ко Христу – это поворот всей души к Нему. Возможно, это требует некоторого разъяснения, хотя мы не намерены запутывать читателя умножением слов и вхождением в детали. Есть три основных способности души: понимание, привязанности и воля, и поскольку каждая из них пострадала из-за падения, все они должны быть активны, когда мы приходим ко Христу.

О Еве сказано:  “когда увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание, взяла плодов его” (Быт.3.6). Сначала она “увидела”, то есть восприняла факт, оказавший влияние на ее понимание. Затем она поняла, что “приятно для глаз”: это была привязанность, и “вожделенно”, то есть ответ воли на нее. И когда она “взяла плодов и ела”, действие было завершено. Так происходит и в приходе грешника ко Христу. Во-первых, есть восприятие понимания: просвещение ума позволяет нам увидеть нашу глубокую нужду во Христе и то, что Он великолепно восполняет все наши нужды; умом мы понимаем, что Он “хорош для пищи”, Хлеб жизни, который Бог милостиво дарует нам для питания наших душ. Во-вторых, есть изменение привязанностей: если до сих пор мы не видели никакой красоты во Христе, теперь Он приятен для глаз нашей души, и наше сердце преображается, возлюбив святость и полагаясь не на себя, а на Спасителя, и зная, что мы оставили нашу “первую любовь” (Откр.2.4). В-третьих, приход ко Христу есть осуществление воли, ибо тем, кто Его не принял, сказано: ” вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь» (Ин. 5.40). Это упражнение воли есть склонение себя под иго Его власти, чтобы Он царствовал над нами.  
Никто не придет ко Христу, пока остается в неведении о Нем. Ум должен воспринять Его необходимость для грешников, чтобы разумно и сознательно принять Его, как Он раскрывается в Евангелии. Не может и сердце прийти ко Христу, пока оно ненавидит Его и предано временным и тленным вещам: “Если кто не любит Господа, проклят он” (1 Кор.16.22). Все наши привязанности должны быть обращены к Нему. Не менее очевидно и то, что ни один человек не придет ко Христу, если его воля противостоит Ему:  его понимание должно быть просвещено, а любовь должна подчинить его вражду, чтобы сделать грешника готовым в день Божьей силы (Пс.110.3). Полезно заметить и то, что эти упражнения трех способностей души   соответствуют по своему характеру тройственному служению Христа: способности души Он просвещает как Пророк, привязанности изменяет Его работа как Священника, и воля склоняется к Нему, поскольку признает над собой Его власть как Царя Сиона.

В дни во плоти Своей Господь Иисус снизошел к исцелению больных и удовлетворению телесных нужд, и многие приходили к Нему и были исцелены. В этом мы можем видеть знамение Его как великого Врача души, и то, что требуется от грешников, если они хотят получить исцеление из Его рук. Те,  кто искал Христа, чтобы получить телесное облегчение, были убеждены державной силой Его, но их собственные стремления по-прежнему нуждались в исцелении. И да будет замечено, что тогда, как и сейчас, это убеждение в достаточности Господа было разным в разных случаях. Сотник говорил с полной уверенностью: “Только скажи слово, и выздоровеет слуга мой” (Мтф.8.8). Прокаженный высказался с большим сомнением: “Господи, если хочешь, можешь меня очистить” (Мтф.8.2). Другой говорил еще слабее: “Если можешь, окажи сострадание и помоги нам” (Мк.9.22). Тем не менее и там Искупитель не доломал надломленной трости, не угасил льна курящегося, творя чудеса Свои.  

Но пусть будет тщательно отмечено, что каждый из этих случаев был личным, и Христос приложил Свое дело к тем, кто исповедовал свою веру, пусть даже малую как горчичное зерно. Они не довольствовались услышать Его, они действительно стремились к Нему и искали Его для себя, говорили Ему о своей беде и умоляли Его о сострадании. Так должно быть и с теми, кто обеспокоен проблемами своей души. Спасительная вера не пассивна, но активна. Более того, вера тех, кто стремился ко Христу лишь для физического облегчения, устояла во всех в трудностях и разочарованиях. Напрасно народ требовал от слепого молчать – он продолжал взывать ко Христу (Мк.10.48), зная, что Он способен дать зрение. И даже когда Христос отказал измученной женщине, она не ушла, пока на ее мольбы не был дан ответ (Мтф.15.27).