1 0 в пользу смерти
После того, как братья Певерелл получили в подарок от Смерти, то есть меня, довольно-таки могущественные дары, их дороги разошлись. Антиох, влекомый желанием прославиться, отправился искать свою судьбу героя в селение, расположенное неподалёку от того злополучного для Певереллов моста. Кадм послушал голос своего сердца, который призывал его немедленно отправиться в родную деревеньку, где в холодной, начавшей промерзать земле, покоилась его любимая. Игнотус же, не теряя времени, укрылся под мантией-невидимкой — моей мантией-невидимкой — и ушёл, а куда ушёл не сказал даже братьям. Певереллы и не подозревали, что это был последний раз, когда они видели друг друга живыми.
Я принимаю решение последовать за Антиохом. Его проще всего сломить, я уже говорила. Он станет искрой, которая сожжёт род Певереллов.
Какое удачное совпадение: в селе, куда является старший из братьев Певерелл, он узнаёт о тёмном волшебнике, который вот уже на протяжении нескольких лет терроризирует местную округу. Я буквально читаю мысли Антиоха: какая возможность, какое везение! Это шанс проверить, так ли могущественна на самом деле палочка, которую ему подарила старушка Смерть, да и слава лишней вовсе не будет.
Антиох разузнаёт, когда в следующий раз должен явиться этот маг, чтобы собрать дань с селения. Три дня. Ох, дорогуша…
Три дня пролетают в предвкушении победы. Антиох представляет, как жители окрестных деревень будут благодарить его, величать спасителем и возносить, словно какое-нибудь божество.
И вот, наконец, является и тёмный маг. Интересная личность, однако. Очень даже. Сила из него бьёт, словно вода из гейзера, горячая и напористая. Но Антиох одержит победу, об этом даже думать не стоит. Палочка сделает всё за него сама.
Со всем пафосом, что имеется у него в запасе, Певерелл вызывает волшебника на дуэль. Тот удивлён: брови его взлетают вверх, губы расплываются в усмешке. Надо взять эту гримасу на заметку. Ему она всё равно уже не понадобится.
Маг соглашается на дуэль. Оговариваются условия: до смерти.
Антиоха немного трясёт. Он выпивает для храбрости. Пьяному и море по колено, говорят. Что ж, проверим.
Сноп красных искр взлетает в воздух, обозначая старт.
Маг хорош. Очень даже. Антиох уступает ему по всем параметрам. По всем, кроме одного: палочка. Палочка в руках Певерелла будто бы живёт своей собственной жизнью. Он слегка удивлён, но хмель притупляет работу мозга. И именно поэтому Антиох уверен, что смерть тёмного мага на третьей минуте дуэли — именно его заслуга, а палочка — так, могущественный артефакт и ничего более.
Эйфория от победы кружит ему голову. Он считает, что такое событие немедленно следует отпраздновать.
Антиох Певерелл напивается вдрызг.
Жители деревни, конечно же, благодарят его, осыпают скромными дарами и покупают одну за другой ему кружки эля. Но Антиоху этого не достаточно. Он уже не контролирует себя. Чтобы выглядеть ещё более важной персоной, он рассказывает во всеуслышание историю своей палочки, мол, ему её сама Смерть изготовила, и палочка эта может победить любого.
Что ж ты делаешь, Антиох? Сам себе могилу роешь. Так и мне ничего не останется. Хотя… не будет ли веселее, если он сам станет причиной своей смерти, а я тут сделаю вид, что просто мимо проходила?
Полночь. Время Смерти, моё время. Бессознательного Антиоха Певерелла деревенские мужики уносят в комнату, расположенную на втором этаже бара. «Тяжёлый, спаситель», — недовольно бурчит один из них.
Уходят. Я остаюсь и наблюдаю за храпящим Певереллом. Зажигаю свечу. Скоро, милый, совсем скоро…
Не проходит и часа, как дверь со скрипом открывается. На мгновение тёмная фигура задерживается на пороге, но, удостоверившись, что Антиох всё так же спит, проходит внутрь. В свете свечи блестит серебристая полоска металла. Холодное лезвие ножа плавно и изящно скользит по белой коже старшего Певерелла. Перерезанное горло является весомой причиной для пробуждения. Антиох широко открывает глаза и пытается сделать вдох, но лишь захлёбывается собственной кровью.
Убийца, наскоро осмотрев маленькую комнатку и обнаружив волшебную палочку на столе рядом со свечой, хватает её и как можно тише уходит прочь, скрываясь в ночи.
Антиох ещё жив. Я слышу его тщетные попытки глотнуть хоть немного воздуха, но кровь мешает это сделать. Его тело парализовано. Возможно, от шока, а возможно, от страха.
Перерезанное горло — мучительная кончина. Мне становится жаль его. Склоняюсь над ним, кладя руку на лоб. Он холодный и липкий от пота. Откидываю капюшон с головы: не хочу, чтобы он видел Смерть. Возможно, простой человек успокоит его, и он умрёт с миром.
Последние попытки восстановить дыхание. Ничего не выходит. Запас кислорода в лёгких полностью истощается, крови вылилось уже пинты три. Душа покидает тело старшего из братьев Певерелл.
Опускаю ему веки.
Прощай, Антиох. Это была приятная игра.
Подхожу к столу и задуваю огонёк свечи. Комната погружается во мрак.
Так я забираю первого брата.
ðÅÎÚÅÎÓËÉÊ ÐÏÌÉÔÅÈÎÉÞÅÓËÉÊ ÉÎÓÔÉÔÕÔ
ÐÒÅ×ÒÁÔÉÌÓÑ × ÔÅÈÎÉÞÅÓËÉÊ ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔ × ÎÁÞÁÌÅ
ÄÅ×ÑÎÏÓÔÙÈ ÎÁ ×ÏÌÎÅ ×ÓÅÏÂÝÉÈ ÐÅÒÅÉÍÅÎÏ×ÁÎÉÊ.
ðÏÍÅÎÑÔØ ÔÁÂÌÉÞËÕ – ÄÅÌÏ ÎÅÈÉÔÒÏÅ. á ×ÏÔ ÞÔÏÂÙ
ÓÔÁÔØ ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔÏÍ ËÌÁÓÓÉÞÅÓËÉÍ, ÏÄÎÏÊ
×Ù×ÅÓËÏÊ ÎÅ ÏÔÄÅÌÁÅÛØÓÑ. ôÕÔ ÎÕÖÎÙ ÐÅÒÅÍÅÎÙ
ÐÏÞÔÉ ÞÔÏ ÒÅ×ÏÌÀÃÉÏÎÎÙÅ, ÎÏ ÇÌÁ×ÎÏÅ, ÎÕÖÎÙ ÌÀÄÉ,
ËÏÔÏÒÙÅ ÄÏÂÒÏ×ÏÌØÎÏ ÓÏÇÌÁÓÑÔÓÑ ×Ú×ÁÌÉÔØ ÓÅÂÅ ÎÁ
ÐÌÅÞÉ ×ÅÓØ ×ÏÒÏÈ ÜÔÏÊ ÓÌÏÖÎÏÊ, ËÒÏÐÏÔÌÉ×ÏÊ
ÒÁÂÏÔÙ. ÷ ðÅÎÚÅÎÓËÏÍ ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔÅ ÔÁËÏÊ ÞÅÌÏ×ÅË
ÂÙÌ, É ÎÉËÔÏ ÎÉ ÓÅËÕÎÄÙ ÎÅ ÓÏÍÎÅ×ÁÌÓÑ, ÞÔÏ ÏÎ Ó
ÕÄÏ×ÏÌØÓÔ×ÉÅÍ “ËÉÎÅÔÓÑ × ÂÏÊ”, Á ÇÌÁ×ÎÏÅ, “ÂÏÊ”
ÜÔÏÔ ×ÙÉÇÒÁÅÔ. úÁ ÐÒÏÒÅËÔÏÒÏÍ ÷ÌÁÄÉÍÉÒÏÍ
äÕÒÎÅ×ÙÍ ÐÒÏÞÎÏ ÚÁËÒÅÐÉÌÁÓØ ÓÌÁ×Á ÞÅÌÏ×ÅËÁ
ÜÎÅÒÇÉÞÎÏÇÏ, ÎÁÐÏÒÉÓÔÏÇÏ É ÐÒÉÎÃÉÐÉÁÌØÎÏÇÏ. äÁÖÅ
ÎÅÄÏÂÒÏÖÅÌÁÔÅÌÉ (Á ÉÈ Õ ÌÀÄÅÊ ÎÅÏÒÄÉÎÁÒÎÙÈ
×ÓÅÇÄÁ ÐÒÅÄÏÓÔÁÔÏÞÎÏ), ÎÅ ÍÏÇÌÉ ÏÔËÁÚÁÔØ
÷ÌÁÄÉÍÉÒÕ áÎÄÒÅÅ×ÉÞÕ × ×ÏÌÛÅÂÎÏÍ ÄÁÒÅ ÎÁÈÏÄÉÔØ
×ÙÈÏÄ ÉÚ ÌÀÂÏÊ ÓÁÍÏÊ ÚÁÐÕÔÁÎÎÏÊ ÓÉÔÕÁÃÉÉ É
ÄÏ×ÏÄÉÔØ ÄÏ ÐÏÂÅÄÎÏÇÏ ËÏÎÃÁ ÐÒÏÅËÔÙ, ÎÁ ÐÅÒ×ÙÊ
×ÚÇÌÑÄ ÓÁÍÙÅ ÎÅÒÅÁÌØÎÙÅ. äÁ, ÞÅÌÏ×ÅË ÏÎ ÖÅÓÔËÉÊ É
ÐÒÑÍÏÌÉÎÅÊÎÙÊ, ×ÓÅÇÄÁ ÇÏ×ÏÒÉÔ × ÌÉÃÏ ÔÏ, ÞÔÏ Ï
ÔÅÂÅ ÄÕÍÁÅÔ, ÎÏ ÚÁ ÜÔÉÍ – ÎÅ ÍÅÌÏÞÎÁÑ Ó×ÁÒÌÉ×ÏÓÔØ,
Á ÌÉÛØ ÞÅÔËÏÅ ÐÏÎÉÍÁÎÉÅ ÔÏÇÏ, ÞÔÏ ÄÅÌÏ ÐÒÅ×ÙÛÅ
×ÓÅÇÏ. çÏÄÙ ÐÒÏÆÓÏÀÚÎÏÊ ÒÁÂÏÔÙ ÎÁÕÞÉÌÉ ÅÇÏ
ÉÚÂÅÇÁÔØ ËÏÎÆÌÉËÔÏ×, ÇÒÏÚÏ×ÙÅ ÔÕÞÉ ÓËÁÎÄÁÌÏ× É
ÓÓÏÒ ÏÎ ×ÓÅÇÄÁ ÒÁÚÇÏÎÑÌ ÓÍÅÈÏÍ É ÄÏÂÒÏÊ ÛÕÔËÏÊ É
ÓÌÕÛÁÔØ, Á ÇÌÁ×ÎÏÅ – ÓÌÙÛÁÔØ ÌÀÄÅÊ ÕÍÅÌ ËÁË ÎÉËÔÏ.
ðÅÒ×ÏÊ ÌÁÓÔÏÞËÏÊ ÇÒÁÎÄÉÏÚÎÙÈ ÐÅÒÅÍÅÎ
ÓÔÁÌÏ ÎÁ×ÅÄÅÎÉÅ ÉÄÅÁÌØÎÏÇÏ ÐÏÒÑÄËÁ ÎÁ ÚÁÏÞÎÏÍ
ÏÔÄÅÌÅÎÉÉ.
“òÁÎØÛÅ ×ÅÄØ ÚÁÏÞÎÉËÉ ÎÕÖÎÙ ÂÙÌÉ
ÌÉÛØ ÄÌÑ ÇÁÌÏÞËÉ. ë ÎÉÍ ÎÉËÔÏ ÓÅÒØÅÚÎÏ ÎÅ
ÏÔÎÏÓÉÌÓÑ, ÒÁÂÏÔÁÔØ Ó ÎÉÍÉ ÓÞÉÔÁÌÏÓØ ÚÁ
ÎÁËÁÚÁÎÉÅ, ÔÕÄÁ ÓËÉÄÙ×ÁÌÉ ÌÀÄÅÊ É ÍÁÔÅÒÉÁÌÙ ÐÏ
ÐÒÉÎÃÉÐÕ “ÞÔÏ ÎÁÍ ÎÅÇÏÖÅ, ÔÏ ×ÁÍ ÄÁÊ âÏÖÅ”, –
ÇÏ×ÏÒÉÔ ÒÅËÔÏÒ ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔÁ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ ÷ÏÌÞÉÈÉÎ. –
÷ÌÁÄÉÍÉÒÕ áÎÄÒÅÅ×ÉÞÕ ÕÄÁÌÏÓØ ×ÓÅ ÉÚÍÅÎÉÔØ: ÏÎ
ÄÏÓÔÁÌ ÄÌÑ ÚÁÏÞÎÏÇÏ ÏÔÄÅÌÅÎÉÑ ×ÓÀ ÎÕÖÎÕÀ
ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÕ, ËÏÍÐØÀÔÅÒÙ, ÎÁÐÒÁ×ÌÑÌ ÔÕÄÁ ÓÁÍÕÀ
ÑÒËÕÀ É ÍÁÓÔÉÔÕÀ ÐÒÏÆÅÓÓÕÒÕ, ÄÏËÁÚÙ×ÁÑ ÔÅÍ ÓÁÍÙÍ,
ÞÔÏ ÌÀÂÏÅ ÏÂÒÁÚÏ×ÁÎÉÅ ÓÅÒØÅÚÎÏ, ÇÌÁ×ÎÏÅ – ËÁË Ë
ÎÅÍÕ ÏÔÎÏÓÉÔØÓÑ”.
óÌÅÄÕÀÝÉÍ ÛÁÇÏÍ ÂÙÌÏ ÓÏÚÄÁÎÉÅ É
ÌÉÃÅÎÚÉÒÏ×ÁÎÉÅ ÆÁËÕÌØÔÅÔÁ ÐÏÓÌÅ×ÕÚÏ×ÓËÏÇÏ
ÄÏÐÏÌÎÉÔÅÌØÎÏÇÏ ÏÂÒÁÚÏ×ÁÎÉÑ, ÐÅÒÅÒÏÓÛÅÇÏ ÓÏ
×ÒÅÍÅÎÅÍ × ÍÅÖÒÅÇÉÏÎÁÌØÎÙÊ ÃÅÎÔÒ ÐÏ×ÙÛÅÎÉÑ
Ë×ÁÌÉÆÉËÁÃÉÉ É ÐÅÒÅÐÏÄÇÏÔÏ×ËÉ ËÁÄÒÏ×. îÏ×ÙÅ
ÚÁËÏÎÙ ÎÏ×ÏÊ ÖÉÚÎÉ ÔÒÅÂÏ×ÁÌÉ ÏÔ ÌÀÄÅÊ ÎÏ×ÙÈ
ÚÎÁÎÉÊ, ÕÍÅÎÉÑ ÍÏÌÎÉÅÎÏÓÎÏ ÍÅÎÑÔØÓÑ,
ÐÅÒÅÓÔÒÁÉ×ÁÔØÓÑ É ÓÏ×ÅÒÛÅÎÓÔ×Ï×ÁÔØÓÑ. éÎÁÞÅ ÎÅ
×ÙÖÉÔØ. õ ÕÞÉÔÅÌÅÊ É ×ÒÁÞÅÊ ÂÙÌÉ Ó×ÏÉ ÉÎÓÔÉÔÕÔÙ
ÕÓÏ×ÅÒÛÅÎÓÔ×Ï×ÁÎÉÑ, Á ÉÎÖÅÎÅÒÙ É ÐÒÏÞÉÅ “ÔÅÈÎÁÒÉ”
ÏÓÔÁ×ÁÌÉÓØ ÂÕÄÔÏ ÂÙ ÎÅ Õ ÄÅÌ. ÷ ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔÅ ÜÔÏ
ÐÏÎÑÌÉ ÏÞÅÎØ ÂÙÓÔÒÏ É ÔÕÔ ÖÅ ÚÁÎÑÌÉ ÎÉÛÕ, ÄÏ ÓÅÊ
ÐÏÒÙ ÐÏÞÅÍÕ-ÔÏ ÐÕÓÔÏ×Á×ÛÕÀ: ËÏÎÓÔÒÕËÔÏÒÙ,
ÍÅÈÁÎÉËÉ É ÜÌÅËÔÒÉËÉ ÎÁÞÁÌÉ ÉÚÕÞÁÔØ ÜËÏÎÏÍÉËÕ,
ÓÏ×ÒÅÍÅÎÎÏÅ ÐÒÏÇÒÁÍÍÉÒÏ×ÁÎÉÅ, ÐÒÁ×Ï. èÌÏÐÏÔÙ ÐÏ
ÌÉÃÅÎÚÉÒÏ×ÁÎÉÀ ÜÔÏÇÏ ÆÁËÕÌØÔÅÔÁ ÐÏÒÕÞÉÌÉ,
ÅÓÔÅÓÔ×ÅÎÎÏ, ÐÒÏÒÅËÔÏÒÕ äÕÒÎÅ×Õ.
ìÀÂÉÍÙÍ ÄÅÔÉÝÅÍ ÷ÌÁÄÉÍÉÒÁ áÎÄÒÅÅ×ÉÞÁ
ÓÔÁÌ ÀÒÉÄÉÞÅÓËÉÊ ÆÁËÕÌØÔÅÔ. äÏ ÜÔÏÇÏ ×
ðÅÎÚÅÎÓËÏÊ ÏÂÌÁÓÔÉ ÓÌÕÖÉÔÅÌÅÊ ÚÁËÏÎÁ ÎÉËÏÇÄÁ ÎÅ
ÇÏÔÏ×ÉÌÉ. àÒÉÓÔÏ×, ÁÄ×ÏËÁÔÏ× É ÐÒÏËÕÒÏÒÏ×
×ÙÐÉÓÙ×ÁÌÉ ÉÚ óÁÒÁÔÏ×ÓËÏÇÏ ÉÌÉ óÁÒÁÎÓËÏÇÏ
ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔÏ×. îÅ ÂÙÌÏ × ÇÏÒÏÄÅ É ÕÞÅÎÙÈ,
ÓÐÏÓÏÂÎÙÈ ÄÁÔØ ÈÏÄ ÜÔÏÊ ÓÌÏÖÎÅÊÛÅÊ ÍÁÛÉÎÅ.
äÕÒÎÅ× ÎÁÌÁÖÉ×ÁÌ Ó×ÑÚÉ ÓÏ ×ÓÅÍÉ ×ÕÚÁÍÉ-ÓÏÓÅÄÑÍÉ,
Ó ÉÈ ÄÉÓÓÅÒÔÁÃÉÏÎÎÙÍÉ ÓÏ×ÅÔÁÍÉ, ÐÒÉÇÌÁÛÁÌ,
ÕÇÏ×ÁÒÉ×ÁÌ, ÕÂÅÖÄÁÌ. íÑÇËÏ É, ËÁË ×ÓÅÇÄÁ, Ó
ÕÌÙÂËÏÊ ×Ï×ÌÅË × “ÐÒÅÍØÅÒÎÕÀ ÞÅÈÁÒÄÕ”
ÍÅÓÔÎÙÅ ÐÒÁ×ÏÏÈÒÁÎÉÔÅÌØÎÙÅ ÏÒÇÁÎÙ: ÎÁ ÆÁËÕÌØÔÅÔ
ÎÅ ÄÏÌÖÎÙ ÂÙÌÉ ÐÏÐÁÄÁÔØ ÓÌÕÞÁÊÎÙÅ, “ÍÅÞÅÎÙÅ”
ÓÔÕÄÅÎÔÙ. îÅ ÏÄÉÎ ÄÅÎØ ÐÒÏ×ÅÌ × íÏÓË×Å, ÏÂÉ×ÁÑ
ÐÏÒÏÇÉ ÍÉÎÉÓÔÅÒÓËÉÈ ËÁÂÉÎÅÔÏ×, Ó ÔÅÍ ÞÔÏÂÙ
ÐÏÌÕÞÉÔØ ÌÉÃÅÎÚÉÀ.
îÁÞÉÎÁÌÉ Ó ÏÄÎÏÊ ËÁÆÅÄÒÙ, ËÕÄÁ
ÐÏÎÁÞÁÌÕ ×ËÌÀÞÉÌÉ ×ÓÅ: ÐÒÁ×Ï, ÐÒÏÃÅÓÓ,
ËÒÉÍÉÎÁÌÉÓÔÉËÕ, ËÒÉÍÉÎÏÌÏÇÉÀ. îÅ È×ÁÔÁÌÏ ËÎÉÇ É
ÌÁÂÏÒÁÔÏÒÎÏÇÏ ÏÂÏÒÕÄÏ×ÁÎÉÑ. óÅÇÏÄÎÑ ÖÅ ÎÁ
ÆÁËÕÌØÔÅÔÅ ÒÁÂÏÔÁÅÔ Ó×ÏÊ õÞÅÎÙÊ ÓÏ×ÅÔ, ÚÁÝÉÝÅÎÙ
ÐÅÒ×ÙÅ ÄÉÓÓÅÒÔÁÃÉÉ, ÎÁ ÐÏÄÈÏÄÅ – ÎÅÓËÏÌØËÏ
ÄÏËÔÏÒÓËÉÈ, ÓÔÕÄÅÎÔÙ ÐÅÒ×ÏÇÏ ÎÁÂÏÒÁ ÕÖÅ
ÂÌÁÇÏÐÏÌÕÞÎÏ ÐÅÒÅÛÌÉ ÎÁ ÞÅÔ×ÅÒÔÙÊ ËÕÒÓ.
÷ ÐÒÏÛÌÏÍ ÇÏÄÕ ðÅÎÚÅÎÓËÉÊ ÔÅÈÎÉÞÅÓËÉÊ
ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔ ÎÁËÏÎÅÃ-ÔÏ ÐÏÌÕÞÉÌ ÄÏÌÇÏÖÄÁÎÎÙÊ
ÓÔÁÔÕÓ ËÌÁÓÓÉÞÅÓËÏÇÏ, × ÜÔÏÍ – ÓÔÁÒÁÎÉÑÍÉ ×ÓÅ
ÔÏÇÏ ÖÅ ÷ÌÁÄÉÍÉÒÁ áÎÄÒÅÅ×ÉÞÁ – ÂÙÌ ÎÁÂÒÁÎ ÐÅÒ×ÙÊ
ËÕÒÓ ÓÔÕÄÅÎÔÏ×-ÍÅÄÉËÏ×.
ôÅÐÅÒØ ÕÖÅ ÎÉËÔÏ ÎÅ ÍÏÖÅÔ ÔÏÞÎÏ
ÓËÁÚÁÔØ, × ËÁËÏÊ ÍÏÍÅÎÔ ÐÒÏÒÅËÔÏÒÕ äÕÒÎÅ×Õ
ÐÒÉÛÌÁ × ÇÏÌÏ×Õ ÍÙÓÌØ ÐÒÅÏÂÒÁÚÏ×ÁÔØ Ó×ÏÊ ÌÀÂÉÍÙÊ
ÀÒÉÄÉÞÅÓËÉÊ ÆÁËÕÌØÔÅÔ × ÏÔÄÅÌØÎÙÊ
ÓÁÍÏÓÔÏÑÔÅÌØÎÙÊ ÀÒÉÄÉÞÅÓËÉÊ ÉÎÓÔÉÔÕÔ.
òÁÄÏÓÔÎÏÇÏ ÌÉËÏ×ÁÎÉÑ ÜÔÁ ÉÄÅÑ ÐÒÁËÔÉÞÅÓËÉ ÎÉ Õ
ËÏÇÏ ÎÅ ×ÙÚ×ÁÌÁ, ÄÁÖÅ ÒÅËÔÏÒ, ÐÏÄÄÅÒÖÉ×Á×ÛÉÊ ÅÇÏ
ÄÏ ÜÔÏÇÏ ×Ï ×ÓÅÈ ÎÁÞÉÎÁÎÉÑÈ, ÒÅÛÉÌ, ÞÔÏ ÜÔÏ
ÒÅÛÅÎÉÅ ÐÒÅÖÄÅ×ÒÅÍÅÎÎÏÅ É ÄÏ ÄÏÂÒÁ ÎÅ ÄÏ×ÅÄÅÔ. îÏ
ÅÓÌÉ äÕÒÎÅ× ÞÔÏ-ÔÏ ÒÅÛÉÌ, ÔÏ ÏÔÓÔÕÐÁÔØ ÂÙÌÏ ÎÅ ×
ÅÇÏ ÐÒÁ×ÉÌÁÈ. é ÓÎÏ×Á ÎÁÞÁÌÉÓØ ÐÏÉÓËÉ É ÕÇÏ×ÏÒÙ.
åÍÕ ÕÄÁÌÏÓØ ÄÁÖÅ ÎÁÊÔÉ ÚÄÁÎÉÅ, ËÕÄÁ ÍÏÖÎÏ ÂÙÌÏ ÂÙ
ÐÅÒÅ×ÅÓÔÉ ÎÏ×ÏÒÏÖÄÅÎÎÙÊ ÉÎÓÔÉÔÕÔ. ÷ÌÁÄÉÍÉÒ
áÎÄÒÅÅ×ÉÞ ÓÞÅÌ ÜÔÏ Ó×ÏÅÊ ÐÅÒ×ÏÊ ÐÏÂÅÄÏÊ. îÁ ÄÅÌÅ
ÖÅ ÉÍÅÎÎÏ × ÔÏÔ ÍÏÍÅÎÔ, ÐÏ ×ÓÅÊ ×ÉÄÉÍÏÓÔÉ, ÏÎ
ÐÏÄÐÉÓÁÌ ÓÅÂÅ ÓÍÅÒÔÎÙÊ ÐÒÉÇÏ×ÏÒ…
…òÁÎÎÉÍ ÓÅÎÔÑÂÒØÓËÉÍ ÕÔÒÏÍ ÏÎ ÎÅ
ÓÐÅÛÁ ÛÅÌ Ë Á×ÔÏÓÔÏÑÎËÅ ×ÏÚÌÅ ÄÅÔÓËÏÇÏ ÓÁÄÁ “óÏÌÎÙÛËÏ”,
ÇÄÅ ÏÂÙÞÎÏ ÏÓÔÁ×ÌÑÌ ÍÁÛÉÎÕ. úÁ ÓÐÉÎÏÊ ÒÁÚÄÁÌÉÓØ
ÛÁÇÉ. õÄÁÒ ÂÅÊÓÂÏÌØÎÏÊ ÂÉÔÏÊ ËÒÁÓÎÏÇÏ ÄÅÒÅ×Á ÂÙÌ
ÍÅÔËÉÍ É ÍÏÌÎÉÅÎÏÓÎÙÍ: ÏÎ ÕÐÁÌ, ÕÖÅ ÎÅ ÞÕ×ÓÔ×ÕÑ,
ÞÔÏ ÕÂÉÊÃÙ ÄÏÂÉ×ÁÀÔ ÅÇÏ Ó ÎÅÞÅÌÏ×ÅÞÅÓËÉÍ
ÏÓÔÅÒ×ÅÎÅÎÉÅÍ. ÷ÒÁÞÉ ÏËÁÚÁÌÉÓØ ÂÅÓÓÉÌØÎÙ. ë
×ÅÞÅÒÕ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ áÎÄÒÅÅ×ÉÞ ÓËÏÎÞÁÌÓÑ ÏÔ ÔÒÁ×ÍÙ
ÞÅÒÅÐÁ É ÒÁÚÒÙ×Á ÓÅÌÅÚÅÎËÉ.
÷ ÔÏÍ, ÞÔÏ ÕÂÉÊÓÔ×Ï ÚÁËÁÚÎÏÅ, ÓÌÅÄÓÔ×ÉÅ
ÐÒÁËÔÉÞÅÓËÉ ÎÅ ÓÏÍÎÅ×ÁÌÏÓØ. ó ÜÔÉÍÉ “ÐÒÉÍÅÔÁÍÉ”
Ó×ÏÂÏÄÎÏÇÏ ÒÙÎËÁ ðÅÎÚÁ ÕÖÅ ÚÎÁËÏÍÁ: ÎÅ ÔÁË ÄÁ×ÎÏ
ÈÌÁÄÎÏËÒÏ×ÎÙÅ ËÉÌÌÅÒÙ ÒÁÓÐÒÁ×ÉÌÉÓØ Ó ÄÉÒÅËÔÏÒÏÍ
ÃÅÎÔÒÁÌØÎÏÇÏ ÒÙÎËÁ É ÏÄÎÉÍ ÉÚ ÅÇÏ ÚÁÍÅÓÔÉÔÅÌÅÊ.
îÏ ÔÁÍ ×ÓÅ ÐÏÎÑÔÎÏ, Á ×ÏÔ ËÏÍÕ ÍÏÇ ÐÅÒÅÊÔÉ ÄÏÒÏÇÕ
ÕÞÅÎÙÊ, ÐÒÏÒÅËÔÏÒ ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔÁ? ðÏÄÏÚÒÅ×ÁÅÍÙÅ
ÕÖÅ × ÔÀÒØÍÅ: ÐÅÎÚÅÎÓËÉÊ ÂÉÚÎÅÓÍÅÎ – ÚÁËÁÚÞÉË ÉÌÉ
ÐÏÓÒÅÄÎÉË – É ÎÁÅÍÎÉËÉ, ÒÁÎÅÅ ÓÕÄÉÍÙÅ ÖÉÔÅÌÉ
óÁÒÁÎÓËÁ. äÏ ÓÕÄÁ ÄÅÌÏ ÄÏÊÄÅÔ ÎÅ ÒÁÎØÛÅ ÆÅ×ÒÁÌÑ,
ÐÏËÁ ÖÅ ÐÒÏËÕÒÁÔÕÒÁ ÏÓÔÅÒÅÇÁÅÔÓÑ ÄÅÌÁÔØ ËÁËÉÅ ÂÙ
ÔÏ ÎÉ ÂÙÌÏ ×Ù×ÏÄÙ. óËÏÒÅÅ ×ÓÅÇÏ ÄÅÌÏ ÉÍÅÎÎÏ × ÜÔÏÍ
ÚÌÏÐÏÌÕÞÎÏÍ ÚÄÁÎÉÉ, ÎÁ ËÏÔÏÒÏÅ, ÐÏÍÉÍÏ
ÎÅÒÏÄÉ×ÛÅÇÏÓÑ ÅÝÅ ÀÒÉÄÉÞÅÓËÏÇÏ ÉÎÓÔÉÔÕÔÁ, ÉÍÅÌÉ
×ÉÄÙ ×ÐÏÌÎÅ ËÏÎËÒÅÔÎÙÅ ËÏÍÍÅÒÞÅÓËÉÅ ÓÔÒÕËÔÕÒÙ.
ðÏÎÉÍÁÑ, ÞÔÏ ÅÄÉÎÓÔ×ÅÎÎÏÅ ÐÒÅÐÑÔÓÔ×ÉÅ – ÷ÌÁÄÉÍÉÒ
äÕÒÎÅ×, ËÔÏ-ÔÏ ÒÅÛÉÌ ÎÅ ×ÓÔÕÐÁÔØ × ÄÏÌÇÉÅ,
ÉÚÎÕÒÉÔÅÌØÎÙÅ ÔÑÖÂÙ, Á ÐÒÏÓÔÏ ÕÂÒÁÔØ ÇÌÁ×ÎÏÇÏ
ÐÒÏÔÉ×ÎÉËÁ. ëÁË ÇÏ×ÏÒÉÔÓÑ, ÎÅÔ ÞÅÌÏ×ÅËÁ – ÎÅÔ
ÐÒÏÂÌÅÍÙ. õÇÒÏÖÁÌÉ ÅÍÕ, ÚÎÁÌ ÌÉ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ
áÎÄÒÅÅ×ÉÞ, ÎÁ ÞÔÏ ÉÄÅÔ, É ×ÓÅ ÒÁ×ÎÏ ÛÅÌ × ÎÁÄÅÖÄÅ,
ÞÔÏ ÕÄÁÞÁ É ÓÐÒÁ×ÅÄÌÉ×ÏÓÔØ, ËÁË ÏÂÙÞÎÏ, ÎÅ
ÏÔ×ÅÒÎÕÔÓÑ ÏÔ ÎÅÇÏ, ÎÅÉÚ×ÅÓÔÎÏ. é ÐÒÉÒÏÄÕ ÅÇÏ
ÔÁÉÎÓÔ×ÅÎÎÙÈ ÓÌÏ× Ï ÓÍÅÒÔÉ ÎÁÍ, ÐÏ-×ÉÄÉÍÏÍÕ, ÕÖÅ
ÎÅ ÐÏÚÎÁÔØ ÎÉËÏÇÄÁ. ÷ÓÅ ÜÔÏ, ÅÓÔÅÓÔ×ÅÎÎÏ, ÌÉÛØ
ÄÏÇÁÄËÉ. þÔÏ ÄÏ ÂÅÊÓÂÏÌØÎÏÊ ÂÉÔÙ, ÔÏ ÜÔÏ ÏÒÕÖÉÅ ×
ðÅÎÚÅ ×ÏÛÌÏ × ÍÏÄÕ É ÓÔÁÌÏ ÞÕÔØ ÌÉ ÎÅ ÇÌÁ×ÎÙÍ
×ÅÝÄÏËÏÍ ÂÏÌØÛÉÎÓÔ×Á ËÒÉÍÉÎÁÌØÎÙÈ ÒÁÚÂÏÒÏË. ë
ÎÅÍÕ ÎÅ ÐÒÉÄÅÒÅÛØÓÑ, ÜÔÏ ×ÅÄØ ÎÅ ÎÏÖ É ÎÅ
ÐÉÓÔÏÌÅÔ. ôÁË, ÓÐÏÒÔÉ×ÎÙÊ ÉÎ×ÅÎÔÁÒØ…
…÷ÌÁÄÉÍÉÒ áÎÄÒÅÅ×ÉÞ ÏÂÏÖÁÌ Ó×ÏÉÈ
ÄÅÔÅÊ – ÓÙÎÁ É ÄÏÞØ. âÏÇÏÔ×ÏÒÉÌ ÖÅÎÕ: ÚÁ ×ÓÀ ÉÈ
ÄÏÌÇÕÀ ÖÉÚÎØ ôÁÍÁÒÁ ðÅÔÒÏ×ÎÁ ÎÅ ÍÏÖÅÔ ÐÒÉÐÏÍÎÉÔØ
ÎÉ ÏÄÎÏÊ ÓÅÒØÅÚÎÏÊ ÓÓÏÒÙ. îÅ ÂÏÑÌÓÑ ÒÁÂÏÔÙ, ÎÉ
Ó×ÏÅÊ, ÎÉ ÞÕÖÏÊ. úÉÍÏÊ ÏÎ ÏÈÏÔÎÏ ÂÒÁÌ ÌÏÐÁÔÕ É ÛÅÌ
ÐÏÍÏÇÁÔØ Ä×ÏÒÎÉËÕ ÔÏÇÏ ÓÁÍÏÇÏ ÄÅÔÓËÏÇÏ ÓÁÄÁ “óÏÌÎÙÛËÏ”
ÒÁÚÇÒÅÂÁÔØ ÓÎÅÇ. îÅ ÐÏÔÏÍÕ, ÞÔÏ ÖÅÎÁ ÚÁ×ÅÄÕÀÝÁÑ
ÄÅÔÓËÉÍ ÓÁÄÏÍ, Á ÐÏÔÏÍÕ, ÞÔÏ ÇÒÅÈ ÎÅ ÐÏÍÏÞØ
ÐÏÖÉÌÏÍÕ ÞÅÌÏ×ÅËÕ. õ ÎÅÇÏ ÂÙÌÏ ÔÒÉ ÍÅÞÔÙ:
ÀÒÉÄÉÞÅÓËÉÊ ÉÎÓÔÉÔÕÔ, ÍÁÌÅÎØËÉÊ ÄÏÍÉË ÇÄÅ-ÎÉÂÕÄØ
× ÌÅÓÕ ÉÌÉ Õ ÏÚÅÒÁ É ×ÎÕËÉ. ïÎ ÏÞÅÎØ ÂÏÑÌÓÑ, ËÁË É
ÅÇÏ ÏÔÅÃ, ÎÅ ÄÏÖÉÔØ ÄÏ ×ÎÕËÏ×. ôÁË É ×ÙÛÌÏ. ðÅÒ×ÁÑ
×ÎÕÞËÁ ÒÏÄÉÌÁÓØ ÞÅÒÅÚ Ä×Á ÍÅÓÑÃÁ ÐÏÓÌÅ ÅÇÏ
ÇÉÂÅÌÉ.
òÁÎØÛÅ × ÜÔÏÍ ÄÏÍÅ ×ÓÅÇÄÁ ÓÍÅÑÌÉÓØ.
ôÅÐÅÒØ ÚÄÅÓØ ÔÉÈÏ É ÔÅÍÎÏ. íÏÖÅÔ, ÐÏÔÏÍÕ, ÞÔÏ ÚÁ
ÏËÎÏÍ ÓÕÍÅÒËÉ, Á ÍÏÖÅÔ, ÐÒÏÓÔÏ ÎÁ×ÓÅÇÄÁ ÐÏÇÁÓ
Ó×ÅÔ…
25 июня в Замоскворецком суде был вынесен обвинительный приговор продюсеру Ксении Рубцовой
Ксения Рубцова и Элина Быстрицкая. Фото: facebook.com
Изменить размер текста:
Ее приговорили к 3,5 года колонии и обязали выплатить сестре Быстрицкой – Софье Шегельман – более 34 млн рублей.
После оглашения приговора Рубцову заключили под стражу. Судебные приставы направили ее к «клетке». К такому решению она была не готова. И Ксения, и ее адвокаты, и ее группа поддержки, казалось, испытали шок. Из зала суда бывшего директора Элины Быстрицкой должны были отправить в СИЗО. Журналисты, которые освещали громкий процесс, зашептались: «Ксения пришла на заседание без вещей – не ожидала обвинительного приговора. А вышла – в наручниках».
Напомним, Рубцову обвинили в мошенничестве в особо крупном размере (статья 159, часть 4, УК РФ), в том, что она украла у актрисы около 35 миллионов рублей. Суд постановил взыскать с Рубцовой в пользу сестры народной артистки – Софьи Шегельман – 34 миллиона 700 тысяч рублей.
Около полугода продолжался судебный процесс. Как известно, эти деньги Ксения сняла со счетов актрисы на основании выданной ей доверенности. Тут стоит напомнить, откуда у Быстрицкой были такие средства. В конце 90-ых Юрий Лужков дал актрисе землю в районе Цветного бульвара под строительство «Женского центра». Несколько лет Элина Авраамовна тщетно искала спонсоров для строительства, пока не познакомилась с хозяином компании «Социальная инициатива». Но «Социальная инициатива» оказалась финансовой пирамидой. Тысячи обманутых вкладчиков по всей стране. Чтобы ее имя не полоскали в связи с этой историей, Быстрицкая уступила свою долю в «Женском центре» предпринимателю Александру Хейфецу за 30 миллионов долларов. Три «лимона» актриса получила наличными и 27 – векселями (она положила их в банк, и там деньги «сгорели»). Взамен она должна была получить разрешение у Лужкова на строительство центра. Но не смогла. Тем не менее три миллиона баксов Хейфецу не вернула, хотя свои обязательства перед ним не выполнила. Эти деньги ушли на материальную помощь сестре, ее детям и внукам, покупку для родственников большого дома в Вильнюсе, квартир в Москве, клиники в Израиле… И кое-что еще осталось на ее счетах.
В 2015 году появилась реальная опасность, что Хейфец потребует деньги назад через суд. Поскольку их большую часть Быстрицкая потратила, возникла перспектива ареста ее имущества, ее квартиры в Леонтьевском переулке в центре Москвы. По словам Ксении Рубцовой, Быстрицкая боялась даже физической расправы, ей было на тот момент 87 лет.
Ксении Рубцовой пожилая актриса доверяла. Они познакомилась в 2010 году на поминках Людмилы Зыкиной. Отношения довольно быстро стали доверительными. Рубцова в качестве арт-директора Быстрицкой стала организовывать ее концерты и выступления. А народная артистка получила возможность выступать и быть востребованной, не говоря уже о гонорарах… Правда Ксения утверждает, что иногда гонорары ей приходилось платить из своего кармана, чтобы не расстраивать Элину Авраамовну, чьи концерты были не слишком популярны. И не шли ни в какое сравнения с успехом, например, «Бурановских бабушек», которых Ксения продюсировала. Но это уже творческая история.
Когда же возникла «угроза Хейфеца», Элина Авраамовна решила остаток непотраченных денег спрятать. По версии Ксении Рубцовой, именно тогда у Быстрицкой возникла идея переехать в таунхаус в Подольске, который Ксения купила в ипотеку. Как утверждает Рубцова, актриса ей сказала: «Быстрей достраивай дом. Сколько для этого потребуется, столько денег я тебе дам». Оформила на Ксению доверенность на снятие наличных в банке. Дала еще 5 миллионов рублей на закрытие ипотеки.
Были еще и другие сомнительные схемы, подсказанные «умными советчиками», как спрятать деньги Хейфеца. В итоге, за полгода до смерти актрисы на ее счетах осталось всего… 560 тысяч долларов.
А в сентябре 2018 года прилетела из Израиля родная сестра Быстрицкой – Софья Шегельма. И потребовала вернуть деньги, которые Ксении сняла по доверенности. Дальше было заявление в полицию подписанное Быстрицкой (хотя в суде защитники Рубцовой оспаривают подлинность подписи актрисы). На Ксению завели уголовное дело по статья «мошенничество в особо крупном размере». Уже после смерти Элины Быстрицкой в апреле прошлого года начался громкий судебный процесс, в котором 25 июня была поставлена точка. Судья вынесла Ксении Рубцовой обвинительный приговор.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Куда ушли миллионы Элины Быстрицкой
После смерти народной артистки СССР ее самые близкие люди завели судебную тяжбу (подробности)
ИСТОЧНИК KP.RU
Еще больше материалов по теме:
«Элина Быстрицкая: Досье KP.RU»
Со смерти Антиоха прошёл год.
Я стою на холме недалеко от деревни, где Кадм Певерелл живёт со своей женой.
Он воскресил девушку сразу же, как только вернулся домой после разлуки с братьями. Заходит в дом, а там она: прекрасная, черноволосая. Выглядит немножко хрупкой и болезненной, ну да это ничего. Как-никак она только что восстала из мёртвых.
Счастливый Кадм кидается к своей невесте, подхватывает её на руки и кружит, кружит… Но она лишь вымученно улыбается, становится ещё бледнее. Это ерунда, думает Певерелл, она поправится.
Но она не поправляется. Она ничего не ест, совсем осунулась, волосы поредели, в них проглядываются серебристые прядки. А ведь ей только девятнадцать. Кадму в голову приходит замечательная идея: свадьба непременно поднимет любимой настроение.
Начинается подготовка. Средний из братьев Певерелл делает всё с размахом и от души. Соседи помогают: они любят и Кадма, и его невесту. Дети буквально заглядывают ему в рот, надеясь, что именно им он поручит какое-нибудь очень важное дело, женщины копаются в чуланах в поисках лучших тканей, нитей и украшений для подвенечного платья, мужчины каждую свободную минуту обсуждают, как сделать предстоящее событие незабываемым…
И вот наступает день свадьбы.
Облачённый в свои лучшие одежды, Кадм Певерелл стоит у алтаря в ожидании девушки, которая вот-вот станет его женой. На пороге маленькой церкви появляется она, одетая в шёлковое белое платье, подчёркивающее каждый изгиб её прекрасного тела; чёрные волосы волнами ниспадают на плечи и спину, а сверху, словно невесомое облако, их укрывает полупрозрачная фата, украшенная затейливой вышивкой. В руках девушка держит букет белых роз.
Она проходит к алтарю, и Кадм замечает её улыбку. Она прекрасна, думает он, восхитительна, абсолютно волшебна. Он счастлив как никогда.
Она действительно прекрасна. Ты сумел подарить ей день счастья, Кадм, но дальше всё будет хуже, чем было.
Из церкви они выходят мужем и женой.
Начало семейной жизни. Кадм думает, что всё налаживается. Его молодая супруга счастлива. Она ведь улыбается. Разве несчастные люди улыбаются?
Спустя месяц у четы Певереллов появляется новый повод для радости: миссис Певерелл ждёт ребёнка. Кадм на седьмом небе от счастья. Он витает в облаках, представляя их дальнейшую жизнь. Разумеется, это будет их не единственный ребёнок. У них будет много, много детей…
Ребёнок забирает все силы девушки. Она уже не просто выглядит больной — она выглядит, как живой труп. Впрочем, так оно и есть. С каждым днём она тает всё быстрее, и живот кажется ужасно огромным по сравнению с ней, выглядящей как ребёнок.
Подходит срок.
И я сейчас здесь не просто как наблюдатель, я здесь по делу.
После долгих часов мучений миссис Певерелл, наконец, даёт жизнь прекрасному, крепкому, здоровому черноволосому мальчику. Кадм в восторге. Он нянчится с сыном, оставив жену отдыхать.
Она вполне может оправиться после девяти месяцев мучений, но дальнейшая жизнь будет для неё адом, поэтому я здесь сегодня чтобы забрать её с собой. Это не наказание — это дар. Не такой, как я дала её мужу и его братьям. Это дар от чистого сердца. Или от того, что когда-то было моим сердцем. Она понимает это. И принимает с благодарностью.
Вошедший в спальню часом позже Кадм обнаруживает холодное, безвольное тело любимой жены. Он падает на колени около кровати и зовёт её по имени, взяв за руку. Она не отзывается. Кадм не замечает, что по его лицу текут слёзы. Он начинает лихорадочно рыться в карманах. Наконец, он извлекает чёрный камень. Очень знакомая вещица. Стоп. Что он собирается сделать?
Кадм кладёт камень на ладонь.
Нет. Только не снова. Сильнейшей ментальной магией я внедряю в его сознание мысль о том, что она не была счастлива, когда он воскресил её в прошлый раз. Кадм сопротивляется. Безуспешно. Никто не может бороться со Смертью.
Он кладёт камень в нагрудный карман и, бросив последний взгляд на супругу, поднимается с колен. Выходит из комнаты, чтобы позвать на помощь.
Похороны проходят днём позже.
Кадм с маленьким сынишкой на руках стоит у самого края глубокой могилы. Вот уже второй раз он хоронит её, любовь всей своей жизни. Ребёнок плачет, но Кадм не обращает на него ровным счётом никакого внимания. Люди подходят к нему, приносят свои соболезнования, предлагают помощь. Женщины вызываются посидеть с малышом, но Кадм отказывается.
Теперь он уже в одиночестве стоит у могилы. Малыш снова плачет, и Кадм, наконец, переводит взгляд на него. Сын — единственное, что у него осталось, приходит к нему осознание. Кадм бежит домой, прижимая к груди подарок, который ему оставила она.
Когда Кадм уходит, я подхожу к свежей могиле и кладу на сырую землю букет белых роз.
Проходит ещё год.
Сын Кадма должен отмечать свой первый день рождения, но в доме Певереллов царят лишь скорбь и уныние. Малыш в своей кроватке играет деревянной лошадкой и время от времени смотрит на папу. Кадм сидит за столом, с невероятной скоростью осушая бутылку рома. Он думает о ней. Сейчас ему не до сына.
Темнеет. Кадм Певерелл уже пьян в стельку. Ребёнок спит. Кадм подходит к кроватке и укрывает сына тоненьким одеялом. «Разве может он быть для меня дороже неё? Конечно нет, что за чушь, — думает он. — Да и ему не нужен такой отец, как я: неудачник, которому не удалось спасти его мать. Так будет лучше. Прежде всего, для него. А я увижусь с ней». Кадм проводит рукой по тёмным волосам сына. Они такие же, как и у неё. Кадм улыбается.
Он выходит из дома, плотно закрыв за собой дверь, и идёт в сарай. Зажигает там свечу. Он мертвецки пьян, но его мозг всё ещё работает. Из угла Кадм вытаскивает стул и ставит его прямо под толстой балкой посередине сарая. Роется в шкафу и вытягивает оттуда верёвку. Возвращается к стулу. Забирается на него с ногами и перекидывает верёвку через балку. Делает петлю. Ему совсем не страшно, более того, ему не терпится увидеться с ней. Кадм накидывает петлю на шею, затягивает её и смело отталкивает ногами стул.
Стул отлетает, а одна из его ножек ломается.
Кадм ещё жив, но не пытается избавиться от верёвки. Сначала синеют губы, затем — лицо. Он в предвкушении ждёт своей смерти.
Вот и я, дорогой.
Я прекращаю его мучения.
Так я забираю второго брата.
Разворачиваюсь, собираясь уйти. Ах да, чуть не забыла. Поворачиваюсь обратно к Кадму и проверяю его карманы. Вот он. Достаю на свет Воскрешающий камень. Осматриваю его. Что это? Я такого не делала. Да и видно, что это вырезано ножом. Забавно.
Желание забрать камень пропадает. Вместо этого выхожу из сарая и иду обратно в дом, где мирно сопит малыш. Подхожу к кроватке. Он лежит раскутанный — сбил одеяло ножками. Беспокойный малый. Но он улыбается — это хорошо. Пусть ему приснится что-то чудное, ведь жизнь-то у него, мягко говоря… Поправляю одеяло. Кладу чёрный ромбовидный камешек в ручку мальчика. Крохотные пальчики тут же сжимают его.
Пусть камень станет твоим оберегом, малыш, а вырезанный на нём твоим отцом треугольник с вписанными кругом и линией — твоим символом. Будь счастлив, мальчик Певерелл, будь счастлив.
Я выхожу из дома и вновь появляюсь на том самом мосту.